Универсамовские девчонки ||Турбо

— Наташ... У тебя кровь.

— Я...? А... С-скорую вызывай...

Девушка потеряла сознание, крепко обхватив едва округлившийся животик двумя ладонями, будто пытаясь защитить от неведомой угрозы. Маша испуганно подлетела сначала к ней, а после к домашнему телефону, хаотичными движениями набирая короткий номер скорой помощи. Ее сердце билось набатом, а сама она находилась на тонкой грани, которая отделяла ее от крупной истерики.

Со спальни послышались торопливые шаги, а после грохот. Девушка испуганно ринулась прямо туда, видя перед собой плачущую Яну, которая сидела на коленях перед бездыханным телом старшей сестры. Ее кончики пальцев были в алой крови, а сама она выглядела так, будто тоже сейчас вырубиться. Брюнетку начинало трясти от накатившей тревоги.

Решив не терять времени, Маша снова убежала к трубке телефона, надеясь дозвониться до Вовы. На той стороне долго не поднимали, но она терпеливо ждала, скрестив пальцы в мольбе. И, слава богу, дождалась.

— Алло. Вова?

— Да-да, это Маша? Что-то случилось?

— Я... Мы... Короче, езжай к Янке, здесь Наташа... Она... — из-за волнения девушка не могла четко сформулировать мысль, обрывисто дыша прямо в трубку.

— Стой, успокойся. Выдохни и скажи заново, я ничего не понимаю.

— Срочно сюда! Сам всё увидишь!

Через пять минут у подъезда собралась целая бригада врачей, которые погрузили в машину не только Наташу, а ещё и Яну, которая словила крупную паническую атаку, беспрерывно плача и вопя что-то о том, что она во всём виновата. Маша больше не сдерживалась, громко рыдала в голос, пока сзади стоял обеспокоенный Вова, пытаясь поддержать ее своими дружескими объятиями. Они пока что были единственными, кто знал обо всём.

Когда карета скорой помощи двинулась, ребята быстро прыгнули в белую волгу, рванув прямо за ними. Вова вжимался в педаль газа изо всех сил, пока по мужскому лицу текли солёные слёзы, ведь сейчас он мог потерять не только ребенка, а еще и любимую жену. Маша совсем не помогала, щебеча себе под нос бессвязный бред, пока руки дрожали так сильно, будто ее били током.

Всё, о чем сейчас молились друзья — это успеть доехать, быть рядом с родными в такой тяжелый момент.

***

Компания, состоящая из злющего Валеры, серьезно настроенного Марата, обеспокоенного Вахита и Андрея двигалась прямо к бетонной многоэтажке, в которой временно обитал музыкант. На всех лицах застыло чувство предвкушения справедливости, а руки были плотно сжаты в идеально выверенные кулаки. Они знали, что победят в этой стычке.

Идущий впереди всех, словно вожак стаи, Валера резко остановился, показывая им жестом сделать то же самое. Все недоуменно на него посмотрели, но быстро поняв в чем дело, приготовились к нападению.

Джон, несший на спине чехол от гитары, спокойным шагом шел прямо к подъезду, тихо припевая навязчивый мотив себе под нос. Этим он ещё больше взбесил Валеру, ведь как можно быть в умиротворении с собственной душой, если часами ранее ты морально убил человека? Его кулаки зачесались, а плотно сжатая челюсть скрипнула от злости.

Когда патлатый музыкант уже открыл дверь подъезда, компания группировщиков двинулась с места, быстро побежав вслед за ним. Заметив погоню, он испуганно на них посмотрел, забегая внутрь здания, бежав настолько быстро, что споткнулся о ступеньку, падая на холодный бетон. Именно в таком положении его застал Валера, который ни на секунду не стал церемониться с ним, сразу занося тяжелый кулак над смазливым лицом.

Турбо бил его без остановки, да с такой силой, что кровь брызгала во все стороны, попадая тому на лицо. С каждым ударом музыкант становился всё больше обезображенным, таким, что родная мать могла не узнать.

От очередного удара куда-то в бок, с его уха слетела золотая сережка, с характерным звоном падая со ступенек. Джон что-то промычал, махая руками во все стороны, но Валера быстро его заткнул, ударяя его со всей дури в челюсть. Это было настолько сильно, что на его костяшке остался отпечаток его зубов, тех самых, которые оставили кровоподтеки на нежной коже его девчонки. Он был готов убить этого ублюдка.

Парень избивал его с извращенным удовлетворением, внимательно наблюдая за тем, как его лицо всё меньше и меньше становится похожим на человеческое. Музыкант пытался корчиться, дергал своими несчастными конечностями, но абсолютно ничего не могло помочь ему против озлобленного, почти что профессионального бойца.

Понимая то, что дело медленно, но верно идет к летальному исходу, Марат вместе с остальными принялся оттягивать озверевшего от ярости парня, который изо всех сил вырывался, в очередной раз занося кулак над лицом музыканта. Тот пытался хоть как-то защититься, прикрываясь своими руками, которые Валера мечтал оторвать с потрохами. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько злым до безумия.

Вахит, виновато глянув на лучшего друга, прописал тому в лицо, пытаясь привести в чувства. Как ни странно, но это быстро подействовало, и Валера таки смог взять себя в руки, опускаясь на корточки прямо над искалеченным лицом Джона.

— Еще раз возле нее увижу – убью. Ты меня понял, ублюдок?

— Мм...

— Мычишь? Правильно. Я сомневаюсь, что ты когда-нибудь еще сможешь внятно говорить.

На конец плюнув ему в лицо, парень уверенно поднялся на ноги, отряхивая куртку от несуществующей пыли. Он обворожительно улыбнулся ошалевшим пацанам своей фирменной улыбкой Чеширского кота, и молча спустился вниз, выбивая ногой дверь в подъезд. Валера чувствовал себя просто прекрасно, но жалел, что не успел окончательно добить его, ведь то, что он сотворил — не прощается.

Он дождался пацанов, и они все вместе пошли спокойным шагом в сторону качалки. Парни смотрели на своего старшего с гордостью и едва уловимым страхом, ведь абсолютно никто не ожидал от него настолько жестокой ярости. Но, никто не осуждал, наоборот полностью соглашаясь с каждым его действиям, искренне восхищаясь. Он достойно отстоял честь девушки, которая была ему никем. Или, кем-то всё же была? Кроме Валеры и Яны этого никто не знал...

Когда компания друзей уже подходила к качалке, вдалеке они заметили знакомый силуэт, стремительно движущийся прямо к ним. Валера едва сдержался, чтоб не закатить глаза, когда перед ним замелькала Амина, которая выглядела совсем чуть-чуть обеспокоенной.

— Что ты тут делаешь? — его голос прозвучал слегка грубо.

— Я только что была недалеко от больницы, видела там Адидаса. Наташу на носилках выносили, и Янка с ней же... — девушка пыталась отдышаться, чуть наклоняясь вперед.

— Чё? Что с Яной? — парень не подумавши сказал, сразу натыкаясь на недовольный взгляд бывшей возлюбленной.

— А тебя только это беспокоит?

Оставив черноволосую девчонку без ответа, он резко развернулся на девяносто градусов, почти что бегом идя в сторону больницы. Парни тут же ринулись вслед за ним, беспокойно переглядываясь между собой, не промолвив ни одного словечка. В воздухе повисло напряжение, и все подумали об одном и том же: началась черная полоса, от которой хрен пойми чего ожидать. Всё очень резко пошло по одному месту, наваливаясь целым ушатом со всех сторон.

Валера размашисто шагал вперед, пока в голове роились страшные мысли о том, что могло случиться с двумя сестрами. Он до ужаса переживал, что Яна таки предприняла попытку самоубийства, не выдерживая всего того, что случилось с ней в один чертовый день. Если его догадка окажется верной, то парень готов поклясться, что вернется в тот подъезд, добив к чертям собачим музыканта.

***

Ночь в больнице прошла неспокойно. Вся компания друзей устало ютилась на несчастной лавке в коридоре, пока где-то за дверью спасались чужие жизни.

Яна лежала в отдельной палате с капельницей, мирно сопя. Вова позаботился о том, чтобы девушке выделили одну из самых лучших комнат, дабы она смогла почувствовать себя комфортно, когда проснется. Всё таки, на ее теле были яркие ссадины, которые могли бы привлечь много лишнего внимания, а затем и слухов.

С Наташей всё было немного сложнее. К большому для всех счастью, девушке значительно полегчало, но угроза прерывания беременности никуда не исчезла, поэтому Вова уже морально готовился к тому, что ее оставят в больнице на неделю, а то и больше. В такие неспокойные для улицы времена было весьма опасно оставлять близких в подобных местах, ведь мало ли на что были способны конкуренты. Ему казалось, будто за эту ночь на его голове прибавилось несколько седых волос.

Маша сидела вся опухшая после слёз, ее тело до сих пор бил легкий мандраж, пока Вахит держал девушку в теплых объятиях. Он и сам заметно погрустнел, стоило ему лишь краем глаза взглянуть на состояние своей возлюбленной, которая пережила за один день столько стресса, сколько за всю жизнь не видят.

Валера единственный, кто никак не мог усидеть на месте, ходя с одной стороны в другую. Он выглядел потрепанным, на его потертой куртке застыли крупные капли чужой крови, а костяшки рук были разбиты вдребезги. В голове не было ни одной мысли, парень попросту не мог сконцентрироваться хоть на чем-то, но это было даже к лучшему.

Суворов сразу заметил его состояние, и прекрасно понимал, что тот натворил бед, избив того, за кого нужно будет отвечать. Но, судить друга тот не мог, ведь знал, что он поступил правильно, хоть и немного импульсивно. Вова видел ведь, что сотворили с Яной, и ужаснулся этому не меньше. В голове стоял немой вопрос о том, что теперь будет с девушкой, которая выглядела до ужаса разбитой и безжизненной.

С конца больничного коридора вышел высокий мужчина в халате. Увидев компанию помотанных друзей, он быстро поправил лаковые очки, спустившиеся на переносицу, и подошел вплотную к ним. В его взгляде читалось сочувствие.

— Ребят, идите домой. Всё хорошо с вашими девчонками, жить точно будут.

— Что с моим ребенком? — Вова резко поднялся, подходя к мужчине опасно близко, словно был готов накинуться на того от отчаяния.

— Всё хорошо, малыш цел. Вашей жене нужно будет полежать у нас, восстановиться. А после, сможете забрать ее домой.

Врач вымученно ему улыбнулся, облегченно выдыхая, когда парень снова сел на лавку. Адидас оглянул всю компанию, призывая их всех разойтись по домам. Ночь действительно вышла тяжелой, поэтому всем нужно было отдохнуть, дабы восстановить моральное состояние. Он приказал Зиме остаться вместе с Машей в их квартире, ведь оставлять ее одну после всего произошедшего было недальновидно. Так же, ему пришлось очень постараться, чтоб практически прогнать отсюда Турбо, который был решительно настроен просидеть в больнице вплоть до самой выписки Яны.

Старший понимал, что ему ещё предстоит серьезный разговор со своим супером, но, из-за сегодняшних обстоятельств, он перенес его на следующий день. Вова буквально молился на то, чтоб Валера не навлек на самого себя серьезные проблемы, а ещё хуже, ментов.

***

Яна едва смогла открыть слипшиеся от слёз и долгого сна глаза. К большому удивлению, у нее ничего не болело, виски больше не пульсировали, а внутри сияла зияющая пустота. Было даже хорошо вот так ничего не чувствовать, не думать о чем-то мрачном, просто тупо лежать, глядя в белую плитку, которой был обложен потолок.

Она догадывалась, что врачи накачали ее мощным успокоительным, и была им за это благодарна. Девушка даже не пыталась переживать за саму себя, ей стало плевать, она не из слабых, всё могла вывезти. Но вот старшая сестра — это другое дело. Яна помнила, что вчера ей стало плохо, и у нее появилась серьезная угроза выкидыша.

Конечно, ей хотелось радоваться, ведь она станет тетей, но именно сейчас, лежа в одиночной палате, девушка даже не знала, что с сестрой, жива ли она или ее ребенок. Но, под действием успокоительного Яна спокойно об этом думала, совсем не волнуясь.

Девушка попыталась подняться, и у нее вышло это намного легче, чем она себе думала. На ней была надета длинная больничная рубашка, а возле койки заботливо стояли мягкие тапочки, которые были ей немного не по размеру. На тумбе около кровати стояло несколько банок с куриным бульоном, по-любому принесенный Машей, которая считала, что суп мог вылечить абсолютно всё: от душевных до физических травм.

За окном во всю светило зимнее солнце, а из приоткрытых окон шел приятный морозный воздух. Яна по привычке начала нащупывать карманы, дабы найти пачку сигарет, но в этот раз ей не повезло. Отсутствие табака серьезно ее расстроило, где-то в глубине души даже захотелось поплакать.

Когда дверь в палату открылась, она немного резко обернулась, на мгновение чего-то испугавшись, но быстро расслабилась, стоило увидеть там знакомое лицо и букет шикарных роз. Вадим.

Ее спокойствие быстро сменилось напряжением, а в голове застыл вопрос о том, как ему удалось узнать, что она в больнице. Насколько Яна помнила, о ее состоянии знали только самые близкие ей люди, и она очень сомневалась в том, что те стали бы трепаться направо и налево о том, что с ней произошло.

— Привет, принцесса. Как себя чувствуешь? — он подошел вплотную к ней, передавая в руки букет, пока запах цветов приятно ударял в нос.

— Я... Всё хорошо. Вадим, как ты узнал, что я здесь? — она с подозрением уставилась на него, приподнимая бровь.

— Ха-ха, свои глаза и уши везде есть. Может присядешь? Ты, должно быть, очень устала...

Он аккуратно взял ее под локоть, доводя девушку до самой кровати. Яна смиренно присела на самый край, пока парень осматривал комнату в поиске хотя бы одной табуретки. Она следила за каждым его движением и эмоцией, слегка нахмурив брови. Ей совсем не понравился его ответ про уши, ведь это в очередной раз подтверждало то, что он что-то от нее скрывает.

— Что с тобой приключилось? Врачи молчат, ничего совсем не рассказывают. Еле смог к тебе пробиться, не хотели впускать...

Яна про себя отметила, что в этом уж точно постарался Вова, приказав всем молчать и не распространяться о том, что с ней. «Ну зятек, ну уважаю» — пронеслось в голове, а на лице засияла победоносная улыбка.

— Перенервничала из-за семейных проблем, всё нормально. Сегодня уже поеду домой. — она отмахнулась.

— Хочешь, заберу тебя? Негоже после больницы по маршруткам таскаться.

— Спасибо, но меня отвезет зять. Мы с ним ещё вчера договорились.

Конечно, ни с кем она не договаривалась, ведь вчера ее вырубили капельницами. Но, Яна догадывалась, что за ней по-любому придет кто-то из своих. Поэтому, ей нужно было срочно вытурить отсюда Вадима, дабы никто не думал, что у нее появился хахаль. Особенно, Валера.

— Знаешь, я вот тут поняла, что мы никогда с тобой не обсуждали тебя. Только меня. Нужно это исправлять, да? — в ее голове созрел небольшой план.

— Э... Ну да, да. Спрашивай всё, что тебе интересно.

— Чем ты занимаешься, Вадим? Где работаешь? Не пойми меня неправильно, но видно же, что достаток у тебя очень даже хороший...

— Бизнес. Здесь нет никакого секрета.

Бизнес, значит. Ну да, так она и поверила. Яна была более, чем уверена, что перед ней очередной группировщик, а может даже хуже. Ну не может быть иного, девушка это чувствовала.

— Ладно, принцесса. Мне пора уже, я на днях позвоню.

— Убегаешь от ответа? — девушка хитро прищурилась, посылая ему обворожительную улыбку.

Глаза парня недобро сверкнули, но он быстро скрыл это, улыбаясь ей в ответ. Вадим прогладил руками своё пальто, шутливо кланяясь перед ней, скрываясь за пластиковой дверью. Как только она осталась одна, сразу же облегченно выдохнула, поднимаясь с кровати. Яна решила попытать свою судьбу, открывая каждую тумбочку, которая была в палате. И, удача, в одной из них на самом дне валялась зажигалка и одинокая сигарета.

Девушка подошла к окну, открывая его настежь. Ее тут же обдало холодом, а тело невольно затряслось, но ей было всё равно. Она с нескрываемым удовольствием подожгла сигарету, громко чиркнув бензиновой зажигалкой, выглядывая в окно, которое выходило прямо на центральный вход в больницу. Вокруг семенили люди, где-то в очередь выстраивались пенсионеры, а кареты скорой помощи стояли прямо в ряд. Ей до ужаса захотелось домой, но без помощи она туда точно не доберется. Как минимум, у нее с собой не было одежды, кроме той футболки и пары шортов, в которых ее сюда привезли.

Где-то вдалеке замелькал знакомый до боли силуэт, который явно торопился, идя быстрым шагом к больнице. Валера поднял голову, вглядываясь прямо в ее окно и, заметив девушку, активно замахал ей рукой, пока она не могла сдержать радостную улыбку. Яна быстро потушила сигарету, садясь на кровать в ожидании его прихода. Она и сама не поняла, почему так сильно обрадовалась именно ему, но отбросив мысли в сторону, сразу расслабилась.

Через несколько минут в ее палату вошел парень, поправляя больничный халат, который настойчиво пытался слезть с его широких плеч. Он неловко ей улыбнулся, протягивая небольшой букет полевых ромашек. Яна широко ему улыбнулась, глядя на него из-под густых ресниц. Эти цветы было в разы приятнее получить, чем пафосные розы, подаренные парнем, который скрывал слишком многое.

— Тебе уже лучше? — он нагло улегся прямо на ее кровать, подкладывая под голову руки, и закидывая ногу на ногу.

Яну позабавило его нахальство, поэтому она не смогла сдержать смешок. Сейчас этот несносный кудрявый гопник был единственным, кто мог поднять ей настроение. Да и к тому же, девушка никогда не сможет забыть, насколько сильно тот помог ей, когда остался до самого вечера с ней.

— Со мной всё хорошо. Ты вот что лучше скажи, как там Наташа? Что с ребенком?

— Всё четко. Полежит немного на сохранении, и выпишут. Не волнуйся.

Поговорив ещё немного ни о чем, ребята полноценно расслабились, громко смеясь, пиная друг друга в плечо так, будто они были друзьями уже сто лет. И именно тогда Яна поняла, что вот оно, самое сильное и лучшее успокоительное для нее. Прямо перед ней. Сидит в потрепанной куртке, шапка чуть съехала в сторону, а из-под нее выглядывают черные кудри, которые так и манят накрутить их на указательный палец.

Вдруг, в больничном коридоре поднялся шум, а через мгновение послышался громкий женский вскрик. Валера слегка обеспокоено взглянул девушке в глаза, поднимаясь с ее кровати, идя прямо к пластиковой двери. Выглянув за нее, парень заметил больно знакомый силуэт, который не выходил из головы добрые сутки.

Прямо по коридору шел Орлик, зажав в морщинистой руке нож. И улыбался он совсем не по-доброму.

Валера обернулся к Яне с истерическим смешком.

— Ну что, голубоглазое такси. Я тебя выписываю...