Глава 5. Никому не рассказанная история
«На месте шиповника всегда произрастает шиповник».
Где-то в Корё
Нам Шин Си Хён, чье имя переводилось как «Идущий по звездам и посвятивший себя милосердию» занят был тем, что в данный момент рисовал живописный пейзаж. Картина была почти закончена и даже уже имела красивое благозвучное название «Ивовые заводи». Рисунок был выполнен с наименьшем количеством использования красок в оттенках зеленого и серого, но очень живо создавал настроение передаваемого образа.
На переднем фоне располагалась лодка, уплывающие фигуры людей в ней были нечеткими, ярким пятном выступали соломенные шляпы на их головах. Понять, кто эти люди даже при близком рассмотрении мазков и туши было невозможно. Может быть, это были ожидающие улова рыбаки. А может, сидящие в засаде шпионы и воображение сразу дорисовывает не отраженные художником камышовые заросли. А быть может всего лишь пара друзей, решившая перебраться на противоположный берег, гребя через реку. А может и вовсе, река эта была Желтой рекой и две души переправляются на тот свет.
Ближе к созерцателю картины яркими оттенками красок четко выделялись несколько раскрытых лотосов и еще один в бутоне. С правой стороны, возле виднеющегося края берега, с которого видимо отплыли люди, серебрились листвой ивы, нижние ветви которых нежно тревожили речную гладь. Водная поверхность и скрытый за ней пейзаж был скрыт в тумане. Однако даже сквозь сероватую дымку вдалеке виднелись остроконечные верхушки гор, укрытые снегом, между ними, словно еще одна гора высилась пагода. Подобравшись ближе к пагоде, можно было лицезреть расцветающую рядом с ней цветущую сакуру.
«Японские пейзажи великолепны лишь в Ниппон!»
Нарисованные на бумаге они немилосердно блекнут даже за яркостью красок. Если бы кое-кто отчаянный не спугнул секретаря министра церемоний, драгоценный меч сейчас был бы в его руках. Какая досадная оплошность, что и малиновый футляр с еще одной древней реликвией оказался пуст, а жезл Жу И оказался поломан. Удача для одного – обернулась невезением для другого, преследуя словно злой рок. А он тот, кто играет с судьбами людей, словно марионетками.
Мирные рассуждения с лишь кажущимся спокойствием были нарушены внезапно вошедшим человеком без стука и предупреждения. Это был докладывающий из Китайской империи шпион. Вдохновляться зримыми и незримыми пейзажами гор и рек больше было невозможно.
- Простите за ожидание столь важного доклада.
- Докладывай, - рисовавший поднял голову, посмотрев на вошедшего.
Лицо этого художника было гармоничным и приятным, но имело одну отличительную черту. Глаза его были чуть светлее привычного карего цвета, с характерным янтарным лучистым блеском, что примечательно было бы, если бы он жил в Китае, зато в Корё легко сошел за коренного жителя. Это миловидное лицо с прямым носом и правильными чертами было бы в Китайской империи знакомо многим. Однако в Китае ему имя при рождении дать не успели и он взял себе имя Шин.
Шпион представился, поклонившись и ожидал разрешения все-таки начать свой доклад.
«Надо бы послу-у-шать, что он скажет».
Но слушать он не умел и не любил, потому что итак слышал все, о чем другие люди молчат вслух.
Откладывая кисть и аккуратно кладя ее на подставку, художник лениво развернулся на стуле, вырезанного из тиса, опустил руки на деревянные поручни и направил свой недовольный взгляд к лицу говорящего.
Но посланец не спешил докладывать, словно оттягивая неприятный момент с сообщением дурных вестей,
- Я слушаю, - теряя терпение настойчиво повторил Нам Шин Си Хён.
- Прежде чем начать свой доклад, я хотел бы преподнести для Вас подарок. Сумел достать Вам живопись с родины, зная о том, что вы неравнодушны к этому художнику. Говорят это очень ценная работа. Это новый кусочек полотна знаменитого художника Ван Симэна.
- О! - жестокий взгляд смягчился любопытством, корейский посол протянул руки к свернутому полотну. – Я вижу, что так оно и есть. Продолжение дивного глаз пейзажа, радующего буйством красок, - произнося это, говоривший не изменился в лице, не выказав радости.
Ощущать чувства он также не умел, что уж говорить об их внешнем проявлении.
– Еще один кусочек к мозаике «Тысяча ли рек и гор!».
- Госполин, наше тайное сообщество Черный дракон понес в китайской империи небольшие потери. В городе Люджоу потеряли рабов, которые трудились на плантациях, выращивая и обрабатывая мак. Городское убежище пришлось «перенести» ближе к столице Чанъяня. Подготовка к перевороту идет полным ходом, «Желтая обезьяна» как Вы и предполагали, вернулся обратно в Китай.
- Как много новостей. А есть ли хорошие? – недовольный тон говорившего не предвещал ничего хорошего посланнику, принесшего вроде бы совсем не дурные вести.
На предсказуемом лице шпиона отразились все признаки удивления. Он никак не ожидал, что весьма неплохие новости могут так омрачить Главу и даже вызвать гнев этого жестокого и бесчувственного человека.
- Нетрудно догадаться, что мечи предыдущей императорской династии Вы не смогли найти? Ну хотя бы один нашли? – пристально глядя в глаза, поинтересовался Глава голосом, в котором звенела обнажившаяся сталь, грозящая убить в случае последующего за ответом разочарования.
- Мы тщательно ищем! Мы обязательно найдем все пять мечей!
- Слишком плохо ищите, поэтому не можете найти. А без них мне не достичь своей конечной цели, и помогающему в нашей цели придется нелегко.
- Я понимаю, что без этих артефактов столица Чанъаня утонет в крови. Начать придется сначала, то есть с дворцовых чиновников, приближенных к императору...
- Хватит об этом. Чем там в столице занят Красный дракон?
- Он был в погоне за Алым фениксом. Наш шпионы проследили до деревни Яншо и видели как феникса подстрелили вблизи гор, но ранение оказалось не смертельным, пока что феникс все еще в полете...
- То есть он все еще в бегах, несмотря на все поиски и усилия устранить единственного чиновника, знавшего о существовании единокровного брата. Стрела была отравлена?
- Боюсь, что нет, глава.
- Боишься? – спросил статный мужчина с янтарными глазами. – Это плохо, - резюмировал художник.
Шпион должен был рассыпаться в обещаниях, что обязательно сделает все поручения как надо, но этого уже не случится. Из сути его дальнейшего доклада выяснилось, что до цели станет сложнее подобраться, потому что возможно, уже появился покровитель и тайный защитник.
- Что ж, союз наших врагов не приведет их ни к чему хорошему... но возможно, это только сыграет нам на руку, пусть объединяются, так мне легче будет легче заставить пешку устранить королевскую фигуру, используя рычаги давления и не выдавая свое местонахождение и личность, - высказал, улыбаясь Глава, однако, глаза при этом не показывали искренней улыбки. – Если эта та пешка, о которой я думаю... то внедриться в столицу, к императорскому двору мне будет проще простого.
Докладывающий имел неосторожность спросить без дозволения:
- Когда столица утонет в крови, наверняка, императорские цензоры вновь выйдут на след заговора «Колодца драконов». Они подумают, что во всем виноват один только лишь Снежный барс.
- Заодно избавят мир от Красного дракона...
- Он же Ваш верноподданный слуга.
- Если бы! Но более преданно он служит своему Лазуритовому дракону. Пусть так и будет, - человек, задумавший эту стратегическую игру, лукаво усмехнулся, в светло-карих его глазах торжествующе заблестели знакомые искорки янтаря. Однако, далеко еще было до празднования триумфа.
- Если человек послушен в своих действия, то это несомненно пешка. Какое мне дело до того, о чем подумает пешка? Пешка в шахматах может идти лишь вперед, то есть протаптывать для других дорогу. Но если она вдруг вздумает пойти против – тогда станет моим врагом. Нет в мире врага, носящего одну и ту же маску, но хуже всего тот враг, который имеет твое собственное лицо, - сказал Нам Шин Си Хён, улыбаясь ходу своих дальнейших мыслей.
Они были вот такими:
«Когда начинается новая партия в китайские шахматы, еще неизвестно кто упадет проигравшим, а кто выйдет победителем. Однако, игрок в любой игре не может изменить уже проделанный путь – так предписывают правила игры».
Прошлое не изменить и это нам на руку.
Докладчик и посланец ушел и Нам Шин Си Хён вернулся к своей картине, как он думал, практически законченной.
Хотя еще нет.
Небрежными росчерками он добавил в извилистых ветвях ивы маленькую желтую обезьянку, хвостом свисающую с ветки. Как удобно, что такие мелочи тоже сыграют свою роль, причем немаловажную, беря весь возможный риск на себя.
Если близко не присматриваться к получившейся картине, можно и не заметить в густой зеленой кроне желтые мазки хулиганистой мартышки. Эту мелкую деталь можно и не заметить.
Обезьяны умные звери. Они любят хулиганить, но способны выкрутиться из проблем даже в сложных ситуациях. Эти твари чертовски везучие. Она никогда не будет плясать под чью-то дудку. Это независимая личность, сама привыкшая диктовать другим условия. Поэтому обезьяной так тяжело манипулировать, ведь она всегда стремиться, чтобы выгодно было именно ей.
Тянь Ши тогда только стукнуло двадцать три года. За престол пришлось бороться с собственными братьями. Астрологи, а вернее звезды, еще в год рождения Хуан Ди предсказали ему золотое будущее. Будущее, за которое он боролся и правда было великим, но путь на вершину горы оставлял за собой кровавую реку, в которой от раздутых, серых, утопленных в ней тел не было конца. Ранее Желтая река Хуанхэ грозила побагроветь и разлиться за берега. Цена отныне не имела значение, важна была только поддержка и продвижение.
Император великодушен и по заслугам награждает своих верноподданных. Особо верных награждает очень великодушно. Ему помог занять престол его лучший друг – теперь он его правая рука и действующий канцлер. Хорошо, когда можно доверить армию тому человеку, который стоит за тебя горой и никогда не предаст. Лучшие друзья канцлера – это начальник судебного приказа Юши Бу и его заместитель – Сы Цзин тоже между прочим заняли хорошие места, и если будут верны до конца – проживут долгую и спокойную жизнь. Любую прихоть поможет осуществить вновь назначенный евнух. Глава парчовых стражей – Сан Цзи Ин защитил бы от любой угрозы, нападения, покушения или злободневных неурядиц, но теперь этот предатель мертв. И на его место будет назначено новое лицо. Когда Начальник казначейства все тот же человек знакомый Цин Жу, сам по натуре скряга, склонный к накопительству, но падкий на лесть и щедрый на раздаче, когда дело касается государственных нужд. Главный астролог в последнее время очень сдружился, посещая то казначейство, то приглашая в свою башню то одного гостя, то другого, хотя должен принадлежат лишь одному человеку. Ревность – не то чувство, которое должен испытывать назначенный Небом император.
И так получилось, что Тянь Ши вырос человеком капризным и беспощадным. Окруженный во дворце своими людьми, подчиняющиеся любому отданному приказу, готовым в любое время дня и ночи удовлетворить любые даже самые странные прихоти его Величества, не высказав ни слова протеста.
Даже не будучи в Доме наслаждений – захотеть любую понравившуюся женщину. Не в этом ли главное наслаждение? Сорвать редкий желтый цветок, сияющий как драгоценный камень, неприступный, как горы Цаньшан и по драгоценности подобный золоту.
Владеть знаниями и преисполниться мудрости, собирая богатства науки и познания, взращивая по зернышку новые умы: ученых в столице с каждым годом становится все больше. Каждый из них готов удивить изящной поэзией, свежим взглядом на материальное и духовное, свободен мыслью и словом, обладает обширными природными познаниями природы вещей и разбирается в полемике и устройстве мира. Таких людей не должно быть слишком много, а ровно столько, чтобы страна процветала, развивались философия, ремесла, наука и искусство.
А истина – она спрятана в храме. Просто не каждый способен найти ее. Поэтому всюду возводятся храмы. В каждой захудалой деревеньке, в каждой провинции святилищ и храмов становится больше. Вера народа в необъяснимое крепнет день ото дня, связь с самим собой то самозабвенно теряется, то вдруг находятся силы на противодействие, поэтому надо стараться, чтобы это не мешало действующей политике. Глубоко в подсознание вкладывается мысль, что человек неправедный, живущий по собственным законам справедливости, человек без веры это – ничтожество.
«Что еще нужно для счастья?»
Конечно, много хорошего вина. Его всегда в достатке.
«Для спокойствия?»
Хорошая армия, в непобедимости которой нельзя сомневаться, по моще и силе нет равных. Гун Цзинхай – военный генерал всегда на его стороне.
Была только в жизни одна неудача, но и та в конце концов покорилась судьбе. Та, что не желала унижения, теперь не только украшает взор, но и услаждает в постели. Говорят, что любовь нельзя купить. Ее можно выменять, например, на чужую жизнь, процветание. А можно, имея связи, деньги и власть - украсть.
Но страх все равно никуда не исчез, даже спустя столько лет. Страх потерять ВСЕ.
И у самого большого страха было имя. Его больше никто не знал, как Хуан Дэ Ван Тайцзун, считавшимся мертвым после пожара во время кровавой распри при захвате престола.
Страх остался прежним, лишь обрел новое страшное имя, обещающие, словно Бог Хануман сеять повсюду хаос и разрушение. ЖЕЛТАЯ ОБЕЗЬЯНА.
Раз она объявились в столице, грозясь свергнуть императора, значит и его приятель Алый феникс где-то поблизости...
Пока Его Величество сидит на золотом троне вроде бы бояться нечего, главное, чтобы так продолжалось и дальше. И пока его подданые выполняют свои функции, пока их замыслы и стремления совпадают с императорскими, пока интересы чиновников не нарушают закон, до тех пор, пока не возникнет вооруженный конфликт – жизнь верноподданных будет мирной, а благополучие народа постоянным, а значит и страну ждет процветание.
Прим. автора: а дальше самое интересное... поездка цензора в Индию, развязка с пятью найденными мечами и многое другое... можно прочитать дальше на Литресе
https://www.litres.ru/book/nadezhda-kurskaya/taynyy-cenzor-imperatora-i-krov-chananya-70722304/
Вопрос: в кого вселится Темный дух Гу предполагайте в комментариях!
«На месте шиповника всегда произрастает шиповник» - Китайская поговорка
Шин – имя, с корейского означает «преемник или тот, кто находится на волоске от победы»
Горы Цаньшань в городе Юньнани
Образ порочного человека