Глава первая. ВДОГОНКУ ЗА КРОЛИКОМ!
Алисе надоело сидеть на берегу рядом с сестрой. Всё равно делать было нечего.
Раза два Алиса заглянула в книжку, которую читала сестра, но, во-первых, там не было ни одной картинки, а во-вторых, буковки были ужас какие мелкие. «И кому охота читать такие книжки?» — удивилась Алиса.
Потом она стала размышлять — а размышлять в такой жаркий день просто сил нет, потому что всё время тянет вздремнуть, — так вот, она стала размышлять, чем бы ей заняться? Может быть, встать, нарвать ромашек и сплести венок... Но в эту самую минуту мимо пробежал кролик, белый кролик с розовыми глазками.
Ну и что? Ничего особенного!
Алиса даже не слишком удивилась, когда Кролик стал как вкопанный и пробормотал:
— Батюшки! Опаздываю!
(Потом до Алисы дошло, что тут-то и надо было как следует удивиться.)
Но вот когда Кролик залез в жилетный карман, вытащил часы, посмотрел, который час, и поскакал дальше, вот тогда Алиса мигом вскочила на ноги, потому что неожиданно ей в голову пришла важная мысль: да откуда же у Кролика часы, и притом карманные?!
Вне себя от любопытства она кинулась за Кроликом и увидела, как он шмыгнул под забор, в здоровенную кроличью нору, — и был таков.
Алиса бросилась за ним, совсем не думая о том, как потом выберется наружу.
Сперва кроличья нора шла совершенно прямо, как туннель, но дальше круто уходила вниз. Алиса не удержалась и полетела в глубокий колодец.
То ли колодец был бездонный, то ли Алиса падала медленно, но только по дороге у неё было время и поглядеть по сторонам, и подумать: что же, собственно, будет дальше.
Первым делом Алиса посмотрела вниз, чтобы разобраться, куда это она падает. Но у неё ничего не вышло: внизу была тьма кромешная. Тогда она подняла голову и увидала, что стенки колодца сплошь увешаны кастрюлями, сковородками и книжными полками. Кое-где на гвоздиках висели портреты и географические карты. Пролетая мимо какого-то кухонного шкафчика, Алиса ухватила стеклянную банку. На банке было написано: «КЛЮКВА В САХАРЕ», но внутри, к сожалению, было пусто. Бросить банку вниз Алиса не решилась (ещё в кого-нибудь попадёт!) и ловко поставила её на следующую полку.
— Да-а-а, — протянула она, — я так падаю, так падаю, что теперь для меня с лестницы слететь — игрушки! Все теперь узнают, какая я храбрая!.. Нет, не узнают... Даже спрыгни я с крыши, и то не стала бы хвастать! И правда, если спрыгнешь с крыши, болтать не захочется.
А Алиса всё падала, падала, падала...
Неужели так и придётся всю жизнь падать? «Интересно, сколько я пролетела? — задумалась Алиса. — Наверно, я уже в центре Земли. Это ужас как далеко — четыре тысячи этих... забыла, как их зовут...» Алиса учила географию в школе, и, хотя вряд ли стоит так стараться, если тебя никто не слышит, повторить географию всегда полезно. «Да, четыре тысячи этих самых... Неплохо бы ещё узнать, сколько у нас здесь Широты и Долготы?» Что это такое, Алиса, конечно, понятия не имела, но ведь Широта и Долгота — такие замечательные, солидные слова!
Помолчав, она опять заговорила с собой: «А вдруг я проскочу через всю Землю? Насквозь! Вот будет здорово, когда я выскочу с той стороны, а там все расхаживают вверх ногами! Как же их зовут? Антипупы, что ли? Или Лилитупы?» Алиса была очень довольна, что никто её не слышит, — насчёт Антипупов она была не слишком уверена. «Я, конечно, поздороваюсь, а потом спрошу, как называется их страна. Извините, вы не скажете, где я — в Австралии? Или, может быть, в Новой Зеландии? — Тут Алиса попробовала сделать реверанс на лету (вы тоже можете попробовать, а я посмотрю, что у вас получится)! — Они, конечно, удивятся: ах-ах, какой отсталый ребёнок! Нет, лучше я ничего у них спрашивать не буду. А что это за страна, это, наверно, где-нибудь на улице написано».
Алиса, кстати, по-прежнему падала.
Заняться ей было нечем, и она опять принялась болтать: «Дина, наверно, по мне соскучилась... (Дина была кошка.) Кто теперь даст ей молочка на ужин?! Диночка, миленькая, хорошо бы ты сейчас была со мной. Правда, простые мыши тут не водятся... Зато ты бы ловила летучих — это почти одно и то же. Интересно, кошки едят летучих мышек?» Алиса зевнула и, уже задрёмывая, всё повторяла: «Мышки едят летучих кошек?» Но это было совершенно всё равно, потому что ни на тот, ни на другой вопрос у Алисы ответа не было.
Алиса заснула и увидела во сне, как прогуливается с Диной, держит её за лапу и спрашивает: «Дина, скажи, только честно, ты когда-нибудь пробовала летучую мышку?» Но тут — шлёп! — она упала прямо на кучу веток и прелых листьев. Полёт закончился. Алисе было нисколечко не больно, и она сразу вскочила на ноги. Прямо перед ней начинался длинный коридор, а в самом его конце мелькнул Белый Кролик. Он по-прежнему спешил. Алиса заторопилась вслед за ним и услыхала, как, поворачивая за угол, Кролик простонал:
— Ушки мои, ушки! Бакенбарды мои, бакенбардики! Опоздал!
Алиса тоже свернула за угол, но Кролика там уже не было. Она опять оказалась в длинном тёмном коридоре. Кое-где под потолком раскачивались фонари.
По обе стороны коридора шли двери. Алиса подёргала — все были заперты — и встала посреди коридора, не зная, куда податься. Вдруг она увидела в углу стеклянный столик на трёх ножках. На столике лежал золотой ключ, и Алиса сразу же догадалась, что этим ключом отпирается какая-то дверь! Но не тут-то было. То ли замочные скважины были велики, то ли ключик мал, но только замки не отпирались.
Алиса походила-походила по коридору и в конце концов обнаружила за занавеской — её она как-то раньше не заметила — низенькую дверцу. Ключ вошёл в замок, и — ура! — дверь отворилась.
Дверца вела в узкий проход, вроде мышиной норы. Алиса наклонилась, заглянула туда и... и увидела самый чудесный сад на свете!
Ох как захотелось ей из мрачного коридора попасть в этот сад, побродить вокруг зелёных клумб, посидеть около шумного фонтана! Но куда там, она и голову не могла просунуть в дверцу! «Да какая разница, — подумала Алиса, — как ни бейся, всё равно не пролезу. Вот умела бы я складываться, как зонтик или телескоп! Сложилась бы и пролезла в сад...» С Алисой уже случилось столько удивительного, что ей, сами понимаете, и телескоп был нипочём.
Никакого смысла торчать у дверцы не было, и она вернулась назад, к столику, в надежде, что на нём лежит ещё какой-нибудь ключ или, на худой конец, книжка, а в книжке — полезные советы, как людям складываться: кому — зонтиком, а кому — и телескопом.
На столе оказался стеклянный пузырёк. «Раньше его тут не было», — вспомнила Алиса. К горлышку пузырька была привязана бумажка, а на бумажке большими печатными буквами было выведено: «ПЕЙ».
Это, конечно, было очень мило, но рассудительная Алиса не торопилась. «Сначала, — решила она, — посмотрим, не написано ли где-нибудь тут «ЯД». Алиса уже читала в детских книжках, как одни дети заживо сгорают на пожаре, а других пожирают кровожадные звери, и прочие занятные и поучительные истории. А случались они потому, что эти дети не слушали старших и никак не желали запомнить, что если попилить палец пилой, то из него пойдёт кровь, что если долго держаться за раскалённый утюг, то можно обжечься, и так далее. Вот почему Алиса никогда не забывала: если отпить из бутылки, на которой написано «ЯД», не исключено, что заболит живот.
На пузырьке не было написано «ЯД», и Алиса решила попробовать, что в нём. Оказалось до того вкусно — вроде вишнёвого сиропа со сливочным кремом, ананасом, хлебом с маслом, ирисками и жареной курицей, — что Алиса тут же выпила всё до капельки.
— Помогите! — закричала она. — Я складываюсь! Как телескоп!
Так оно и было.
До чего же обрадовалась Алиса! Теперь ей ничего не стоит пройти через дверцу за занавеской и попасть в чудесный сад. Всё-таки она немножко подождала — просто так, чтобы убедиться, что больше она не складывается. «А то, — рассудила Алиса, — эта история может плохо кончиться. Вот сложусь до конца, а потом как быть?»
Прошло ещё несколько минут. Алиса убедилась, что ей ничего не грозит, и наконец отправилась в сад.
Бедная Алиса! Когда она подошла к дверце, то вспомнила, что оставила ключ на столе, а подойдя к столу, сразу поняла, что до ключа ей теперь никак не добраться.
Ключ лежал на столе, Алиса его видела (стол-то был стеклянный). Но вскарабкаться наверх по скользкой высокой ножке было совершенно невозможно. Алиса попробовала, но сразу съехала вниз.
Выбившись из сил, она села на пол и зарыдала.
— Разревелась! — прикрикнула она сама на себя. — Рёва-корова! А ну, немедленно прекрати!
Вообще Алиса обожала сама себе давать советы, только, вот беда, потом сама себя не слушалась. А иногда она сама себя так отчитывала, что начинала плакать. Однажды она сама себе надрала уши за то, что сама себя обжулила в классики. И вообще, больше всего на свете эта удивительная Алиса любила воображать, будто она — вовсе не она, а две совершенно разных девчонки. «Ах, какой теперь от этого толк? — спохватилась Алиса. — Всё равно меня сейчас и на одну девочку еле-еле хватает».
Тут она увидела под столом стеклянную шкатулку и открыла её. В шкатулке лежал пряник, а на нём толстыми, круглыми буквами было написано: «ЕШЬ».
«Ну и съем, — решила Алиса. — Если вырасту — достану ключик. А если наоборот — ещё лучше: я тогда буду такая кроха, что запросто пролезу под дверью. Так что мне, в общем, всё равно».
Она откусила кусочек и зашептала:
— Расту или нет? Расту или нет?
Алиса даже положила руку на макушку, чтобы проверить, растёт она или нет? К великому её удивлению, ровным счётом ничего не изменилось. В сущности, так оно и бывает, когда ешь пряники, но Алиса уже привыкла, что всё идёт шиворот-навыворот, и ей просто стало скучно. Всё как всегда — ну что за безобразие!
Алиса откусила ещё кусочек, потом ещё и в конце концов слопала весь пряник.