Глава 21. Дежавю.
Определение:
Дежавю (фр. déjà vu — «уже виденное») — психическое состояние, при котором человек ощущает, что когда-то уже был в подобной ситуации или в подобном месте. Однако, испытывая такое чувство, обычно не может связать это «воспоминание» с конкретным моментом из прошлого.
Мерт
Спустя десять минут ожидания на шумных трибунах я пошел искать выход, потому что футбол больше не привлекал меня. Или я просто завидовал одноклубникам, которые бегали по полю и пытались забить мяч в ворота соперников. Среди них должен был быть я. Но я отказался от этого ради Марины, а она — нет.
Я надеялся встретиться с ней по пути. По сути, я должен был сопроводить ее. Было глупо отпускать ее одну, даже с сестрой.
Я пробрался через толпу и, когда людей стало меньше, столкнулся с кем-то. Это был Кристофер. Он посмотрел на меня, нахмурился и спросил:
— Где Марина?
Я прочистил горло, предчувствуя его вопрос, и неуверенно сказал:
— Она ушла со своей сестрой, я думал, ты в курсе.
— Нет, — покачал он головой. — Куда они обе ушли?
Как только эти слова были сказаны, из ниоткуда появилась Алиса. Наверное, пришла с Кристиной, но в любом случае ее присутствие по-прежнему нервировало меня.
— Что ты здесь делаешь? — грубо спросил я, вызвав странный, но раздраженный взгляд Кристофера.
— Я пришла поддержать Кристофера. Мне нельзя? — она стояла напротив меня, скрестив руки на груди.
— Я не играю. Решил не дразнить Мерта своей превосходной игрой, — неловко протер ладони Кристофер, чтобы разрядить напряженную обстановку.
— Я не помню, чтобы вы были хорошими знакомыми, — подозрительно прищурился я, оглядывая Алису и своего лучшего друга, который затих.
Но внезапно я испытал нечто похожее на дежавю. Мне показалось, что всё это уже происходило со мной раньше. Эти странные взгляды украдкой, взаимный интерес, тайная связь между ними — всё это было мне знакомо.
Как только эти мысли посетили мою голову, вокруг все закружилось, меня чуть не стошнило, когда я склонился вниз от интенсивности головной боли. Вместе с этим в памяти что-то щелкнуло. Вернулось. Встало на место. Загорелось зеленым.
Воспоминания, которые я считал утраченными, обрушились на меня подобно неудержимому цунами.
Я стоял возле мини-поля уже в Бельгии, глядя на играющих парней, которых я называл своими лучшими друзьями. Самый близкий — Али, с которым мы выросли вместе, ходили в одну и ту же школу, дрались друг за друга, становились алиби друг для друга. С ним я провел свое детство, и даже не совсем правильно называть его просто лучшим другом, когда на самом деле он мой брат. Единственный, кто понимает меня с полуслова.
Я взял перерыв, потому что на улице было солнечно и душно, а другие парни только начали играть. Но им тоже быстро все надоело, поэтому мы решили выйти на встречу чуть пораньше. Я хочу познакомить друзей с Алисой и ее исламофобским братом.
Шутя на разные темы, мы двинулись в сторону тротуара и дальше по оживленной улице, но я резко остановился, заметив ее. Сестру Али — Самию. Ту, которая украла мои мечты. Ту, которая всегда заставляла меня думать только о ней. Ту, которая стала для меня луной.
Но самое ужасное заключалось в том, что она была не одна. С ней был брат Алисы — Николас. Ярый исламофоб с безразличным на мир взглядом, но с неутолимой ненавистью к нам. Я знаком с ним после недавнего ужина с родителями Алисы, когда Николас смотрел на меня так, будто в следующую секунду вонзит в меня свою вилку.
В тот момент я сам готов был убить его собственными руками, когда увидел улыбку, обращенную к Самие. И как она тоже с радостным выражением лица повернулась к нам, а затем застыла, увидев меня и своего брата.
Я вернулся в реальность, когда понял, что Кристофер удерживал меня, схватив за предплечье, и спрашивал, как я себя чувствую. Все казалось туманным, неправильным, сюрреалистичным. Однако все это забылось, когда появились следующие воспоминания.
День в Бельгии. Я был сам не свой. В груди всхлипывало неопределенное чувство, которое вызывало лишь тревогу и напряжение. Я ждал Али, сидя на скамейке, чтобы обсудить вчерашний матч.
После того как недавно прошла его помолвка с моей сестрой, мы стали близки. Или я так думал.
Я как никто другой был рад, что Али и моя сестра решили обручиться. Они идеально подходили друг к другу. А радостное лицо сестры по-прежнему не выходило у меня из головы. Единственное, чего я опасаюсь, — это прекращение общения с моим лучшим другом в случае их ссоры.
Алиса и я заключили фиктивную помолвку, о чём я и сообщил Самие, признавшись ей в своих чувствах. Чтобы защитить Алису от парня, который, по её словам, применил к ней насилие, я согласился стать её фиктивным женихом. Она сказала, что он боится мусульман из-за стереотипов. На самом же деле она забыла все подробности той ночи из-за воздействия алкоголя, когда сама согласилась на это. Никакого насилия не было. Но Алиса это вспомнила, когда уже было поздно, и взять свои слова обратно — это признать разврат и глупость.
Единственная причина, по которой я помог ей, это жалость по отношению ко всему женскому полу, в частности к слабым девушкам, которые не в силах защитить себя. Я не мог просто отвернуться от нее, когда она пришла за помощью именно ко мне. Но я даже не знал, что она была влюблена в меня, поэтому предложила фиктивную помолвку. Чтобы я таким образом полюбил ее.
Николай — парень, который провёл ночь с Алисой, но был ошибочно обвинён ею в изнасиловании. Она до сих пор всем рассказывает об этом инциденте, в то время как Николай написал мне и рассказал свою версию событий. Честно говоря, я бы не поверил ему, даже если его слова казались более правдоподобными. Я принял его истину только после того, как он отправил мне видеозапись той ночи.
Мне не стыдно признавать, что я с помощью шантажа насильно увез жену Али и мою бывшую невесту в Стамбул, и не пришел на помолвку с Самией, которую устроили наши близкие в качестве примирения. Единственное, о чем я сожалею, – это отказ от Самии. Я бы все отдал, чтобы вернуться назад.
Теперь, вспомнив про видео, я понял, что не развелся с Алисой именно для того, чтобы сделать больно своему другу, который был бессовестно влюблен в мою невесту. В голове вновь возникло заплаканное лицо сестры, когда сообщили, что Али отказался от нее. Она буквально не выходила из дома, потому что люди из-за слухов считали ее испорченной. Последней каплей стала фраза младшей сестры. Она любопытно спросила у меня: «Почему люди называют сестру грязной?»
Я бы предпочел умереть, чем снова услышать эти слова или увидеть, как с каждым днём глаза сестры теряют свой блеск.
Мое воспоминание о ссоре с Али стало последним:
Он серьезно подошел ко мне, говорил как-то более отстраненно, будто не мог больше смотреть мне в глаза. Это было до того, как я узнал, что он собирается отвернуться от моей сестры ради женитьбы на Алисе.
Когда Али сказал мне, что хочет жениться на Алисе, я застыл как статуя, пытаясь переварить его слова.
— Что ты сказал? — шепотом спросил я.
— Прости, что так вышло, можешь передать мои извинения Гёкче, но я полюбил другую. Я не могу жениться на ней... — пробормотал он, глядя себе под ноги.
— Ты шутишь? — недоумевал я, подавшись вперед.
— Нет, я серьезно. У вас с Алисой все равно не настоящие отношения. Поэтому прости за сестру, — он нервно сглотнул, по-прежнему избегая моего взгляда.
Я был совершенно опустошён, и больше всего мне хотелось схватить его за плечи и встряхнуть с той яростью, которая медленно нарастала во мне.
— Зачем ты тогда согласился на помолвку с моей сестрой?
— Гёкче сама хотела.
— Мне плевать, что она хотела, прямо сейчас мы говорим о твоем обещании.
— Не надо воспринимать все серьезно. Гёкче найдет мужа лучше, чем я, а Алиса вовсе не была твоей. Лишь фиктивно.
На этом все. После его слов что-то внутри меня оборвалось. Это было мое уважение к нему, дружба с ним, время, проведенное вместе, наше детство. Все казалось таким фальшивым, неправильным, особенно после его слов, которые раздирали мои внутренности.
По его серьезному выражению лица я понял, что моя жизнь катится ко дну. И не только моя, но и сестры, пока мой бывший лучший друг будет жить счастливо с моей фиктивной, но невестой.
Именно тогда, стоя перед ним, я поклялся отомстить. Точно так же, как он поступил с моей сестрой, и точно так же, как он поступил со мной. За все.
Теперь, видя, как Алиса смотрит на Кристофера влюбленными глазами, я понимал, почему не хотел, чтобы эти двое виделись, или чтобы я виделся с Мариной.
Кольцо, подаренное ей, обжигало кожу с каждой секундой, заставив меня снять его и осторожно спрятать в кармане.
— Ты замутил с моей женой, пока я был не в себе? — я вновь ожил и даже пришел в себя после всей нагрузки в виде болезненных воспоминаний. Я повернулся к Кристоферу, который мгновенно нахмурился.
Да. Прежний и жестокий Мерт наконец вернулся.
— Я тебе не жена, — отозвалась Алиса и, притворно улыбаясь, сказала: — С возвращением, придурок. Прежний Мерт был более-менее терпимым.
— Заткнись, — закатил я глаза.
— Ты не можешь затыкать ее, — вызвался Кристофер защищать ее.
— Я сваливаю, одного раза мне достаточно, чтобы я усвоила ошибки, — сказав это, Алиса бросила взгляд, полный сожаления, Кристоферу, и развернулась, чтобы уйти.
— У меня тот же вопрос к тебе, — мой новый лучший друг яростно подходил ко мне, — ты замутил с моей сестрой, пока был не в себе?
— Да. У тебя перед носом. Есть еще вопросы?
— После твоей аварии я был единственным, кто помогал тебе и звонил твоим родным, чтобы сообщить, что с тобой все в порядке. И вот как ты отплатил? — усмехнулся он.
— Я могу врезать тебе, чтобы оплатить в достаточной мере.
— Давай. Испорти еще одну историю своими жалкими действиями.
— Не переходи границу.
— Ты ни черта не усвоил в своих ошибках. Ты каждый раз будешь анализировать и сравнивать случаи из своей жизни, чтобы не повторять одни и те же ошибки? — он покачал головой, когда раздались приглушенные звуки матча, в котором мы оба как команда должны были присутствовать. — Я люблю Алису. Я сделаю все, чтобы она была со мной. Мне плевать на твое видео, которым ты шантажируешь ее. Плевать, потому что это твои проблемы. У тебя не все в порядке с головой, поверь.
Я болезненно поджал губы, когда он прекратил поток своих яростных слов, которые причиняли мне боль.
— Это все? — спокойно спросил я.
— Хочешь еще? — он издевательски хлопнул ладонями перед моим лицом и делал это истерически и одновременно напряженно, будто не мог контролировать себя. — Тогда не смей больше подходить к моей сестре и даже перестань о ней думать. Ты не достоин ее. Ни даже твой палец, на котором красовалось то дурацкое кольцо.
В следующее мгновение я обрушил на него кулак, и хруст сломанного носа отозвался болезненным эхом. Кристофер отшатнулся, пряди волос упали на окровавленный лоб, а сквозь стиснутые зубы прорвался шипящий стон.
— Продолжай! — прохрипел он, выставляя избитое лицо навстречу моей ярости.
Сжав кулак до побелевших костяшек, я вновь обрушил удар, и багровая струя хлынула из рассеченной брови.
Я понимал, что он делает это ради Марины. Пытается показать ей, каким чудовищем я стал, способным так избить ее брата. Мне это было нужно. Необходимо, чтобы Марина бежала от меня, чтобы впредь не смела приближаться.
С этими мыслями я навалился на него, раз за разом обрушивая град ударов, заставляя его задыхаться от боли. Когда он рухнул на пол, я навис над ним, продолжая беспощадно колотить.
Вязкая кровь, безудержная ярость моих кулаков, тяжелое, прерывистое дыхание – все это пульсировало в голове, запечатлевая еще одно отвратительное воспоминание, связанное с моим лучшим другом. С новым лучшим другом, который теперь, без сомнения, станет бывшим.
Я остановился, когда Кристофер поднял руку и сплюнул кровь на пол.
— На этом все, — прошептал он, после чего застонал от боли. — Спасибо за ничтожное участие в моей жизни, но проваливай к черту.
— Взаимно, — мрачно произнес я, морщась при взгляде на свои изодранные костяшки пальцев, которые опухали с каждой секундой.
Я развернулся и направился подальше от него. От своего нового бывшего лучшего друга, которого я снова потерял по одной и той же причине, что и прежде.
Я и вправду самый настоящий ублюдок.
Я не достоин Самии. Я не достоин Марины.