8 глава «Хотелось только забыть его»
Казань Квартира Маши
1992 год
Бокалы с вином переворачивались с лёгкостью. Тёмно-красное вино медленно переливалось из бутылки в стекло, оставляя следы на стенках, будто кровь. Казалось, оно никогда не закончится. Слова за столом путались, тонули в густом запахе вина и дыма от дешёвых сигарет.
Марат уже не выдерживал — сидел с закрытыми глазами, уронив голову на руки. Наташа поднялась, шатаясь, хотела постелить ему на полу, но не смогла — сама уснула на диване, отвернувшись к стене.
Маша смотрела на лицо Марата. И чем дольше смотрела, тем сильнее что-то сжимало грудь. Она встала, застёгивая пальто дрожащими пальцами, и вышла в ночь.
На улице было пусто. Снег падал медленно и густо, фонари едва освещали двор. Ветер гнал белые хлопья сквозь темноту, задувал за воротник. Мороз пробирал до костей, но Маше было всё равно. Вино шумело в голове, ноги заплетались, но её вела какая-то упрямая сила.
Дойдя до подъезда Туркина, она начала стучать. Стук был тяжёлым, гулким, отдавался в железе двери. Кто-то из соседей крикнул из окна:
— Да кто там так стучит, люди спят!
Дверь распахнулась. На пороге стоял Валера Туркин. Лицо уставшее, глаза сонные, руки с ссадинами. Он щурился, тёр глаза, но Маша только прижалась к стене, глядя на него мутным взглядом.
— Я пришла сказать, что ненавижу тебя, — сказала она, криво усмехнувшись. — За всё, что ты сделал со мной. Ты испортил мне жизнь.
Она ткнула в него пальцем. Валера замер, а Маша толкнула его плечом и прошла внутрь.
Она распахнула дверь спальни. На кровати лежало тело под одеялом. Маша резко сорвала его — и увидела девушку. Та вскрикнула и прижалась к стене.
Маша застыла. Вино вышло в один миг. Голос сорвался в крик:
— Значит, пока я мучилась, ты всё ещё был с ней?!
— Маша... прошу, успокойся, — Туркин протянул руку, коснулся её плеча. Но она дёрнулась и бросилась к выходу.
Он попытался ухватить её за локоть, но она вырвалась и выбежала на улицу.
Снег встретил её холодным дыханием. Лампа над подъездом тускло мерцала. Ветер хлестал по лицу, щёки сразу начали неметь. Слеза скатилась по щеке, но тут же замёрзла.
Она заметила лавочку, покрытую снегом. Очистила её рукой и села. Волосы намокли, пальто стало тяжёлым, но она сидела неподвижно, скрестив руки. Снег падал ей на лицо, и она не пыталась его смахнуть.
Хотелось только забыть его. Забыть, и больше никогда не вспоминать. Но она не могла забыть все эти дни без него, он ей даже начался снился, мерещился.
Голова могла забыть, но сердце никогда. Никогда не забудет те дни.
В этот момент дверь подъезда снова скрипнула. Послышался тяжёлый звук железа, шаги по бетонным ступеням. Кто-то вышел в ночь. Маша не повернула головы, продолжала смотреть прямо перед собой, в снег.
Она знала, кто это.
И знала — что этот холод теперь останется с ней навсегда.