Международная прокуратура ООН

Поздний вечер. Квартира Джунхо.

Легкий шелест дождя за окном словно успокаивал всё вокруг. Комната была наполнена тёплым светом лампы. Минджи стояла у окна, в его рубашке — немного длинной, немного мятой, но такой уютной.

— Ты всегда выглядишь так… по-домашнему, когда не носишь костюм, — прошептал Джунхо, подходя сзади.

— А ты — слишком внимательный, — улыбнулась она, не оборачиваясь, но позволила ему обнять себя за талию.

Он поцеловал её в шею, едва касаясь кожи, и она слегка вздрогнула от нежности. Его руки медленно скользнули по её бокам, и она повернулась лицом к нему.

— Знаешь, я не привыкла к такому… спокойствию, — призналась Минджи, глядя ему в глаза. — Раньше мне казалось, что любовь — это только боль и выбор.

— Любовь — это и выбор, — сказал Джунхо мягко. — Но если выбирать снова и снова — тебя, каждый раз… тогда, может, это и есть настоящее.

Он поцеловал её — медленно, уверенно, как будто весь шум мира исчез. Она ответила с тем же доверием. Их тела сблизились, и дыхание стало тяжелее, но не было спешки, только — желание быть ближе, быть понятыми.

Он осторожно уложил её на кровать, не отрывая взгляда.

— Я хочу, чтобы ты знала: здесь ты можешь быть любой. Без маски. Без страха.

Она провела рукой по его щеке.

— Я уже чувствую это. Только рядом с тобой.

Их поцелуи стали глубже, движения — смелее. Они изучали друг друга без слов, с каждым прикосновением растворяясь в чувствах. Минджи впервые позволила себе отпустить всё: власть, контроль, боль.

Ночь была наполнена дыханием, тихими шепотами, лёгкими стонами и прикосновениями, в которых было не только желание, но и исцеление. Это была близость, где душа касалась души.

А когда они, уставшие, но счастливые, лежали рядом, Минджи положила голову ему на грудь и прошептала:

— Не отпускай меня. Даже если я стану сложной.

— Никогда, — ответил он. — Ты — моя правда в этом запутанном мире.

---
Утро. Квартира Джунхо.

Свет пробивался сквозь занавески, медленно заливая комнату мягким золотом. Минджи медленно открыла глаза. Её щёка покоилась на груди Джунхо, а пальцы лениво обвивали край простыни. Его дыхание было спокойным, ровным, и она на секунду позволила себе забыть обо всём, кроме этого момента.

— Доброе утро, прокурор О, — хрипло произнёс он, чуть улыбнувшись, когда почувствовал её движение.

— Доброе утро, следователь Кан, — усмехнулась она, поднимая взгляд.

Он провёл пальцами по её волосам, нежно, будто боялся спугнуть её.

— Знаешь, я думал, что ты сбежишь до рассвета, — шутливо заметил он.

— Я тоже думала, — честно ответила Минджи. — Но впервые за долгое время мне не хочется никуда убегать.

Он поцеловал её в лоб и спросил тише:

— Что ты теперь чувствуешь?

— Что я больше не могу отрицать: ты — моя опора. Но… — она задержала дыхание. — Мы оба знаем, что впереди будет непросто.

Он кивнул, серьёзно.

— Вчера пришёл отчёт по делу Русланкызы. Есть пробелы в её документах за 2003 год. Сведения исчезли.

Минджи резко села, натягивая на себя его рубашку. Взгляд стал острым, сосредоточенным.

— Это может быть связано с исчезновением Лищенко. Он знал о её прошлом больше, чем говорил. Если зачищают архивы, значит, кто-то боится правды.

Джунхо приподнялся, опираясь на подушку.

— Минджи. Ты готова идти до конца?

Она повернулась к нему.

— С тобой — да. Но если мы начнём копать глубже, то тронем и дипломатические круги.

Он потянулся, взял её за руку.

— Тогда мы должны быть едины. Не просто как прокуроры, а как люди. Если ты упадёшь — я поймаю. Если я — ты не отпустишь.

Она улыбнулась. Тихо. Грустно, но с верой.

— Тогда… идём вместе. До самого конца.

---
Международный офис прокуратуры. Позднее утро.

Минджи сидела за столом, разбирая документы по делу матери. Джунхо только что зашёл с кофе в руках. Он поставил кружку рядом с ней и собирался что-то сказать, когда дверь резко распахнулась.

— Минджи! — голос И Фаня прозвучал тревожно. Он вошёл без стука, в мятом костюме и с выражением беспокойства на лице.

— Ли И Фань? — Минджи сразу встала. — Что-то случилось?

— Нам нужно поговорить. Срочно. Только втроём.

Джунхо закрыл дверь. И Фань подошёл ближе, бросив на стол тонкую папку с голограммой Министерства госбезопасности КНР.

— Это документы, которые должны были быть уничтожены. По распоряжению из Пекина они были засекречены в 2005 году. Кто-то восстановил их и передал мне. Я не знаю, кто именно, но… — он посмотрел на Минджи. — Там упоминается имя твоей матери. И не только как бывшей сотрудницы.

— Что ты хочешь сказать? — голос Минджи дрогнул.

И Фань опустил голос:

— В 2004 году она была вовлечена в секретную операцию на территории Кыргызстана. Это было связано с нелегальной передачей документов между Бишкеком, Шанхаем и одним человеком… по фамилии Лищенко.

Тишина повисла на мгновение, как перед бурей.

— Лищенко? — Джунхо сжал кулак. — Он говорил, что покинул прокуратуру из-за давления. Но ты хочешь сказать, что он был участником той операции?

— Или свидетелем, — добавил И Фань. — И теперь кто-то хочет стереть всё, что связано с тем делом. Именно поэтому исчезли фрагменты архивов Русланкызы. Кто-то уничтожает всё, что может указать на ту операцию.

Минджи медленно опустилась в кресло.

— Это значит, что моя мать… не жертва. Или не только жертва.

И Фань внимательно посмотрел на неё.

— Тебе придётся решить: ты прокурор или дочь?

Она подняла взгляд.

— Я — и то, и другое.

Дом Айсулуу. Улица старого района Бишкека. Вечер.

Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая старые стены домов в медно-розовый. Минджи вышла из машины и остановилась напротив небольшого дома с заросшим двором.

Дверь открыл пожилой мужчина — О Ёнха, её отец. Его лицо удивлённо смягчилось.

— Минджи…

— Папа, мне нужно поговорить с ней. Лично.

Он кивнул и молча отступил в сторону. Минджи вошла в гостиную, где всё пахло сухими травами и старыми книгами. На диване сидела Айсулуу Русланкызы — женщина с мудрым взглядом и горькой улыбкой. Волосы собраны в тугой пучок, на шее — тёмный платок.

— Не думала, что ты навестишь меня как дочь, а не как прокурор, — сказала она спокойно.

— Я не отделяю эти роли, мама, — ответила Минджи, присаживаясь напротив. — Но сегодня я здесь как дочь.

Айсулуу откинулась назад, взгляд её устремился в окно.

— Ты узнала про 2004 год?

Минджи кивнула.

— Расскажи мне правду. Вся страна может быть замешана в этом. Но прежде чем я сделаю шаг как прокурор, я хочу знать, кто ты для меня — мать или преступница.

Айсулуу долго молчала. Затем вздохнула.

— В 2004 году я участвовала в операции вместе с сотрудниками китайской разведки. Мы перехватывали документы, которые могли уничтожить альянс между несколькими государствами Центральной Азии. Я сделала это ради защиты Кыргызстана… и ради тебя. Тогда ты была ещё подростком. Если бы эти данные попали в руки США или России — началась бы дипломатическая война.

— А Лищенко? — резко спросила Минджи.

— Он продал документы и сбежал в Турцию. Потом объявился как защитник закона — смешно, правда?

Минджи сжала зубы.

— Ты должна будешь предстать перед комиссией. Я не могу просто молчать. Даже если ты моя мать.

Айсулуу медленно поднялась и подошла ближе.

— Я не прошу молчания. Я прошу справедливости — настоящей, не политической. Пусть судит мир, но ты должна знать: я защищала тебя и нашу страну.

В этот момент вошёл Ёнха и положил руку Минджи на плечо.

— Иногда правда стоит дороже жизни. Но ты не одна, доченька.

---

Закрытая встреча в Сеуле. Здание спецслужб.

Минджи сидела в холодной комнате без окон. На стене — герб Службы национальной безопасности. Рядом с ней — Джунхо. Перед ними — два представителя СБ Кыргызстана и сотрудник южнокорейской разведки.

— Спасибо, что пришли. Мы долго следили за передвижением Владимира Лищенко, — начал представитель Кыргызстана, мужчина в тёмно-синем костюме. — Он прибыл в Корею 3 дня назад под фальшивыми документами. Мы предполагаем, что у него есть цель, и она — вы, прокурор О.

Минджи кивнула. Её взгляд оставался спокойным, но внутри всё горело. Джунхо положил руку на её колено — тихий, но ощутимый жест поддержки.

— Нам также удалось расшифровать одно зашифрованное письмо Лищенко, — продолжил киргизский офицер. — В нём упоминается женщина по имени Айсулуу. Ваша мать.

Минджи напряглась.

— Что именно он написал?

Офицер достал распечатку. Передал. Она читала, и с каждой строчкой её дыхание учащалось.

> «…Айсулуу — ключ. Её связь с операцией 2005 года на юге Кыргызстана — куда глубже, чем они думают. Если мне удастся надавить на Минджи через мать — мы получим то, что хотим. Она сломается. Она ребёнок, который до сих пор не знает всей правды.»

Минджи медленно опустила бумагу.

— Что за операция в 2005?

Южнокорейский сотрудник положил перед ней тонкую папку. На ней стояла метка "Сов. Секретно".

— Ваша мать участвовала в контрразведывательной операции под кодовым названием «Сармерден», — начал он. — Она работала под прикрытием. Но по некоторым данным, она передала документы, которые позже оказались в руках западной разведки. И среди этих документов… были сведения, касающиеся будущей международной прокуратуры, которую вы сейчас представляете.

— Вы обвиняете мою мать в шпионаже? — Минджи подняла глаза.

— Мы не обвиняем. Но теперь ясно: она — не просто политик. Она была частью игры. Возможно, и до сих пор ею остаётся.

Минджи опустила голову. Мысли сжались в узел. Всё, что она знала о своей матери, теперь казалось зыбким.

— Мне нужно поговорить с ней, — прошептала она.

— Это опасно. Она под наблюдением. Но мы можем устроить встречу. Конфиденциальную. С охраной, — ответил киргизский офицер.

Джунхо кивнул:

— Я буду рядом. Всегда.

Минджи посмотрела на него. Впервые за много лет в её взгляде появилась неуверенность.

— Джунхо… а если всё это правда? А если я… — её голос сорвался, — …часть этой игры с самого начала?

Он взял её руку, крепко сжал.

— Тогда мы вытащим правду. Вместе. Даже если придётся начать с собственной семьи.

---

Место: Офис ООН в Сеуле. Частный конференц-зал.

Минджи вошла первой. Просторный зал был пуст, только у дальнего стола — женщина в белом хиджабе, сдержанная, но не сломленная. Её лицо — с мягкими чертами, но с усталыми глазами. Это была Айсулуу Русланкызы.

Женщина не встала, когда Минджи подошла. Лишь слегка кивнула.

— Ты стала похожа на него, — прошептала она, не называя имени.

Минджи присела напротив, положив папку на стол.

— Я пришла не за воспоминаниями. Мне нужны ответы.

Айсулуу посмотрела ей в глаза — и в этот момент всё время будто остановилось.

— Я знала, что ты придёшь. Рано или поздно.

Минджи нажала кнопку на диктофоне.

— Кто мой отец? Почему я никогда не знала правду? Почему ты исчезла?

Айсулуу опустила взгляд.

— Ты родилась в эпоху страха. Я была молодой помощницей в миссии ООН в Бишкеке. Тогда я встретила О Ёнха — твоего отца. Мы были молоды. И наивны.

Минджи напряглась.

— Корейский дипломат?

— Да. Его миссия в Кыргызстане была временной. Но чувства стали слишком настоящими… И слишком опасными. Когда он вернулся в Сеул, мы были под наблюдением. Меня заставили подписать отказ — «во благо стабильности». Я... выбрала молчание.

— А я? — голос Минджи задрожал. — Что со мной?

— Ты — результат любви, за которую нас наказали. Я не могла быть рядом… но я следила за тобой. Всю жизнь. Через отчёты, через друзей.

Минджи вздохнула — медленно, с болью.

— Ты понимаешь, каково это — не знать, кто ты? Жить в тени?

Айсулуу наклонилась ближе.

— А ты понимаешь, каково это — быть матерью, которая каждую ночь молится, чтобы её дочь выжила в этом опасном мире?

Минджи не выдержала. Встала. Хотела уйти, но вдруг замерла.

— Ты всё ещё боишься? — спросила она.

Айсулуу посмотрела прямо:

— Нет. Потому что ты — уже сильнее нас всех. Даже сильнее, чем я могла себе представить.

В этот момент открылась дверь. Джунхо вошёл, по сигналу Минджи. Он увидел слёзы в её глазах, но не сказал ни слова. Только подошёл и мягко взял её за руку.

Айсулуу смотрела на них. На свою дочь — уже не ребёнка, а женщину. И на мужчину, который смотрел на неё так, как когда-то смотрел Ёнха на Айсулуу.

Тишина повисла в комнате. Но в ней больше не было страха. Только истина.

---

Секретный штаб спецслужб, аналитический центр, Сеул.

Минджи сидела за большим столом, вокруг которого собралась команда специалистов. На экранах мерцали карты, схемы и архивные документы. Джунхо стоял рядом, внимательно наблюдая за ходом работы.

— Лищенко предоставил нам ключевые документы, — начала Минджи, указывая на голографическую схему. — Эта сеть охватывает несколько стран, включая Кыргызстан, Южную Корею, Китай и даже Австралию.

— Главные фигуранты — чиновники, бизнесмены и бывшие агенты, — добавил аналитик. — Их связи тщательно скрыты, но теперь мы можем проследить пути финансирования и влияние.

Минджи глубоко вдохнула.

— Нам нужно подготовить отчет для Совета безопасности ООН. Эта операция может изменить баланс сил.

Джунхо положил руку ей на плечо.

— Ты ведёшь нас к правде. И я горжусь тобой.

Она улыбнулась, но в глазах оставалась тень усталости.

— Это только начало, — сказала она. — Но вместе мы справимся.

Команда принялась за работу, каждый погружён в свои задачи, но объединённый общей целью — восстановить справедливость и раскрыть правду, скрытую в тенях.

---