В коме
Перед Итой открылся самый настоящий город. Очень серый и мрачный. От одного его вида можно было впасть в депрессию. Перед девушкой обширная площадь, в центре которой возвышается невероятно высокая башня, превосходящая по высоте стены города. Эта башня могла бы сравниться с каким-нибудь современным небоскрёбом. А так как она ещё и очень узкая, то кажется ещё выше. Впрочем, эта башня привлекает внимание не только своей впечатляющей высотностью. Она бела, как первый снег, как лист бумаги. Совершенно чистая, идеально белая, без каких-либо неровностей, она кажется какой-то нарисованной, не настоящей. Эта белизна выглядит настолько не натурально, что Ита зажмурилась и поморгала, не веря глазам. Она никогда прежде не видела такого цвета на зданиях, какими бы новыми и величественными они не были. На самом верху башни Ита разглядела нечто похожее на блестящую выпуклую линзу, сверкающую металлическим блеском. Всю башню спиралью обводит едва заметная лестница. Ита подошла чуть ближе и поняла: лестница прозрачная. "Стекло, должно быть, " - подумала девушка. Первая ступенька выше земли примерно на два метра, к ней ведут крылечные ступеньки, дополненные перилами с кое-какими узорами. Ита подумала, что крылечные ступени с перилами состоят из кристаллов каменной соли: прозрачно-белые. В целом башня выглядела слишком эффектно и загадочно на фоне остального города.
Ита стояла возле башни и, как ей сперва показалось, привлекала слишком много внимания своей неподвижностью и внешним видом. Но когда она начала рассматривать людей, поняла, что это совсем не так: никто не обращал на неё внимания. Мимо неё проходят, пробегают и даже проскальзывают в разные стороны мужчины, женщины, дети, а также странные неизвестные существа, похожие на людей, но точно не люди. Никто на неё не смотрит, точно Ита невидима. Девушка с интересом принялась рассматривать жителей города. Все они одеты довольно легко, просто и по-разному, так что Ита легко смешивалась с толпой. В самых плохих одеждах здесь ходят женщины, мужчины, дети и старики худые, с иссохшими руками и ногами. У женщин волосы распущены, если не растрёпаны. Их платья и костюмы похожи на "платье" Иты, только намного поношенней, грязней и оборванней. Лица этих людей обезображены шрамами, синяками под глазами, искусанными губами и болезненно бледной кожей, отдавающей зеленоватым оттенком. У молодых девушек и парней прорисовываются скулы, что делает их лица весьма изящными и даже красивыми, как кажется Ите. Она даже решила, что если всех этих людей привести в порядок и дать им выспаться, они будут очень даже красивы. Все люди ходят, как и Ита, босые. Но их ступни уже можно принять за обувь: грубые, тёмные, ободранные. Если представительницы женского пола просто истощены, то представители мужского пола выглядят так, будто их на протяжение долгих лет заставляли качать мышцы спины и рук, но при этом недокармливали. Их тела изнурены и сухи. Немало Ита заметила и тех, чьи руки и спины выглядят тоньше женских.
Такие люди или шли уж очень энергичным шагом, или стояли, или бежали. Идти в среднем темпе им как будто запрещалось. Несколько таких человек сидело на отсыревших деревянных скамьях, выставленных возле клумбы с какими-то рослыми подвявшими растениями, похожими на те, что Ита видела на поле. Девушка увидела и пару сгорбленных стариков с седыми бородами, высохших и немощных. Они также старались ходить как можно быстрее, но удавалось им это с большим трудом. Такого народа было довольно много. У всех этих бедных людей были запуганные, зашуганные лица, они будто боялись, что их вот-вот найдут и убьют. Страшнее всего то, что среди этих "зашуганных" встречались и дети. Их детские лица были переполнены тем же чувством тревоги и беспокойства. Но были на площади и другие люди. Это "чёрные" люди. В чёрных одеждах, с чёрными волосами и чёрными головными уборами. Ты, дорогой мой читатель, наверняка сейчас представил себе каких-нибудь тёмных колдунов и ведьм. И напрасно. Эти люди выглядели простодушно и вели себя очень спокойно и расслаблено. Они совершенно не были похожи на каких-то особенных. Видно, что в этом городе эти люди чувствуют себя дома, здесь они в абсолютной безопасности. Кстати, наряды этих чёрных смотрелись весьма роскошно. Их украшали чёрные цветы и ленты на головных уборах, чёрные броши, оборки и бахрома. Этого народа было меньше, чем "зашуганных" людей. Дети, кстати, среди них не встречались, самыми молодыми "чёрными" были люди лет 35.
Больше всего поразили и напугали Иту эти самые существа, похожие на людей. Когда она первый раз увидела такое существо, она чуть было не вскрикнула, но сдержалась. Это были высокие, от двух до двух с половиной метров создания, некоторые из которых ходили на двух ногах, как и люди, некоторые скользили(эти были в длинных до земли одеждах), а кто-то из них парил в нескольких дециметрах над землёй. С первого взгляда могло показаться, что это привидения. Эти создания можно было назвать незаконченными людьми. У них имелись очертания, а то и сами основные части тела: голова, туловище, руки и ноги. Но у кого-то ног под длинным подолом одеяния видно не было, у кого-то руки протягивались вдоль тела и было похоже, что они слились с телом. Формы и размеры голов у этих созданий, как и у людей, разные. Лиц у них не было, но были метки, как будто намеченные карандашом, где должны находиться глаза, нос, рот и брови. Эти существа напоминали Ите эскизы людей, их зарисовки. Некоторые из них практически прозрачные, некоторые, как и крылечные ступеньки у башни, бело-прозрачные, встречались также белые и серые. Больше всего Ита замечала существ разных оттенков серого. Эти создания бесполые, но Ите почему-то подумалось, будто некоторые из них мужского пола, а некоторые - женского. У них не было лиц, но девушке они показались какими-то очень печальными. Эти создания легко скользили между обыкновенными людьми, но старались находиться там, где народу нет. Было заметно, что люди их видят и чувствуют, но тоже не особо любят, когда те проскальзывают между ними.
Площадь выложена брусчаткой асфальтового цвета. Сердце с силой бьёт в груди Иты, ей даже кажется, что она слышит этот звук. Она стоит возле башни и боится шевельнуться. Непонятно, как она прошла несколько шагов до башни. Кровь в её жилах всё густеет и густеет. Ите так хочется, чтобы это оказался очередной её сон, что вот сейчас она себя ущипнет и проснется в собственной кровати. Она не могла поверить в то, что видит. Это всё так реально, но так невозможно. Ита всё же решила ущипнуть себя. Ущипнула, больно. Ущипнула снова, боль стала слабее. Ущипнула третий раз - боль такая же, как и в первый.
"Пришлая, точно", - услышала Ита хриплый женский голос. Она повернулась и увидела "зашуганную" женщину в сером грязном платье чуть ниже колен с ребёнком на руках, укутанным в такие же тряпки. Девушка вздрогнула, её внутренности сделали сальто.
- Чего стоишь, оли фже сбора ждёшь? - продолжила хрипеть женщина, кривя и без того изуродованное исхудалое лицо в подозрительной, неудомевающей усмешке. Ита не знала что ей ответить. Она не знала, что это такое, сбор, и что она теперь собирается делать.
- Простите, а где я могу поесть? Я голодна. - выдавила девушка, боясь излишней молчаливости.
- Поеещть. Есь тут одно мЕсцо. Там накормют всего то за пять сОкалей. Есть у теббя пять сокалей?
Женщина принялась жадно разглядывать Иту с головы до ног и оценивающе морщиться.
- Нету.. - чуть слышно прошептала Ита.
- Оо, ну та, ты ж пришлая, откуда у те деньги будут, хехехаха.!
И тут она залилась истерическим смехом. Этот смех, если его можно было так назвать, быстро сменился приступом страшного кашля, который начал душить бедную женщину. Она кашляла так, будто пыталась отхаркнуть свои лёгкие. Её глаза выпучились, залились слезами и вдруг из её рта брызнула кровь. Женщина кашляла кровью, пачкая себе одежду и брусчатку вокруг. Ита в ужасе стояла рядом. Ей было страшно видеть это всё прямо возле себя. И без того эта особа её пугала, теперь же Ита полностью омертвела. Она знает, что это чахотка, но знает о проявлениях этой болезни только из книг, Ита никогда не видела это вживую. Вскоре приступ чахотки закончился и женщина, прижав к себе ребёнка, который чудом не проснулся, побежала куда-то вглубь улицы, что-то бормотнув на ходу. Ита стояла окаменевшая. Теперь ей срочно нужно хоть куда-нибудь идти. Ита не хочет, чтобы к ней ещё кто-нибудь подобный подошёл. Девушка, быстро это сообразив, пошатнулась вперёд. Идти было не больно. Она повернула и пошла по площади вдоль домов.
Дома выглядели очень скудно и плохо. В мрачных цветах и несколько этажей, они простираются от площади вглубь города, как лучики, формируя собою улочки. В начале каждого такого "лучика" возвышается наиболее приглядный дом, центральный вид которого выглядывает на площадь. Получается, что площадь окружена высокими, мрачными, но относительно целыми и крепкими домами. Наиболее приличные строения были в 3 - 5 этажей, с ветхими, но еще державшимися балконами. Эти строения походили на обычные дачные старые дома, в которых ещё можно жить. Балконы некоторых таких домов украшены деревянными узорами, какие часто можно увидеть на ставнях деревенских хат. Окна всех этих зданий в виде произвольной формы выпуклого многоугольника, застеклённые. Форточек и рам нет, есть только очерченная тоненькая граница окон, как будто обычной толстой кистью для рисования.
Чуть дальше этих "многоэтажек" теснились маленькие, совсем скверные лачужки. Хотя среди них проглядывали вполне нормальные жилища, ещё очень даже неплохие, похожие на обычные частные дома, только мрачные и с облезлой краской. Их окна также многоугольной формы и также очерчены кистью для рисования. Никаких ограждений и заборов у зданий нет. Тротуары и хоть какие-нибудь разделения проезжей и пешеходной части дороги также отсутствуют.
Ита побрела к одному из ближайших "приличных" домов. Она чувствовала сильное напряжение в каждой клетке своего тела. Каждый шаг она делала с усилием. Девушке казалось, будто она сейчас наступит на что-нибудь живое или то, что убьёт её. Пока Ита приближалась к дому, мимо неё прошёл мужчина в чёрном и два человеческих эскиза. Когда эти эскизы проходили мимо девушки, она чувствовала очень приятную прохладу возле себя, её будто обдувал свежий летний утренний ветерок после дождливой летней ночи. После этого Ита совсем перестала страшится этих созданий. Они не выглядели дурно, не пугали и не вызывали мерзких ощущений, зачем же их тогда морозиться? Когда эскизы прошли мимо неё и уже были довольно далеко, Ита снова почувствовала тяжёлый, гниловатый, отсыревший воздух этого города. "И почему все так морщатся, когда эти существа проскальзывают мимо? - подумала девушка. - Ведь от них так становится свежо, так бы и ходила за одним из них".
Наконец Ита подошла близко к трёхэтажному дому цвета индиго с белыми очертаниями окон. Её внимание обратила на себя небольшая металлическая вывеска над крыльцом. На ней виднелась надпись, сделанная, очевидно, на незастывшем металле: ТЮМРОКАН. Под этим непонятным словом виднелось ещё несколько строчек маленькими буквами. Ита прищурилась и прочла: развлекут, выслушоют, душу вылечут. "Должно быть, здесь написано " развлекут, выслушают, душу вылечат" - решила Ита. Она уже поняла, что здесь особенный говор, но всё же славянский, поэтому она сможет понять язык местных жителей. Но что же значит тюмрокан? Таких слов, даже созвучных, она не знает. Единственное, что пришло ей в голову, была тюрьма. Ей показалось, будто соединили два слова - тюрьма и азкабан(что, по сути, тоже тюрьма) и получили тюмрокан. И это совсем не вселяло надежды. Размышления Иты прервала внезапно распахнувшаяся чёрная дверь, и на высокое обширное крыльцо вывалилось двое людей: раскрасневшийся тощий мужчина средних лет и такая же женщина. Оба они были чёрных костюмах(женщина в платье, разумеется) с элементами серого. Женщина держала в руке прозрачную стеклянную бутылку с прозрачной жидкостью, ею и отпёрла дверь. Мужчина обпёрся рукой на дверь и изо всех сил старался удержать равновесие, ещё о чем-то горячо споря и ругаясь с кем-то из помещения. Женщина тянула своего, видимо, мужа за рубашку, почти стягивая её и страдальчески ревела: "Пошли, пошли, ну пошли же". Но мужчина упирался как мог и продолжал ругаться, стоя у открытой двери. Неизвестно, сколько ещё это продолжалось бы, если некто не отпихнул бы с силой этого, без сомнения, пьяного человека в чёрной рубашке с элементами серого. Мужчина повалился на свою изнурённую жену и дверь, освободившись, наконец, от него, захлопнулась. Женщина, сбросив с себя мужа, взяла его за руки и потащила вниз, злобно ревя: "Говорила жи, ну что, что тепре нам?" Когда эти двое спустились и оказались уже на улице, она страдальчески проревела что-то неразборчивое и потащила своего бесчувственного мужа вдоль по улице. Она даже не заметила Иту, прижавшуюся к углу дома и омертвевшую от ужаса. Ита даже в фильмах, даже в передачах не выносила подобных сцен, если вдруг они мелькали. Можно, конечно, предположить, что они никогда не происходили в её жизни и что для неё это было что-то из ряда вон выходящее. Но нет. Это совсем не так. Ита прекрасно помнит тот период своей жизни, когда у них дома жил брат её отца, её дядя. Если захочешь, читатель, я обязательно расскажу тебе об этом. Но не сейчас.
Ита давно закрыла сундук с этими воспоминаниями и спрятала его в самый дальний уголок своей памяти чтобы никогда, никогда не открывать.
Ита поняла, что это была распивочная, какое-то подобие кафе. Есть она не хотела, царившая кругом атмосфера отбивала аппетит. Девушка решила пойти вдоль улицы. Той самой улицы, по которой женщина потащила своего тощего пьяного мужа. Та несчастная была уже далеко.
Ита двинулась по улице. Она шла мимо деревянных и каменных домов, ветхих и крепких, высоких и совсем низких. Дома выглядели по-разному. Но объединяло их то, что они все мрачных цветов, без оконных рам, с окнами произвольной выпуклой формы и прорисованной тоненькой границей. Между домами стоят фонари в виде стеклянного куба с плоской маленькой крышечкой на тонком фонарном столбе. Не высокие, почти ростом с Итой. Стекло у этих фонарей ужасно мутное, запачканное. Вот Ита проходит мимо низенького, но очень длинного тускло-белого строения с маленькими квадратными незастеклёнными отверстиями, служащими окнами, покрытого плоской тёмной крышей. "Вот это дом, скорее бы его пройти," - вертелось в голове у Иты. Тут она повернула голову направо и увидела пьедестал, но без статуи. Просто пьедестал с отверстием. Это показалось девушке очень странным. "Может, украли, а может, ещё не поставили," - подумала она.
Тут в сознании у девушки мелькнула мысль, что это место очень похоже на Горгород по атмосфере. Но это был точно не Горгород. Точно город по соседству. Вдруг из дверей одного низкого дома вышла девочка и пошла навстречу Ите. Девочка одета в свободное белое платье чуть выше колен, её чёрные волосы собраны в небрежный низкий хвост. В правой руке она держит небольшой прозрачный пакет, наполненный водой, в котором трепыхается нечто живое. Это нечто похоже на рыбку. "Да, точно, это рыбка, - подумала Ита. - Неужели в этом гиблом месте думают о разведении аквариумных рыбок? Бред какой-то". Девочка словно услышала её мысли. Она недоверчиво взглянула на Иту своими большими пепельными глазёнками. Ита поймала её взгляд. Лицо девочки сделалось очень суровым и строгим, её маленький рот стал ещё меньше. Ите стало не по себе. Она почему-то забоялась этого ребёнка. "Пожалуйста, просто пройди мимо, пройди мимо," проговаривала про себя Ита, всё приближаясь к девочке. И, к её счастью, всё именно так и произошло. Ита выдохнула с облегчением, но так, чтобы это было не слышно. Тут она заметила впереди дерево. Настоящее дерево, высокое, с кроной. "Надо же, всё же тут есть деревья". Ита пошла вперёд. Вот она дошла до последнего здания этой улочки. Теперь перед ней открывался лес. Самый настоящий. Довольно пугающий и густой. "Зайти, - блеснула мысль у Иты. - Но это лес, незнакомый лес, неизвестно, что я там встречу". Но девушку охватило такое любопытство, что рассуждать она долго не стала. Также её почему-то тянуло в этот лес, точно кто-то ждал её там, будто она там нужна. "Там не опасней, чем в городе, мне всё равно некуда идти," - решила Ита и ступила на сырую землю, засыпанную загнившими листьями и иголками. Боль резко уколола ступни. Но Иту это не остановило. Она стала пробираться вглубь леса, оставляя позади деревья и прошедшую ею тусклую улочку.