Анастасия
«Милая Анастасия,
Сегодня я принял окончательное решение: оставить мою любовь к вам. Не спрашивайте, от чего. Я хочу оставить свои мысли при себе и без обсуждения. Нас разделяет многое: океан, года и взгляды на жизнь, в конце концов. Я знаю, моя дорогая Анастасия, Вы направились бы за моей ничтожной жизнью куда угодно, Вы были бы мне преданы навеки, но именно это меня и отпугивает. Я более не в силах давать Вам надежду на общее гнездо и совместный бюджет. Ваш любимый - приверженец более простых прелестей: любовные переписки с одними незнакомками и томные ночи с другими, но тоже незнакомками. За последние месяцы нашего общения не было ни дня, чтобы я не казнил себя, что обрекаю Вас, мелодия души моей, на разбитой сердце. Но, мой голубоглазый ангел, я не в силах более обманывать и Вас, и себя – я создан Господом для проживания своей жалкой жизни, полной искушений, но никак не любви одной единственной.
Прошу, не обрекайте себя ни на день на одиночество после прочтения этого письма.
Это был чудесный год, наполненный томлениями по Вашему телу, подробности о котором я узнавал из ваших писем. Надеюсь, и Вам было приятно вести со мной светскую беседу.
Прошу простить. На этом всё.
Навсегда твой,
Готье».
Тонкие женские пальчики стали аккуратно заклеивать конверт с письмом. Полный сожаления взгляд оливковых глаз смотрел сквозь письменный стол. Наконец, девушка заправила за ухо рыжий волнистый локон и поправила неизменный элемент своего каждодневного наряда – шляпку с веточкой лаванды, спрятанной за ленту, и вышла на улицу.
Погода на улице была гармонична чувствам нашей героини: Темза выливалась из берегов, ветер свистал так сильно, что бедные лошади, запряженный в кареты, еле прорывались сквозь порывы. Было досадно, ведь пройти предстояло не меньше трех километров. Это письмо должно было доставиться Анастасии во чтобы то ни стало. Так что было решено сократить путь: пройтись сквозь череду парков – Сейнт-Джеймс и парк Грин. При таком шторме мысли изрядно путаются: нужно думать о чувствах к мисс Анастасии Бафорт, единственной дочери из четырех детей лорда Сеймура Бафорта и леди Лилиас Бафорт.
Сокращение пути к особняку не помогло уберечь прическу от ветра. Однако, работать надо было быстро. Женская тень отразилась на ступеньках фамильного особняка – через считанные секунды письмо было заброшено в отверстие в двери. Больше эту милую соломенную шляпку с лавандой еще очень долго здесь не видели.
Так, прошла промозглая осень, закончилась ветреная зима, подошла к концу и прохладная весна. А наступило долгожданное и, к слову, довольно душное лето. Анастасия расселась в кресле таким образом, что от ее титула «леди» остался лишь один видимый признак: шелковая ночнушка цвета ванили. Несмотря на время суток – ведь на часах был уже полдень, капризная особа отказывалась переодеваться в парадную одежду и выходить из комнаты. В особняке было чрезмерно душно, а окна ее спальни, какая удача, выходили на теневую сторону. Да, это не прибавляло воздуха в комнате, но по крайней мере и не забирало его. Так вот, Анастасия заперлась и, не церемонясь, ругала свою нянечку всякий раз, когда та повторяла попытки вызволить леди хотя бы на завтрак. Но милой мисс было не до завтрака. На ее сердце нахлынула грусть, причем, по нелепой случайности. Она нашла письма. Которые в порыве гнева и слез спрятала под свой дамский туалетный столик. И, по несчастливой случайности, она выронила свою, испещреную рубинами, заколку. А та укатилась под столик. Когда Анастасия заглянула туда, то про заколку она больше не вспомнила, ведь весь ее разум отныне утоп в воспоминаниях о нелепо закончившейся прошлой любви. Теперь она уже битый час сидела в своем бархатном розовом кресле. Ее волосы растрепано лежали на ее плечах и груди. Она обмахивала свое красивое личико, покрытое испариной, то ли от жары, то ли от нервов, одним из этих конвертов. Анастасия никак не могла решиться, что же ей сделать: прочитать эти письма или просто сжечь и забыть? Она думала: чтение старых писем – это слабый или сильный поступок, а их сжигание – это признак малодушия или все же он про решимость характера? Второй же рукой она гладила своего верного пса породы Сербернар, по кличке... по ровно такой же кличке – Сербернар. Пес энергично дышал, вальяжно высунув язык, он больше был не в силах терпеть эту жару. А тем временем у Анастасии в груди уже разростался целый пожар: она углубилась в черную дыру воспоминаний.
Одним теплым осенним вечером слуга передал Анастасии письмо. Оно было щепетильно аккуратно упаковано в конверт с чудными узорами. От кого – не было указано, дворецкий нашел его на пороге их дома. Заинтригованая, девушка ринулась в гостиную залу, которую уже прогрел камин своим легким пламенем. Не было сомнения, что это был очередной влюбленный в нее граф или лорд. Так оно и оказалось, только вот чин этого «Казановы» разгадать было невозможно:
«Милая Анастасия,
Позволите ли Вы быть мне строками на том клочке бумаги, который Вы держите у себя в руках? Я ничуть не достоин и малейшей секунды Вашего внимания, но позвольте мне хотя бы чернилами излить свои чувства к Вам.
Наша мимолетная встреча произошла на закате во дворике церкви Тампл. Вы были не одна, а в окружении своих нянечек и большого лохматого верного пса. В ручках Ваших была книга. Название я не разглядел, но несомненно она была данью сентименту, ведь что еще может читать столь нежное создание. Тому доказательством стал Ваш мило открытый от интереса ротик. Ваши каштановые локоны сияли в закатных лучах и отливали янтарем. Я не мог оторвать взгляда от этой, будоражащей мое тело картины, как вдруг Вы подняли взгляд.
Взгляд своих ангельских небесно-голубых глаз. Хотел бы я в тот момент отрастить крылья, чтобы взлететь и навсегда остаться в том чистом, без единого облачка, небосклоне. Кажется, Вы мне даже улыбнулись, или же это было помутнение моего рассудка, так что я позволил моим фантазиям претвориться в реальность.
Так или иначе я безоговорочно влюбился в Вас с первого взгляда. Не в силах это скрывать, я прибежал домой и вот сижу, ослепленный красотой Вашего лица, не помня себя, вывожу эти буквы для Вас.
Нисколько не рассчитываю, что Вы это прочтете, прекрасная Анастасия, однако, надеюсь.
Навсегда Ваш,
Готье».
В придачу к письму этот смелый незнакомец положил букет сухоцветов лаванды, обвернутый лиловой лентой в цвет. С этого небольшого, но столь цепкого письма и началась эта история, полная бессонных ночей, наполненных фантазиями о внешнем виде некого Готье, и мучительных дней в ожидании нового письма на пороге дома. Удивительно, Анастасия могла часами сидеть у порога, чтобы лицом к лицу встретиться с Готье, но этого так ни разу и не произошло. Каждый раз она не угадывала нужное время, а стоило ей зайти в дом, как тут же письмо появлялось! Анастасия досадно дулась, ежедневно ругая себя за такую оплошность своей интуиции, ведь ей казалось, что сердце непременно должно почувствовать присутствие Готье, но она постоянно ошибалась.
Так, закружился калейдоскоп писем, признаний, пылких строк, чрезмерных откровений. Анастасия решила, что во что бы то ни стало, она выйдет за Готье. Как бы он ни выглядел, какой бы чин он ни имел. И тогда она ответила ему:
«Дорогой Готье,
Я не внемлю своей скромности и поступлю так, как моя маменька учила меня никогда не поступать: я сыграю главенствующую роль в нашем общении. Пожалейте своего ангела и просто поймите, я больше не могу молчать. Я умоляю тебя, Готье, нам необходимо повенчаться. За эти долгие-долгие строки я узнала о тебе больше, чем о ком-либо еще, и я уверена, ты тот самый мужчина, за которого я готова умереть.
Мое тело больше не в силах терпеть мучения разлуки с тобой. Я встаю на колени и прошу тебя, нам необходимо увидеться. Я хочу жадно целовать твои мягкие губы и до утра говорить с тобой обо всем.
Прошу простить мне мою напористость. Каждую секунду я стану ждать ответного письма, мой милый друг.
Навсегда твоя,
Анастасия».
Буквально на следующий день Анастасии передали конверт. Он, как и всегда обильно пах лавандой. Уже знакомые узоры на конверте заставляли ее сердце полыхать от волнения и предвкушения ответа своего любимого. Она, как обычно заперлась в своей комнате, чтобы от таинства момента никто не мог ее отвлечь. Села прямо на пол, обвила рукой старика Сербернара и принялась читать.
«Милая Анастасия,
Я не спал всю ночь. И долго думал, как же нам поступить. Есть много того, чего Вы обо мне не знали и не можете знать. И это, однозначно, испортит всю нашу встречу. Больше всего в жизни я боюсь потерять тебя, мой ангел с голубыми глазами. Поэтому представь, что еще в десяти письмах наперед я умоляю тебя оставить между нами все, как есть. Однако, предвижу в порыве твоего предыдущего письма, что это для тебя уже невозможно.
Анастасия, ты даже не представляешь, какую честь ты бы для меня оказала, подарив мне свою руку и сердце на век. Мне не нужно венчание: каждый день я клянусь перед Богом в своей любви к тебе! И я никогда не откажусь от этого чувства. Как бы я мечтал проводить с тобой дни и ночи напролет, растить детей, которых ты подарила бы мне и встретить вместе достойную старость. Я готов каждый день собирать тебе в поле лаванду и целовать твои колени.
Дай мне немного времени, я обязательно придумаю, как нам с тобой осуществить задуманное. А пока что прими от меня в знак моих серьезных намерений этот скромный подарок, который я вложил в конверт.
Навсегда твой,
Готье».
Оставив слезы счастья стекать по лицу, Анастасия принялась вытряхивать конверт. Из него выпало серебряное кольцо с изысканной буквой, первой буквой ее имени - «А». Она надела его на безымянный палец левой руки в знак их помолвки. У нее не было сомнений, что это украшение является безукоризненным символом их с Готье любви и скоро они непременно поженятся. На секунду Анастасия вздогнула: «Как же сказать об этом папеньке?», а потом выдохнула: «Ничего. Я сбегу из дома, если потребуется, только, чтобы быть с ним».
Прошел день. Потом неделя. Подошел к концу месяц, а потом и второй. В каждом своем письме Готье клялся, что скоро они увидятся, ему лишь нужно решить свои дела. И в каждом втором конверте Анастасия ожидала увидеть очередной закрученный рассказ Готье о том, в какую передрягу он попал на этот раз, отчего он снова откладывает свой визит.
Анастасия скоропостижно вышла из гармоничного ожидания. Ею овладел страх, и на этот раз ее интуиция подсказывала, что случится что-то плохое: они не увидятся. Однако, она успокаивала себя тем, что своей интуиции доверять не нужно, ведь она даже ни разу не подсказала ей правильного времени для встречи с Готье, когда он несет ей письмо. Они могли уже столько раз увидеться, если бы не она! В конце концов, бедная Анастасия совсем затихла, одичала и стала апатична. Все дни напролет она лежала на кровати в своей спальне в ожидании стука в дверь слуги с письмом. В котором она снова прочитывала очередную причину или же отговорку своего милого возлюбленного.
В один промозглый осенний день это случилось:
«Мисс Бафорт, Вам письмо».
Словно реактивная, Анастасия подорвалась с кровати и принялась жадно разрывать конверт, высовывая из него долгожданный лист бумаги. Уже через две минуты из комнаты милой мисс послышался надрывный крик, полный боли сердца, которую, в конце концов, испытывал каждый из нас. Нянечки сорвались с места и побежали всячески успокаивать бедную Анастасию: кто словом, кто свежим носовым платком.
Прошло ровно полгода. Так вот, наша героиня, развалившись в кресле, обмахивалась конвертом, пытаюсь отмахнуться от назойливых, словно мухи, воспоминаний.
«Мисс Бафорт, к Вам пожаловала Ваша подруга в милой шляпке»
Анастасия откинула письмо, перепрыгнула через гору писем, что лежали у нее под ногами. Открыла замок двери, ведущей в ее комнату, отчего нянечка, которая налегла на дверь чуть не вывалилась к ногами Анастасии. Леди Бафорт лишь цокнула и нервно оттолкнула бедную няню.
На пороге уже стояла рыжеволосая молоденькая девушка. Она поправляла свою шляпку с цветочком лаванды за лиловой ленточкой, которая так старательно защищала ее от буйства солнечных лучшей, которые сегодня буквально обезумели для столь непривыкшего к такой погоде Лондона.
«Милый ангел, что стряслось? Я понимаю, на улице душно, но ты выглядишь такой...Слишком загруженной. Если эта жара так влияет на тебя, то предлагаю снять наши платья и броситься нагишом в прохладный фонтан у вашего двора», - обе девушки рассмеялись, а лицо дворецкого залилось краской.
«Ох, я нашла то, что навсегда хотела бы забыть – письма от Готье. Пойдем ко мне в комнату, решим что с ними делать», - Анастасия сделала приглашающий жесть.
На секунду черные зрачки оливковых глаз рыжеволосой красавицы сузились, но она тут же улыбнулась и проговорили: «Нет нерешаемых проблем, милая Анастасия. Я уже однажды сделала так, что ты его забыла, и я снова не позволю этому мальчугану помешать твоей внутренней гармонии», - девушки снова засмеялись и удалились в покои.
По пути Анастасия с улыбкой думала о том, как ей посчастливилось обрести в столь сложный период жизни такую замечательную подругу. Ее точно Господь послал, ведь их встреча была такой случайной. Однако, она сразу магическим образом догадалась что было на душе у Анастасии. Им было так легко общаться, словно они знали друг друга всю жизнь. «Моя знакомая незнакомка», - в шутку представляла Анастасия в обществе свою новоиспеченную подругу.
А та самая подруга тоже улыбалась и думала о том, как же хорошо, что некоторым тайнам суждено навсегда остаться нераскрытыми. Она томным взглядом посмотрела на Анастасию и захлопнула дверь в комнату.
***
Я твою спутницу спутала
С бесподобной богиней Афиной.
Геометрия, грация форм её
Безвозвратно меня опьянила.
Та коварная соблазнительница
Одним взглядом меня повергла.
Фатальная укротительница
Мне пожар в груди раскалила.
Искушенью поддаться готова я
Столь желанной жрице любви.
Осыпать бы её бриллиантами
Бедной душе своей вопреки.
Безвозвратно потеряна, грешница,
Беззаветно я ей отдалась.
От мужского плеча с той секунды
Бесследно я отреклась.
***
Твоя лирика, милый, наскучила,
Надоели пустые слова.
Опостылело одиночество,
Разорвало пространство вина.
Обвенчалась я нынче с горечью,
Изопью эту чашу до дна.
Так и слышу я это пророчество:
Одинокой слыть средь бытия.
Поднимаю я к свету прах
Прошлой нашей любви.
Мне б развеять его во Вселенной.
Возроди меня иль умертви.
Испила чашу, полную яда,
В чёрной бездне продрогшей лежу.
Нет ни прошлого, ни грядущего,
О текущем тебе расскажу.
Я сожгла себя до костей,
Превратилась душа моя в лёд.
Ну а сердце по-прежнему
О тебе всё время поёт
.