Глава 1. Чанъань накрыло крылом феникса
Любить людей, даже если никто не заставляет.
Быть равнодушным к тем людям, которых не
любишь, и которые не любят тебя.
Но нельзя быть равнодушным к несправедливости».
Сны, а вернее кошмары продолжали преследовать цензора даже после покидания границ Яншо. Если бы они были просто снами, а не частью его прошлого, было бы легче, но приходилось переживать всё заново каждый раз. Происходящее в кошмарах казалось реальным, и он заново переживал свое прошлое. В его кошмарах все было таким, даже боль от пыток была острой, болезненной и невыносимой, от которой слезы на глаза наворачиваются и нет сил кричать. Острый голод, сводящий живот от желудочных колик, боль от которой сворачиваются казалось все внутренности, жуткие судороги. Тишина, давящая на разум, заставляющая слышать раздражающее слух биение собственного сердца, ток крови и постоянный шум в ушах. Ощущать затухающие течение ци и усталость от повторяющихся жалобных молитв, возносящихся к небу, которого не можешь увидеть в последний раз и к силам, всегда безразличным к тяготам и страданиям - всегда неспособным помочь. Дышать, чувствуя вокруг запах земли, пребывая в постоянном холоде, не имея возможности пошевелиться, при полном отсутствии солнечного света, без возможности видеть что-то кроме вечной темноты. Пытка без намека на обретение свободы и возращение к нормальной жизни, не отягощенной болью и страхом.
Гуань пожалел, что его все-таки сморило. Короткий сон снова был ужасным, он проснулся, содрогнувшись от ощущения холода в руках и ногах, занемевших от обездвиженности. Шэн перевел взгляд вниз, но не увидел свои мягкие сапоги из кожи буйвола. Ему приходилось пока носить мягкую свободную обувь, чтобы пальцы с вырванными ногтями смогли зажить. Но он больше не мог вставать – у него попросту не было сил. Он еще не проснулся! Кошмар продолжался!
Усилием мысли нужно заставить себя очнуться от кошмара! Еще раз! Еще... и еще... чтобы снова открыть глаза и очнуться в темном подвале.
Что ж, самостоятельно ему не покинуть эти пределы, казавшиеся еще тогда вечностью. И все равно из своего неудобного положения, в котором он сейчас находился, он все еще мог извлечь выгоду и узнать что-то новое: например, мог видеть со своего угла обзора чужие ноги до колена. Чем-то нужно занять голову, отвлечься от мыслей и снедающих чувств невыносимой боли.
Этот допрашивающий его мужчина являлся к нему уже несколько раз. Он носил сапоги из дорогой и мягкой кожи, с поднятым кверху носом и золотой кисточкой у голенища – это наводило на мысль о его знатном положении...
- Мне нужен только правдивый ответ, а не снова эта очевидная ложь. Каким образом ты узнал сведения, о которых никто не знал, кроме меня?
Этот человек не собирался раскрывать свои тайны, неизвестно каким образом ставшие ему известными. Поэтому пришлось идти на обман. Раскрывать свои карты, чтобы вызвать на откровенность, первым оказав доверие.
- Вернее кроме меня и еще нескольких доверенных лиц? Знала только одна куртизанка, которая не могла никому рассказать. Я был уверен в том, что она мне верна...
Уловка не сработала. Цензор молчал.
- Что у тебя за невероятная невезучесть? Вечно оказываться там, где не нужно! И везучесть, чтобы все время мешать нашим планам. Чем обусловлены эти невероятные по обстоятельствам совпадения? При тебе не нашли никаких талисманов и оберегов. Как мне стало известно, ты не носишь собой ничего похожего на артефакты, приносящие удачу и отводящего беды.
Допрашиваемый мог бы ответить, но раскашлялся, пытаясь произнести несколько слов. Он совершенно не считал себя крайне везучим человеком, скорее наоборот. Ведь именно он обнаружил жезл Жу И разбитым - вряд ли мог человек назвать после этого себя очень удачливым, особенно находясь в таком плачевном положении как сейчас...
Впрочем, тюремщик по приказу принес для него воду в бамбуковой трубке. Ее даже поднесли ко рту и на вкус она была слегка сладковатой, но ледяной как из глубокого колодца. До того жутко холодной, что сводило челюсти. Для жаждущей иссушенной земли любая влага благодатна. Сухой земле безразлично падает ли вода с неба или разливается из подземного источника. Пил жадно - жажда замучила сухое горло.
Этот допрос лишь немногим отличался от предыдущих. Немного покоя от новых вспышек боли, благостью было именно отсутствие надоевшей тишины. Слышать чужой голос было приятно, поэтому хотелось как следует растянуть это время разговора, даже если был очередной допрос.
Допрашивающий же явно не ощущал радости от пребывания в одной камере с грязным и дурно пахнущим пленником, но имел достаточно терпения, поэтому не унимался и продолжал интересоваться в надежде утолить свое неуемное любопытство:
- Я бы поверил в удачу, но как ты узнал то, что было известно только мне? О моих планах?
Справедливости ради стоит отметить, что я еще не назвал ни одного места, не прокричал ни одно имя, не прохрипел ни об одной важной государственной тайне.
К чему этот человек ведет этот разговор?
Но горло болело и говорить было больно, хмуриться от новых вопросов тоже. Вообще сосредоточиться на чем-то одном было крайне сложно.
- А еще твое появление в этих стенах? В какие рамки оно вписывается? Как чиновник мог додуматься до такого, чтобы так подставить самого себя? Маскировка, внедрение, не погнушался даже сделать настоящую татуировку. Вот только даже с такой подготовкой не удалось остаться незамеченным.
Этот человек рассуждает так, будто давно знает меня, словно считает, что у меня есть шанс изменить свое положение... в его ли это силах? Что если стоит ему довериться в этот благостный для меня момент?
- Даже если я скажу правду – в нее крайне сложно поверить. Лучше мне умереть, и продолжайте дальше гадать, кто или что мне помогало... – придумывая очередную подходящую ложь, хотелось смеяться, ощущая вкус торжества, зная о неведении врага, но губы пересохли и потрескались в уголках, снова ощущался вкус крови. После сладкой воды даже кровь стала отдавать чем-то сладко-приторным, пожалуй, даже медовым послевкусием.
- Так неинтересно. У меня были большие планы на тебя. Я заинтересован в том, что человек с такой способностью предвидения работал исключительно на меня. Проблема в том, что ты слишком дерзок и неукротим. Но есть способ укротить даже такого, как ты. Безотказный способ...
Мне не довелось увидеть его улыбку, то точно знаю, что этот человек криво ухмыльнулся, уверенный в своей правоте и значимости.
«Искушение сдаться будет особенно сильным незадолго до победы» - бесконечно устал напоминать себе самому Шэн Мин. Нужно продержаться еще немного...
А может быть черта грани была преодолена. И этот момент наступит сейчас. Стоит только сказать, что это был в основном «Золотой дракон», всего лишь несколько ничего не значащих слов, которые все равно ничего не изменят.
Что бы изменилось, скажи я это?
Но после молчания последовала всем известная и сводящая людей с ума пытка водой в засыпанном землей колодце.
Потом меня снова привели в чувства. На этот раз яркий свет огня от факела, чуть не опаляя в непосредственной близости от моей головы. После холодной воды, падающей на темечко, это было своего рода блаженством.
Всё, знаете ли, познается в сравнении.
- Ты уже упал на дно колодца. Ниже некуда. Мне нужен ответ. Я бы поверил в твою удачу, но как ты узнал то, что было известно только мне? Что за силой может обладать такой человек как ты? Как тебе удалось обнаружить тайную подпольную сеть? Кто тебе помогал? Как ты вышел на сообщество Черного Дракона?
Молчанием трудно терпеть боль.
- Кому ты служишь?
- Я слушался своего дракона.
- Кто тебе помогал?
- Золотой дракон помогает мне.
- Золотой? - повторено допрашивающим с удивлением.
- Дракон. Который правитель и который им не является, - путаясь в том, что хочет на самом деле сказать, путанно объясняя, потому что, понимая, что никто не поверит в сказанную только, что околёсицу, повторил более уверенно. – Золотой дракон.
- Не является императором? – вновь искреннее удивление.
Лишнее говорит. Не то. Ох, совсем не то.
Но допрашивающий сделал определенные выводы, после чего пытки и допросы прекратились и тюремщикам было велено избавиться от тела. Значит ответ был неправильный... или наоборот, правильным.
Хуже таких кошмаров не придумать.
Гуань Шэн Мин больше не хотел засыпать в трясущейся повозке, попросив слугу сделать остановку в харчевне, всем был нужен отдых, еда и нормальный сон. Переночевать под крышей здания будет гораздо теплее и удобнее. Пока они впятером не разместились за столом, тихо переговариваясь, передавая друг другу деревянные палочки для еды, он попросил всех за столом не оглашать во время поездки свое досрочное возвращение в столицу, а решил вернуться инкогнито. Пусть его в столице не ждут, раз он возвращается раньше объявленных ему отпускных дней. Это означало въехать в главные городские ворота Чанъаня и не бить один раз в барабан о возвращении чиновника первого ранга.
Когда, поднявшись наверх по еще тяжело дающейся лестнице цензор попрощался на ночь со своими помощниками, вручившими ему на ночь тарелку с персиками, чтобы он не скучал, сомневаясь, что господин их будет спокойно спать.
В уединенной комнатах Ван Би, расстелил постель для господина, сначала завистливо глядел на манящие розовые бочки бархатных персиков, а затем получив разрешение господина, занялся ими.
Добрый господин велел оставить и ему несколько, а значит большую часть можно слопать и сытым отправиться спать на соседнюю кровать в ближайшей комнате.
- Поесть на ночь – к доброму сну.
Послушав своего слугу, Гуань присоединился к ночному пиршеству, взяв с тарелки самый спелый персик, оставленный специально для него, и слуга набросился с вопросами. Почти так же как до этого в кошмаре...
- Вы пробовали допросить даоса как Вы обычно это делаете? Своим особым способом?
Видя, что господин не расположен отвечать, неугомонного слугу с его распирающим любопытством это все равно никогда не останавливало.
- О моей тайной силе никто не должен знать. Даже Вы не должны были, - напомнил ему сухо Гуань.
- Я давал клятву Вам на мече, и пусть меня поразит молния, если не смогу сохранить эту тайну! Не беспокойтесь, пожалуйста, об этом – хватит Вам, других забот, - засуетился слуга, и от волнения схватился за новый персик.
Господин, занятый поеданием персика, отметил слегка кислый вкус мякоти и приятную сочность фрукта. В его состоянии было полезно есть кислое. Жожо, знала, что посылает слишком рано сорванные до полной зрелости плоды. В них меньше ценится сладость вкуса, зато больше пользы.
- Он путешествует вместе с нами и говорит и выглядит крайне подозрительно! – продолжает интересоваться вездесущий слуга, сбегавший убедиться, где сейчас находится монах и выяснивший, что он отошел на улицу, чтобы справить малую нужду.
- Как же он надоел со своими наставлениями! Вы же понимаете, что это же всё ерунда! Я уверен, что господин меня поддерживает...
- Пробовал, - запоздало признается цензор, отвечая, закончивший расправляться с персиком, оставив на столе косточку, которую тут же имея здоровые пальцы слуга, расковыряв скорлупу добрался до зернышка видимо просто от нечего делать.
- Будете? – словно издеваясь поинтересовался он.
- Нет и тебе не советую. Не увлекайся косточками – в больших количествах можно отравиться содержащейся в них цианидами.
- Ну так что? Что удалось узнать?
Цензору не хотелось делиться со слугой своими бесполезными попытками, не увенчавшимися успехом.
- Ничего нового я от него не добился, - уклончиво ответил Гуань.
- Очень-очень жаль. Надеялся, что хоть Вам удастся раскусить эту змеюку!
Дело в том, что Ан Ши Сяофу представлял из себя загадочного человека. В меру воспитанный он имел хорошие манеры, дружелюбный взгляд и лицо добропорядочного человека, которому можно доверить самые ценные секреты. Не носил ли Ан Ши постоянно маску, которую он позабыл снять и которая стала теперь его новым лицом?
В ожидаемом будущем прозорливого цензора раскрытие настоящей личности Ан Ши Сяофу маячила очередной неразрешенной загадкой. Привлекательно знать, что это лишь новая задача не будет слишком легкой, а значит вдвойне заманчива своей разгадкой.
Этот человек не скрывал того, что он что-то скрывал. Он утаивал, легко находил обходные пути и слова для лжи и обмана, и легко в разговоре избегал для себя опасных тем, касающихся его прошлого, его службы в столице, и что с ним приключилось, когда он получил стрелу.
Сяофу обещал содействовать и помогать, не раскрывая свою личность, свое прошлое, желая, чтобы и другие не вмешивались в его жизнь. Что ж, играть по чужим правилам – эта путь ведущий к разочарованию и победе другой стороны. Ясно было одно – тщательно скрываемая правда была явно скандальной...
На полпути к столице чувствовалось оживление, которое еще не успело добраться до такой глухомани как деревенька Яншо. Привлеченные неясной суетой люди столпились у деревянной доски у стены здания, принадлежащего магистрату. Создавшаяся из непонятно чего шумиха и бурное обсуждение сделало из собравшихся в одном месте людей скот, слепой и глухой к настойчивым требованиям других людей срочно разойтись и уступить дорогу. Дальше ехать было невозможно, поэтому слуга предложил вытащить из-под сидения барабан и все-таки огласить приезд столичного чиновника, дабы заставить людей быстро расступиться в стороны. Но привлеченный шумом, цензор пригрозил ему так не делать, чтобы инкогнито вернуться в столицу. Решительно покинул повозку, и даже терпеливо дождался своей очереди, чтобы подобраться к развешанным объявлениям: здесь были вывешены различные объявления от пропажи людей до розыска беглых преступников, наемнические услуги, пока не увидел то самое, которое приманило столько людей. Портрет разыскиваемого человека без пометки за что и почему он разыскивается по всей империи с суммой внизу – двадцать тысяч лян. За любые сведения об этом человеке полагалась весомая награда, выдаваемая по заверениям власти золотыми слитками.
- Кто этот человек? И почему он разыскивается? – поинтересовался любопытствующий цензор у рядом стоящих людей, пытающихся запомнить неприметное лицо.
На объявлении о розыске стояла квадратная алая печать военного ведомства.
Кто он? Изменник? Шпион?
Гуань Шэн запомнил нарисованный портрет, однако, на приклеенном листке нигде не нашел имени разыскиваемого преступника.
Почему нет никакого имени?
Кто-то должен дать ему объяснения, но от этих жителей не было никакого толка. Ничего вразумительного никто ничего не сообщил, люди пожимали плечами и молча отмахивались. И не желая нарваться на возмущение толпы, Шэн вернулся обратно в карету, велев слуге на всякий случай аккуратно сорвать этот портрет. Возмущение народа было практически мгновенно. Таким же быстрым как мысль и причинно-следственная связь.
Однако, это было лишь началом. Привычное возвращение в столицу было ознаменовано вспыхнувшим пожаром. А вернее пожарами.
Было страшно въезжать в пылающую столицу, не зная, что именно еще там происходит, но судя по серому дыму и образующемуся смогу на подъезде к городу можно было сказать только одно – столицу поглотили беспорядки. Въезд был ограничен и только по пропускам с тщательной проверкой груза и повозок. Ночью ворота закрыты для всех без исключения после наступления комендантского часа.
Не для помощника Верховного цензора. Въехав через главные врата и предъявив въездной пропуск и пайдзу, беспрепятственно вернувшись домой, все увидели, что листовки раздаются стражниками, наклеены на домах, позорных столбах, лежат пачками на уличных столах.
Те же самые листовки о розыске какого-то страшного преступника, нарушившего закон. В Чанъане обнаружились и другие листовки, которые спешно срывали мимо проходящие патрульные и стражники, и цензор велел (снова слуге) добыть один с целью подтвердить догадку.
На серой дешевой тонкой бумаге черным по белому было написано, что «Желтая обезьяна свергнет правящего императора, а перед этим устроит беспорядки и ввергнет столицу в руины, окропив ее предательской кровью». Кажется, что задуманное преступником, уже началось воплощаться в жизнь. Столица Чанъань терпела беспорядки, пылая в огне. Ночью пылающая столица выглядела более угнетающей. Темнота, дым, гарь, пламя и пепел, руины сгоревших зданий, суматоха бегающих с ведрами людей, плач и крики. Не утихающие пожары пытались дотушить на следующее утро, промаявшись всю ночь.
Цензору с трудом удалось добраться до центра города без происшествий.
- Мне нужно встретиться с Начальником судебного приказа Юши Бу. И для каждого у меня найдется поручение. Би ты пойдешь к его заместителю и спросишь когда ему будет удобно меня принять? Жожо, мы возвращаемся в поместье. Фэй будет сопровождать меня.
- А что делать мне? – спросил монах Ан Ши.
- Не забыли значит о своем обещании послужить мне? Но достаточно ли Вы окрепли?
- Только для выполнимых и несложных поручений. Если Вам нужно найти вот этого человека, без имени, разыскиваемого по всей империи то не имея гадальной карты его днем с огнем и вовек не сыщешь, это как искать иголку в стоге сена.
— Значит потребуется предсказание. Во дворце кажется есть астролог, наверняка он сможет помочь с этим нехитрым делом, - Гуань Шэн подмигнул монаху глазом, который, итак, ничего не видел кроме темноты. – Даже удивительно – почему сразу же к нему не обратились, а стали расклеивать листовки? Отправляйтесь по всем столичным монастырям, святым местам и собирайте сведения у бродячих, монахов, нищих, попрошаек, предсказателей, ну и, естественно, сами снова притворитесь каким-нибудь монахом. Все что покажется интересным, странным, невозможным, запоминайте. Заодно может и сыщется информация о разыскиваемом.
Ань Ши Сяофу явно не готовый для нового поручения лениво зевнул, потягиваясь, явно не горя желанием помогать.
- Почему господин цензор решил начать именно с храмов?
- А в храме не верующим ли знать где именно хранится истина? – загадочно ответил монаху Гуань. – Вы, как бывший чиновник даже обрели там свое временное убежище. И Вас не нашли, пока Вы не спустились с горы. Мне лишь повезло проходить мимо, но оказавшись в подходящий день и час, смог спасти вашу жизнь от неминуемой гибели. Теперь, я знаю куда пойти, если вдруг в столице станет слишком жарко. Отправлюсь куда-нибудь повыше, в горы, в буддийском храме легко найти уединенное пристанище и незаметно там осесть, не так ли?
- Как же мне передавать сведения, если я что-нибудь раздобуду? Как мне Вас найти?
- Не беспокойтесь, я сам Вас найду – в столице у меня повсюду глаза и уши.
- Вы тот редкий человек, что не упустит судьбоносного момента. Но скажите, за пределами столицы разве распространяется Ваше влияние? Не потому ли Вы ехали в крытой повозке инкогнито?
- Так безопаснее. На меня было совершено немало покушений раньше.
- Кого Вам бояться с таким рангом и статусом? Разве что Желтой обезьяны... но для этого Вы слишком честный чиновник. Пытались привлечь как можно меньше внимания, чтобы избежать неприятностей по дороге?
- Это вполне естественно дорожить собственной жизнью и безопасностью своих людей.
- Но ведь все равно боялись еще одного покушения?
- А как догадались? – не таясь признался цензор, ответив вопросом на бестактный вопрос.
- Я узнал об этом от Вашего болтливого слуги.
- Мне не верится, что он мог так глупо проговориться...
- Сомневаться в собственных людях нехорошо.
- Сомневаться не приходится лишь тому, кто никому не доверяет, даже самому себе.
На этом монах с небольшими деньгами и мешком вещей на первое время покинул повозку, отправившись в ближайшее святилище.
Мало кто знал, зачем именно отправился монах в столицу вместе с цензором. Остальные подумали, что когда их наконец-то покинул новый человек, которому не слишком доверяли можно было спокойно заняться тайными шпионскими делами. На самом же деле ему как раз и была поручена тайная миссия и крайне важное поручение, которое Гуань не мог поручить своим доверенным людям. Не потому, что доверял им меньше, наоборот, слишком ценил и доверял, а это секретное задание он поручил человеку, учитывая все возможные риски. Как нельзя лучше подойдет именно малознакомому человеку, явно находящемуся в бегах, которому нужна новая личность и поддержка со стороны. Но именно Ань Ши Сяофу справится со своей задачей лучше, как никто другой. Хотя его острый ум и определенный склад ума, учитывая манеры, никак не мог принадлежат лишь образованному монаху, и даже простому чиновнику, которым он прикидывался с начала знакомства.
Следуя пунктам в записке, оставленной ему чиновником, Сяофу первым делом отправился воплощать в жизнь тайный шпионский замысел.
Ань Ши в начале своего пути остановился в чайной, поболтал с соседями, так же, как и они, заглянувшими промочить горло. Народ собрался разношерстный. Кто-то с утра пораньше начал с вина и тяжелых для головы напитков. Кто-то решил дойти до седьмого пота, наслаждаясь третьим чайником свежих чайных листьев, собранных с высокогорья чайной плантации. Кто-то освежался другими напитками. Сяофу позволил заказать к гибискусу обжаренные свиные языки, которые очень любил, он ел их с рисом и четырьмя видами закусок: сладких и соленых. Уплетая за обе щеки, он ощущал себя богачом, ведь ему даже дали мешочек с камнями, золотыми монетами и другими драгоценными вещами, продав которые, можно было выручить целое состояние. К сожалению, он потратит их не для себя, а вложит в новое дело. Он прислушивался к разговорам и поддерживал их с великим удовольствием. Теперь ему нечего было бояться. В столице ему ничто не угрожало, ведь здесь его точно не станут искать. Враги уверены, что он скрывается в горах Яншо или возможно даже уже сочли погибшим. Самое безопасное место – на самом виду.
Ночью выдался сильный туман, а сейчас погода радовала теплом без изнурительной жары. Скоро он встретится со своим старым другом.
Прибыть сюда казалось раньше невозможным. А сейчас он сидит в чайной, спокойно насыщается вкусной едой. Чай тоже был вкусный, имея мягкий и сладковатый вкус, и освежающий насыщенный аромат. Его удивительный рубиновый цвет напоминал о крови врагов, которая скоро неизбежно прольется. Впереди далекоидущие планы. Он здесь для того, чтобы воплотить в жизнь не идеи цензора, а чужие планы. Однако, обещание, которое он дал своему другу детства, было что ни на есть настоящей нерушимой клятвой – об этом он никак не мог забыть. А тут так удачно он повстречался с могущественным чиновником, встречи с которым боится каждый - у кого нечиста совесть. Удача посмотрела в его сторону, это как одной стрелой подстрелить сразу двух зайцев.
Первым делом он найдет подходящее пустующее здание и внимательно осмотрит его, если сделка его устроит, он купит в столице чайную. Найдет верных людей, благодаря верительной бирке (ему дали деревянную, но не суть важно!) наймет их, закупится необходимой мебелью и товаром и откроет в центре города новую чайную. Зачем это чиновнику только спрашивается? В эти потаённые замыслы его, к сожалению, не посвятили. Хотя скорее, за ним будут следить, раз у цензора в столице всюду глаза и уши.
Все получилось сделать не сразу, ведь и паук плетет паутину постепенно. Он будет сидеть в засаде. Некий господин в честь дня рождения императора решил открыть чайный домик в Чанъане, ничего примечательного, ведь так?
Купить несколько сортов красного чая не составило никакого труда. Уже везли на телеге красный лист «Чжень Шань Сяо Джун», имеющего смолистый сосновый аромат, южные плоды чернослива придавали вкус сладости, а терпкость - добавленная корица. Этот чай замечательно согревает и расслабляет, притупляя голову, убирая лишние мысли. После него становится хорошо, спокойно и светло. Этот чай хорош в те моменты, когда тебе кажется, что весь мир против тебя. После нескольких глотков чая мир кажется совсем другим – теплым, добрым и любящим.
И «Дянь Хун»: цвет этого чая должен быть бордовым с преобладающими оттенками вкуса кураги, ванили, темного меда. Он разогревает и разгоняет кровь, в то же время успокаивает и порождает новую энергию, вкус дарит неповторимые ощущения: мягкости, нежности и гармонии. Сладкий, глубокий, фруктовый вкус никого не оставит равнодушным!
Он заказал поставки свежего гибискуса и чайной розы. Чтобы стать чайным мастером ему пришлось за короткое время, пока он поправлял свое здоровье проштудировать множество книг, чтобы изучить принцип изготовления хорошего чая. Узнать все о ферментировании чая. Все о правильном приготовлении. Все о правилах чайной церемонии. Такова была сделка, заключенная с цензором. Он становится его шпионом. В остальное время он будет посещать храмы и собирать свежие слухи и сплетки. Открытие новой чайной хорошо спонсировано, чтобы нанять слуг и помощников, поэтому о ней узнает вся столица, ее будут посещать множество людей каждый день, к тому же этот бизнес будет приносит неплохой доход, если торговлю организовать правильно. Не обманывать и соблюдать правила, ведь за ним тоже будут следить. Видимо люди из судебного департамента, которые с ним скоро могут связаться. Это означало, что за ним всегда будет хвост. Постоянная слежка и тотальный контроль.
Как же выполнить задуманное?
Не зря он выбрал дом с черным выходом. Можно будет переодеться в монашеские одеяния и свободно посещать храмы. Не гарантия, что его уход останется незамеченным. Однако, когда это станет обыденностью – все привыкнут, он рискнет и отправился на долгожданную встречу, когда будет уверен в отсутствии наблюдателей и хвоста. Книга о доходах и расходах чайной будет отправляться на стол цензору каждый месяц. Как и его еженедельные доклады о том, что ему довелось услышать и разузнать. Таков был уговор.