Первокласная Шлюха
Приветствую всех! Я бы хотела услышать ваше впечатление и комментарии по поводу этой книги! Обещаю что буду отвечать каждому комментатору который выскажет свое мнение. Для меня это очень важно🙏❤️
Ваша Мираль Карасу!
#Fleshback#
— Девочки, да Ломбарди просто вытянула золотой билет! — захихикала одна. — Отбила Дона у самой Беатрис. Руку на отсечение даю — та сейчас горькими слезами умывается.
Беатрис?.. Это уже что-то новенькое. Кто она, чёрт побери, такая?
— Да Нера тут ни при чём, — говорит другая. — Я слышала, она устроила скандал, когда узнала, что выходит замуж за Маурицио. В доме Ломбарди был погром — стекло, крики. Орацио рассказывал, что его даже не впустили внутрь, пока Донна не пришла в себя.
— Ну и дура. Маурицио — привлекательный, молодой, богатый. Дон, в конце концов! Что ей ещё нужно? Беатрис говорила, что он в постели... ну ты поняла.
У меня глаза полезли на лоб. Господи, им реально больше нечем заняться?
— Перестань уже пихать Беатрис повсюду, — фыркнула третья. — Дон просто трахал её, как последнюю шлюху. А она поверила в сказки про любовь.
— Помяни моё слово — Маурицио ещё изменит своей жене с Беатрис. А потом объявит её любовницей. Он такой, знаешь... горячий парень.
— Ты видела Неру Моретти? Она идеальна. Даже при всей моей честной, искренней антипатии к ней — я не могу представить, что Дон променяет её на Беатрис, у которой нет ни гордости, ни достоинства.
Так вот кто она — Беатрис. Та самая. Возможно, это и правда. Может, он изменит мне. Мы будем жить, как соседи, разделённые тонкой стеной лжи и прошлой страсти.
Двойственные чувства подступают к горлу: с одной стороны — облегчение, с другой — тошнотворное, липкое разочарование.
Неужели я одна из тех женщин, которым изменяют и мужья, и любовники?..
#Конец Flashbacks#
— Я в душе не ебу, кто тебе донёс о ней, но я не святой, Нера. И целибат до нашей свадьбы не держал. — Маурицио смотрит на меня испепеляющим взглядом. Если бы им можно было убивать — я умерла бы уже трижды. — Она была моей шлюхой. Первоклассная. Знала, что делает.
Словно яд капает с его губ. Невозможно поверить, что он когда-то спал с женщиной, которую теперь так откровенно презирает.
— Первоклассная шлюха, которая знает своё дело... — повторяю его слова, выделяя каждое. И, чёрт возьми, внутри становится легче от того, с каким отвращением он о ней говорит. — И та самая шлюха, которая собиралась стать мадам Моретти... но незадача — появилась Нера Ломбарди и испортила ей всю игру. Ты всё ещё поддерживаешь с ней связь?
Я вижу, как он замирает, будто не понимает, к чему я веду. Его лицо меняется. Маурицио подходит ближе и обнимает меня сзади, его руки начинают расправляться с чёрной рубашкой на мне.
— Неужели моя жена... ревнует? — он приподнимает подол, проводит ладонью по животу, а затем — выше, к груди. Его пальцы легко, уверенно касаются меня так, как знает только он. — Не переживай, я не прикасался к ней после нашей свадьбы. Я хочу тебя, Нера. И я получу то, что хочу.
Его голос — гортанный, хриплый, как хищник на охоте. Волна возбуждения проходит сквозь меня. Он знает каждую чувствительную точку на моём теле. Но я не могу позволить себе забыться.
— Очень жаль, Маурицио, — выдыхаю я, — но ты будешь иметь меня только в своих снах. А свой член можешь и дальше совать во второсортных шлюх.
Я пытаюсь вырваться, но его руки сжимают меня крепче. Он не отпускает.
— Ты будешь моей. Жена. Ты ляжешь под меня, и получишь такое удовольствие, о котором твой Давид даже не мечтал. Он бы не смог довести тебя до грани, как это могу я.
Он расстёгивает мои джинсы быстрее, чем я успеваю осознать, и его рука опускается вниз. Его палец прижимается к моему клитору, и моё тело содрогается от внезапной волны наслаждения. Я хватаюсь за его бок, почти теряя равновесие, но он подхватывает меня.
Его пальцы скользят ниже.
— Ты мокрая, принцесса. А говоришь, что ненавидишь меня. Лжёшь... — он медленно облизывает палец, — и за это нужно тебя наказать.
Как от пощёчины я прихожу в себя. Резко вырываюсь из его рук и вижу, как он наслаждается этим моментом, облизывая палец с моей влажности.
— Ты больной ублюдок, — шиплю, не отводя взгляда. — Попробуешь прикоснуться ко мне ещё раз — я тебе все пальцы переломаю.
Я делаю шаг назад, дыхание сбито, но голос твёрд.
— Мне плевать, кого и где ты будешь трахать. Делай это хоть на люстре. Но меня — забудь. Возвращайся к своим первоклассным шлюхам. Я тебе не принадлежу.
Я не дожидаюсь ответа. Разворачиваюсь, выхожу из кабинета и направляюсь к выходу. Воздух на улице холодный, но внутри всё пылает.
В машине я сажусь на сиденье и тяжело дышу. Меня трясёт. Тело возбуждено, разум в смятении. Приехав домой, не раздумывая, бегу в душ, словно хочу смыть с себя его прикосновения... и свои собственные желания.
Перспектива Маурицио
Хлопок двери до сих пор отдаётся гулким эхом в стенах кабинета. Он звучит, как выстрел. Как проклятие.
Тишина. Только моё дыхание — сбивчивое, злое — и пульс, стучащий в висках. Я стою, не двигаясь. Один.
С влажным пальцем. С тяжестью в паху. С яростью, которую некуда выплеснуть. Чёртова ведьма. Маленькая, дерзкая, хладнокровная.
Я опускаюсь в кресло, запрокидываю голову назад и закрываю глаза. Её запах всё ещё витает в воздухе — тонкий, упрямый, раздражающе сладкий. Запах, который невозможно выветрить.
— Ты меня в могилу сведёшь, принцесса... — выдыхаю я почти шепотом. И это не метафора.
Я убил бы её. За то, что разжигает огонь, не давая ему пламени. За взгляд, в котором больше презрения, чем страха. За то, как она дрожит в моих руках — и всё равно уходит, будто ничего не чувствует.
Сжимаю кулаки. В голове крутятся её слова — колючие, как лезвия.
«Трахай кого хочешь... но у меня есть условия. Первое — делай это так, чтобы никто не узнал. Второе — не прикасайся ко мне.»
Условия.
Она диктует мне условия.
Мне — Маурицио Моретти.
Подхожу к бару. Открываю виски. Наливаю щедро, не разбавляя, не колеблясь. Глоток — обжигает, но, по крайней мере, возвращает контроль. Или его иллюзию.
Ты влюбился, ублюдок. Вот она — правда, от которой тошнит. Ты влюбился в женщину, которая тебя презирает. В ту, что считает тебя чудовищем, но всё равно становится мокрой от одного твоего прикосновения.
Ты влюбился — а она устанавливает правила.
Мой взгляд падает на телефон. Рука тянется к нему инстинктивно. Хочется позвонить. Позвать. Приказать. Вернуть. Заставить её снова смотреть в глаза. Кричать. Плакать. Дрожать.
Вместо этого — я швыряю телефон о пол. Глухой треск. Осколки. Тишина.
— Сука... — шепчу я. Без злобы. Почти с восхищением.
Она разорвала меня, даже не раздеваясь.
Допиваю виски. Подхожу к окну. Город раскинулся внизу, как грязный, но сверкающий змей. Люди бегут, живут, трахаются.
А здесь, наверху, Дон Моретти сходит с ума из-за одной женщины.
Но она вернётся. Я это знаю. Она может бежать. Угрожать. Играть в неприступность. Между нами не просто страсть. И не любовь. Это одержимость.
И я не проигрываю, когда одержим.
Я заставлю её полюбить меня! Она полюбит меня.