Глава 7. Городское поле
2 дня спустя
Визэр меня когда-нибудь уничтожит.
Блокирую телефон и откладываю на дальний конец парты, не желая больше смотреть на этот диалог.
— Среди организменных адаптации выделяют морфологические, физиологические, биохимические и поведенческие, — биология это отдельный вид искусства, который требует особого подхода. Эти слова сказала нам мисс Аспен в попытках привить любовь к ее предмету.
— К морфологическим адаптациям относятся все средства пассивной защиты организмов, наличие которых определяет большую вероятность сохранения жизни особи в борьбе за существование.
Мой слух цепляет ее последняя фраза, начинаю крутить ее в голове. Борьба за существование, пассивные методы защиты... Точно. Мне нужно просто не пересекаться с этими двумя и тогда все должно устаканиться. Тогда не будет импульсивности Вильяма и признаний Таллэка.
Откидываюсь на спинку стула и рассматриваю класс. Все сидят, что-то пишут, и лишь я одна занимаюсь какой-то ерундой. Биология мне нужна ровно столько же, сколько и химия. Базовый курс я уже закончила, но тем не менее продолжаю ходить на биологию. Калима замечает мою расслабленность, всячески намекает начать записывать конспект, однако мое игнорирование изрядно выбесило девушку. Стоило мне отвернуться на пару секунд посмотреть в окно, как мне в висок прилетает скомканный клочок бумаги.
— Что за хрень? — вздрагиваю, тихо выругиваюсь из-за неожиданности атаки Калимы.
Развернув записку, вчитываюсь в, казалось бы, крупный, но настолько непонятный почерк девушки. Правду же говорят, все врачи не умеют писать, только Калима Паргути решила примерить этот образ, судя по всему, очень рано.
«Сосредоточься! Мисс Аспен уже давно смотрит на тебя косым взглядом. Прекращай витать в облаках, Линнея Берг!»
— Критично. — делаю вывод, после очередного взгляда подруги и прочтения записки.
Смотрю на мисс Аспен и не вижу в ней и капли той заинтересованности во мне, о которой говорит Калима. Возможно, девушка и преувеличила. Урок подходит к концу, как и сегодняшний учебный день.
— На сегодня всё, мне нужно уйти по делам, поэтому урок заканчиваем раньше, — мисс Аспен мило улыбается на последок и покидает кабинет.
Не медля ни секунды, поднимаю свою сумку с пола, ставлю ее на колени, складываю тетрадь, ручку и карандаш, которые достала на урок, и летящей походкой покидаю кабинет. Теперь нужно купить воды на эту ораву мужиков. Интересно, сколько денег я на это потрачу?
Визэр Берг: поступление на счет 100 крон.
Комментарий: Надеюсь хватит.
Надо же, а ведь только стоило подумать о том, чтобы потребовать компенсацию с него. Всегда бы так.
На выходе из школы задерживаюсь на пару секунд в холле, поправляя пару рыжих прядей, выбившихся и торчащих по сторонам. Сегодня на мне всё тот же оливковый бомбер, потому что куртка так и не высохла. Белое вязанное платье чуть выше колена кажется еще белее из-за контраста цветов с бомбером и черными сапогами, но, учитывая вчерашние ошибки, на более устойчивом каблуке.
На улице сегодня великолепная погода. Нет ни ветра, ни туч, и повышение температуры заставляют подумать, что сейчас не осень, а весна. Прямо до городского поля могу доехать прямиком на метро. Метрополитен в это время не сильно загружен, поэтому сегодня мне удается найти место, где можно сесть в вагоне.
Заняв удобную позу, открываю новостную ленту, однако, прочитав первые два заголовка, мыслями ухожу в последние два дня. После вчерашнего недопризнания Таллэка мы с ним так и не пересеклись больше. Даже не знаю, почему это: или я слишком яро избегаю парня, как и он меня, или же просто судьба решила перенести наш разговор на потом. Что касается Вильяма, то его же я стараюсь избегать не меньше, чем Таллэка, с позавчерашнего дня. Только почему-то с ним пересекаюсь на каждом углу, хоть под землю лезь. Магнус же бросил попытки даже найти меня после инцидента у шкафчиков.
По правде говоря, отчасти я благодарна Вильяму за то, что он избавил меня от навязчивых извинений Магнуса, но и проблем добавил не меньше. Хансен очень близко дружил с моим братом, когда им было по шестнадцать лет, тогда их смело можно было назвать лучшими друзьями, сейчас же затрудняюсь ответить. Помню, как возвращалась домой после школы и пыталась максимально незаметно улизнуть в свою комнату, пока мама болтала с Визэром и Вильямом, в гости которого так часто звал брат. Порой мне не удавалось это сделать, и мама заставляла меня сидеть с гостем, потому что «негоже вести образ жизни затворника, особенно когда к нам пришли гости», в те моменты я хотела испариться. Моё появление всегда вызывало гробовую тишину, словно исчезали все темы для разговора на свете. Мама оставляла нас втроём, что ещё сильнее усугубляло ситуацию, и, наспех допивая горячий чай, я старалась уйти как можно быстрее, ощущая себя третьей лишней.
С Таллэком же брат начал более тесно общаться после переезда Вильяма. Он тоже был частым гостем в нашем доме, но не настолько. С ним дела шли немного проще, когда мама в очередной раз ловила меня на побеге. Таллэк первый всегда начинал разговор, а мне оставалось лишь его поддержать.
Вовремя поднимаю взгляд, обнаруживая, что провитала в облаках абсолютно весь путь, подрываюсь с места и в последний момент выскакиваю на платформу до закрытия дверей. Выходя из метрополитена, я петляла мимо людей, несущихся куда-то по своим делам, параллельно открывая карты на телефоне, высматривая ближайший продуктовый магазин.
Ближайший был в десяти минутах ходьбы от станции, куда, собственно, сразу направляюсь, не желая стоять столбом посреди дороги и искать ещё варианты. Оказавшись в огромном продуктовом магазине, в котором не была ни разу, передо мной сразу на входе появился квест «найди нужный товар». За что не люблю большие магазины, так это за то, что ты ходишь в них словно в огромном лабиринте и никак не можешь ничего найти, но есть и плюсы: в подобных местах можно найти большое разнообразие продуктов, что не могут себе позволить маленькие магазинчики.
Найдя огромный стенд с водой различных брендов, прикидываю, сколько примерно её может понадобиться. Размышляю несколько минут, после чего беру несколько литровых бутылок и иду на кассу. Еле донеся бутылки, вечно пытавшиеся выпасть из моих рук, практически кидаю их перед кассиром. Парень на вид не сильно старше меня удивлённо посмотрел сначала на количество бутылок, затем на меня и снова на бутылки. Отмахнувшись, он начинает пробивать их одну за другой.
— Пакет?
— Да, пожалуйста, — я ещё не настолько слетела с катушек, чтобы тащить всё это в руках.
— Прошу, — кассир любезно сразу положил мой товар в два больших пакета, отдавая их мне сразу в руки, упрощая задачу. — С вас восемьдесят пять крон.
Поставив пакеты на пол, достаю из сумки банковскую карту, расплачиваюсь и как можно быстрее иду на выход из магазина, сопровождаемая недоумевающим взглядом кассира.
Всю оставшуюся дорогу я провела, ища баланс, а огромные пакеты служили мне словно гири на чашах весов. Подходя к спортивному комплексу, вспоминаю о том, что на баскетбольную площадку вход с другой стороны. Не то чтобы нельзя было зайти с ближайшего входа, но тогда пришлось бы петлять по зданию, и выбрав меньшее из двух зол, обхожу здание, ища глазами нужную дверь.
Новой проблемой для меня стало открытие этой злосчастной двери: руки заняты, поставить пакеты некуда, вокруг никого. Отличное комбо. Перебросив один из пакетов на запястье, я всё-таки зашла в здание, окутанное ароматом резиновых мячей и чего-то ещё.
Каждый мой шаг отзывался эхом, которое усиливало стук каблуков, мой взгляд был прикован к стенам, где висят таблички с указателями. Бываю тут достаточно редко, поэтому постоянно забываю, повернуть мне нужно налево или направо. Пол здесь светло-серый, а стены графитовые, из-за чего место кажется немного мрачноватым, но при этом умудряется быть в то же время светлым, с большим обилием ламп и светильников.
— Линнея? — буквально подскакиваю на месте от неожиданно прозвучавшего голоса. В помещении невероятная акустика, и не услышать чьи-то шаги было невозможно, однако Вильяму это удалось.
— Напугал, — на выдохе выдаю фразу, не повышая голоса, но здесь она прозвучала куда громче, чем в моей голове.
Вильям стоит, наклонившись на дверной проём, держа в руках телефон. Парень одет в форму, и, судя по немного выступившим капелькам пота на его висках, тренировка уже вовсю идет. Их белая форма изрядно контрастирует с его татуировками на руке, что вновь приковывают мой взгляд. Интересно, когда он набил тату?
— Что ты здесь делаешь и... — указывая на пакеты в моих руках, Вильям смотрит с тем же недоумением, что и кассир в магазине. — Куда ты тащишь эти пакеты?
— Визэр сказал купить вам воды, куда их отнести?
— Никуда, — парень делает несколько больших шагов ко мне, забирает пакеты, но не отходит дальше, продолжает стоять настолько близко, что сразу начинаю чувствовать себя неуютно и то, как трещит по швам мой план с беготнёй.
Мы смотрим друг другу в глаза, в моей голове пролетает множество мыслей, самая яркая из них: «Надо поговорить». Эта странная связь выматывает и бодрит одновременно. Этих ощущений не было, когда нам было по пятнадцать, однако много времени прошло с того момента. Только некоторые вещи остаются неизменными годами, нам все еще не о чем говорить. Даже сейчас я не могу придумать хотя бы одну тему для разговора с ним, поэтому решаю, что лучшим вариантом будет прекратить это молчание любой фразой.
— Где Визэр? Мне надо ему сказать, что вода здесь и то, что ухожу, — делаю пару шагов в сторону, делая вид, что ищу брата, хотя плевала я на то, чтобы что-то ему говорить.
— Был в раздевалке, пошли, провожу.
— Разве мне можно туда? — недоумеваю от предложения, потому что заходить в мужскую раздевалку — это последнее, что я захочу сделать.
— Я скажу, чтобы он вышел, или можем пойти на поле.
— Давай лучше на поле.
— Хорошо, — кивнув в такт моим словам, Вильям направился дальше по коридору, а я поплелась за ним.
Я планировала просто отдать воду брату и бежать отсюда как можно дальше, потому что сразу две причины моей головной боли тут. В итоге сама себя загнала в яму с этим «поиском брата».
Пройдя дальше по коридору, Вильям открывает стеклянную дверь на площадку пинком ноги, и, так как руки у него заняты, он спиной опирается на дверь, тем самым придерживая ее для меня. Как я и боялась, брата тут не оказалось. Визэр, где ты шляешься в такой момент?
— Лин? — Таллэк неожиданно оказывается за моей спиной, на голос которого мы с Вильямом синхронно оборачиваемся. — Не знаю, что ты тут делаешь, но я все равно рад тебя видеть. Тренировка заканчивается через двадцать минут, может, подождешь меня?
Брови Вильяма плавно сошлись на переносице, а взглядом словно пытается прожечь дыры на нас с Таллэком. Стоять среди двух огней, теперь я понимаю смысл данной фразы во всей ее красе.
— Что тут происходит? — Визэр встает напротив меня, оставляя парней стоять по сторонам. Брат устало разминает шею, смотрит на меня добрым взглядом, ожидая ответа.
— Я купила воды, — показываю Визэру пакеты, находящиеся в руках Вильяма.
— Лин, ты лучшая сестренка, — рукой он теребит мои волосы на макушке, чем заслужил подзатыльник и недовольный взгляд от меня.
— Визэр! — отбрасываю его руку в сторону, на что тот заливается смехом. — Сколько раз я тебе говорила так не делать?!
— Не знаю, много? — брат делает задумчивое лицо, в последнюю секунду уворачиваясь от моего пинка. — Да как ты это делаешь? На каблуках, а все равно умудряешься пинаться!
— Если ты не заметил, то я на них еще пришла, принеся вам эти громадные пакеты воды!
— Ты заставил тащить ее эти пакеты? — Таллэк удивленно тычет пальцем в Визэра и усмехается своим же словам. — Никого другого не нашел?
— Не заводись, — Визэр отмахивается от его возмущений, ухмыляясь, подходит еще ближе ко мне, кладет руку на мои плечи, и я слишком поздно замечаю подвох, когда он вновь теребит мои волосы.
— Твою мать, Визэр! — в этот раз брат не успевает увернуться, пинаю его прямо под колено. — Еще раз, и я скажу Марит о том, что она тебе нравится! И мне все равно, что это не так.
— Ладно, ладно, чуть что — и сразу на крайние меры переходишь, — с каплей обиды в голосе он отходит от меня в сторону, может быть, это и звучит правдоподобно, но знать его всю жизнь для меня достаточно, чтобы различить блеф и актерскую игру. — Вильям, поставь воду на скамейки, я пошел обратно на поле.
Парень, не медля, ставит их, избавляясь от груза. И вот опять мы втроем.
— Ну что же, тогда я домой, — говорю это чуть громче обычного, машу рукой на прощание перед тем, как покинуть помещение.
Иду вдоль стены, скрестив руки на груди. Голова полностью пуста, ни одной мысли, настоящее перекати-поле. И только приближающиеся шаги отвлекают меня от этой пустоты.
— Линнея, подожди, — Вильям останавливает, положив руку мне на плечо.
— М?
— У тебя все волосы торчат в разные стороны, — его спокойный голос никак не сочетается с моим внутренним, который кричит как ненормальный после того, как парень взглядом пробегается по волосам и начинает их поправлять плавными движениями.
Этот жест вызывает ураган «Харви» внутри меня. Он разрушает всё, что есть перед ним, включая все мои мысли и планы о побегах, оставляя нетронутыми только бешенное сердцебиение и концентрацию на каждом действии Вильяма. Его темно-карие глаза, как бездна, затягивают всё сильнее и сильнее.
— Так-то лучше, — на его лице появляется робкая улыбка, после того как он закончил с моими волосами. Ладонями он обхватывает мою шею, притягивая ближе, целует в лоб.
Парень отстраняется не сразу, растягивая момент. Его поцелуй нежный и тягучий, сбивающий мое дыхание. Этого прикосновения ему хватило, чтобы заполнить собой всю мою голову, заставляя думать только о нем, только о том, что происходит сейчас.
— Не жди Таллэка. Иди домой.
Вильям уходит, оставляя меня одну.
Я запуталась, не могу понять ни его, ни себя. Мне нужен совет.
Мне нужно найти Калиму.