17 глава
Не забываем перезагружать книгу, чтобы не было глюков. И сразу говорю, что названия песен и слова придуманы лично мной)
В спешке достаю из ящика новое нижнее белье, которое купила вчера с мамой. Оно отличается от всех комплектов, которые я когда-либо покупала. Белье ярко-красного цвета с кружевными чашечками, что туго прижимают мою грудь, делая ее более упругой.
Распахнув шкаф, пробегаюсь глазами по новым вещам. Я еще вчера перед сном определила, что надену, чтобы потом не паниковать и долго не размышлять. Я не хочу опаздывать или задерживать Гарри, который должен подъехать через тридцать минут. Надев красную майку с толстыми лямками, что имеет полукруглый вырез, немного открывая грудь, я достаю из нижнего комода колготки в черную сетку. Мой сегодняшний образ совершенно отличается от всех. Я решила одеться настолько дерзко и дико, чтобы не было стыдно стоять среди других людей на концерте и чувствовать себя белой вороной. Будет глупо и смешно, если я надену обычные зауженные джинсы и какую-то рубашку, когда вокруг будут крутиться довольно открыто одетые девушки. К тому же я хочу произвести впечатление на Гарри.
Натянув поверх колготок короткие джинсовые шорты, что в некоторых местах ободраны, я заправляю майку в них. Подойдя к туалетному столику, сажусь на бежевый пуфик и открываю маленькую косметичку. У меня нет большого выбора. Обычно я не крашусь и не вижу смысла делать этого. Мне всегда кажется, что макияж ухудшает мои черты лица. Открываю матовую подводку в виде маркера и обвожу глаза черным цветом. Улыбнувшись себе в зеркало, провожу несколько раз щеточкой от черной туши по ресницам, создавая легкий объем. Мои ресницы светлые, и черный цвет легко ложится на них, свернув концы вверх. Наносить пудру или тональный крем не думаю, что стоит. Не хочу, чтобы мое лицо было бледным.
– Это будет трудно сделать, – я беру три помады и, перекатывая их из руки в руку, пытаюсь выбрать оттенок.
Красный будет вульгарным и слишком выделяюще смотреться на моих губах. Бледно-розовая не будет даже заметна и не выделит губы. Останавливаю выбор на малиновом и указательным пальцем растушевываю помаду, пытаясь придать губам более естественный оттенок.
Мой телефон начинает звенеть, отчего я хмурюсь и встаю, направившись к кровати. Взяв мобильник, пальцем провожу по экрану и отвечаю на звонок Найла.
– Почему ты звонишь мне, когда должен уже ехать за Беттани? – я включаю громкую связь и кидаю телефон на кресло.
– Я как раз еду за ней. Мне стало скучно и я решил позвонить тебе. Да и я чувствую вину, что ты не пойдешь на концерт.
– Прекрати винить себя. Ты знаешь, что я не могу брать у тебя денег, тем более такую большую сумму, – я включаю утюжек, который быстро нагревается.
– Я бы не просил вернуть обратно мне деньги. Для тебя мне не жалко каких-то триста долларов.
– В этом и дело. Я не могу без причины взять твои накопленные деньги и купить на них билет, – со вздохом отвечаю я, начиная выпрямлять волосы.
– Я, конечно, люблю тебя, мелкая, но мне хочется один раз стукнуть тебя чем-нибудь, чтобы ты перестала быть гордой и с легкостью принимала мою помощь.
– Спасибо, Найл, но мне уже не нужны деньги на билет.
– Это из-за того, что все билеты распроданы?
– Нет. Я иду на концерт, – отвечаю я, повышая температуру утюжка.
– Где ты достала билеты? Ни одного больше нет в продаже. Как тебе это удалось сделать? А деньги откуда? Неужели вместо того, чтобы взять деньги у меня, ты одолжила их у кого-то?! – с шоком задает он ряд вопросов.
– Во-первых, я ни у кого ничего не одалживала. Я подобными вещами не занимаюсь. Во-вторых, я иду на концерт не сама. Меня пригласили.
– Кто тебя пригласил? Только не говори, что ты идешь на концерт с Люком. Я его терпеть не могу.
– Я не сумасшедшая, чтобы идти на концерт с Паттисоном. Я отношусь к нему так же тепло, как и ты, – я выключаю утюжок и собираю весь беспорядок, который сделала на туалетном столике.
– Тогда, с кем ты идешь? У меня нет даже вариантов предположить хоть кого-то, – бормочет Найл, и я слышу из динамика посторонние звуки.
– Гарри достал билеты на концерт и пригласил меня, – тихо говорю я, надеясь, что Найл пропустит это мимо ушей.
– Что?! Нет! Не смей, Робертс! Даже не думай идти с ним на концерт! Ты не понимаешь, чего делаешь! – рычит обеспокоенно он в динамик.
– В чем твоя проблема?! Чем тебе не угодил он!? Ты же знаешь, что я его люблю! – в ответ шиплю я в трубку, не понимая, отчего он взбесился.
– В этом и есть проблема! Ты любишь этого придурка, хотя понятия не имеешь, на что он способен! Ты не должна идти с ним на концерт. Позвони и скажи, что не пойдешь, – уже спокойнее, но требовательно говорит он.
– Нет, я этого не сделаю. Я не собираюсь звонить и отменять наше свидание, – фыркаю я и накидываю на плечи черную кожаную куртку.
– Так у вас еще свидание. С каких пор Гарри приглашает тебя на свидания и покупает билеты на концерт?
– Есть то, чего я не знаю? Почему ты так боишься, что я пойду на концерт со Стайлсом? – я взъерошиваю блондинистые пряди, создавая легкий беспорядок.
– Н-нет... я ничего... не скрываю, – заикается Найл, после каждого слова делая долгую паузу.
– Найл! – я понимаю, что он врет и что-то скрывает.
– Я позвоню Гарри и скажу, чтобы он не смел приезжать за тобой, – он игнорирует меня, прочищая горло.
Не понимаю, почему Найл стал относиться к Гарри ненавистно. Он всегда нейтрально реагировал на него и пожимал ему несколько раз при встрече руку, а сейчас твердит, чтобы я отказалась от свидания. Я так долго мечтала о том, чтобы Стайлс пригласил меня свидание. У меня даже нет мыслей отказываться от него.
Я перестала верить, что когда-то Гарри вообще обратит на меня внимание. Он никогда не смотрел на меня в школе, даже когда мы пересекались в коридоре. Он постоянно делал вид, будто меня нет или опускал голову, быстро проходя мимо. Но все изменилось благодаря проекту мистера Харрисона. Я безгранично благодарна ему, что он объединил меня и кудрявого как пару. Если бы не задание учителя, Гарри бы не заговорил со мной или не пытался поцеловать. Все бы закончилось не успев начаться.
– Ты не посмеешь так поступить со мной! Я твоя лучшая подруга и ты еще пытаешься лишить меня счастья! – я слишком злюсь на Найла, что он все решает за меня.
– Я не хочу, чтобы он растоптал тебе сердце и поигрался с тобой! Ты не представляешь, на что способен Стайлс! Он ведет такие грязные игры, которые даже в голове твоей не смогут улечься!
– Найл, пожалуйста, не звони ему. Я прошу тебя, не надо этого делать, – сиплым голосом умоляю я.
– Эшли, – настаивает он.
– Если ты позвонишь и отменишь все, ты сломаешь меня. Ты лишишь меня единственного шанса почувствовать себя счастливой. Пускай между нами ничего никогда не будет, но я хочу этого. Я хочу пойти на концерт и провести с ним как можно больше времени. Одно свидание. Разве я не заслуживаю счастья? – я трясущимися пальцами открываю ручку двери и выхожу в коридор, когда слышу сигнал машины из окна.
– Будь с ним осторожнее. Гарри совсем не для тебя. Он не тот, кто тебе нужен, – сдается со вздохом он.
– Все будет в порядке, обещаю, – заправив прядь волос за ухо, я завершаю звонок и засовываю телефон в задний карман шорт.
Спустившись по лестнице вниз, я прохожу мимо комнаты с камином и иду в гостиную, чтобы предупредить родителей об уходе. Мама с папой сидят на диване и смотрят телешоу, которое никогда не пропускают. Но они переводят взгляд от плазменного телевизора на меня, и я вижу в их глаз различные эмоции: как положительные, так и отрицательные. Я неловко перемещаюсь с одной ноги на другую, переминая пальцы рук, когда ловлю строгий и удивленный взгляд папы. Он с недовольством пробегается взглядом по моему телу и грозно заглядывает в мои глаза. Я опускаю голову, понимая, что ему мой внешний вид совсем не по душе. Мама тепло улыбается мне и подмигивает. Она знала, что я надену именно это. Мы с ней вчера вдвоем выбирали одежду. В основном, я стояла рядом, а мама пыталась подобрать мне что-то более экстравагантное.
Я не слежу за модой и не пытаюсь надевать самые дорогие вещи. Я всегда одеваюсь во что-то более закрытое. Я стыжусь своего тела, хотя Найл говорит, что фигура у меня отличная. Но иногда я делаю исключение и одеваюсь должным образом. Беттани всегда ругает меня и пытается тащить по самым модным бутикам. Она подбирает мне чересчур открытую одежду, и я всегда отказываюсь ее мерить. Даже на мое восемнадцатилетие она подарила мне черную кожаную юбку, что доходит до середины бедра и черный топ. Я не рисковала надевать еще их и пока что не собираюсь.
– Т-ты... ты... ты собираешься в таком виде пойти на концерт? – заикаясь, папа встает с дивана и подходит ко мне.
– Да. Мама помогла мне подобрать одежду, – киваю я, прикусывая край нижней губы.
– Нельзя было подобрать что-то менее открытое? Ты же почти голая, – он укоризненно смотрит на маму, выключая телевизор.
– А как я, по-твоему, должна пойти на рок-концерт?
– Ну, уж точно не так!
– Эдвард, ну, не надеть же ей плиссированную юбку и кофту на концерт. В конце концов, у нее свидание с Гарри. Она хочет произвести на него впечатление, – мама сжимает ладонью плечо папы, стоя за его спиной.
– Произвести впечатление и возбудить парня это две разные вещи, – папа с глубоким вздохом протирает переносицу.
– Папа, это всего лишь на один вечер. Завтра я снова начну одеваться, как все адекватные люди, – мягко говорю я, подойдя к нему и положив подбородок на его плечо.
– Этот парень доведет меня до инфаркта. Если ты меня с ним не познакомишь в ближайшее время, я не подпущу его к тебе.
– Эдвард, она уже опаздывает, – напоминает мама.
– Пока она не переоденется, я не пущу ее на концерт.
– Папа, пожалуйста. Один вечер, и больше ты не увидишь меня в таком виде.
– Гарри теперь обязан жениться на тебе, после того, как увидит полуголой, – сдается он.
– Спасибо, люблю тебя, – я целую его в щеку и бегом иду в прихожую.
– Только не наделай глупостей. Ты знаешь мое отношение к нынешнему поколению, – мама, обняв себя руками, упирается о косяк двери и наблюдает за тем, как я обуваюсь.
– Не переживай по поводу этого. Я не собираюсь поддаваться влиянию других, – я завязываю шнурки на черных кожаных ботинках, что имеют трехсантиметровый каблук.
– Я боюсь за тебя, милая, – мама нежно поглаживает мою щеку, когда я становлюсь в полный рост, хватаясь за ручку двери.
– Почему?
– Когда я увидела Гарри, я поняла, что он может разбить тебе сердце. Будь осторожнее, – просит она и крепко обнимает меня.
– Мама, он всего лишь пригласил меня на концерт. Не думаю, что он планирует заняться со мной сексом, – с усмешкой говорю я, открывая дверь и кивая маме на прощание.
Я смотрю по сторонам, заметив свою соседку Нэнси, что курит за дубом, чтобы родители ее не заметили. Она это делает каждый вечер. Не понимаю, как только они еще не поймали ее. Девушка она, конечно, нормальная, но вот слишком любит покурить. Нэнси пристально смотрит на меня, делая очередную затяжку, когда я замечаю, как Гарри поближе подъезжает к моему дому и выходит из машины.
– Этот красавчик приехал за тобой? – Нэнси прижимает сигарету к губам, делая долгую затяжку.
– Да. А ты снова прячешься от родителей? – спрашиваю я, когда Стайлс опирается о капот, ожидая меня.
– Другого выхода у меня нет. Они в любом случае не поймут меня, – пожимает она плечами, выдыхая клубы дыма. – А тебе крупно повезло, – она оценивающе пробегается по Гарри, прижав правую стопу ноги к дереву.
– Совсем нет, мы с Гарри даже не друзья. Он просто пригласил меня на концерт, ничего более.
– Поэтому ты оделась так? Только ради концерта?
– Мне пора, – чувствуя смущение, я направляюсь к Гарри, стараясь не нервничать.
– П-привет, – заторможено пролепетает он, с приоткрытым ртом завороженно рассматривая меня.
– Привет, – мои щеки розовеют из-за того, что он не перестает разглядывать меня, особенно уделяя внимание моим голым ногам и слегка приоткрытой груди.
– Я... ох, Эшли... вау, – выдыхает он, заглянув в мои глаза.
– Не слишком открыто? Мне кажется, я выгляжу ужасно, – я присаживаюсь на переднее сиденье и поднимаю голову вверх, после того как он открывает мне дверцу.
– Шутишь? Ты выглядишь горячо. Из-за тебя у меня теперь тесно в джинсах, – пошлая ухмылка расползается на его лице, когда он кладет одну руку на крышу машины, а другой придерживает дверцу.
– Что?! – пищу я, незаметно опустив взгляд на его выпуклость в штанах.
Щеки буквально вспыхивают, когда дыхание учащается. Я теряю самообладание и чувствую, как мне становится слишком жарко. Гарри замечает мой растерянный взгляд на его достоинстве и ухмыляется еще шире. Он издает смешок, отчего на его щеках образуются глубокие ямочки. Я нервно увожу глаза в сторону и дергано закрепляю ремень безопасности, надеясь, что он больше ничего извращенного не скажет. Я не выдержу, если он прокомментирует хоть что-то еще по поводу моего внешнего вида. Я стану слишком красной и до жути смущенной.
– Ты слишком торопишь события, – прочищаю я горло, подняв на него голову.
– Я разве не имею права хотеть сексуальную девушку, которая сидит в моей машине? – он наклоняется к моему лицу почти в плотную и большим пальцем щелкает меня по подбородку.
– Со мной не выйдет. Учти, я спать с тобой не собираюсь, – слова вылетают быстрее, чем я успеваю подумать.
– А кто сказал, что я хочу переспать с тобой? – его брови поднимаются вверх.
– Я... я...
– Расслабься, я просто шучу.
– Мне почему-то совершенно не смешно.
– Прости, если задел тебя. Я не думал, что ты воспримешь мои слова всерьез, – он виновато чешет затылок, а затем закрывает дверь.
Гарри обходит машину и садится за водительское место. Он поворачивает голову ко мне и уголки его рта приподнимаются. Я понимаю, что он пытается наладить обстановку, отчего улыбаюсь в ответ.
– Но я сказал правду по поводу твоего внешнего вида. Ты выглядишь слишком сексуально для себя, – повернув ключ зажигания, он смотрит по сторонам и выезжает на дорогу, направляясь в сторону центра.
– Я что, не могу выглядеть привлекательно, как другая любая девушка? – я хочу включить магнитолу, чтобы музыка немного расслабила меня, но останавливаю себя, ведь это совсем не моя машина.
– Я не это имел в виду. Просто на тебя это не похоже, – он сосредоточенно смотрит на дорогу, частенько хмурясь.
– Ну, не пошла бы я на концерт в своей типичной одежде...
– Я думал, ты наденешь как обычно какую-нибудь дурацкую рубашку с узкими джинсами.
– Ну, прости, что не одеваюсь постоянно, как любая шлюха, что крутится вокруг тебя, – обижено огрызаюсь я, отворачивая голову к окну.
– Я должен был сказать правду. Но мне нравится, как ты одеваешься. Я думал, что верующие люди ходят только во всем закрытом, но я рад, что ты не такая сумасшедшая как они, – он сжимает покрепче руль и откидывается на спинку сиденья.
– Оставь мои вещи в покое. Я же не комментирую твой стиль.
– Тебе не нравится мой стиль? – Гарри на секунду поворачивает голову ко мне, удивившись.
– Какая разница, – фыркаю я и скрещиваю руки около груди, отказываясь отвечать на его вопрос.
– Я так и думал, – издает смешок он.
Остальную часть дороги мы едем в тишине. Я не особо имею желание разговаривать, да и Гарри тоже. Мы хотим провести некоторое время в спокойствии и без шума. Мне все-таки удается попросить у него разрешения включить магнитолу и выбрать мое любимое радио.
Спокойная мелодия 5 Seconds of Summer распространяется по салону. Я слышу тихий голос Гарри вперемешку с Люком, отчего удивляюсь. Несмотря на то, что он поет довольно тихо, его голос далек от скрипучего. Хриплость вперемешку с британским акцентом идеально в нем сошлись. Он замечает что, я наблюдаю за тем, как он поет песню "Want you back" и мгновенно смущается, закрывая рот. Говорю ему, что не стоит стыдиться своего голоса. У него он очень даже ничего. Если бы было такое возможно, то я бы сутками слушала его. Но Гарри больше не хочет петь из-за стыда. Я решаю подбодрить его и начинаю петь припев одновременно с Люком, наплевав, что мой голос слишком ужасен.
Он смеется, откинув голову назад, и подхватывает меня, начиная петь громче обычного. Становится настолько весело, что я не замечаю, как пролетает время. Гарри подъезжает к клубу Berds Basement, где обычно, как я знаю, играют джаз. Но, видимо, сегодня джаз уступает року. Толпа возле входа чересчур большая, и я понятия не имею, как мы пройдем мимо них. Концерт должен начаться через десять минут, и за это время мы не успеем пройти охрану.
– Чувствую, нелегко мы попадем внутрь, – я отстегиваю ремень безопасности и выхожу из машины, как и Гарри.
– Зачем нам нужен центральный вход, если есть другой? – он подходит ко мне и смотрит на шумную толпу. – Я не готов толкаться среди этих неудачников. Мы пройдем через задний вход.
– Но как? Туда можно входить лишь персоналу и звездам.
– Я же говорил, что у меня связи. Нам ничего за это не будет. Я кое с кем знаком из Bright Flame. Нас в любом случае пропустят, – Гарри обходит клуб стороной и движется за здание.
– Кого ты знаешь из персонала? Откуда? – я пытаюсь не отставать от Гарри.
– Увидишь. Ты определенно будешь рада.
– О ком идет речь? Зачем меня знакомить с этим человеком?
– Робертс, меньше вопросов. Концерт начнется через пару минут.
Гарри открывает красную железную дверь, и мы сталкиваемся с высоким охранником, который одет в черную форму. Он сначала смотрит на меня, а затем на кудрявого. Стайлс говорит свое имя и фамилию, отчего тот без лишних слов пропускает нас. Это какие нужно иметь связи, чтобы нас пропустили так легко через черный вход? Находясь в размышлениях, я не замечаю, как мы доходим до сцены и спускаемся по ступенькам вниз, занимая первый ряд. Клуб переполнен панками с крашеными волосами и пирсингами на различных частях лица. По сравнению со всеми, мы с Гарри выглядим слишком прилично и скромно.
Меня начинают пугать рядом стоящие парни, что похотливо разглядывают меня. Их руки полностью в татуировках, начиная от предплечий и заканчивая у запястий. Я испуганно вздрагиваю и отхожу от них на метр, чтобы они не рассматривали меня, как экспонат.
– Ты что, потерялась, детка? – один из них с синими волосами подходит ко мне, заставляя меня пятиться назад.
– Это ты, похоже, потерялся и стоишь не на своем месте. Девушка занята, – рычит Стайлс, встав спереди меня.
– Если она занята тобой, то мне ее жаль, – плюет парень и недовольно отходит от нас.
– Придурок, – кидает Гарри, а затем переводит взгляд на меня. – С тобой все в порядке? – он поворачивается ко мне, положив руки на мои плечи.
– Да, спасибо.
– Ненавижу таких идиотов, которые нападают на слабых и беззащитных девушек, – бормочет он, пальцами сжимая мои плечи.
– Поэтому я ненавижу одеваться так откровенно.
Я замечаю в толпе Найла, что прожигает нас взглядом. Рядом с ним стоит Беттани и о чем-то говорит. Но он даже не слушает ее, а только смотрит ненавистно на Гарри. Я вопросительно поднимаю бровь, не понимая, в чем дело. Он фыркает и отводит взгляд в сторону. Чего он взъелся на Гарри?
– Найл и Беттани тоже здесь, – Стайлс сбрасывает руки с меня и поворачивает голову через плечо, посмотрев на ребят.
– Мг, – мычу я.
В следующую секунду прожекторы гаснут и только один падает на сцену. Огни синих и фиолетовых оттенков меняются ежесекундно, создавая мрачную и таинственную атмосферу. Публика восторженно начинает кричать, в особенности большая часть женского пола, когда удается услышать мощные звуки бас гитары, что разносятся через колонки по клубу. Яркий синий свет перемещается на правый край сцены, и мои глаза тут же расширяются от восторга, когда мне удается разглядеть Итана Брауна.
Я пытаюсь держать себя в руках, чтобы не закричать. Мои эмоции перемешиваются, рот приоткрывается, а глаза то и дело изучают гитариста. Его пальцы проводят по толстым струнам, начиная играть песню "Выгореная душа". Гарри усмехается, увидев, как я реагирую на песню, и спокойно стоит рядом.
– Я думала, что ты тоже фанат! – кричу я ему на ухо.
– Да, но я не собираюсь визжать и кричать, как девчонка! И я вижу их не в первый раз! – в ответ кричит он мне на ухо, засовывая руки в карманы черных узких джинсов, что разодраны у колен.
– Спасибо тебе за концерт! Ты осуществил мою мечту! – я искренне улыбаюсь ему и растрепываю его мягкие кудри.
Он что-то говорит, но я его даже не слышу. Свет другого прожектора падает на Калеба Уилсона. Он ударяет барабанными палочками и с улыбкой оглядывает весь зал. Его волосы прикрывает черная шляпа, которую, как мне кажется, он никогда не снимает. Но когда Ривен выходит из-за кулис с микрофоном в руках, начиная петь первые строчки песни, я не сдерживаю эмоций и буквально визжу. Сердце отказывается работать, когда легкие требуют воздуха. Голова идет кругом, а улыбка становится еще шире. Мартин, продолжая петь, подходит к краю сцены в самый центр, где стоим мы с Гарри. Он пристально смотрит на нас и улыбается, что озадачивает меня.
– Он, что, смотрит на нас!? – спрашиваю я у Гарри.
– Похоже на то! – Стайлс машет Ривену, который в ответ также машет ему, при этом подмигнув.
Моя челюсть встречается с полом, и я перестаю понимать все происходящее. Ривен несколько секунд глядит на меня, продолжая петь, а затем уходит на другую сторону сцены, протягивая свободную руку фанатам.
– Что происходит?! Почему ты ему помахал!? – не унимаюсь я.
– Мы просто с ним давние знакомые! Можно сказать, выросли на одной улице!
– Ты с самого детства общаешься с моим кумиром и даже не сказал мне об этом?! – я начинаю пританцовывать под песню, слушая божественный голос Мартина.
– Тебе нравится этот идиот?! – Гарри разворачивает меня к себе и кладет ладони на мои плечи, удивленно заглянув мне в глаза.
– Конечно, нравится! Я обожаю его! – киваю я и убираю его руки с плеч, поворачиваясь к сцене.
– Только не говори мне, что его плакаты висят в твоей комнате!
– Нет, только парочка фоток в телефоне!
– Сумасшедшая! – с усмешкой говорит он, приблизившись ко мне на шаг.
– Кто же виноват, что он
такой красавчик?!
Гарри переводит вместе со мной взгляд на сцену, когда песня заканчивается, и Ривен садится на пол, выдыхая. Он пытается отдышаться и смотрит на нас. Я задерживаю дыхание и хлопаю ресницами, ничего не понимая. Мартин усмехается от моих действий и что-то говорит мне, но я не могу прочесть по губам, что именно, потому что микрофон валяется у его ног.
Гарри закатывает глаза и достает из заднего кармана джинсов телефон, отказываясь веселиться. Зачем он пришел на концерт, если не пытается расслабиться? Я думала, мы вместе потанцуем и даже будем петь. Но он только раздражается и ведет себя как-то странно. Начинает играть следующая песня: "Головокружение". Мелодия медленная, но я знаю, что она перейдет позже к быстрому темпу.
Ривен напрягает голосовые связки, отчего на его шее вздуваются вены. Я махаю руками, как и все вокруг, пока мелодия медленная, и подпеваю каждой строчке. Проходит полчаса после концерта, и Гарри продолжает копошиться в телефоне, что выводит меня из себя. Каждый развлекается и танцует, когда он листает сенсорный экран. Найл и Беттани весело проводили время и несколько раз подходят к нам. Мы поем пару песен вместе, обнимаясь, пока Гарри не отрывается от телефона. Он только пожимает руку Хорану и больше ничего. Беттани так же бурно реагирует на каждую песню, особенно, когда Ривен становится напротив нас и иногда заглядывается в нашу сторону.
– Хватит сидеть в телефоне, ты весь концерт так пропустишь, – я отбираю у него мобильник и сую его в задний карман шорт.
– Робертс, какого черта!? Верни мне телефон! – требует Гарри
– Нет! Ты его не получишь до конца концерта. Ты зачем позвал меня на свидание, если даже не проводишь со мной время?
– Я не собирался идти на концерт. Я, если честно, не люблю эту группу независимо оттого, что Ривен мой друг.
– Зачем пошел тогда, если не любишь эту группу? – слишком тихо спрашиваю я, опуская руки.
– Какая разница? Ты не рада, что находишься здесь? – огрызается он, бегая глазами по моему лицу.
– Я хочу знать правду. Почему ты пошел со мной на концерт, если ненавидишь группу? – не унимаюсь я.
– Я хотел провести с тобой побольше времени. Теперь ясно? Я сам не знаю, почему все это делаю и вообще зачем достал нам билеты. Мне просто хочется быть с тобой рядом, и я не могу это объяснить.
– Гарри, – я раскрываю рот в полном удивлении.
– Теперь ты можешь вернуть мне телефон? – закатывает он глаза, пытаясь сделать вид, будто ему все равно.
– Нет, – я отрицательно качаю головой. – Потанцуй со мной хотя бы одну песню, и я обещаю, что верну его.
– Я что, похож на парня, который любит танцевать? Даже не думай.
– Значит, не получишь телефон до конца концерта, – пожимаю я плечами и вновь поворачиваюсь к сцене.
– Я это тебе еще припомню, Робертс, – Гарри становится рядом со мной, глубоко вздыхая.
– Рада, что ты решил хоть немного развлечься, – я склоняю голову набок, облизнув губы.
Ривен начинает петь мою самую любимую песню, которую я могу слушать часами на пролет: "Падший Рай". Эта песня просто взрывает мозг и заставляет меня начать плавно двигаться под мелодию и слова. Гарри лишь грозно смотрит то на меня, то на Мартина, отказываясь танцевать и хоть что-либо делать. Меня это обижает, ведь я не хочу, чтобы весь концерт прошел в плохой обстановке. Я хочу хоть одну песню потанцевать с ним.
– Вокруг нас горели тела, – поет Ривен, садясь на край сцены напротив нас.
Я завороженно смотрю на него. Он находится в нескольких сантиметрах от меня. Его голубые глаза, которые обведены черной подводкой, не сводят с меня глаз, отчего я смущаюсь. Такое ощущение, словно он поет эту песню для меня.
– Твоя душа проникла в меня, – он подмигивает мне, и мои щеки заливаются.
– Что он делает?! Он подмигнул тебе!? – Гарри становится вплотную рядом со мной.
– С чего ты решил, что он подмигивает мне?! Рядом со мной более десятка девушек, и ему нечего делать, как подмигивать мне!
– Он заигрывает именно с тобой! Ты посмотри на всех этих девушек! Да они выглядят, как клоуны со своими крашеными волосами! Естественно, он будет заигрывать с тобой!
– Нам нравилось сходить с ума, – совсем неожиданно Ривен склоняется над сценой и берет большим и указательным пальцем мой подбородок, заглядывая в мои глаза.
Я проглатываю ком в горле и не свожу с него взгляда, когда он продолжает петь припев, все еще придерживая мой подбородок. Я слышу позади, как рычит Гарри, но я игнорирую его и улыбаюсь Ривену, который приближает свое лицо.
– Это был падший рай для меня, – он буквально переходит на шепот, отчего я таю.
– Хватит, – Гарри хватает мое запястье и, сильно сжав его, тянет меня на себя.
Я взвизгиваю от неожиданности, когда моя макушка прижимается к его груди, что сильно напряжена. Он ненавистно испепеляет взглядом Ривена, а тот в ответ с усмешкой смотрит на него, затем встает и идет в другую сторону сцены.
– Что случилось? – я отдергиваю запястье и поворачиваюсь к нему, не понимая его агрессии.
– Мне показалось, что кто-то тебя нечаянно толкнул, – тараторит он, уводя взгляд в сторону.
– Может, сфотографируемся? – я с надеждой заглядываю в его глаза.
– Я не фотографируюсь, – сухо говорит он.
– Ну, Гарри, пожалуйста, – я, как маленький ребенок, дергаю его за предплечье.
– Робертс, тебе что, пять лет? Что не ясного в слове "нет"?
– Одно селфи, и я больше тебя не трону, – я умоляюще смотрю на него, слегка надув губы.
– Ладно, но только одно фото, – вздыхает он.
Он берет из моих рук телефон и обвивает рукой мою талию, прижимая меня к себе, отчего моя щека трется об его, создавая электрический поток. Чувствуя это, застываю, а колени предательски дрожат. Мои ноги становятся ватными, и если бы не крепкая рука Гарри, сжимающая мою талии, я бы давно упала.
– Улыбайся, Эшли, – он вытягивает руку с телефоном и включает функцию передней камеры.
Я перевожу взгляд на экран и слегка улыбаюсь, как и Гарри. Он нажимает на сенсор, после чего раздается щелчок.
– Держи, – он протягивает мне телефон и убирает руку с моей талии.
Я забираю мобильник и захожу в галерею, чтобы посмотреть на мое первое фото с Гарри. Увидев снимок, мое сердце сжимается. Гарри настолько мило улыбался в камеру, и его глаза блестят на фоне прожекторов. Мои щеки красные, а губы растянуты в улыбке. Думаю, теперь это мое любимое фото.