Лес | оридж | фэнтези ужасы романтика

Вещички появлялись в Лесу в самых неожиданных местах. Начиная от тёмного, кажущегося зловещим дупла старого ветхого дерева, которое уже должно было бы развалиться в прах, но, поддерживаемое потусторонними силами, стойко выдерживало все истерики Леса, до возникшей в загадочных обстоятельствах ямы среди высокой и острой, как лезвия мечей травы. К такой траве что Хозяйка Хижины, что Рыбёшка, не сговариваясь, испытывали такую же острую нелюбовь – конечно, кому понравится, когда, не успел ты запустить пальцы к земле, а тебе уже оставили на память с десяток, если не с сотню порезов! В общем, доставать вещички из такой травы приходилось с особой осторожностью и только в тех случаях, если те действительно могли пригодиться.

Больше всего Рыбёшке понравилось искать вещички в низкой, ещё молоденькой травке, которая мягкими маленькими пальчиками щекотала ступни и почти слышимо нежно хихикала в унисон, будто и её тоже щекотали ступающие по ней босые ноги. Хозяйка Хижины скептически относилась к подобным развлечениям – она жила в Лесу пятнадцать лет, она знала, что даже нечто, кажущееся милым, может за секунду обернуться страшной тварью и, повинуясь истеричному Лесу, разверзнуть пасть прямо под твоими ногами и за секунду проглотить. Глупый Рыбёшка не понимал этого. Даже тот случай, когда Лес смилостивился над ним и не разорвал на куски ночью, не отложился в его голове надолго – не разорвал же!

Хозяйка леса хмуро уставилась на траву, мысленно предупреждая её не делать глупостей. Трава с глупым шелестом, якобы не понимая, о чём её предупреждают, на несколько секунд склонилась к земле от мягкого поглаживания ветра, но тут же выпрямилась, стоило тому убрать многочисленные руки. Хозяйка Хижины фыркнула, закинула поудобнее на плечо мешок с вещичками и, закатав широкие штанины из грубой, почти деревянной, но дышащей ткани выше колен, пошлёпала по траве, специально высоко поднимая ноги и топая, продолжая раздавать предупреждения направо и налево. Этим она, конечно, рисковала напустить на себя гнев истеричного Леса, но вместе с тем отваживала хитрых обитателей, которые только и ждали наступления темноты. Пусть она была частью Леса, это не играло решающей роли в тот момент, когда перед Лесом стоял незамысловатый выбор: оставить себя или кого-то, кого по ошибке засосало ему в пасть. Естественно, он выбирал себя!

Хозяйка Хижины ещё раз фыркнула и, сгрузив свой мешок рядом с рыбёшкиным, плюхнулась на траву рядом. Глупый Рыбёшка, даже не подозревает об опасности, думает, что Лес может разорвать тебя только ночью... Вообще, так и есть, но предпосылки того, что он нацелился именно на тебя можно увидеть и раньше, в эти моменты Лес, словно говорит что-то вроде: «Ну, так уж и быть, доживай свои последние часы в комфорте, можешь даже голову помыть в реке, никакая лягушка у тебя в волосах не запутается».

Не зная, о чём думала в этот момент Хозяйка Хижины, Рыбёшка чуть поморщился и, запустив руку под спину, вытащил парочку остроугольных камней, которые, словно по волшебству возникли у него под копчиком и больно впивались в кожу.

— Здесь есть какие-то животные или ещё люди? – Рыбёшка и не надеялся на ответ, но Хозяйка Хижины, отчего-то шумно вздохнула и, повернувшись на бок и подперев голову рукой, уставилась прямо на Рыбёшку. Тому стало не по себе.

— Птицы редко залетают. Но не задерживаются. Может, мышь прошмыгнёт где-нибудь. А так – почти никого. Кроме насекомых. И то не всех. Тысячу лет не видела божьих коровок!

Рыбёшка подумал, что попал в какую-то параллельную вселенную, где Хозяйка Хижины наконец-то научилась ворочать языком, излагая объяснения словами, а не лукавыми и многозначными взглядами. Но испытывать удачу Рыбёшка больше не рискнул (что, если лимит и без того мал?!), поэтому лишь тихо угукнул и, закинув руки за голову, продолжил бесцельно смотреть в небо. Глядя на облака он пытался придумать, к какой категории его отнесли в полицейском участке: сбежал из дома, пропал без вести, объявлен в розыск или ещё что-нибудь...

— В том мире ты постепенно пропадаешь из памяти всех, с кем контактировал. У кого-то быстрее. У кого-то медленнее, – Будто читая мысли, пробормотала Хозяйка Хижины. – Попробуй вспомнить своё имя. Хотя, даже не пробуй, не получится. Оно уже стёрлось из твоей памяти.

— Но я помню, как меня зовут! – воскликнул Рыбёшка и, поддавшись нервному возбуждению, создавшемуся от тревожных слов, резко принял сидячее положение.

В глазах Хозяйки Хижины блеснула надежда...

— Моё имя... - Рыбёшка резко остановился, прикусив язык, как будто ему на рот повесили огромный тысячекилограммовый амбарный замок, а ключ выбросили в высокую острую траву, да ещё и наделили её способностью не только резать глупцов, осмелившихся запустить в неё свои пальцы, но и кусаться. Вместо имени в голове образовалась звенящая пустота, делающая только хуже – звон со скрипом перебрался в уши, почти разрывая барабанные перепонки.

...Но тут же погасла, словно её там никогда и не было.

— Бесполезно, не пытайся, – Отмахнулась Хозяйка Хижины. – Ты его не вспомнишь. Я твоё имя тут же забыла, как ты его сказал. Так что уже никто тебя по имени не назовёт.

Звучало жестоко, но горькая правда действительно была такова: Лес безжалостно стирал имена, унося их на крыльях ветра туда, куда улетали птицы и убегали мыши – наверное, они тоже боялись забыть, кто они есть, поэтому как можно скорее уносили крылья и лапы из Леса. Жаль, у них – у людей – не было ни крыльев, ни лап, ни здравого смысла, чтобы сразу опознать опасность. Хозяйка Хижины прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего.

От усердия у Рыбёшки разболелась голова, так что он действительно прекратил глупые попытки вспомнить собственное имя. Вот смех-то: забыть своё родное имя, которым тебя доставали на протяжении двадцати с лишним лет! Единственное, что оставалось – лечь обратно на траву и, закинув руки за голову, продолжать наблюдать за медленно текущими облаками, отмахиваясь от размышлений о том, откуда на него сегодня свалилась такая удача: услышать от Хозяйки Хижины не только ответ на свой вопрос, но и дополнительную информацию, о которой он бы даже и не подумал спросить. Чудеса!

Хозяйка Хижины перекатилась ближе, почти улёгшись сверху на Рыбёшку, но, всё ещё пытаясь соблюдать хотя бы минимальные приличия, лишь закинула на него ногу, перебросила через него руку и положила голову на грудь. Рыбёшка мгновенно перестал дышать, ему показалось, сердце его также замерло в непонимании, как дыхание, а мысли вопреки этому заносились внутри черепной коробки с такой скоростью, что хотелось их просто-напросто взорвать, чтобы они исчезли и не мозолили извилины. Хозяйка леса слышала, как сердце Рыбёшки тяжело заухало где-то за рёбрами, как всё его тело, будто бы одеревенело, как его кожа стала горячее, как до этого размеренное дыхание на секунду сбилось, а потом стало более поверхностным, учащённым и дрожащим.

— Что ты... - голос Рыбёшки почти превратился в шёпот, стал сиплый и дрожащий. Он тяжело сглотнул и, не отводя растерянного взгляда от облаков, договорил. - ...делаешь?

Хозяйка леса что-то неопределённо хмыкнула (это должно было расцениваться как пожимание плечами), а потом подумала о чём-то своём и, опёршись руками по обе стороны от Рыбёшки, подтянулась повыше и остановилась так, чтобы их лица оказались напротив. Кажется, эта краснота щёк, ушей и шеи оказалась сильно заразная, потому что в следующую секунду Хозяйка Хижины ощутила, как и её лицо запылало таким же жаром, а сердце больно-приятно заухало о рёбра. Здравый смысл, продолжая визжать, как резаный поросёнок, всё ещё болтался в петле, но на него уже никто не обращал внимания.

— Просто.

Это был самый содержательный ответ, который сейчас смогла выдавить из себя Хозяйка Хижины. Всё её существо было сосредоточено на том, чтобы удержать себя от соблазна наклониться ниже, ещё ниже и ещё... коснуться кончиком носа тонкой бледной кожи на щеке напротив, осторожно, даже почти невесомо, дотронуться до неё губами, медленно скользнуть выдохом в сторону, на пробу, якобы боясь, но на самом деле сдерживаясь, примкнуть к обветренным губам, быстро отстраниться и заглянуть в ярко-серые, цвета предрассветного неба, когда на нём ещё не появляется солнце глаза, чтобы прочитать там все мысли и чувства, понять: с какого обрыва прыгать – того каменного, который образовался над бурной рекой, или самостоятельно возведённого, который удерживал от решительных действий.

Рыбёшка сам не понял, в какой момент всё обернулось таким образом: эта странная девушка с предположительной шизофренией смотрела на него так, словно хотела перекинуться в волка и, не медля ни секунды, броситься, чтобы растерзать на клочки, после позволив Лесу растащить останки по кустам.

— Ты не оборотень? – вырвалось само собой, а потемневшие и без того тёмно-зелёные глаза Хозяйки Хижины мгновенно приобрели привычный оттенок. Она с глупым выражением лица уставилась на Рыбёшку и вскинула бровь

— Чего?

Рыбёшка мгновенно понял, что сказал это вслух, из-за чего покраснел ещё сильнее. Не желая оправдываться и объясняться, Рыбёшка угрюмо насупил брови и решительно отвернул голову в сторону, чтобы не встречаться со ставшим насмешливым взглядом Хозяйки Хижины.

— А может, действительно оборотень? С шизофренией, а? – и рассмеялась так звонко, что Рыбёшка мгновенно покраснел ещё сильнее, хотя, казалось бы, сильнее уже некуда – не придумали ещё определение такому настолько красному цвету.

— Ладно-ладно, - Примирительно протянула Хозяйка Хижины и, стремясь заглянуть в глаза Рыбёшке, аккуратно дотронулась пальцами до его подбородка и повернула голову обратно, чтобы наконец встретиться взглядами. – Я не оборотень.

— Ага, шизофрению не отрицаешь, – Борясь с нервами, буркнул Рыбёшка, не в силах разорвать зрительный контакт. Хозяйка Хижины снова рассмеялась.

— Все мы не без греха.