18 Глава
Себастьян
Жуткое чувство дежавю съедало меня, пока я стоял на взлётной площадке аэропорта. Совсем недавно я стоял так на склоне горы в ожидании перемены места жительства. А теперь ожидаю того, чьё нахождение здесь совсем чуждо. Этому человеку больше подходят злые, непроходимые леса с сотнями ловушек в виде самых недружелюбных зверей и неожиданных гостей, горные вершины с непредсказуемыми ветрами и неисчислимое количество озёр, никак не каменные трущобы.
Изао вызвался прилететь сам, как только ему сообщили о похищении Кассандры и бегстве Наоми. Вторую мы успели перехватить в том же аэропорту, в котором я нахожусь прямо сейчас. Было не предусмотрительно покупать всего лишь один билет. Если решаешь податься в бега – думай, как тот, кто будет тебя искать, и выбирай менее вероятные пути отхода, в которых будут искать.
Самолёт мягко приземлился. Среди остальных пассажиров увидел седоволосую не по годам голову. В привычном деловом сером костюме, что сочетался с солнцезащитными очками и подобными костюму волосами, дзёнин спустился с трапа. Через пару минут мы уже стояли в метре друг от друга. После долгих расставаний, случавшихся в силу нашей профессии довольно часто, мы имели привычку набрасываться на друг друга с объятиями или шуточной дракой. Сейчас мы стояли с каменными лицами. Я – в силу напряжённости, мне пришлось оставить Кэсси, которая пострадала из-за меня, в больнице на Ароки, я уничтожал себя изнутри за это и за раны на её теле, ощущая себя самым последним подонком в мире. Изао – в силу бегства и предшествующему бегству предательства одного из подчинённых. Изао пытался видеть в любом лучшие стороны, пытался давать несколько шансов, но, когда его доверие предавали, действовал жёстко и беспрекословно, как сейчас. Даже самый снисходительный человек, как он, может сорваться. С первой встречи я пытался брать пример с данной его черты характера, однако до совершенства мне далеко.
– Нам нужно нанести контрольный удар, Изао, – я не вытерпел долгого молчания и сказал то, что думаю.
– Ты стал слишком нервным. Что-то поменялось в тебе, брат, – дзёнин с острым глазом оглядывал меня.
Я знал, что друг видит меня насквозь. Знал, что ответы на все его вопросы у него уже имеются, но отвечать на них вслух он не намерен – будет ждать моего подтверждения.
– Ты прав. Я даже пачку сигарет купил, – глава клана взглянул на меня с подозрением, а я даже понятия не имел, насколько успел соскучиться по такому выражению его лица и размеренному тону говора. – Не смотри так, я выкинул её.
Изао слегка усмехнулся, и похлопал меня по плечу. Большего не позволяли наши расположения духа.
– Давно не виделись.
– Прилично, – я кивнул.
Дзёнин оглядывал окрестности аэропорта, взлётные полосы и удаляющихся в зону прибытия пассажиров. Вид его был напряжённым, руки скрыты в карманах, а под тёмными очками явно покрасневшие глаза. Наоми была для него кем-то вроде младшей сестры. И это не удивительно – они провели всё детство в одном клане, вместе выросли. Что ещё испытывать, когда родня предаёт тебя, как не разочарование? Именно это Изао и чувствовал, далеко не злость. Наверное, несмотря на мои наставления обратить внимания на некоторую распущенность Наоми, он считал её профессионалом, и не допускал предательства от неё. Признаться, в первые месяцы жители нашей деревни больше склонялись к тому, что предателем буду я, никак не Наоми.
– Ну как? – Изао снял очки и мои догадки подтвердились – белки глаз и вправду были красноватыми. – Поделишься своими мыслями? И, кажется, нам стоит заглянуть в больницу.
Кассандра
Тяжёлое и муторное пробуждение подступало. Нечто стало вытягивать из глубокого забвения. Всё тело было тяжёлым, а голову разрезала боль. Мне ничего не снилось, я не могла даже предположить, сколько спала. Или я вообще не спала, а прилегла на полчаса? В любом случае лёгкости я не ощущала, скорее усталость.
Отдалённо слышались мужские голоса. Среди них выделялся один, хорошо мне знакомый, принадлежащий Себастьяну. С приятным голосом мешался надоедливый писк. Как только во мне нашлись силы открыть веки, писк участился. В ушах слышался собственный пульс. Белизна комнаты ослепляла глаза. Пришлось жмуриться, чтобы устранить возникшую сухость слизистой. Первым, кого я увидела, был Ароки. Он сидел в непривычном повседневном обличии на белоснежном диванчике напротив кровати, на которой я лежала, вместе с неизвестным мне седоволосым парнем в костюме. Они о чём-то переговаривались и изредка глядели справа от меня.
– Заткнитесь, – прошипел в том направлении, куда смотрели Ароки и незнакомец, Себастьян.
Седоволосый при этом беззвучно посмеялся.
Я огляделась. Очевидно, это больничная палата. А писк, разносившийся в голове, был писком аппарата, что считал мой пульс. Сейчас звуковые интервалы вновь стали размеренными. Попытка приподняться вышла более чем удачной, правда локти потряхивались и не могли долго брать на себя вес моего тела, а в рёбрах ощущалась давным-давно изученная режущая боль.
– Привет, – прошептал Себ и сел рядом на табурет, скрестив пальцы на коленях.
– Странное место для посиделок вы выбрали, ребята.
Двое напротив меня не скрыли своих улыбок. Взглянув на Себастьяна, я увидела хмурое выражение лица. Ему было не до шуток. Тут в память врезались воспоминания о последнем дне, подозрительные слова Наоми и громила Брэндон. Что с ними стало? Сколько я всё-таки провалялась на больничной койке?
– Ты проспала больше суток, Кэсси, – будто услышав мои мысли, сказал Себ. – Говорят, у тебя сильное истощение организма. Когда ты вообще ела в последний раз?
– Думаю, нам нужно поговорить с врачом, – увидев на порядок рассерженное лицо Басти, размеренно проговорил седоволосый парень, и они с Ароки вышли из палаты.
– Прошли уже сутки? – я села, откинувшись на подушку, сражаясь с болью в голове, и уверенно встретила суровый напор Себастьяна.
– Да, – коротко подтвердил ниндзя и зарылся в собственные ладони. Вид у него был усталый. – Прости меня, Кассандра.
– Тебе не за что извиняться, – моя уверенность переросла в недовольство.
Что-что, а позволять кому-то извиняться за мои собственные решения, которые я принимала осмысленно, не собираюсь. Последствия моих поступков, приведших к произошедшему недавно, лежат на мне и только.
– Нет, Кассандра, – Себ, выпрямившись, поднялся и отошёл обратно к окну. – Мне за многое стоит извиниться и не один раз. За то, что не разглядел в Наоми предателя и тем самым повлёк её насмешки над тобой. Слежка тех идиотов, драки и теперь похищение. Я даже выкинул твой нож, которым ты бы могла защититься. Не будь меня в твоей жизни, всего этого можно было избежать.
– Басти стал таким сентиментальным, – я пыталась передать его интонацию, какой он говорил обо мне, только это не вызвало смешка или хотя бы слабой улыбки. Себастьян, разозлившись, нахмурился ещё больше.
– Это не шутки, Кассандра! Тебя могли покалечить, а что хуже... – его голос сорвался, и на пару секунд он замолчал, затем выдавил совсем вымученно: – а что хуже – убить, Кэсси. Я не хочу подвергать тебя такой опасности.
– Слушай, – я собрала в себе все силы, чтобы подняться с кровати, скинуть глупые пищалки и отпихнуть руки Себастьяна, запротестовавшего и велевшего мне лечь. Только вблизи смогла различить залёгшие под глазами тени, совершенно сухие губы и слабую щетину, последнего Себ старался себе не позволять. Безупречность во всём, думалось мне, одно из его требований к своей личности.
– Не смей меня попрекать тем, что я связалась с тобой. Понял? Меня могли убить тысячу раз до знакомства с тобой, и несколько десятков раз я лежала точно на такой же кровати из-за полученных травм так же до знакомства с тобой, Себастьян, – не заметила, как тыкала указательным пальцем ему в грудь из-за подступившего гнева и возмущения. – Хочешь правду?
Он взглянул на меня настолько невинными глазами, что мне захотелось плакать, такого выражения на его прекрасном остром лице я ещё не замечала. Вместо ответа он кивнул.
– Я не помню, чтобы была так счастлива, как с тобой. Да, ты ещё тот засранец, Себастьян, но я люблю тебя таким и не собираюсь отрекаться от тебя из-за кретина Курта или этой назойливой Наоми, и не позволю тебе отречься от меня из-за небольшого переполоха. Чёрт, если надо, то я надену такой же костюм как у тебя, и вместе с тобой стану делать то, что необходимо. Поэтому, больше ни намёка на совет сбежать от тебя! Уяснил?
Себастьян какое-то мгновение хмурился, пялясь на меня словно я полоумная, какой себя по правде и ощущала сейчас – слова любви вылетели изо рта сами по себе. Без особых усилий было заметно, как напряжено его тело. Всякий раз, когда он напрягает руки, плечи увеличиваются в ширине на несколько добрых сантиметров.
– Не входить! – моментально отреагировал Себастьян на стук в палату почти собачьим рычанием, но эмоция смятения не отпускала его, овладев им полностью. – Ты... ты любишь... меня?
– Да, люблю, – я машинально вздёрнула нос, пытаясь выглядеть не так смущённо.
Головная боль и слабость казались уже не такими существенными по сравнению с пылающими щеками. Он вновь изобразил детское изумление и, притянув за талию, укрыл в тёплых объятиях. Тут же стало легче. Не имеет значения, сколько бы мне пришлось нахвататься синяков, чтобы в итоге получить, что имею. Я бы сделала это не раздумывая. Готовность отдать всё, выложиться по полной ради подобных моментов зашкаливала за пределы всех существующих измерительных приборов. В свежем аромате трав, древесины, слабых нот мяты всё казалось несущественным, здесь нет никаких кланов, никаких мафий и чёрных рынков – все они становятся выдуманными.
– Что будет с Наоми? Она и вправду оказалась предателем? – серые глаза глядели на меня сверху, не теряя теплоты, однако при озвучивании имени по лицу Басти прокатилась судорога.
– Все, кто нарушает преданность клану, идут одной дорогой. Смерть.
Я сморщилась. Хоть существование назойливой и заносчиво-избалованной ниндзя не представлялось мне радужным, такого исхода я ей не желала. Мы все совершаем ошибки, все имеют право на дополнительный шанс.
– Что, нет другого выхода? – в ответ Себастьян лишь повертел головой, смотря на меня с показательной суровостью, чуть приподняв левую бровь.
– Правила одни для всех и распространяются даже на дзёнина. Он, кстати, не раз закрывал глаза на проступки Наоми. Поэтому твоё вдруг открывшееся к ней сочувствие бесполезно, Лиса.
Стук в палату раздался в очередной раз, но уже с большим напором.
– У нас неоконченные дела, – пробубнил Ароки по ту сторону двери.
– Собирайся, поедем домой, – протяжно выдохнув, немного разочарованно сказал Себастьян. – Я подожду в коридоре.
В момент я осталась одна, окружённая дурацкой ностальгией. Не раз я просыпалась в похожих белоснежных комнатах на хрустящем больничном постельном белье, а рядом сидел взволнованный Уолтер, дёргал ногой и закусывал губу, всякий раз он успокаивался, когда я открывала глаза. Видимо, жизнь научила его не верить в слова даже самых влиятельных людей на все сто, и его пессимистичный настрой сохранялся вплоть до того, как я подстёгивала его за каменное лицо, будто я лежу в гробу. Затем следовали часовые лекции о том, что мне необходимо действовать осторожнее, брать его с собой на вылазки или вообще завязать со всем этим. Мне кажется, даже Уолти понимал бессмысленность тех лекций и всё равно продолжал их читать неизменно.
Я запрыгнула в чистые серые спортивки и футболку – одежду Себастьян явно брал у себя дома из личного гардероба, оттого я выглядела неряшливым рэпером подростком в балахонах. Забросила неживой телефон и пару личных вещей в лежавший возле спортивок рюкзак и двинулась к выходу с явным чувством, говорящем о моём не последнем пребывании в больничных стенах.
Ходьба отдавала ломотой в коленях, но я упорно старалась перебороть это. Выбиралась и не из такого.
На уже знакомых белых диванчиках, как в палатах, не было Себастьяна или Ароки. Там одиноко сидел молодой человек с забранными в конский хвост белыми волосами, подпирая голову правой рукой и смотря куда-то перед собой. В нём я видела подобие Себастьяна: всегда, когда тот думает, его глаза теряются в пространстве, и это довольно заметно, он редко моргает, слегка хмурит брови, а в следующую секунду их расправляет, находя решение или ответ. Незнакомец делал так же. Даже черты лица смутно походили друг на друга. Острые скулы, выделяющиеся на белой фарфоровой физиономии, тонко сжатые губы, угрожающий взгляд. Нос с горбинкой, острый подбородок и седые волосы, конечно, отличали его от Басти.
Засмотревшись на необычную внешность, я не заметила, как его голубые глаза вовсю жгут меня. Их взор устремился прямо в мои. Тут я выявила ещё одно отличие – даже в спокойном состоянии Себ внушал нервозность, мог придушить одним только взглядом, неизвестный же будто дарил покой, умиротворение.
Он поднялся резким, но плавным движением и протянул широкую ладонь.
– Думаю, пора наконец познакомиться, – басистый голос шёл в разрез с мягкой внешностью и такой же улыбкой, но и тот действовал успокаивающе. – Изао.
– Кассандра, – представилась я, пожимая протянутую руку.
Значит, вот как выглядит тот самый дзёнин. Признаться, я ожидала увидеть человека с неоднократно рассечённым лицом, больше похожего на обитателя окраин Детройта, а не подобие серафима, спустившегося с небес. На лице Басти красуется несколько маленьких шрамов, делая образ отпетого задиры. У Изао же была гладкая кожа, которой позавидует любая девчонка.
– Себастьян ждёт нас на улице, – предвещая все мои вопросы, сказал Изао и указал рукой к выходу.
Я неуверенно зашагала в указанном направлении, но как только почувствовала небольшое прикосновение к рюкзаку, машинально обернулась, забыв о недомогании, и перехватила протянутую к нему кисть, Изао не успел отступить – или не захотел. С непониманием я уставилась на лучшего друга моего парня. Он лишь виновато улыбнулся, не пытаясь вырваться из моей хватки и всё так же сверля глазами цвета Атлантики.
– Лишь проверка, – выговорил Изао.
– Что ещё за проверка? – его лицо до безобразия оставалось спокойным, я отметила ещё одно сходство с Себастьяном и потихоньку начала выходить из себя.
– Нам нужно идти. Много дел, – седоволосый не ответил на мой вопрос, а я не ослабляла силу нажатия на запястье.
– Позволишь? – Изао указал на свою руку. – Все ответы будут позже, не беспокойся.
Я обдумывала пару секунд, после чего отпустила, словно прикасаться к Изао было ужаснейшим делом. Они все в этом клане странные? Что за чёртова проверка? Я в них не нуждаюсь, тем более от него. Выбравшись на воздух, на секунду зажмурилась от слепящего почти летнего солнца. Перед входом стоял тёмно-синий автомобиль, на него опёрся Себастьян, вертя в руках что-то прямоугольное. Не сделав последние пару шагов, я остановилась. В руках у него была пачка сигарет. Он давно отказался от алкоголя и никотина, поэтому происходящее совсем не укладывалось в голове.
Себ поднял голову, щурясь, он оценил свой гардероб на мне, но тут же скуксился:
– Не смотрите так, – позади, очевидно, стоял Изао и так же, как я, не понимал действий друга. – Она пустая.
Он смял картонку и открыл пассажирскую дверь. Выхватив из его рук пачку, чересчур резко, чем ожидалось, я села в салон. На заднем сидении уже сидел Ароки, печатая что-то в телефоне, но как я села, отвлёкся.
– Как ты?
– Порядок, – ответ вышел немного грубовато, однако Ароки лишь улыбнулся, кивнул и продолжил печатать в телефоне.
За руль сел Себастьян, позади меня – Изао.
– Твой друг странный, – пробурчала я Себу, глядя на Изао в зеркало заднего вида, уголки его губ дрогнули вверх.
– Какой из? – весёлым тоном поинтересовался Ароки, убирая смартфон.
– Оба, – я и Басти ответили хором.
После небольшой переглядки и смешка, моё настроение улучшилось на несколько пунктов.
– Между прочим, друг, – Ароки якобы случайно толкнул коленом водительское кресло. – Ты страннее нас с Изао вместе взятых. Но мне кажется, мы теряем позиции, ты стал улыбаться. Вот если бы ты продолжал ходить с таким лицом, как будто убьёшь любого, кто на тебя подышит, то...
– Замолкни, Ар, – скалясь пресёк Себастьян и вырулил машину с территории больницы.
– А Ароки прав, – поддакнул Изао, не скрывая улыбки с белоснежными зубами.
– Конечно прав. Кэсси, ты не видела, каким ворчливым он может быть, если неправильно приготовить овсянку, – продолжал Ароки, заставляя всех смеяться. – А помнишь, Изао, как он чуть не придушил Мэдоки, когда с первого раза не получилось правильно медитировать?
– Я был не в духе, – сдерживая смех, возразил Себастьян.
Всю дорогу Ароки рассказывал забавные истории и шутил на глупые темы, но делал это с умением профессионала. Так я узнала, как Себастьян нарвал полевых цветов, чтобы поставить у себя в комнате, но стал задыхаться спустя час – сорвал ядовитые; как они с Ароки и Изао ходили в походы на несколько дней в свободные дни, в один из походов тонущего Ароки пришлось спасать, его чуть не снесло течением – ситуация пугающая, однако Ароки подал её так, словно его вины в том, что он полез в совсем не подходящую для купания реку, совсем нет, и во всём виноваты стихии, таинственным образом повлиявшие на него; затем была история о том, как отец Изао отчитывал их троих за позднее возвращение домой из соседней деревни, и всю последующую неделю в качестве наказания они убирали каждый дом своей деревни. Я понимала, что Ароки старается скрывать большую часть деталей в историях в силу конфиденциальности – тем более он не знал, сколько мне известно, – и не могла этому препятствовать, да и не хотела. Для их семьи моя персона совершенно чужая, в предосторожности нет ничего сверхъестественного. Но я могла быть уверена, что Изао в курсе моей вовлечённости в некоторые подробности их жизни, наверное, поэтому он изредка пересекался со мной взглядами во всё том же зеркале, изучая меня. Если уж Себ такой осведомлённый во всём, чем занимается, то можно лишь представлять, сколько тайн хранится в седоволосой голове.
По приезде в квартиру Себастьяна я приняла душ, переоделась в домашнее и обработала царапины, как велел, в первую очередь, озабоченный этим Басти, потом только врач. Друзья тем временем расположились на кухне, по которой разносились ароматы свежезаваренного травяного чая. Взяв ноутбук Себастьяна, я переместилась на мягкий диван в гостиной. Не высидев и пятнадцати минут, побрела в сторону кухни за чашкой чая, мысленно посмеиваясь над той Кассандрой, которую воротило от одного названия сие напитка.
– Кэсси как раз может пригодиться, – в момент, когда я подошла к перегородке, отделяющей кухню и гостиную, хмурясь, излагал Басти.
Он заметил моё присутствие и чуть расслабил мышцы лица. Я могла бы простоять тут вечно, любуясь, как хорошо сидят на нём обычные джинсы и заправленная в них чёрная футболка, но фраза Изао оживила меня.
– Себастьян, – тяжело сказал он. – Я рад за вас всей душой, честно. За семь лет твою улыбку я видел столько раз, сколько у меня пальцев, а теперь ты весь светишься. Ты сам знаешь, что произошло накануне, и я совсем не хочу лишать тебя причины улыбаться, брат.
Я оглядывала присутствующих на кухне по очереди, и у всех был мрачный вид. Никто не притронулся к чаю. Ароки упёрся в кухонный гарнитур, Себастьян стоял ближе к окну, сложив руки на груди, а Изао присел за стол, на фоне которого казался ещё бледнее. Не имею понятия, что они обсуждали до моего прихода, но голоса, что доносились до меня всё это время, были напряжёнными. Иногда было слышно, как Себастьян теряет терпение и показывает оскал.
– Знаю, что это в какой-то степени противоречит моим же правилам, но... – после небольшой паузы вновь заговорил Изао, а лучший друг его перебил.
– Нет, – строго ответил Себ.
– Ты не дослушал, – всё так же терпеливо продолжал дзёнин.
– Я знаю, о чём ты, Изао. И я говорю: нет. Я не отправлю её на острова, – Себ бросил на меня беглый взгляд, полный решимости и теплоты одновременно, и перевёл его обратно на друга.
– О чём вообще речь? – произнесла интересующий меня вопрос, но по всей видимости никто не намеревался на него отвечать, и друзья продолжили разговор, словно меня здесь нет.
– Не будь мальчишкой, – Изао поднялся, возвышаясь над Басти на пару сантиметров, над Ароки и мной – практически на полторы головы. – Места для неё безопасней просто нет. Мне стоит отчитать тебя как дзёнину за раскрытие некоторых тайн, брат, но не буду. Раз уж ты выбрал Кассандру, то я доверюсь тебе, и буду надеяться, что вы оба не предадите моё доверие. Но и тебе следует мне довериться, и последовать моему совету. Беря во внимание все факты, высока вероятность, что её квартиру прямо сейчас могут патрулировать...
– Там наши люди, – возразил Себастьян.
Ароки становился всё более мрачным и не вставлял ни слова. Было ясно, что не многие могут перечить главе клана, но Себ говорил с ним на равных, не стесняясь в выборе слов и интонации.
– Не спорю. И всё же ей опасно сделать даже шаг без сопровождения. Будь разумен, Себастьян. Ты помнишь наш недавний разговор?
Себастьян кивнул, Изао подошёл к нему ближе.
– Я не припомню большей отчаянности и злости в твоём голосе, чем тогда, – с надрывом сказал Изао. – Острова, Себастьян. Её будут охранять лучшие люди на всём континенте.
– Хватит говорить обо мне как об умалишённой! Я всё слышу, – взмолилась я, вскинув руки.
Серые глаза Басти нашли мои. Он в очередной раз удостоил меня одной только усмешкой. Ароки оставался в стороне и не пытался встать ни на мою сторону, ни на чью-либо из приятелей. Похоже, для него как раз перечить Изао в деловых вопросах – не всегда по душе.
– Нет, – повторил прошлый ответ Себ, адресованный светловолосому.
– Какой же ты упрямый, – выдохнул Изао, запустив пятерню в распущенные волосы, что доходили ему до лопаток.
– Я буду спокоен, если она будет рядом. Со всем уважением к клану, Изао, уверен, что он может быть в принципе приятным курортом. Но не без меня. Как на неё будут глазеть, когда узнают, что я, чужак, попросил охранять её какое-то время?
– Ты не чужак, уже давно.
– И всё же я им был. Мне будет спокойнее, когда она в этом городе, а не за тысячу миль от него, – Себастьян продолжал стоять на своём, а Изао во второй раз назвал его упрямцем. – И как я уже сказал, Кассандра может быть полезной.
– Чем она нам может быть полезной, Себ? – нахмурившись, спросил Ароки. – Испечёт кексики? Ей и вправду будет лучше в деревне.
Меня порядком раздражала ситуация. Разговор вёлся обо мне, а меня ни во что не принимали. Хотелось вставить своё слово, но на меня как будто не обращали внимание, пеклись о моей безопасности, не спросив, хочу ли я этой опеки или нет. Тут Себастьян подмигнул мне, раскрасневшейся от негодования, готовой начать неистово кричать, чтобы могли услышать моё мнение. Не знаю, что они замышляют, но я и вправду не поехала бы ни в какую Японию бездельничать, пока они решают проблемы, в которых я отчасти замешана. Себ хорошо это понимал, пускай с очевидной тяжестью на сердце. А полезной...
– Выпей чаю, красавчик, – я подала Ароки кружку всё ещё тёплого чая.
Он ухмыльнулся прозвищу, которым я его окрестила, казалось, тысячу лет назад. Парень не успел сделать глотка, как моя рука слегка дёрнулась, проливая жидкость на пол. Я ахнула.
– Извини, видимо, ещё не отошла от сна. Я сейчас, – сбегав за тряпкой, принялась устранять последствия моей неуклюжести.
Никто не проронил ни слова, только Ароки буркнул «ничего». Все наблюдали за моими действиями, забыв о недавней перепалке.
– Ты уверен? – спросил всё таким же размеренным, спокойным тоном Изао у Себастьяна, когда пол кухни был сухим, а Ароки обзавёлся новой кружкой чая.
– Уверен, – Басти похлопал друга по крепкому плечу и натянуто улыбнулся, затем обратился ко второму:
– Ар, не будет десятки?
– Секунду, – не совсем осознавая внезапной просьбы, азиат начал шарить по карманам.
С каждым похлопыванием по карманам его взгляд мрачнел и казался более растерянным. Мысленно я торжествовала, пока двое мужчин наблюдали за движениями Ароки.
– Кажется... Я ведь не мог... Был тут...
– Твой? – из-за спины я вытащила чёрный кожаный бумажник, который успела стащить из правого кармана, пока Ароки дёргался от разлитой жидкости.
Кажется, я уже говорила о необходимости соблюдать бдительность.
Ароки посмотрел на меня с недоверием, Изао будто набрал в рот воды – он тоже не заметил ничего подозрительного в моей возне рядом с их другом – и обрисовывал мой силуэт недоумением. Довольный, Себастьян подошёл ко мне, обнимая за плечи и целуя в макушку.
– У меня есть план, – голос Себа звучал уверенно.
Я отдала изумлённому и немного оскорблённому Ароки бумажник и прижалась ближе к Себастьяну, чувствуя размеренно вздымающийся торс.
– И вот этой хитрой Лисичке мы отведём некоторую роль, – Басти до сих пор выглядел на долю измученным, но решительность это всё перекрывала.
– Как ты умудрилась? – спросил Ароки, я лишь многозначительно улыбнулась и пожала плечами, ощущая нытьё в суставах.
– Излагай свои мысли, умник, – Изао такой же удивлённый как Ароки, посмеялся, помотав головой, точно не веря моему трюку, и внимательно обернулся на друга.
В его взгляде, направленном на меня, больше не читалось никаких сомнений, по крайней мере – мне так показалось, он смотрел на меня удовлетворительно, так, если бы я ответила на все его интересующие вопросы, но он сделал это за меня. Себастьян упоминал о выдающейся проницательности Изао, однако, не увидь я подобного провидцу взгляда вживую, как у него, не поверила бы.