3
Лиса
— Она спит? — я пытаюсь открыть глаза при звуке голоса Джису, но они отказываются повиноваться. Мои пальцы покалывает от желания протянуть руку, схватить ее и притянуть к себе, чтобы мы могли снова заснуть, обнявшись.
— Дай ей поспать, — слышу я низкий рокочущий голос, прежде чем проваливаюсь обратно в темноту.
— Давай, возьми это. Мне не нужно, чтобы у тебя снова поднялась температура. — Я снова слышу низкий голос, прежде чем чья-то рука приподнимает мой затылок. — Открой. — Властность в тоне мужчины заставляет меня приоткрыть губы. Он кладет мне в рот две таблетки, прежде чем поднести чашку к моим сухим губам. Поступает прохладная вода, и я могу проглотить их.
— Джису? — спрашиваю я, когда он убирает руку и кладет мою голову на что-то мягкое.
— Заноза в моей заднице, но все в порядке. — Что-то нежное касается моей щеки. — Возвращайся ко сну, красавица. Вы обе со мной. — Я не знаю, почему доверяю этому мужчине и реально ли это вообще, но сон снова затягивает меня.
— Он медведь, — тихий шепот Джису щекочет мне ухо, когда она будит меня.
— Что? — хриплю я.
— Мне казется он медведь.
Я тру глаза руками, задаваясь вопросом, как долго я спала.
— Кто? — я медленно открываю глаза и вижу нависшую надо мной Джису. Ее лицо прямо над моим, и она улыбается.
— Ральф.
— Ты думаешь, Ральф — медведь? Как это случилось? — Джису одержима Ральфом, и мы смотрели фильм миллион раз.
— Он рычит и делает большие шаги.
Она громко хлопает в ладоши. Пока я пытаюсь сообразить, о чем, черт возьми, она говорит, остальная часть моего мозга начинает воспринимать реальность. Мой мочевой пузырь тоже.
Я быстро сажусь и вижу, как несколько подушек падают с кровати, прежде чем приземлиться на пол. Я в огромной спальне с деревянными стенами, похожими на бревенчатую хижину. Здесь не так уж много мебели, кроме большой кровати, пары прикроватных тумбочек и телевизора, установленного напротив. Все красиво и чисто, но нет ничего особенного.
Я подхватываю Джису с кровати и бросаюсь к открытой двери ванной, прежде чем тихо закрыть ее и защелкнуть замок.
— Ты в порядке? — спрашиваю я Джису, осматривая ее, но, кажется, с ней все в порядке. Каким-то образом лампочки на ее свитере все еще мигают.
— Я паинька, — щебечет она, одаривая меня кривой улыбкой.
Я сажусь, чтобы сходить в туалет, и снова задаюсь вопросом, как долго я спала. Мужчина с дороги мелькает у меня в голове.
— О, нет.
Нижняя губа Джису начинает дрожать, и мне не нужно спрашивать почему. Лампочки на ее свитере наконец-то погасли.
— Я все починю, — шепчу я, когда заканчиваю.
— Но… но он все починил.
Пока я мою руки, я мельком замечаю ее в зеркале, как раз в тот момент, когда она поворачивает дверную ручку и открывает ее. Я пытаюсь ухватиться за дверь, но она шустрая малышка, когда хочет, и выскакивает наружу.
— Ральф! — кричит она.
— Что за черт? — шиплю я, выбегая за ней, но резко останавливаюсь, когда вхожу в коридор. Мужчина там, и Джису подбегает прямо к нему, указывая на свой свитер.
— Снова сломася.
— Видишь, заноза в заднице, — ворчит он, наклоняясь и поднимая ее на руки. — Ты в порядке, раз стоишь? Ты выглядишь как смерть.
— Спасибо.
Конечно, я встретилась с самым сексуальным мужчиной в мире, и он думает, что я дерьмово выгляжу.
Я отвожу взгляд, не желая, чтобы его комментарий задел меня больше, чем следовало бы. Я его не знаю, так почему меня волнует, что он думает? Кстати говоря, я понятия не имею, кто он такой, и у него на руках Джису.
— Исплавь, — приказывает ему Джису.
— Что я тебе говорил? Я здесь босс, малявка.
— Я босс,— она указывает на себя. — Ты Ральф.
— В десятый раз повторяю, меня зовут Чонгук, — ворчит он, но поворачивается и забирает Джису с собой.
Я следую за ними по коридору и миную несколько комнат, прежде чем войти в огромную гостиную с девятиметровыми потолками. Мансардные окна закрывают часть сводчатого потолка, и я вижу, как луна освещает небо. Снег все еще идет, но я не могу сказать, так ли сильно, как раньше.
— Сейчас все еще ночь? — спрашиваю я, гадая, сколько я была в отключке.
— Стемнело несколько часов назад, — говорит Чонгук, а затем отвечает на мой невысказанный вопрос. — Я сбил жар утром. Потом ты проспала остаток дня.
Он заботился обо мне и спас нас. Он назвал меня «красавицей», но должно быть эта часть мне приснилась. Я не думаю, что медвежья версия Ральфа назовет меня красавицей. Он сказал, что я выгляжу как смерть, а Джису — заноза в заднице. Временами она определенно может быть такой, но, по крайней мере, она очаровательная заноза в заднице. Хотя этого не стоит говорить вслух.
Чонгук заходит на кухню, которая соединена с гостиной, и я осматриваюсь. В каменном камина ревет огонь, и я вижу одеяло Джису и плюшевого кота на одном из диванов. По телевизору идут мультики, но звук выключен.
— Давай посмотрим, — Чонгук усаживает Джису на кухонный островок, а затем оттягивает боковой карман свитера, чтобы достать батарейный блок.
— Спасибо, что помог нам, — наконец говорю я, подходя ближе.
— Я не собирался оставлять тебя одну посреди снежной бури.
И снова его комментарий ранит, хотя не должно бы, потому что очевидно, что он просто поступал достойно.
— Верно.
Я не знаю, что и думать об этом человеке. Он добрый, но кажется раздраженным.
Наверное, это потому, что он нас не знает, но вынужден заботиться о нас. Потом я помню, как умоляла его не отвозить меня в больницу. Я рассказала ему больше, чем следовало, и теперь начинаю беспокоиться, что проговорилась.
— Моя машина.
На меня накатывает волна головокружения, и мне приходится опереться рукой о спинку дивана, чтобы сохранить равновесие.
— Все еще там. Я не собирался беспокоиться о ней, когда мне нужно было позаботиться о вас двоих. Как только устроил тебя, не смог оставить ее одну. Так что… — он пожимает одним плечом, позволяя фразе оборваться.
— Все в порядке, — вру я, но беспокоюсь, что кто-нибудь может ее увидеть или что ее отбуксируют.
— Как думаешь, полиция… ах…
— Нет, я рассказал об этом шерифу Дженни. Я сказал, что заберу ее завтра, когда шторм поутихнет.
— Шерифу? — спрашиваю я, и он бросает на меня взгляд.
— Я снял твой номерной знак, и она не собирается возиться с ней, поскольку я уже в деле.
Мгновенное облегчение и благодарность наполняют меня.
— Я ценю это.
Его единственный ответ — ворчание и кивок.
— Я же говорила тебе — медведь.
Джису пытается издать тот же ворчливый звук, что и он, и я почти готова поклясться, что Чонгук борется с улыбкой.
Я смотрю на них обоих, пока он открывает маленький батарейный блок и вынимает батарейки. Чонгук намного крупнее Сехуна, и даже его тон более глубокий. У него сдержанный характер, но Джису быстро прониклась к нему симпатией. Она всегда хорошо разбиралась в людях, и я помню, как она не доверяла Сехуну.
Его улыбки были фальшивыми, и он притворялся милым. Каким-то образом Джису чувствовала это, и ей не нравилось находиться рядом с ним. Сехун обвинил в этом меня, сказав, что она застенчивая, из-за того, что я нянчилась с ней.
— Ты исплавил! — взвизгивает Джису, когда огни снова начинают мигать. Она хлопает в ладоши, а затем сжимает руки Чонгука.
Как ни странно, сейчас она не кажется застенчивой. Ни капельки.