3.2 Орден Феникса
Время в повстанческом лагере Ордена Феникса тянулось медленно и мучительно. Гарри чинно пытался узнать больше об этой покрытой вуалью загадочности организации, но всё, что ему отвечали, было: «Ты ещё слишком юн, мой мальчик» или «Ещё не время». Гарри злился, раздражение постоянно кипело под кожей, заставляя её зудеть и чесаться. Люди вокруг него были праведными моралистами, чья компания мальчику была отнюдь не приятна.
Больше всего, находясь в штабе Ордена Феникса, Гарри волновался за философский камень, который приходилось перепрятывать с места на место. Мальчик до сих пор задавался вопросом, как ему могло так повезти, что предмет так и не нашли.
В голове всё чаще гудела мысль о том, что пришло время воспользоваться камнем, пришло время сварить эликсир жизни. Мысли о смерти посещали Гарри всё чаще, нагнетаясь услышанными разговорами о приближающейся войне. Гарри знал: война — это кровь, боль, слёзы и смерть, которую он так боялся всю свою жизнь.
Атмосфера в лагере повстанцев стояла удушающая, скорбная, безысходная. Хогвартс был закрыт, Дамблдор утратил былое влияние, что имел когда-то, их неказистый Орден Феникса кишел низкодолжностными работниками Министерства Магии, да детьми из таких семей как Диггори, Лонгботтом или Уизли. Гарри предпочитал с ними не сталкиваться, все больше погружаясь в уединение, нарушаемое лишь Гекатой, которая большую часть времени охотилась в лесной глуши, что стояла поодаль от лагеря. Одного лишь враждебного взгляда Рона Уизли на Гарри хватало, чтобы осознать своё удручающее положение. Почему-то теперь уже младший из Уизли считал, что именно Гарри Поттер виноват в смерти его сестры, всё бурчал себе под нос что-то о героях и спасении.
Всё чаще звучало имя Волдеморта. Орден Феникса готовился к войне, но ни в каких новостных сводках не было ни намёка на какое-либо революционное движение по смене власти в магической Британии. Многие повстанцы начинали сомневаться в убеждениях Аластора Грюма и Дамблдора о возрождении Темного Лорда. Но Гарри знал, что они правы, что сейчас Волдеморт выжидает, готовясь к активным действиям.
Уверенность мальчика не была бы и в половину столь сильной, если не сны. Нет, не сны, видения, что он видел от лица Темного Лорда. В них не было того змееоподобного существа, что Гарри видел на первом курсе, не было Квирелла, лишь статный мужчина с темными алыми глазами и шелковистыми кудрявыми волосами. Его лицо было словно вылито из мрамора, каменное, холодное, едва ли живое, но человеческое. Гарри видел перед собой того же Тома Реддла, которого успел запомнить в Тайной Комнате, но теперь это был не шестнадцатилетний мальчик, а, по меньшей мере, тридцати двухлетний мужчина.
Атмосфера в штабе накалилась вновь через несколько недель после Дня Рождения Гарри. В газетах появилось новое лицо. Сириус Блэк. Заключенный, сбежавший из Азкабана. Каково же было непонимание Гарри, когда он увидел мужчину, чьи впалые, болезненно-красные глаза глядели на мальчика со страниц газет, добываемых членами Ордена.
Сириус Блэк смотрел на Гарри с вытянутым от удивления лицом, уголки его губ мелко подрагивали, намереваясь растянуться в сладострастной улыбке. Он почти налетел на мальчика, впечатывая его в свои объятия. Гарри отшатнулся, чем вызвал вспышку непонятных эмоций, что промелькнули на осунувшемся лице бывшего заключенного. Гарри бы направил на мужчину палочку, но знал, что ему нельзя пользоваться магией.
— Гарри... — неверящие произнес мужчина.
— Сириус Блэк, — хмурясь, ответил Гарри.
Первые слова, сказанные друг другу.
Остальная встреча прошла также неловко. Гарри узнал, что Сириус — его крестный, но не чувствовал ни облегчения, ни родственную душу, что могла бы крыться в этом человеке. Наоборот, мальчик отгородится от всех чувств, что мог бы ощущать к этому человеку, боясь привязаться. Сириус старался разглядеть в нем намёки на отца, которых не было, а Гарри старался уйти от разговора, избегая разнеженного Блэка. В итоге один ушел в разочарованных чувствах, а второй в глубокой задумчивости.
Гарри начал подслушивать собрания Ордена Феникса.
Поняв, что никакая информация не придет к нему так просто, мальчик решился на отчаянный шаг. Спрятавшись под мантией невидимкой, Гарри начал своё расследование.
Он узнал о некоих крестражах, что создал Волдеморт, чтобы познать бессмертие, о пророчестве, текст которого так и не был произнесен на собраниях, о неизвестном Горацие Слизнорте, что должен располагать информацией о крестражах.
— Мальчик должен умереть?
— Да, Северус. Он — крестраж Волдеморта. Наша последняя надежда на спасение.
Гарри захлестнули противоречивые чувства. Злость и отчаяние били в виски, заставляя их пухнуть и гудеть. Он осознал: сдаться Волдеморту — тот запрет мальчика в золотой клетке, намереваясь защитить крестраж внутри него, остаться в лагере — война неминуема. Он в тупике.
Гарри, не видя перед собой дороги, ведь красная пелена заслоняла глаза, добрался до собственной палатки, которую делил с Роном Уизли. У него не было вещей, но они были ему и не нужны. Лишь философский камень, да палочка были рассованы по карманам, по шее проползла Геката.
***
Гарри с пригорка смотрел, как горит адским пламенем былой лагерь повстанцев. Слушал, как душераздирающе кричат люди, намереваясь спасти детей.
Красная пелена перед глазами всё не спадала. Мальчик пришел в этот штаб из пожара и принес его за собой.
Дальше у него будет свой путь. В одиночестве. Начать нужно с Лютного переулка.