12 Глава
what did I do that was so bad to deserve this?
everything could have been so perfect
but life ain't a fairy tale
Себастьян
Десять лет назад
Вытираю рот рукавом толстовки после очередного опустошения желудка. За полчаса, что я нахожусь в Валенсии, видел лишь землю под ногами и расплывающихся рабочих порта, смущённо проходящих мимо блюющего парня, меня. Экипаж корабля хоть и подшучивал надо мной из-за морской болезни, всё же старался подбодрить и не говорить лишнего слова, когда мне было плохо. Командир пару раз даже освобождал меня от моих обязанностей драить все уровни судна. Таким образом я добрался до Испании, не имея ничего, кроме умения договориться. Меня подобрали словно бродячую собаку и «подбросили» в другую страну с условием, что я выполняю грязную работу.
Я убежал из противного Детройта без средств к длительному существованию – мне хватило бы на две кружки холодного чая в уличной забегаловке и дешёвый бутерброд. Вот и все мои сбережения. Но даже так, с крутящимся как белка в колесе желудком и пустыми карманами, мне было легче вдали от Штатов. И всё равно я чувствовал их тень, как и тень ужасных воспоминаний, они тянулись за мной и грозились захватить мой разум день изо дня.
Солнце слепило глаза, а голова гудела. Скоро полегчает, – твердил я себе. Кое-как дошёл до ближайшей скамейки, где начиналась сторона порта, где люди садились на пассажирские судна. Ещё пару минут я оставался в сознании, когда лица начали смешиваться в одну густую и неразборчивую кашу, потом отключился.
– Эй, парень, – я очнулся от толчка в плечо.
Разлепив тяжёлые веки, обнаружил перед собой работника порта со светоотражающими лентами на груди и руках. По всей видимости, уснул надолго, ведь солнце давно зашло. На небе появились яркие звёзды, людей практически не было.
– Ты бы шёл домой, пацан, – высокий и крупный мужчина с теплотой в глазах, которую я видел у своего отца, смотрел на меня встревоженно.
Я слабо кивнул и с трудом поднялся с твёрдой скамьи. Ноги были ватными, всё тело затекло от одной позы. Мне некуда было пойти, и плана у меня не было. Больше я в нём не нуждался. Все мои планы умерли пару лет назад. Мужчина достал из кармана шоколадный батончик и протянул мне.
– Бери-бери, – сказал он, увидев мой подозрительный взгляд.
Те же пара лет научили меня не идти на поводу у сомнительной благотворительности. Мало есть вещей в этом мире, которые могут достаться бесплатно. Их до жути мало. Я неохотно взял батончик, и желудок тут же предательски заурчал. На корабле кормили скудно, но я не жаловался. Не в моей привычке. Было наглостью просить провезти меня нелегально в другую страну, так что отказываться от тамошней еды было бы ещё большей грубостью. Мужчина похлопал меня по плечу и удалился, в душе вновь залегла тоска по родителям. Отец всегда хлопал меня по плечу, когда пытался подбодрить, а потом обнимал и чуть трепал мои без того вечно запутанные волосы. Вместе с тоской пришла злость на весь мир, на всех, кто был сейчас счастлив. Я не мог быть счастлив, оставшись один. Когда их не стало, у меня не оказалось никого. Родственники сразу открестилсь от меня, дядя и тётя по маминой линии выставили меня за дверь. Это было ожидаемо – они всегда недолюбливали мою мать, а их противный ребёнок им был не нужен. Потом меня нашли органы опеки в нашей старенькой квартирке на периферии, где-то за восьмой милей. Меня почти затащили в детский дом – я успел улизнуть из машины органов, пока кретин-водитель выходил за хот-догом. Я долго бежал, пока ноги не перестали двигаться от тяжести, а лёгкие рваться на части. Мне с лёгкостью удалось затеряться среди трейлеров до ночи, потом... Потом началось моё существование и хилое выживание. О школе можно было забыть, всё моё дальнейшее образование составляли украденные из общественных библиотек книги. Детройтом управляла мафия, типа семьи Куртов, и несколько банд. Они зачастую брали в свои ряды бродяг с улиц, мне к ним не хотелось, поэтому я бегал чаще и стал чаще драться – с теми, кто якобы хотел показать мне город и подкинуть стоящей работы. Ещё в двенадцатилетнем возрасте я считал, что опустился хуже некуда, маме бы это явно не понравилось, так что мафия была для меня под запретом.
И всё же однажды я оказался на пороге кабинета Курта старшего. Кто знает, чем бы всё окончилось, если бы я не сбежал на одном из заданий. Мне в тот вечер поручили перевезти какой-то груз – детей полиция обычно не останавливала, плюс большой оплаты они не требовали. Я сбросил портфель в мусорный бак и снова побежал. Побежал в парк, где затерялся в роще. Уверен, меня искали, ведь я принёс немало проблем своей выходкой Курту. Но мне было плевать.
С тех пор я сбегал. Бежал, пока ноги не становились каменными. Сбегал от всего: прошлого, настоящего и будущего. Сбегал от самого себя.
Достав слегка мокрые сигареты, которые стащил у одного из моряков, я закурил. Никотин проник в кровь и заставил расслабиться хотя бы физически. А чёртова дыра внутри так и не сужалась, наоборот – становилась всё глубже с каждой затяжкой. Я мог выкурить пять сигарет подряд, но это не помогало. Почему это, чёрт возьми, не помогало?! Хотелось вынуть сердце из груди и перестать чувствовать что-либо. Перестать тащить это бесполезное существование.
Каждую ночь я проклинал тот вечер, когда не стало тех, кто был моим всем. И каждую ночь я проклинал эту жизнь, что не приносит ничего хорошего. Я не понимал, в кого превратился и продолжаю превращаться. Мне противно смотреть во всё, что может отразить моё тело, потому что знаю - там будет копия моего отца с мамиными глазами, ставшая не пойми кем. Радовало, если можно так сказать, только то, что я больше не в том городе. Хочу забыть его. Забыть!
Вторая сигарета. Я забрёл в какой-то райончик, где было мало освещения и пахло какими-то отбросами. Злость, ненависть, грусть и микс из других негативных эмоций переполнял меня. Я чувствовал себя жалким от того положения, в которым находился, ведь не мог сделать с собой ничего, не мог повлиять на свою жизнь. Лишь пускать её на самотёк.
– Я к тебе обращаюсь, – услышал позади чей-то голос, а затем почувствовал, как меня дёргают и оборачивают за локоть.
Когда я погружался в себя, часто мог отключаться от внешнего мира и совсем не замечать происходящего. То же произошло и сейчас. Бритый на лысо парень в джинсовке стоял передо мной, чуть выше по росту и не уступающий мне в комплекции. Позади него стояла компания похожих на него ребят, бурно что-то обсуждающих и смеющихся. Знакомое чувство подступило к горлу. Надвигалось то, что поможет выпустить пар.
– Ты что, оглох? – оскалился он, обращаясь ко мне на английском с испанским акцентом. – Давай деньги.
Я безразлично взглянул на него, всем видом показывая незаинтересованность в его личности, хотя внутри кипел от того, как хочется кинуться на него с кулаками. Сигарета кончалась, последняя тяга вышла паром на лицо лысого парня. Он рыкнул, замахиваясь. Не попал. Я вовремя отскочил. Сразу же подбежали его друзья.
У меня не было шансов в тот вечер. Их было больше, я был младше и не совсем опытный. Получив пару ударов в лицо, за которыми последовало дикое жжение, ноги стали вновь ватными, и моё тело словно мешок упало на каменную дорожку. Меня пинали несколько пар ног по рёбрам. Не знаю, как из меня мог выходить смех, когда я харкался кровью, но он выходил. Я смеялся как ненормальный. На небе сияли звёзды, такие яркие. Такие свободные. Мне хотелось дотронуться до одной из них, и освободиться от всего. Возможно, эти ноги и могут меня освободить от всего.
Перестал закрывать голову и просто расслабился на холодном асфальте. Смех стал громче, а отвращение к себе больше. В глазах начало мутнеть, чувствовался конец всему. Становилось легко. Скоро я перестал чувствовать удары, а смех утихал, появлялись горькие горячие слёзы и дикие вопли.
Я был слишком жалок. В неизвестном переулке, истекающий кровью, забытый Себастьян.
Я надеялся не очнуться.
Глава маленькая, да.
Я хотела показать один из эпизодов
в жизни Себа, но к следующей главе
он, к сожалению, не подходит, поэтому
он тут. Возможно, в дальнейшем я отредактирую
книгу и вставлю его в другую главу. Пока не знаю.
Всех обнимаю <3
allayiaaa