20
Том
КТО-ТО колотит кулаками по моему телу, нанося один удар за другим. Я осознаю боль, пронзающую меня насквозь, но я совершенно отключен. Я не могу закричать или защититься от жестоких ударов, которые просто продолжают сыпаться. Головорезы смеются и глумятся, когда у меня трескаются ребра, кровь льется из моего тела, смешиваясь с сигаретным пеплом и разбитыми пивными бутылками.
— Я предупреждал тебя, мальчик. Плати или столкнешься с последствиями, — шипит Разиэль, наблюдая, как его головорезы избивают меня до бесчувствия.
— П-пожалуйста, — кашляю я. — Я могу заплатить. Просто нужно... б-больше времени.
Разиэль приседает рядом со мной, от этого холодного, бесчувственного взгляда у меня сдирает кожу и обжигает внутренности.
— Ты говоришь это уже несколько недель. Я не из тех, с кем можно шутить. Прими это как последнее предупреждение, в следующий раз мы не оставим тебя в живых.
Печально известный наркобарон собирает своих парней и сбегает, растворяясь в ночи. Кто-то, проходя мимо, плюет мне в затылок, и я смотрю, как капля смешивается с моей кровью. Я ниже грязи, сломленный и избитый среди мусора.
Вот что происходит, когда вы увязаете слишком глубоко, не имея выхода. Я думал, что никогда не смогу расплатиться с долгами по наркотикам, которые накопил за последний месяц, но мне просто было уже все равно.
Пролежав так, по-моему, несколько часов, я просыпаюсь от шума, когда кто-то подходит ко мне. Он останавливается, подталкивая меня кроссовками в плечо, как будто проверяет, мертв я или нет. Мне удается открыть глаза и посмотреть на Аякса, его загорелое лицо полно беспокойства.
— Посмотрите, кто у нас здесь, — бормочу я, кашляя кровью.
— Кто-то должен был выследить твою преступную задницу. — Он присаживается рядом со мной, переводя мое тело в сидячее положение. — Черт возьми, Том. Посмотри, в каком ты состоянии.
Я стону от боли, держась за пульсирующий живот.
— Никто не просит тебя следить за мной.
— Насколько я знаю, я твой друг.
Смотрю на него снизу-вверх, и в поле моего зрения оказываются два силуэта Аякса. Оба дрожащие и размытые, сливающиеся воедино, прежде чем снова разделиться. Я вытираю кровь с глаз и одариваю его безумной улыбкой.
— Ты тоже здесь, чтобы надрать мне задницу?
— Нет, похоже, это сделано достаточно хорошо. Ты по уши в дерьме?
Я еще немного откашливаюсь, руки сильно трясутся.
— Я был на грани. Теперь, когда они получили плату, они уберутся. Дело сделано. — Это чертова ложь.
Аякс чертыхается и с беспокойством изучает меня.
— Продолжай в том же духе, и к концу месяца ты будешь мертв. Ты ведь знаешь это, верно? — Он наблюдает за моими трясущимися руками, его челюсть сжата.
Полностью игнорируя его, я лезу в задний карман и достаю единственную оставшуюся таблетку из заначки. Я сломал себе гребаные ребра из-за этого дерьма, и теперь собираюсь насладиться этим. Мне нужно выпить еще, пока все не стало по-настоящему грязным. Аякс наблюдает, как я проглатываю экстази, неодобрение волнами исходит от него.
— Прошло четыре недели, — указывает он.
Я с трудом поднимаюсь на ноги, морщась от боли.
— И что?
— Это самый долгий запой, который я когда-либо видел у тебя.
Мы выбираемся из переулка, переходя на главную дорогу. Весь последний месяц я пил, торговал и принимал все, что только можно было достать, отупляющее дерьмо, как в клубе Пёрл, так и по всему Лондону. Никогда не задерживаюсь на одном месте слишком долго, избегая тех, кто все еще ищет меня.
Я не хотел, чтобы меня нашли и разбили мой телефон. Перл держала меня в курсе своих дел и позволяла мне спать на заднем дворе несколько ночей, когда я даже не мог встать, и все это в обмен на дополнительную работу. Продавал таблетки уязвимым клиентам и зарабатывал для нее тысячи.
Та нисходящая спираль, о которой я упоминал?
Вот она. Низшая из низших.
— Ты в ужасном состоянии, Том. Тебе следует отправиться в больницу.
— Черт возьми, нет. — Я смеюсь, спотыкаясь о собственные ноги. — Я в порядке.
Аякс вызывает такси и тащит меня за собой, прочь от стрип-клуба, в котором я собирался переночевать.
— Ты возвращаешься домой. Мне надоело смотреть, как ты медленно убиваешь себя. Садись в такси.
— Пошел ты, чувак.
Он хватает меня за ворот рубашки, на удивление сильно. На его лице отражается ярость, и он морщит нос, обнюхивая меня.
— Иисус. От тебя пахнет, как от бездомного, который живет в мусорном контейнере. Я не буду повторять это снова. Садись в чертово такси.
Он только усиливает мою мучительную головную боль, поэтому я забираюсь внутрь и отключаюсь на заднем сиденье. Аякс толкает меня и выкрикивает наш адрес, в то время как все остальное сливается с фоном. В какой-то момент мне кажется, что меня тошнит, раздаются крики и поспешные извинения, но все, что я слышу, - это грохот невидимых волн в моей голове.
Покачивание такси возвращает меня в отвратительную яму воспоминаний, я стучусь прямо в дверь самого дьявола. Мои глаза распахиваются, и я смотрю на сцену, которая преследует меня в снах, нарисованную в реальности высокой четкости.
— Ты не можешь продолжать это делать! — кричит мне Билл.
Я затыкаю уши, пытаясь сдержать его гнев. Маленькому ублюдку не обязательно было заезжать за мной, я легко мог бы сам доехать. Нюхая кокаин, становишься крутым, лучше водишь машину. Это травка и водка разъедают тебя изнутри.
— Ты меня слушаешь? Том? Черт возьми.
— Я слушаю, ты, надоедливое дерьмо. — Я ерзаю на сиденье, одергивая рукава толстовки, чтобы скрыть очевидные следы. Я знаю, что он видит их, замечая синяки за милю.
Билл вздыхает.
— Мама с папой беспокоятся.
— Об их драгоценных планах на отпуск, — заканчиваю я.
— Нет, они беспокоятся, что ты зашел слишком далеко.
У меня есть неписаное соглашение с моими родителями, они позволяют мне пить и нюхать сколько душе угодно, пока я держу это в тайне и вдали от посторонних глаз. Мы живем в сплоченном сообществе и не можем допустить, чтобы их драгоценная репутация была запятнана. Билл - золотой мальчик, гребаная драгоценность семьи.
— Что ты собираешься делать, когда я перееду в Кембридж?
— Устроим чертову вечеринку, потому что мой компаньон наконец-то свалил. — Я шарю в джинсах в поисках мешочка, который, я знаю, там есть, осторожно вытаскиваю его. Я весь дрожу и чувствую физическую тошноту, мне нужно срочно принять еще одну дозу. Это снимет напряжение.
— Не будь придурком. Я единственный, кто присматривает за тобой. Без меня у тебя никого нет. Ты слышишь меня? Никого, нахуй.
— Ты мне не нужен, — огрызаюсь я.
Высыпая пакет с чистым кокаином на приборную панель, я использую кредитную карточку Билла, чтобы выстроить в очередь дорожки, и готовлюсь понюхать, но он смахивает их. Месяцы наблюдения за тем, как я убиваю себя, и с него хватит.
— Хватит! Прекрати, мать твою!
Билл пытается схватить меня за руку, чтобы не дать сделать еще одну дорожку. Он отвлекается, из-за чего машина сворачивает на встречную полосу проселочной дороги. Слишком поздно что-либо исправлять, когда он хватается за крутящийся руль, и мы врезаемся в борт моста. Металл щелкает, лопаются подушки безопасности, и машину заполняет дым.
— БИЛЛ! — кричу я.
Боль наполняет все мое тело при ударе о воду. Потрепанный джип сминается, скручиваясь и превращаясь в груду метала, когда вода льется со всех сторон. Я не могу расстегнуть ремень, он застрял, и дверь тоже не поддается.
Биллу удается освободиться, он одними губами просит меня подождать его. Я пытаюсь закричать под водой, замечая ярко-красный цвет вокруг него, там, где огромная рваная рана уродует все его лицо. Он исчезает на секунду, и меня охватывает ужас.
Я один.
Я умру здесь.
Под водой раздается металлический скрежет, и моя дверь внезапно открывается, появляется Билл, как ангел мщения. Он цепляется за мой ремень безопасности и едва успевает отстегнуть его, прежде чем резко падает, обмякнув в воде, когда его силы иссякают. Тело Билл плывет там, широко раскрытыми глазами наблюдая за мной, кровь растекается повсюду.
Я стараюсь спасти его.
Плыву изо всех своих гребаных сил.
Удар ногой. Удар ногой. Удар ногой.
Моя хватка на его рубашке ослабевает. Он начинает ускользать из моих рук. Я бью сильнее, ноги горят, силы на исходе. Кругом темно, и я даже не знаю, где поверхность. Мои легкие горят, глаза щиплет, сердце колотится. В конце концов, пока я кричу и рыдаю в гробовой тишине воды, Билл вырывается из моей хватки и исчезает в сокрушительных черных глубинах внизу.
От него осталось всего несколько пузырьков.
Моего брата больше нет.
— Том! Том, проснись!
Кто-то выкрикивает мое имя. Трясет меня как сумасшедший, хлопает по щекам, когда я с трудом открываю глаза. Аякс смотрит на меня сверху вниз, только на этот раз его трое. Он выглядит испуганным. Я не могу понять почему. Где мы? Не похоже на клуб. Хэлли придет? Я чертовски скучаю по ней.
— В больницу Святого Георгия. Прямо сейчас.
— Н-нет... — пытаюсь протестовать я.
Аякс полностью игнорирует меня, отдавая распоряжения таксисту и звоня кому-то по телефону. Я не улавливаю срочного разговора, он звучит очень далеко. Вода заполняет мои уши и горло, я задыхаюсь до смерти. Я снова в том джипе, погружаюсь все глубже и глубже, кислород заканчивается по мере того, как растет давление.
На этот раз никто не придет меня спасать.
тгк:k4ultz
тт: @dik4ltz