Несчастье не ушло || Турбо

Казань Квартира Маши
1992 год

Маша стояла, не двигаясь, будто бы прилипла взглядом к потертым половицам. В Туалете было тихо, только было слышно как капли воды падала в раковину.
Она прикусила нижнюю губу, будто чтобы не сказать лишнего. Туркин стоял напротив неё, смотре на двери не оборачиваясь.
Молчали. Две минуты. Может, три.
Потом Маша медленно подняла голову. Губы дрогнули.

— Тебе надо уходить... Пока Наташа не вернулась, — прошептала она. Голос был тусклый.

Эти слова будто вырвались с боем. Валера кивнул — не резко, а как-то по-человечески, с пониманием. Он не хотел уходить. Да и зачем уходить, когда только-только перестало быть больно?
Он вышел в коридор, накинул куртку, поспешно натянул кроссовки.
Маша стояла, упершись в дверной проём, и всё смотрела вниз.

— Пока, — тихо сказала она.

— Скоро увидимся, — подмигнул он, улыбнулся напоследок и вышел.

Маша осталась, глядя на закрытую дверь.
Одна.
Стук.
«Может, Туркин что-то забыл», — мелькнуло в голове, и она почти подскочила к двери.
Открыла.
На пороге стоял Марат — сонный, с измятым лицом и каким-то удивлённым видом.
Маша молча отступила в сторону. Марат вошёл, скинул куртку, потопал на кухню. Машинально по пути поправил треснувший линолеум ногой.

— К тебе Турбо приходил? — спросил Марат, Маша села напротив него. В голосе у неё была твёрдость, как у следователя.

— Нет.

— Тогда почему он выходил из твоего подъезда?

— А я откуда знаю? — буркнула она. — Иди и спроси. Ты ж с ним в одной группировке, — добавила с язвицей.

— Ладно, — вздохнул Марат, смягчившись. — Я это... хотел спросить... Не хочешь пойти сегодня в ДК?

Маша взглянула на него, будто он предложил ей лететь в космос. На ней было написано: «Никуда я не хожу».

— Я понимаю, — тихо сказал Марат, вставая. — У тебя депрессия после расставания. Не буду заставлять.

Он направился к выходу, уже натягивая кроссовки.
Но Маша вдруг оживилась.
«Там же будет Турбо. И Илья», — прошептала она себе под нос и, чуть хитро улыбнувшись, вышла в коридор.

— Я приду. А во сколько?

— Чтобы в половину восьмого была, — обрадовался он. — Там дискотека в честь Нового года, кстати.

— Я знаю, — махнула она рукой.

— Откуда? — Марат прищурился.

Маша цокнула языком и скрылась на кухне. Села за стол.
Из прихожей раздались голоса.

— О, Марат, а ты что тут делаешь? — это Наташа, оживлённая, с сумками и с Петей на руках.

— Да так, к вам зашёл, — ответил он, его голос превратился в шепот, и дальше Маша ничего не расслышала.

Хлопнула дверь.
В кухню вошла Наташа — усталая, но бодрая, с чуть розовыми щеками. На руках — маленький Петя, ещё сонный, в полосатой шапочке.

— Маш, посиди с ним, я пока кушать нам сделаю.

Маша тут же вскочила, улыбнулась и, с какой-то нежностью, подхватила малыша на руки.
Она унесла Петю в гостиную, усадила его на пол, рядом с разбросанными машинками, и сама опустилась напротив.
Взяла одну из них и стала катать.
В дверном проёме появилась Наташа, вытирая руки о старенькое кухонное полотенце.

— Это правда, что ты идёшь на дискотеку? — спросила она, глядя на спину Маши.

— Ну да, — не оборачиваясь, ответила Маша. — Отпустила я Туркина. Нашла, из-за кого страдать. — она хихикнула.

Наташа тяжело вздохнула, как человек, который и рад бы идти за танцами и любовью, но на руках Петя, и всё куда сложнее.