Глава VII
Слова Харисса крутились в голове Рены долго. Она не пыталась осмыслить его признание, или понять. Просто это было единственное, чем можно занять пустые мысли.
Через несколько пробуждений, Рейн снова появился в камере, но теперь для того, чтобы увести её к Джеральду. Он ничем не выдал того факта, что совсем недавно откровенничал. Его не отталкивали тошнотворный запах Эстре и запекшаяся кровь на руках. Невозмутимости Харисса можно было позавидовать.
Джеральд же встретил Рену с лучезарной улыбкой.
- Здравствуй, Рена, - он усадил её на стул, и воткнул капельницу. – Снова витаминки, не переживай.
Эстре не переживала. Она молча оглядывала пещеру, не задерживая ни на чем взгляд, и равнодушно позволяла себя осматривать. Здесь не было окровавленной девочки, но ей казалось, что она слышит слабые отголоски детских криков.
- Тебя нужно привести в порядок, - участливо вздохнул Джеральд. – Мистер Рейн, позвольте.
Харисс стоял позади Рены, ничего не ответив. Но, по-видимому, кивнул, ибо доктор благодарно улыбнулся ему.
- Закончим капельницу, и сразу отправимся отмываться, - сказал он Эстре.
Девушка настолько погрузилась в себя, что очнулась лишь, когда сильные руки завели её в холодную душевую. Белый кафель пробудил в ней волну дрожи.
- Мойся, - приказал грубый голос. – Как закончишь, постучи в дверь.
Шаги удалились, а затем хлопнула дверь. Рена сглотнула, и сняла грязную сорочку. Она не осматривалась в поисках чужих ненужных глаз, а молча включила душ.
Ледяная вода быстро сменилась теплой, и Рена замерла под долгожданным теплом. Ей и в голову не приходила мысль о том, что она продрогла до мозга костей в камере. На белоснежный кафель полилась мутная вода.
Эстре понимала, что не стоит прогревать свое тело, ибо её все равно вернут в холод. А потому принялась быстро оттирать запекшуюся кровь с пальцев, и грязь от собственных опорожнений.
Закончив, Рена оглянулась. В маленькой комнатке, помимо душевой, имелась еще и раковина с зеркалом, а также полки с чистыми вещами и полотенцами. Она натянула на себя светлую свободную футболку и такие же широкие штаны.
Взгляд снова упал на зеркало. Эстре знала, что ничего хорошего не увидит в отражении, но всё равно заглянула.
На неё смотрел совершенно чужой человек. Она моргнула, но отражение не изменилось. В зеркале таки осталась глядеть на неё худощавая женщина, с воспаленными темными глазами, под которыми разошлись такие же темные круги. Бледная и пустая, едва ли Рена смахивала на живого человека. И еще меньше она смахивала на саму себя.
Изувеченными руками Эстре прикрыла глаза серебристыми прядями путанных волос, и тут же замерла, рассматривая собственные волосы. В заметно поредевшей копне черных волос проглядывала седина.
Это был не благородный сияющий оттенок белого, а увядающий, лишенный всех красок, серебристый цвет. Цвет стали. Цвет смерти и сумрака.
Рене вспомнилась встреча с Мраком, где он показал ей два варианта будущего. В одном она оставалась молодой привлекательной Королевой, но за её спиной остались лишь руины мира. А в другом, постаревшая Рена держала в руках два посоха, и позади царил покой.
Значило ли всё это, что Эстре спасет мир от войны, ценой своего счастья? Такое стечение обстоятельств не представлялось ей возможным. Даже если она сумеет каким-то образом исцелиться после стеклянной клетки... Её задача растоптать мир, а не спасти. И она это сделает, ради своих родных.
Мрак ошибся. Будущее слишком изменчиво.
Рена долго смотрела на собственное отражение, пока грубый голос за дверью не приказал поторопиться. Её снова увели и посадили на стул.
- Итак, Рена, кто вы и чего добились в жизни? – мягкий голос Джеральда вынудил Эстре взглянуть прямо в его лицо.
Она не знала, что именно он разглядел в её взгляде, но довольно улыбнулся.
- Я Рена, - девушка едва смогла отлепить язык от нёба. – Рена Эстре.
Её тихий сиплый ответ удовлетворил Джеральда.
- Мне было приятно с тобой работать, Рена Эстре, - кивнул он. – Хоть и дольше, чем я рассчитывал изначально. Это наша последняя встреча.
Рена не отреагировала, а просто ждала, когда её отведут обратно, в белоснежную клетку. Обрывки каких-то мыслей вспыхивали в голове, и тут же испарялись. Словно, внутренний голос был недоволен ответом девушки, и пытался заставить её продолжить говорить.
Но Рена не могла. Не могла сказать о том, что когда-то была влиятельным человеком, основавшем оружейную компанию. Не могла сказать о том, что была Королевой.
Всё это был кто-то другой. Кто-то, обладающий большой силой.
Она такой не была. Не заслуживала быть. Не имела право. Внутри неё было слишком много грязи, боли и пустоты. Не может такое грязное существо быть Королевой.
Рена предпочла бы и вовсе никем не быть, сгореть дотла от собственной сути.
Мрак снова ошибся. Самопожертвование – не её стихия. Иначе, она бы обязательно четыре года назад вернулась к людям, и продолжила бороться за мир.
Когда Харисс привел её в, вычищенную до блеска, клетку, Рена вдруг обнаружила внутри себя зародок ненависти. Она винила себя за то, что не боролась за мир, но и за неё саму никто никогда не боролся.
Никто не пришел за ней. И не придет – теперь Эстре четко это знала.