Умножай, если не сложилось

Привет, я Тхай Тен, и у меня, кажется, созрел отличный план. Главное – чтобы Танэки согласилась. Я понимал, что некоторое время ей потребуется для того, чтобы прийти в себя, но жалость и сочувствующие взгляды нужны ей меньше всего. Безусловно, то, что произошло с ней – ужасно, но я всегда буду рядом и постараюсь помочь ей. Я даже не представляю, что было бы со мной, если бы я вот так взял и потерял родителей. Не знаю, сколько Танэки потребуется времени для того, чтобы вновь вернуться в привычный распорядок жизни, но нельзя допустить того, чтобы она окончательно замкнулась в себе.

Она осталась совсем одна. Не буду брать в расчет дядю в Японии, она рассказывала, что общались они редко. Сейчас я не питаю надежды на то, что родственники волшебным образом воссоединятся. Значит, теперь за нее отвечаю я. Понятно, что мы встречаемся недавно, что наши отношения еще пока далеки от серьезных. Я даже не уверен, что люблю ее. Естественно, мы можем расстаться в будущем, если этот роман перестанет устраивать нас двоих. Но нужно жить настоящим, и сейчас я не хочу, чтобы она оставалась наедине со своими проблемами. Я решил найти и снять квартиру попросторнее, чтобы места хватало и мне, и собакам, и Танэки, а потом предложить девушке съехаться. Конечно, осторожность придется соблюдать еще более тщательно. Периодически, особенно в периоды загруженности, я не буду бывать дома по нескольку дней, но мне кажется, что так будет проще для нас обоих. Далеко не факт, что Танэки согласится, корейцы ведь не одобряют сожительство до брака. Я даже не сомневаюсь, что ее родители точно были бы против такого шага. Но родителей теперь нет, поэтому пусть она решает сама. Не стану на нее давить, но постараюсь объяснить, что просто волнуюсь за нее и хочу окружить заботой в непростой жизненный период.

Уже три дня прошло с возвращения Танэки и моей мамы из Японии, а девушка так и не дала о себе знать. Безусловно, меня не приглашали, да и вообще просили оставить на некоторое время в покое, но я все же хотел навестить Танэки и убедиться, что все хорошо. Слишком внезапных сюрпризов решил не устраивать, поэтому написал и спросил, не будет ли она против, если я заеду к ней вечером. Мне ответили, что нет, поэтому после очередной репетиции я заранее сделал заказ в суши-кафе, оставалось только забрать по дороге. В последний момент заскочил в супермаркет у ее дома, купил сладостей и фруктов.

Я ожидал худшего, но Танэки выглядела неплохо. Конечно, глаза были красными и припухшими, но ничего не поделаешь. От еды она не отказалась, что тоже хорошо. Рассказывала, что ее навещали девочки из группы, но ей было слишком неловко от их сочувствующих взглядов и бесконечных соболезнований. Нужно не забыть предупредить ребят из агентства, чтобы вели себя с ней как обычно и старались не поднимать тему погибших родителей.

Танэки сказала, что планировала сегодня вечером навести порядок на книжных полках, предложила мне присоединиться. Я понимал, что ей хочется отвлечься и занять руки, поэтому охотно согласился. Тем более, сразу появилось много тем для разговора. Девушка рассказывала, что уже успела прочитать, а что нет, делилась впечатлениями. Пару книг я даже попросил одолжить мне. Но потом она неожиданно сменила тему:

- Тхай, извини, если мой вопрос бестактный, но как ты пережил смерть Виен?

После той ночи, когда мы праздновали день рождения Бинха, Танэки ни разу не возвращалась к этой теме. Я был рад, что девушка не проявляла излишнего любопытства. Еще пару лет назад в моей личной жизни творился полный кавардак, и сравнительно недавно я окончательно пришел в себя. Воспоминания о Виен уже не причиняли столько боли, но все еще не были той темой, которую мне было бы приятно обдумывать и прокручивать у себя в голове.

- Я понимаю твой интерес к моему прошлому. Но боюсь, что ответ тебе не понравится или даже разочарует. Я отвечу так, как есть, не люблю врать. Во-первых, когда я узнал о смерти Виен, мы уже не находились в отношениях. Во-вторых, прозвучит ужасно, но я даже испытал чувство, похожее на облегчение. Дело, наверное, в том, что пока я был с ней, она мне буквально вынула душу своими выходками. Потом была авария, я лишился места в группе. В общем и целом, переживаний хватало. Надеюсь, что мое такое равнодушное отношение к этому событию вызвано защитной реакцией психики, а не тем, что я превратился в черствого человека.

- Получается, ты даже не сожалел о ее смерти? Не скучал?

- Скучал, конечно. И долго не мог забыть, перебороть в себе остатки чувств в ней и вину за то, что так и не смог помочь. Но, скорее, это была не тоска, а грустные мысли о том, что все могло сложиться иначе. Извини заранее, если тебе неприятно это слышать, но Виен была замечательной, талантливой девушкой, это глупо было бы отрицать. У нее был огромный потенциал, и если бы не то, что она с собой сделала... Мне обидно из-за того, что некоторые не ценят свою жизнь и все то, чем их наградила природа. Хотя, рассуждать только с этой точки зрения было бы несправедливо. Каждый сам выбирает себе путь, а Виен выбрала тот, который выбрала. А то, что я не поддержал ее, это уже совсем другой вопрос.

- Если бы не эта трагическая случайность, мои родители тоже еще многое успели бы. Ты бы видел, сколько благодарных клиентов было на похоронах. А ведь мама жила в Токио всего несколько месяцев, а уже успела помочь стольким людям!

Мы уже почти заканчивали расставлять книги, как Танэки взяла в руки довольно толстый том в сдержанном темно-синем переплете. Сначала я удивился, что же это за такая книга, на которой не написано название, а потом понял, что это – фотоальбом.

- Давай я покажу тебе фотографии родителей, если у тебя есть время? – предложила девушка.

Я ответил согласием, мы вместе присели на диван.

- Я, когда только переехала сюда, забрала из дома один из альбомов с фотографиями. Мне кажется, что такой альбом – это нечто из разряда того, что обязательно должно быть в квартире. Сам посуди, как только заканчиваются темы для разговоров или беседа заходит не в то русло, хозяева сразу предлагают посмотреть альбомы с фотографиями, и разговор снова становится оживленным. Сразу всплывает масса рассказов, воспоминаний, подробностей, вопросов. Ты тоже это замечал?

- Пожалуй, да, но никогда об этом не задумывался. Тем более, что фотографии сейчас обычно хранят на флешках или жестких дисках.

- Так делает кто угодно, но только не моя мама. Она даже подписывает каждую фотографию. Давай смотреть! Так, вот на этой фотографии мне 4 года, мы с родственниками отмечаем чей-то день рождения, уже не помню чей. А здесь мне уже 5, мы ходили в парк аттракционов.

На фотографии я увидел милую розовощекую малышку, которая держала в руках воздушный шарик в виде мультяшной кошечки и пыталась позировать. Рядом радостно улыбались мужчина и женщина, держащиеся за руки. Я заметил, что мама Танэки была одета в широкие капри бирюзового цвета с яркими разводами. Собственно, самые обычные капри, но почему-то на малышке была безрукавка такого же цвета, а у главы семейства – воротник на футболке.

- Какое оригинальное решение! Конечно, я встречал влюбленных молодых людей в парных футболках, но такое вижу впервые. Вам пошили на заказ всю эту одежду?

Танэки улыбнулась с теплотой и грустью одновременно.

- Нет, все куда проще. Мама увидела платье в магазине, ей очень понравился узор на ткани, но оставались только очень большие размеры. Она все же решила купить это платье и перешить в что-нибудь для себя. Ткани оставалось много, поэтому хватило мне на жилетку и папе на воротник. Мы очень любили наряжаться в эти вещи и идти гулять вот так вот, втроем.

Я увидел, что глаза девушки начали наполняться слезами, поэтому поспешил сменить тему.

- А это, наверное, твой дядя из Токио? – я указал пальцем на изображение сидящего в кресле мужчины.

- Да, это дядя Кичиро. Он приезжал в гости на мой день рождения и подарил огромного плюшевого енота. Кажется, здесь была моя фотография с ним...

Мы довольно долго рассматривали снимки, Танэки делилась со мной воспоминаниями и подробностями из жизни своей семьи. Было грустно осознавать, что я теперь уже точно никогда не стану ее частью. Ближе к середине альбома Танэки стала походить на ту девушку, которую я видел перед собой сейчас. Вот она на какой-то вечеринке, на школьной экскурсии, с родителями в ботаническом саду.

А потом Танэки заявила:

- Знаешь что, Тхай, я просто не имею права раскисать. Я буду жить и за себя, и за своих родителей. Я пойду к психологу, обязательно вернусь на работу и сделаю все, что от меня зависит, чтобы они мной гордились!

- Уверен, что они уже гордятся тобой! – я приобнял девушку и слегка коснулся губами ее виска.

Прошло три недели. Танэки вернулась на работу и учебу, жизнь потекла своим чередом. Я так и не отказался от идеи предложить девушке переехать ко мне, но пока не решался заводить разговор на эту тему. В свободное время я просматривал сайты с объявлениями и риэлтерскими услугами, намечал подходящие варианты квартир. Но внутренний голос подсказывал мне, что не стоит торопить события, Танэки имеет полное право отказать мне. Но разрешился этот вопрос довольно легко, естественно и буквально сам собой.

В один из рабочих дней я, как всегда, подвозил Чертенка до дома. На мой вопрос, как у нее прошел день, она ответила:

- Да блин, не очень! Звонил хозяин квартиры, сказал, что со следующего месяца поднимает цену за аренду. Не то, чтобы значительно, но неприятно. Теперь придется урезать расходы на книжки, косметику, игры и прочее.

- Подожди пока урезать расходы. Я давно хотел тебе предложить, а давай жить вместе? Конечно, я понимаю, что у меня довольно тесно, еще и собаки. Но я сниму квартиру побольше. Не бойся, все расходы я беру на себя. Только не отказывай сразу, пообещай, что подумаешь.

По лицу Танэки расплылась улыбка.

- А я и не думала отказывать. Неожиданное, конечно, предложение, но давай попробуем, почему нет? Только не прямо сейчас. На дворе ноябрь, не за горами сессия. Мне кажется, лучше все спокойно сдать, а потом заниматься переездами. Ты не возражаешь?

- Конечно, нет! Учеба сейчас важнее всего.

- Да и как раз к тому времени я постараюсь окончательно прийти в себя. И теперь я уж точно буду помогать тебе с собаками, даже не спорь!

- Собаки заранее просили передать, что не возражают.