1 ГЛАВА. «С добрым вечером»
Казань. 10 декабря 1989 года.
Звонкая трель дверного звонка разносится по одинокой, пустующей местами квартире. Никита разлепляет глаза, но ещё находясь во сне надеется, что кто-то откроет дверь и раздражающий, нервирующий звон прекратится. Но этого не происходит ни сейчас, ни две минуты спустя.
Парень мысленно матерится, но встаёт с постели, идя к входной двери тяжёлым, сонным шагом. Открывая дверь, на него глядит серьёзное, раздражённое лицо — Валера.
— Здарова, — нервно проговорил Турбо, протягивая руку для приветствия. — Дверь трудно открыть? Я пять минут стоял трезвонил.
— А куда так рано пришёл? — спрашивает Шпала, приглашая войти супера.
— Рано? — усмехается парень. — Время одиннадцать.
Никита переводит свой взгляд на настенные часы, удостоверившись во времени. "И вправду одиннадцать..." — думает про себя он, не понимая, как мог проспать так долго?
— Вика-то где? — вновь вопрос от нервного парня.
— Дрыхнет ещё, наверное, если не ушла никуда, — Никита усмехается, получая ещё более гневный взгляд. — Шутка, никуда она не ушла.
Парни следуют на кухню. На стол Валера кладёт торт "Птичье молоко" за шесть рублей и сорок копеек. Цена десерта уважаемая, но парень мог позволить это. Бизнес в видеосалоне приносил ощутимый доход.
Усевшись за стол, он наблюдал, как Никита, словно маленький хозяин, набирает воду в чайник и, чиркнув спичкой, зажигает конфорку.
— Присмотри за чайником, я пойду Вику будить, — бросил он, направляясь в комнату сестры.
— А покурить где можно? — крикнул ему вслед парень.
— На балконе, с гостиной выйди.
Турбо поднялся и прошёл в гостиную. Большая и просторная, она дышала уютом. Мягкий диван, пара кресел, телевизор на резном столике у стены и массивный сервант – все говорило о размеренной жизни этой семьи.
Подойдя к серванту, он залюбовался фотографиями маленьких двойняшек, играющих в песочнице. На их лицах сияли беззаботные улыбки, и уголки губ Туркина невольно дрогнули в ответной улыбке.
Рядом – фото молодых родителей, полных надежд и сил. А на другой стороне серванта – большая семейная фотография, сделанная, видимо, недавно. Повзрослевшие дети стояли за спинами родителей, сидевших в первом ряду.
Отвлекшись от этого занятия, парень распахнул балконную дверь и вышел на свежий воздух. Мороз сразу пробежался по телу, заставляя съёжиться. Достав из кармана пачку сигарет и спички, он закурил, бросив спичку в открытое окно. Затянувшись, он погрузился в мысли о предстоящем дне.
Вчерашний разговор с Кащеем не принёс ничего хорошего. Пьяный лидер приказал сегодня же отправиться на район Домбыта и устроить "добрый вечер" в их кафе "Снежинка".
Валера не возражал. Если уж началась война, то все средства хороши.
— Здравствуй... — сонно протянула девушка, но в голосе слышалась улыбка.
Парень перевёл взгляд на неё. Она стояла перед ним в одних шортах и футболке. Растрёпанные после сна волосы обрамляли её лицо, вновь подчёркивая невинную красоту.
— Ты чего так выскочила? — возмущается Валера. — Холодно тут.
— Ничего страшного.
— Страшно, домой зайди, — он затушил сигарету, бросив окурок в окно, и пошёл следом, закрывая за собой балконную дверь. В гостиной притянул её к себе, нежно обнимая. Вика уткнулась в его грудь, вдыхая чужой запах одеколона. Она поёжилась, но не отстранилась.
— Давай постираем твою мастерку. Она не тобой пахнет.
— Уже готова за мной ухаживать? — усмехнулся он.
— Готова, — ответила она, глядя ему прямо в глаза.
Турбо ничего не ответил, лишь поцеловал в лоб, вдыхая аромат её волос. Казалось, вся она пахла ромашками. Пара была поглощена друг другом, пока их не вернул в реальность звук льющейся на газ воды из чайника.
— Блять, чайник! — только и смог выдавить Туркин, срываясь вместе с ней на кухню.
Вика первой добежала до плиты и выключила газ. Достав две кружки, она поставила их на стол, налив сначала заварку, а затем и кипяток. Валера подошёл к кухонному гарнитуру и взял нож.
— Почему только две кружки? А Никитосу? — спросил темноволосый, начиная резать торт.
— Он спать завалился. — ответила белокурая, не отвлекаясь от занятия. — Что это за торт?
— "Птичье молоко". — с некой гордостью отвечает он.
— Он ведь дорогой, родители только на праздники его берут.
— Я могу это позволить.
Вика улыбнулась, поставила два блюдца и принесла ложки. Присев за стол, она наблюдала за тем, как Валера сосредоточенно разрезает торт.
Разложив кусочки торта по блюдцам, он присел рядом. В такой идиллии они стали распивать чай со сладостью.
— Мне сегодня такой плохой сон снился, — начала Шпалова, отправляя в рот ложку с тортом, — будто я в больнице, а вокруг все бегают и суетятся. И я искала тебя, потому что помнила, что ты там был с какой-то травмой. Мне было так страшно...
— Это всего лишь сон, — успокаивает Туркин, накрывая её ладонь своей. — Выкинь его из головы.
— А если это вещий сон?
— Не вещий. В больницу я не собираюсь, так что ничего не произойдёт. — с усмешкой произносит он, держа небольшую паузу. — Просто думаешь обо мне ночами, вот и снюсь тебе я.
Вика отнекивается, на что Валера ухмыляется. "Думаешь обо мне, значит..." — пронеслось в его голове. Он переплетает свои пальцы с её, придвигаясь ближе, закинув руку на спинку стула.
Парень приподнял её подбородок свободной рукой и нежно коснулся губ. Это прикосновение он жаждал со вчерашнего вечера. Всю ночь он прокручивал в голове поцелуй в машине. Такого ещё не было в его жизни, поэтому он мысленно обвинял Шпалову за то, что она не такая как все. Совсем другая.
На прикосновение мужских губ девушка ответила в ответ, обхватывая его шею руками. Валера притянул ее ближе, укладывая свою ладонь на её затылок, а другую на талию, пресекая попытку отвернутся и убежать.
Вика невольно возбуждается, углубляя поцелуй, забираясь и сжимая свои пальцы в его кудрях. Ухватив нижнюю губу парня, она прикусывает её, оттягивая. На такое Туркин шипит, делая нежную боль в ответ.
Поцелуй длился ещё несколько минут, пока парень сам не отстранился, почувствовав, что его другу становится тесно в штанах. Он пытается восстановить дыхание, вновь думая о неприятных вещах.
— Всё хорошо? — спрашивает Шпалова запыханным голосом, думая, что как-то испортила такой момент.
— Да, — отвечает он, делая глоток остывшего чая. Переводя взгляд на девушку, замечает её озадаченный вид. — Всё хорошо, давай музыку послушаем?
— Давай, родители как раз привезли новые кассеты с Москвы.
Она выскользнула с кухни, идя в гостиную, неся на обратном пути магнитофон. Вставляя кассету, кухня наполнилась мелодией. Так и провели они утро, наслаждаясь музыкой, чаем с тортом, и компанией друг друга.
*****
— Алло, — раздался голос на другом конце провода.
— Привет, это я, — сказал Вахит, позвонив Даше.
— Привет, я ждала твоего звонка, — Вахит улыбнулся этим словам.
— У меня время есть, могу заскочить.
— Приходи, родители скоро уйдут.
Вахит накинул куртку и шапку и вышел из квартиры. Утренний город жил своей жизнью. Люди спешили по заснеженным тропинкам, проложенным в сугробах. Зима властвовала в Казани.
Подойдя к подъезду, он выбросил окурок в урну, поднялся на нужный этаж и позвонил в дверь. Долго ждать ему не пришлось. Через несколько секунд дверь отворилась, представляя его взору девушку.
— Проходи, — пригласила она.
— Дома никого нет? — спросил он, снимая куртку.
— Нет.
Она повела его в свою комнату. Вахит прошёл следом за ней, осматривая скромную обстановку: кровать, шкаф, письменный стол со стулом и полки с учебниками.
Парень присел за стол, заметив раскрытую тетрадь и учебник русского языка.
— Русским занимаешься, значит, — констатировал он.
— Да, задали написать сочинение о зиме, — ответила Михайлова, присев на заправленную кровать.
— И как, получается?
— Нет, мыслей вообще нету. Из зимы я знаю только тебя, — Вахит усмехнулся.
— Давай помогу. Это же легко, где черновик? — спросил он, беря карандаш в руки, копаясь в тетрадях.
Девушка встала и помогла ему найти черновик. Вахит несколько секунд смотрел в окно, а затем принялся за работу, тщательно обдумывая каждое предложение.
Она подошла сзади и положила руки ему на плечи, слегка массируя их. Он улыбнулся, не отрываясь от сочинения.
— Пиши только хорошо. Мне нужна пятёрка за эту работу. — шептала на ухо девушка, не отвлекаясь от занятия.
— Не поставят пять, приду разбираться, — она усмехается на его слова. — Так же, Раиса Михайловна преподаёт?
— Да.
— Она мне всегда двойки ставила за сочинения. А тут пускай только попробует.
Пара влюблённых смеётся. Спустя некоторое время, Зималетдинов закончил и с гордостью протянул ей листок. Михайлова принялась читать, бегая глазами по выведенным по бумаге буквам.
— Ух ты, как хорошо написано. У тебя талант к этому. Спасибо!
Она подняла его со стула на радостях, и обняла. Вахит уже привык к тому, что давно стал объектом мира для неё. В ответ он прижимает её ближе.
— Знаешь, может, это и глупо, но я хочу обнимать тебя каждый день, — говорит она, прижимаясь головой к его груди.
— Почему?
— Не знаю. В твоих объятиях так спокойно.
Вахит не засмеялся, лишь улыбнулся ее словам. Снова она заставляет улыбаться из-за пары слов. Девушка подняла голову и посмотрела на него. Парень не отрывал от неё взгляда, наклонился и приблизился к губам. Он чувствовал её дыхание, но не двигался, словно ждал, что она сделает следующий шаг. И Даша сделала.
Она робко коснулась его губ, словно боясь. Это был её первый поцелуй. Вахит не выдержал этого томительного ожидания и углубил поцелуй.
Они осторожно пробовали друг друга на вкус. Парень прижал её ближе, словно желая впитать в себя. Даша быстро училась и уже сама управляла процессом. Через несколько секунд она отстранилась и обняла ещё крепче.
*****
— Ну что, ребятки, — начал Кащей, расхаживая по подвалу и обращаясь ко всему Универсаму, — как вы помните, вчера нам официально объявили войну Домбытовские. Поэтому сегодня у вас у всех будет очень важное задание. Во-первых, задание для старших, — Вова, Валера и Вахит внимательно слушали его. — передайте Жёлтому привет от меня. Поставьте его на счётчик. Меньше суток прошло, а денег он ещё не принёс. — старшие кивнули, а Кащей продолжал: — Во-вторых, задание для детей помладше. Щас все бегите по домам и несите арматуру, ломы – всё, что найдёте. Устроите им "добрый вечер".
— "Добрый вечер"? — переспросил Пальто.
— Да.
— А что это?
Вопрос от Пальто застал врасплох лидера. Мужчина заводится, подходя тяжёлой походкой к нему.
— Лекции старших прогуливал что ли? — гневно спрашивает мужчина.
— Нет.
— А чё тогда вопросы идиотские мне задаёшь?! — Кащей ждал ответа, но его не последовало. Тогда лидер обратился к старшим: — Супера, чё за дела?! Почему скорлупа очевидных вещей не знает?!
— С Пальто и спрашивай, — отвечает Турбо, не двигаясь с места. — Мы стабильно, раз в полгода об этом говорим.
— Памяти не хватает запомнить?! — переключается Кащей на Андрея.
Парнишка молчал, за что получил ударом в живот от лидера. Пальто скручивается, но не роняет ни слова.
— Чтобы завтра экзамен провели среди скорлупы! А кто ещё не знает, чё такое "добрый вечер", время есть подготовится! — командует Кащей в грубой манере.
Скорлупа отпускает головы, пряча свои взгляды. Наступает тишина, нарушаемая звуком шагов. Кащей присаживается на тренажёр, прикуривая сигарету. Вдыхая дым, он приводит свои нервы в порядок.
— И еще, Вова, — обратился Кащей, — отправь нескольких парней крепких к салону. Не дай бог, они в отместку нам его разнесут.
Вова кивнул, выбирая охрану для видеосалона. Скорлупа разбегается по домам, а старшие рассаживаются в каморке.
— А деньги с Жёлтого тебе на что? — поинтересовался Адидас.
— Лишними не будут. Пустим их в дело.
— Как-то это неправильно получается, Кащей. Девчонки от них пострадали, а ты эти деньги в дело пустить хочешь.
— А что ты предлагаешь, Вова? Может, мне им эти деньги моральной компенсацией отдать?
— Ты мог вообще с него деньги не брать, — встревает Валера в диалог. — Их чуть не убили, а ты из этого выгоду ищешь.
— Началось... — протянул Кащей слова, закатывая глаза. — Ты меня щас учить будешь как поступать?
— А тебя разве чему-нибудь научишь? — задаёт риторический вопрос Турбо. — Ты просто эгоистически относишься ко всему.
— Знаешь, что, мой хороший, — начал Кащей, угрожающе приближаясь. — Вы тут все мести хотели. Улица за них впрягается, улица и получит эти деньги. Хотите вы этого или нет.
*****
Универсам в сборе. Скорлупа по наставлению принесли арматуру, но не все. Некоторые мальчишки стояли с пустыми руками. Адидас, назначенный Кащеем главным за операцию, направлял ребят на остановку. Дождавшись автобуса по расписанию в 20:15, они все ввалились внутрь.
Турбо и Зима стояли в конце автобуса, держась за поручни.
— Как вчера добрались? — Марат задаёт вопрос, протискиваясь к старшим средь стоящих тел.
— Как всегда, — отвечает Валера, усмехаясь. — Сомнения что ли есть?
— Нету.
— А чё вчера девчонок с Кащеем оставил? — встревает в разговор Зима, выждав паузу. Парень глядит на него, бегая глазами, не зная, что сказать.
— Чего? — спрашивает Турбо, не поняв вопроса. — Чё вчера было?
— Марат ушёл, и их одних с Кащеем оставил.
— И чё с Кащеем было? — с серьёзным видом интересуется Валера.
Во вчерашней суматохе, он и не заметил, как девушки и вправду остались одни с лидером. В голове мелькают ужасные картинки: "Я же ещё её целовал вчера после этого. Ещё и признался, что нравится она мне. Вот я идиот!".
— Дашка сказала ничего не было, спрашивал только они это или не они, кого резанули.
— Нахрена ему это знать? — Вахит пожимает плечами. — А ты нахрена их оставил? Дождаться нас не мог что ли?
— Я Айгуль провожать пошёл. — оправдывается Суворов младший, заглядывая в глаза Туркину.
— Мне какая разница, пошёл ты свою бабу провожать или нет? — злобно шипит парень, надвигаясь на Марата. — Мозгами допереть не смог, что оставлять их нельзя с ним?
— Турбо, — вмешивается Зималетдинов, упираясь рукой в грудь друга, пытаясь остановить его. — ничё не произошло вчера. Чё начинаешь-то?
— Ты тоже с мозгами не дружишь что ли?
Но Вопрос парня остаётся без ответа. Автобус тормозит у остановки. "На выход!" — рявкает Адидас, и ребята выходят. Валера, понимая, что на эмоциях сказал лишнего, бьёт кулаком по заднему крылу автобуса, оставляя небольшую вмятину.
Лавируя дворами, универсамовские выходят к улице, где, гордо стояло кафе "Снежинка".
— Слушаем сюда, я со старшими беру на себя Жёлтого. А вы, — чеканит Адидас старший, переводя взгляд на троицу скорлупы. — ответственны за разнос. Действуем по моему сигналу!
Скорлупа кивает в знак согласия, а старшие, нахмурив брови, двигаются к "Снежинке". Подходя ближе, Валера замечает, как из-за угла здания выползают несколько фигур. Адидас останавливается, крича незнакомцам:
— Жёлтый где?!
— Тебе какая разница?! Универсамовским здесь не место!
— А чё ты такой наглый?! Сюда иди! — вмешивается в разговор Валера, настигая противников. — Мы тебе хамим что ли или чё?!
— Да пошёл ты нахуй!
— Ты кого нахуй послал, ебанат?!
Ярость с каждым сказанным словом увеличивалась, но с указанием идти в конкретное место, умножилась в десятикратно. Турбо вырубает домбытовских одним ударом, но этого для него было недостаточно, нанося контрольные удары уже на лежащих противников.
Вахит и Вова оттаскивают своего разгневанного друга, пытаясь удержать его на месте.
— Турбо, стоять! — скомандовал Суворов, удерживая за плечо Туркина. — Чё пылить-то начинаешь?
— Потому что, они уже совсем ахренели! Я их блять...
— Всё, спокойно! — снова командует старший. — Щас не успокоишься, домой отправлю! Не хватало мне ещё с тобой нянчиться тут...
Валера пыхтит, но быстро приводит нервы в порядок. После такой короткой, но яростной стычки, ребята заходят в "Снежинку". Все взгляды в кафе устремляются на них. Дюжина пар глаз сверлят незваных гостей, но старшие сохраняют невозмутимость.
Адидас выискивает взглядом Жёлтого и замечает его, вальяжно развалившегося за столиком. Он направляется к нему, но дорогу преграждают несколько плотных фигур.
— Всё в порядке, — бросает Желтухин своим парням. — Так ведь, Адидас?
— Так точно, — отвечает Вова, не сводя с него глаз.
Домбытовские расступаются, и Вова движется дальше, усаживаясь напротив Вадима. Зима занимает свободный столик у входа, а Турбо замечает на стойке одинокую чашечку с мороженым. Схватив её, он жадно поглощает десерт, облокотившись на стойку.
— Кащей шлёт привет, говорит, должок за тобой... — начинает Адидас, но Жёлтый обрывает его на полуслове.
— Передай Кащею, что денег он не увидит, — жёстко отрезает Желтый. Вова опешивает от такой наглости, но внимательно слушает, когда тот продолжает: — Вчера после ДК мы с моими ребятами всё обсудили. Признаю, был косяк с этой девчонкой. Но косяк оправдан. Кащей нагрел нашего человека в Москве в напёрстки. Так что всё по-честному.
— По-честному, говоришь? — вскипает Турбо, с грохотом ставя пустую чашечку на стойку. — А девчонка чуть не умерла от твоих придурков.
— А ты чё, самый смелый, что ли? — огрызается Шкура, вплотную приблизившись к Турбо. — Надо было раньше её прирезать, чтобы ты, придурок, не успел её в больницу отвезти.
Турбо от злости хватает бутылку пива, разбивая её о край стойки, превращая в смертоносную "розочку". Пенный продукт разливается, капая на пол. С диким возмущением он толкает Шкуру в грудь.
— Вчера я обещал тебя прирезать, — рычит Валера, не слыша ни предостерегающих криков Вовы, ни голоса Вахита, пытавшегося его остановить. — А я свои обещания всегда выполняю!
Турбо замахивается и вонзает "розочку" в плечо Шкуре. Тот с воплем сгибается пополам, а Валера обрушивает на него град ударов. Домбытовские, словно стая псов, набрасываются на Вову и Вахита. Парни отбиваются, но тут же слышится звон разбитого стекла. Универсам подоспел вовремя.
Универсамовская скорлупа с воплями крушит мебель. Некоторые ребята ввязываются в драку, прикрывая спины старших. Никита отчаянно пытается оттащить Валеру от окровавленного Шкуры.
— Отпусти, дебил! Это он твою сестру резанул! — кричит Валера, вырываясь из цепких рук юноши и нанося новые удары.
— Оставь его! — умоляет Никита.
Но парень не слушал его, одержимый лишь местью. Лицо Шкуры превратилось в кровавое месиво, кровь залила руки и самого Турбо.
— Турбо, подумай о ней! — отчаянно кричит Никита, пытаясь перекричать сумбур на фоне, снова пытаясь оттащить его.
И парень замирает. В голове звучит ее голос, перед глазами всплывают картинки с девушкой. Заметив секундное замешательство супера, Шпалов хватает его и силой вытаскивает из "Снежинки".
Универсам выбегает из кафе, разбегаясь в разные стороны, чтобы избежать неминуемой встречи с милицией.