Hero_in [Kurt Cobain]

От лица Курта Кобейна

Когда раздался звонок в дверь, Саммер отпустила мою руку и направилась ко входу, чтобы впустить первых гостей.
Я напрягся. Не смотря на то, что выглядел я чудесно, мне всё равно было страшно. Мне казалось, что люди узнают, кто я, будто они узнают, что я жалкий оборванец, но больше всего я боялся того, что они узнают во мне торчка. И Саммер узнает.

Это были две дамы средних лет. Очевидно, они были близкими подругами мисс Грэмм, поскольку гостьи набросились на неё с объятиями и поцелуями, как только та открыла дверь. Обе женщины казались немного пухлыми, но это только добавляло к их внешнему виду не хватающей естественной красоты. Лица, вымазанные косметикой, походили на одни из тех страшных масок, что язычники древних племён надевали на себя во время жертвоприношений.
Одежда же их была приличной и даже очень и очень симпатичной. Обувь сияла от чистоты и новизны, а волосы неестественным блеском отливали в разные оттенки под светом огромной люстры, висевшей в холле.

- Привет, дорогая! Как ты прекрасно выглядишь! И что за чудесное платье?! Оно восхитительно! - пропищала одна, у которой широкие чёрные брови расползлись к вискам, а тёмная подводка растеклась по всему верхнему и нижнему веку, и гадко высохла в складке, оставив несколько очень заметных разводов.

- Ах, Мэг, спасибо! Ты тоже прелестна, как, пожалуй, и всегда, - прельстила Саммер.

- Ой, а что это за юноша? - низким, оперным голосом пропела вторая, у которой пухлые щёки пылали с того момента, когда Саммер открыла дверь. Губы этой тётки были невероятно большими и, соответственно, толстыми. Яркая красная помада немного выходила за их контур и оставляла розоватый след на белой, слишком сильно припудренной коже.

- Это Курт. Он у меня гостит. Очень хороший парень, - представила меня Саммер, обращая на меня свой волшебный, завораживающий взгляд, и я почувствовал, что теперь мои щёки пылают от смущения и внезапно проявленного внимания сразу трёх женщин, точнее одной женщины и двух пигалиц.
Я кивнул дамам.

- Курт, познакомься. Это миссис Маргарет Куоко, - и Саммер указала на женщину с живыми бровями, - а это мисс Меган Милланд, - протянула руку губастой тётке с оперным голосом.

- Очень приятно, дамы, - я снова кивнул им в знак уважения и радости знакомству.

- Ну что ж, пойдёмте в гостиную. Не стоять же нам здесь, на холоде, - предложила Саммер, потому что курочки уже озябли и поплотней укутались в свои шали. Удивительно, до чего похоже были одеты подруги.

Когда мы прошли в зал, пышки расположились на трёхместном диване и усадили меня между собой. Не прекращая спорить и ругаться, они бомбили меня вопросами, ссылаясь на то, что у меня прелестный голос, и им никогда не надоест слушать моё брутальное щебетание.

Саммер суетилась с напитками и закуской, молила кухарку, чтобы та поскорее справилась с ужином. Наконец, дверной колокольчик снова прозвенел, и я мысленно благословил пришедших гостей, поскольку теперь развлекательная функция не относилась ко мне более.

Это была пожилая супружеская пара. Мистер и миссис Баррингтон. Они выглядели счастливыми, и любовь, которая по-прежнему властвовала в их отношениях источала невероятный аромат, и не заметить его было невозможно.

После пришла ещё одна пара, уже более молодая. Затем одинокая, очаровательная вдова, компания уже нетрезвых, но очень симпатичных и весёлых мужчин, и последний гость, особенно привлёкший моё внимание и вызвавший во мне некое напряжение и недоверие. Мужчина средних лет, приятной внешности, прилично одетый и смотрящий на Саммер чарующим, влюблённым взглядом, ничуть этого не скрывая. Как выяснилось чуточку позже, это был влиятельный, процветающий, молодой бизнесмен Ларри Краун и по совместительству - молодой человек Саммер.

Ларри шутил и смеялся на протяжении всего вечера, поминутно обнимая и целуя мисс Грэмм, хотя она часто отстранялась от него, смеряла его грозными взглядами и периодически делала замечания. Мне становилось душно, и я почувствовал лёгкую тошноту к этому высокому, мускулистому мужчине, к его взъерошенным каштановым волосам и к большим карим глазам, обрамлённым густым рядом пушистых, чёрных ресниц.

Не сумев найти себе подходящее место и влиться в компанию, поддерживая светскую беседу, я отпросился у Саммер и пошёл осматривать дом. И хотя сам замок не вызывал во мне никаких тёплых и приветливых чувств, я решил, что всё же лучше прогуляться, чем тухнуть среди бездарных разговор высоко образованных людей, чем слышать их глупые споры и противный смех, и наблюдать за тем, как они напиваются и пускают в ход пошлые, фамильярные шутки,пытаясь унизить друг друга.

Я поднялся на второй этаж. Там было совсем тихо, если исключить доносившиеся из гостиной крики и смех. Прогуливаясь по коридору, я не решался войти в одну из многочисленных комнат, как вдруг услышал громкий шёпот. Я не мог разобрать сути разговора и узнать говоривших, поэтому тихонько подошёл к перилам лестницы. На другом её конце, внизу, стояла Саммер и Ларри. Шёпот доносился от них, и я сумел то ли прочитать по губам, то ли действительно услышать вот что:

- Эй, ну ты чего? Ты что стыдишься меня?

- Да, мне стыдно, что ты напился и позволяешь себе вести себя непростительно грубо и по-хозяйски нахально.

- Я твой ... и, мне кажется, имею право целовать тебя при всех, чтобы все знали, что ты моя. Мне неприятно, что ты разрешаешь ... откровенно глазеть на себя!

- О чём ты говоришь? Кому я разрешаю? Ты с ума сошёл?!

- Вовсе нет! Я видел, как этот оборвыш рассматривает тебя. Где ты его откопала?

- Тебя это не касается! Курт - хороший мальчик, и он всё ещё ребёнок, в общем-то, как и ты, раз ревнуешь меня к ...

- Какой он хороший мальчик? Не удивлюсь, если он наркоман какой-то.

- Прекрати сейчас же! Я тебя не узнаю. Как ты можешь так плохо думать о человеке, которого совсем не знаешь?!

- А ты думаешь, ты его знаешь? Да на таких дурах как ты, и строятся большинство преступлений, где такой милый мальчик, как твой Курт, втирается в доверие наивной идиотке вроде тебя, а потом ... её или того хуже!

Затем последовала непродолжительная пауза, в ходе которой, я понял, что всем сердцем ненавижу Ларри, потому что он был отчасти прав. Саммер удивлёнными глазами смотрела на своего ..., а потом бешено взвыла:

- Да иди ты к чёрту! Придурок - вот ты кто! Не хочу тебя слушать. Проваливай!

- Малышка, не горячись. Извини, что назвал тебя так, - Ларри попытался обнять Саммер и почти сделал это, но она с силой оттолкнула его.

- Я сказала, проваливай!

- Саммер, успокойся, - Ларри снова обнял свою девушку, на этот раз сильней, чтобы она не могла вырваться, и спустил руки к бёдрам, жадно сжимая их.

- Пусти! Отпусти меня! - но Ларри не останавливался и тем более не отпускал её. Он приподнял руками подол платья и выставил на всеобщее обозрение, то есть моё обозрение, прекрасные бёдра Саммер и её стройные ножки. Я напрягся. Мне сделалось неловко, ведь я, наверное, должен был вмешаться, но я не сдвинулся с места и продолжал глядеть на идеально укомплектованную фигурку мисс Грэмм.

Наконец, она влепила ему звонкую пощёчину и Краун отпрянул, а я, побоявшись быть замеченным, отошёл от перил и забежал в комнату, что была совсем рядом со мной и с той самой гардеробной, в которой всего несколько часов назад я примерял этот, уже до тошноты надоевший мне, костюм.

Я оказался в спальне. Но это была точно не спальня Саммер. Хрупкая, нежная женщина не могла спать в типичной мужской берлоге. Прямо напротив двери и меня стояла огромная, массивная кровать с балдахином. Сама кровать была из тяжёлого дерева, выкрашенного в тёмно-зелёный цвет. Резкие, грубые росписи на дереве придавали некую брутальность и величие и без того царскому ложу. Навес был сооружён из четырёх деревянных столбцов по углам кровати и тяжёлой, бархатной ткани, накинутой сверху.

Справа от входа, у самой стены, расположенной напротив кровати, был такой же огромный камин, примерно сочетающийся по цвету и стилю с кроватью. Между камином и постелью, на полу растянулась медвежья шкура. Затем, недалеко от очага, разместили кожаное кресло и с другой стороны, совсем вплотную к стене, книжный шкаф. Этим и ограничивалась вся мебель в комнате.

Услышав знакомый стук каблуков по звуко отражающему паркету, я спохватился и ринулся к кровати, присев на край, с противоположной двери стороны. Около прикроватного столика, о которых я забыл упомянуть, оказалась гитара. Первый раз в жизни я тогда видел гитару вживую. И зачарованно посмотрев на неё, я забыл о приближающейся Саммер, забыл о ненавистном мне Ларри, о глупых гостях и о страшных тётках, и аккуратно, словно младенца, взял её в руки.

Проведя пальцами по струнам, комната наполнилась чудесными, не сочетающимися звуками, которые подобно рыку разбуженного посреди зимы медведя, разлетелись по берлоге и эхом повторно прозвучали у меня в голове.

Мелодия привлекла внимание Саммер и та тихо вошла, а потом, постояв немного у входа, присела рядом со мной, но я впервые в жизни будто не замечал её и не хотел замечать.

- Нравится? - спросила она.

- Не то слово.

- Умеешь играть?

- Да вы что, я впервые в жизни держу её в руках.

- А хотел бы научиться?

- Очень. Я люблю музыку. Очень люблю.

- Ты бы попробовал. У меня есть хороший друг. Может научить. Он профессионал. Записывает песни в студии, - Саммер была грустной, и её голос жалобно сверлил мне сердце.

- Было бы неплохо.

- А давай уйдём отсюда?

- Откуда?

- Из дома.

- Сейчас? - удивился я.

- Да, прямо сейчас. Давай.

- Но у вас же гости и ужин, и вечер благотворительный.

- Да ну их! Они все скупые, как черти. И так ничего не дадут. Так смысл тогда тут сидеть и тухнуть?

- Зачем же вы тогда их пригласили?

- Не знаю, - хихикнула женщина, и она показалась мне столь безумной, что даже стало немного жутко.

- Ну, вообще-то я не против. Тем более, мне тоже не нравятся ваши гости.

- Ну вот и славно!

- Особенно мистер Краун.

Саммер, встав с кровати, озабоченно застыла и стала пристально смотреть на меня. Я же ничего не мог прочесть в этом её взгляде, поэтому тоже встал.

- Ну, так куда мы пойдём?

-Не знаю, посмотрим. Куда сердце поведёт. Только подожди меня около лестницы внизу. Я быстро переоденусь и спущусь.

- Хорошо.

Через десять минут Саммер спустилась в толстовке и джинсах. Никогда я не видел её такой... простой. Обычная широкая серая кофта "летучая мышь" казалась невероятно дорогой, а голубые джинсы безупречно сидели на стройных ножках и бёдрах, хоть и были несколько велики ей.

- Так, хорошо, теперь нам нужно незаметно улизнуть, да так, чтобы нас никто из гостей ни в коем случае не заметил, - заговорщически, даже почти зловеще прошептала Саммер.

- Отлично, и как мы это сделаем?

- Предлагаю вылезти в окно, которое на кухне, потом окружить дом сзади, чтобы нас не увидели из гостиной, взять мою другую машину из гаража и уехать.

- Замечательный план. Скорей, пока нас не застукали.

Мы сидели на цементе у речной пристани и болтали ногами над водой. Кругом шумел ветер, и я пожалел, что не захватил с собой куртку.

- Тебе надо было взять с собой гитару, - сказала Саммер, заботливо посмотрев на меня, и от её взгляда мне стало теплей, словно летнее солнышко снова пригрело мою голову, - И куртку.

- Да, - тугой "Виндзор" душил меня на протяжении всего вечера и теперь, я наконец ослабил его, а затем и вовсе распутал, и расстегнул воротник. Стало прохладней.

- Как тебе мой дом?

- Красивый, только...

- Только что?

- Вам не бывает в нём одиноко? Он какой-то злой. Не обижайтесь, но я лучше бы жил в сарае, там и то уютней, чем в вашем холодном, безразличном дворце.

- Ах, Курт, я полностью согласна с тобой!

- Правда?

- Да?

- Так почему вы живёте в нём? Почему не продадите и не купите другой?

- Не могу.

- Почему?

- Этот дом хранит в себе все мои воспоминания. Хорошие и плохие - все они прячутся в тенях роскошных люстр, а ночью выходят и пугают меня. Но они дороги мне.

- Кто этот ребёнок?

- Какой ребёнок?

- У вас в кабинете. На столе есть фотография, где вы держите ребёнка в руках.

- Это мой сын, - вздохнула Саммер и попыталась незаметно смахнуть стекающую по щеке слезинку.

- У вас есть сын? - я был поражён до глубины души.

- Был. Он умер в тринадцать месяцев от тяжёлой болезни.

Я ничего не ответил. Не мог придумать подходящего утешения. Не представляю, как тяжело матери переживать смерть ребёнка, а после вспоминать об этом. Я стал винить себя в том, что заставил её открыться, вспомнить то, что она отчаянно пыталась забыть, но не смогла, поэтому просто наслаждалась этими воспоминаниями, этой болью.

- Простите.

- Ничего. Я уже привыкла к тому, что его нет. Я стала сильной. Сейчас он был бы примерно твоего возраста. Я заранее сделала ему комнату. Как раз ту, где ты нашёл гитару. Это должна была стать его спальней, когда бы он вырос. И одежда эта - тоже его, - женщина горько сглотнула.

Снова нависло молчание, и несколько минут мы совсем не говорили и не переглядывались. Затем Саммер предложила мне пойти в кафе и хорошенько отужинать. Она снова улыбалась и выглядела счастливой, по крайней мере старалась, но меня не проведёшь. Я знал, что ей тоскливо, поэтому согласился.

После плотного ужина она отвезла меня домой. Подъехав, мы заметили полицейский автомобиль с включённой мигалкой и нескольких копов, стоящих неподалёку от входной двери моего дома. Я испугался. Я вспомнил, что оставил вторую марку под подушкой и родители могли найти её. Выходить из машины Саммер мне совсем не хотелось, но женщина с искренним недоумением пыталась понять, что происходит.

- Не знаю, - как можно спокойней сказал я и вышел из машины.

Почти сразу же ко мне подошёл один из полицейских.

- Вы мистер Курт Кобейн?

- Да, а что случилось?

- Вы задержаны по подозрению в убийстве Джозефа Дёрдена. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете может быть использовано и будет использовано против вас во время судебного процесса. Вы имеете право быть со своим адвокатом во время допроса. Если вы не можете нанять адвоката, для вас будет назначен государственный адвокат. Понимаете ли вы свои права?..