Беременность...
Беременность. Забота в каждом дне
На этот раз всё было иначе. Ты была спокойнее, увереннее. Уже знала, каково это — ждать, чувствовать шевеления, просыпаться от лёгких толчков изнутри.
А Банчан… он будто стал ещё трепетнее.
Он провожал тебя на работу, следил, чтобы ты не носила тяжёлое, приносил тебе воду, фрукты, бальзам для ног и записывал на видео, как малыш толкается в животе.
— Это не живот, это живая планета, — шептал он, целуя округлость под майкой.
— С собственной орбитой, — подшучивала ты.
— И с моей женой в центре вселенной.
**
По вечерам вы устраивали маленькие ритуалы — горячее молоко с мёдом, сказки для старшего сына, а потом тишина, уют и совместное засыпание. Он всегда касался ладонью твоего живота.
— Я всё ещё не верю, что у нас будет второй малыш, — признавался он, засыпая рядом. — У меня теперь два сердца, два чуда, и ты — моя вечность.
Роды
Настал тот день. Всё началось под утро.
Он проснулся от твоего голоса, увидел напряжённое лицо и понял — это началось.
— Всё хорошо, я здесь. Мы справимся, как всегда. Вместе.
Он держал тебя за руку всё время в больнице, помогал дышать, гладил волосы, шептал, как ты прекрасна, сильна, невероятна.
— Ещё немного, любовь. Ты справляешься. Я так горжусь тобой…
И когда ты закричала, он сжал твою ладонь крепче.
А потом — крик малыша.
Ты заплакала. Он — тоже.
— Это… девочка, — прошептал он, когда акушерка аккуратно положила крошечное тельце тебе на грудь.
— Она прекрасна.
— Как ты, — сказал он, целуя тебя в лоб, — только с моим носом.
Он обнял вас обеих, а потом наклонился к дочке:
— Привет, моя принцесса. Я твой папа. И я буду любить тебя так сильно, как только способен человек. А это, поверь, очень, очень сильно.
Первые недели дома
Дом стал ещё живее. Старший сын бережно гладил сестру по голове, Банчан носил её по дому, напевал колыбельные, а ты — наконец снова засыпала рядом с ним, зная, что не одна.
Он готовил завтрак, пока ты кормила малышку. Менял подгузники без капли жалоб, шутил, танцевал с ней на руках.
— Доченька, знай: ты будешь жить в мире, где папа боготворит твою маму. И никто не посмеет тебя обидеть.
Однажды ночью, когда всё было тихо, ты проснулась от того, как он гладит твои волосы и шепчет:
— Спасибо тебе. За всё. За нашу семью. За жизнь, которая началась в тот день, когда ты впервые вошла в мой кабинет.
Он наклонился и поцеловал тебя.
— Я никогда не перестану любить тебя вот так — глубоко, всерьёз, всем, что у меня есть.