Глава 1 "Таверна под красными фонарями"
Ночь опустилась на город так густо и тяжело, что казалось, даже звёзды утонули в горячем воздухе пустыни. Купола и минареты темнели на фоне неба, а улицы вспыхивали сотнями огней. Фонари из разноцветного стекла рассыпали сияние на базарные площади, где до поздней поры торговцы кричали, предлагая ткани, золото и пряности.
Но за пределами суеты существовало место, куда стекались совсем другие люди. Там не торговали шёлком и коврами. Там продавали тайны, обещания, жизнь и смерть.
Таверна под красными фонарями.
Её знал каждый, кто хоть раз ступал в этот город. Двухэтажное здание с низким потолком, пахнущее вином, пряностями и потом танцовщиц, всегда было переполнено. Музыканты выводили на лютнях мелодии, девушки вуалями скрывали улыбки, а купцы и наёмники утопали в разговорах, от которых зависела судьба целых кварталов.
В тот вечер заведение гудело особенно громко.
Толпа сгрудилась у сцены, танцовщица в лёгком наряде, расшитом золотыми нитями, двигалась так, будто её тело было продолжением музыки. Шаль, тонкая, как дыхание, переливалась при каждом её повороте. Гости кричали, смеялись, бросали монеты. Слишком шумно и ярко, но именно так таверна жила каждую ночь.
У дальней стены, в тени тяжёлых штор, сидел человек, не вписывающийся в эту пёструю толпу.
Дазай Осаму.
Он был одет богаче, чем позволяла себе большая часть присутствующих, но в его одежде не было кричащей роскоши. Длинный плащ глубокого зелёного цвета, широкие рукава, на плечи небрежно наброшен вышитый шарф. На голове, тюрбан, украшенный жемчужной булавкой. Его ладони покоились на столе, на пальцах, несколько перстней, но взгляд оставался свободным, будто он вовсе не принадлежал этому месту.
- Опять пьёшь в одиночку, советник? - раздался шёпот рядом.
Юноша с белыми волосами, едва ли достигший зрелости, осторожно поставил на стол кувшин с вином. Его робкие глаза и слишком чистая одежда выдавали слугу, не привыкшего к шуму таверны.
Дазай лениво повернул голову, улыбнулся так, словно весь мир был его игрой.
- Ацуши, дорогой, в одиночку пить куда приятнее. Никто не мешает думать.
- Или плести интриги, - пробормотал парень, но тут же смутился и отвёл взгляд.
Дазай рассмеялся тихо, почти беззвучно. Его внимание вскоре переключилось на сцену. Нет, не на танцовщицу, её он едва ли заметил. Взгляд советника скользнул дальше, туда, где, опершись на колонну, стоял мужчина.
Он не танцевал, не пил и не веселился. Его глаза блестели в полумраке, будто в них отражался огонь десятка свечей. Рыжие волосы выбивались из-под тёмной повязки, а наряд, чёрный короткий топ, пояс с кинжалами, свободные штаны, заправленные в сапоги, выделял его среди шелка и золота.
Накахара Чуя.
Легенда местных переулков, вор и убийца, призрак пустыни.
Он стоял так, будто сам был вызовом. Глядя на толпу сверху вниз, с презрением и лёгкой усмешкой.
Дазай позволил себе долгий взгляд, а потом неторопливо пригубил из кубка.
- Советник? - Ацуши заметил перемену в его выражении. - Вы его знаете?
- Пока нет, - усмехнулся Дазай. - Но скоро узнаю.
***
Толпа гремела смехом и музыкой, но Чуя слышал всё. Он привык вылавливать в шуме самый тихий звук, шаг, шёпот, звон стали. Сегодня слух подсказывал, его уже заметили. И не простой человек, а тот, кто слишком уж выделялся спокойствием среди всей этой ярмарки тщеславия.
Чуя оттолкнулся от колонны и двинулся через зал. Его походка была лёгкой, но пружинистой, как у хищника. Люди расступались, чувствуя, этот человек опасен.
Он остановился прямо у стола Дазая.
- Ты уставился так, будто хочешь, чтоб я вышвырнул твой труп на улицу.
Дазай вскинул глаза, и улыбка скользнула по его лицу, как тень.
- А если я уставился потому, что ты чересчур красивый?
Вокруг тут же поднялся смешок, несколько людей за соседними столами услышали. Но Чуя не смутился. Он лишь чуть прищурился, и в его взгляде вспыхнула сталь.
- Советую следить за языком, чужак. Здесь он тебе жизни стоит.
- Ах, жизнь... - протянул Дазай и поставил кубок на стол. - Мне кажется, твоя стоит куда дороже, чем моя.
Мгновение и Чуя схватил его за ворот. Одним движением он мог ударить кинжалом, но замер, нависая над сидящим.
Музыка не стихла, танцы не прервались, но для них двоих весь зал будто исчез.
- Говори быстро, чего тебе надо, - рявкнул Чуя. - У меня нет времени на праздные разговоры.
Дазай не шевелился. Лишь уголки его губ приподнялись в ленивой усмешке.
- Мне нужен проводник. В пустыню. В руины, что прячутся под песками.
Слова прозвучали негромко, но Чуя почувствовал, что это не шутка.
- И почему я? - процедил он.
- Потому что только ты знаешь дорогу туда, где никто другой не выжил, - тихо ответил Дазай. - Разве я ошибаюсь?
Чуя оттолкнул его, отпустив ворот. Сжал зубы, развернулся, будто хотел уйти. Но внутри закипала злость. Откуда этот человек знает? Откуда ему известно то, что Чуя всегда скрывал?
Он обернулся снова.
- И если я откажусь?
- Тогда я расскажу всем здесь, кто ты такой на самом деле, - мягко, почти ласково сказал Дазай. - И твоя легенда рухнет.
Глаза Чуи сверкнули. Толпа продолжала веселиться, а здесь, у дальней стены, начиналась игра куда более опасная.
***
За колонной, чуть в стороне, тонкая девичья фигура прислушивалась к их разговору. Лицо скрывал вуаль, в руках, лёгкий поднос с кубками. Кёка Идзуми.
Она скользнула прочь, будто тень, и растворилась в толпе.
- Ты просишь слишком многого, чужак, - выдохнул Чуя, наклоняясь ближе. Его голос прозвучал низко, угрожающе. Играешь с огнём.
Дазай улыбнулся, будто это его только развлекало.
- А я люблю обжигаться.
Их взгляды встретились. В этом взгляде было больше вызова, чем в десятке дуэлей. Толпа вокруг смеялась, кричала, пила. Но между ними двоими рождалось пламя, пламя, которое скоро должно было охватить весь город.
***
Музыка стихла так резко, будто оборвалась струна. Сменившая её тишина показалась громче криков. На сцене появилась новая танцовщица, но Чуя не обратил внимания: всё его внимание было приковано к человеку напротив.
- Советник, - выговорил он слово с таким презрением, что даже ближайшие пьяницы обернулись. - Вы не в своём дворце. Здесь вас никто не защитит.
- Зато здесь слишком много свидетелей, - мягко парировал Дазай, склонив голову набок. - Ты ведь не станешь резать меня прямо у этого прекрасного стола, правда?
Его голос звучал лениво, но глаза, тёмные и внимательные, ловили каждое движение рыжего. Чуя сжал кулаки так сильно, что суставы побелели.
К их столу подошёл трактирщик, толстый мужчина в золотистом халате. Он низко поклонился Дазаю, словно перед уважаемым гостем.
- Всё в порядке, господин? - спросил он, косо поглядывая на Чую.
Дазай поднял кубок и одарил его своей фирменной улыбкой, полупьяной, полусерьёзной.
- Прекрасно. Принеси нам вина ещё. Самого крепкого. Сегодня у меня деловая встреча.
Трактирщик кивнул, но взгляд его задержался на Чуе как предупреждение, не буянить.
Чуя же не сдвинулся с места. Он склонился ближе к Дазаю, их лица разделяло всего несколько дюймов.
- Ты слишком хорошо знаешь моё прошлое, - прошипел он. - Кто тебя наслал?
- Никто, - ответил тот спокойно. - Я сам пришёл.
Кувшин с вином поставили между ними. Дазай налил в два кубка, один пододвинул Чуе. Тот не притронулся.
- Думаешь, если будешь красиво говорить, я пойду за тобой в пески? - Чуя прищурился. - Там, где смерть ждёт на каждом шагу?
- Думаю, - Дазай сделал глоток, - что ты любишь риск больше, чем собственный покой. Иначе ты бы уже давно жил где-нибудь в гареме богатого купца, развалившись на подушках.
Чуя сощурился ещё сильнее.
- Осторожнее, чужак. Я не из тех, кто продаёт себя.
- А я и не покупаю, - улыбнулся Дазай, - я предлагаю сделку.
Они долго смотрели друг другу в глаза. Словно проверяли, кто первым отведёт взгляд. Но ни один не уступил.
В толпе загрохотал смех. Кто-то запел. Ацуши, стоявший в стороне, мял в руках поднос и не знал, вмешаться ли. Его взгляд метался между ними, словно он чувствовал, эта встреча решит что-то куда большее, чем просто поход в пустыню.
- Ладно, - наконец сказал Чуя. - Скажи прямо, чего ты ищешь в руинах?
Дазай поставил кубок. Его лицо стало чуть серьёзнее.
- Там спрятано то, что способно изменить расстановку сил в городе.
- Опять дворцовые игры, - фыркнул Чуя.
- О нет, - Дазай качнул головой. - Это не просто золото или артефакт. Это знание.
Он сделал паузу.
- И только ты знаешь путь туда.
Чуя хотел рассмеяться. Хотел развернуться и уйти. Но внутри, глубоко, шевельнулась тень воспоминаний. О том, как когда-то, будучи мальчишкой, он видел эти руины, чёрные стены, погребённые под песком, символы, которые никто не умел читать.
Он всегда считал это кошмаром из детства. Но если этот человек знает... значит, слухи дошли и до дворца.
- Ты опасен, - сказал он наконец. - И глуп.
- Или умён, - поправил Дазай. - Ведь я нашёл тебя.
Их разговор прервал крик со сцены. Музыка оборвалась, танцовщица вскрикнула. В зал ворвалась группа вооружённых людей, шесть человек в чёрных платках, с кривыми саблями. Толпа завизжала, кто-то опрокинул стол.
- О, - протянул Дазай, будто наблюдал за театральной постановкой. - Похоже, веселье только начинается.
Чуя в одно мгновение оказался на ногах. Его рука выхватила кинжал, и блеск стали вспыхнул в свете фонарей.
- Убирайся в сторону, советник, - бросил он.
Но Дазай не двинулся. Он сидел, всё так же спокойно, лишь глаза сверкнули азартом.
- Дорогой Чуя, - сказал он, - если ты сейчас умрёшь, кто же поведёт меня в пустыню?
Первый нападавший метнулся к ним. Чуя шагнул вперёд, и его движение было быстрым, как удар змеи. Кинжал полоснул воздух и мужчина рухнул, схватившись за горло.
Толпа завизжала, отхлынула в стороны. Несколько гостей пытались выскочить через дверь, кто-то прятался под столами. Музыканты в панике отшвырнули инструменты.
Чуя двигался так, будто всё вокруг замедлилось. Второй противник получил удар коленом в живот, а затем Чуя развернулся и метнул кинжал прямо в третьего. Тот упал, даже не успев вскрикнуть.
Но противников было слишком много.
Дазай, наконец, поднялся. Его движения были неторопливыми, словно он вовсе не спешил. И всё же, когда четвёртый нападавший бросился на него, Дазай шагнул в сторону, вывернул руку противника так, что тот завопил от боли, и без всяких усилий ударил его лицом о край стола.
- Ты не так бесполезен, как кажешься, - буркнул Чуя, отворачиваясь.
- А ты не так неуклюж, как о тебе говорят, - парировал Дазай.
Оставшиеся двое переглянулись. В их глазах мелькнул страх. Один метнулся к выходу, другой к окну. Чуя бросился за первым, но тот успел скрыться в переулках. Второй сиганул в темноту улицы.
В таверне повисла тяжёлая тишина. Люди дрожали, переговаривались, кто-то шептал молитвы. На полу лежали тела.
Чуя тяжело дышал, убирая клинок в ножны. Его плечи вздымались от злости.
- Они были за тобой, - резко бросил он.
- Возможно, - безмятежно ответил Дазай, отряхивая рукав. - Возможно, за тобой.
Чуя шагнул к нему, схватил за ворот снова. Их лица разделяли лишь сантиметры.
- Ты привёл смерть в моё место, - прошипел он. - Ты думаешь, я пойду с тобой после этого?!
Но Дазай не дрогнул. Его глаза горели тихим, опасным светом.
- Теперь у тебя нет выбора, Чуя.
Он улыбнулся.
- Если эти люди вернутся, им плевать, кто их цель. Ты или я. Но вместе мы уцелеем. Поодиночке, нет.
Чуя хотел ударить. Хотел. Но вместо этого медленно разжал пальцы и оттолкнул его. Его взгляд был полон ненависти и ярости, но внутри вспыхивала другая искра, искра интереса.
- Ты пожалеешь, - сказал он глухо. - Я покажу тебе дорогу в пустыню. Но клянусь, если ты попробуешь меня обмануть, я оставлю твоё тело гнить под песками.
Дазай улыбнулся шире.
- Прекрасно, - ответил он. - Я люблю путешествовать в хорошей компании.
За окнами гудела ночь. Красные фонари всё ещё горели, но их свет казался тревожным. Впереди их ждала пустыня. Руины. Тайны. И игра, которая ещё только начиналась.
А в таверне, среди трупов и крови, родился союз, хрупкий, опасный, но неизбежный.
Ночь укрыла город тяжёлым бархатом. Красные фонари погасли один за другим, и улочки погрузились в тьму. Лишь редкие факелы на воротах отбрасывали зыбкие отблески, превращая стены в мигающие призраки.
Чуя шагал быстро, не оборачиваясь. Его сапоги стучали по каменной мостовой, дыхание было ровным, но плечи напряжены. Позади, едва слышные шаги. Дазай шёл спокойно, будто они вышли не из кровавой резни, а из дружеской пирушки.
- Перестань так греметь каблуками, - лениво заметил он. - Вся стража города услышит нас.
- Заткнись, - рявкнул Чуя. - Если б не ты, на нас бы вообще никто не напал.
- Возможно, - согласился Дазай слишком легко. - Но, согласись, без меня тебе было бы скучно.
Чуя резко остановился и развернулся. В свете луны его глаза сверкнули, как клинки.
- Ты играешь с огнём, советник. Думаешь, я не прикончу тебя прямо здесь?
Дазай поднял руки, будто сдавался. Его улыбка была тёплой, почти дружеской.
- Думаю, что ты слишком упрям, чтобы бросить всё, не узнав, зачем я пришёл.
Они свернули в узкий переулок. Стены были облупленные, запах сырости бил в нос. Где-то мяукала кошка.
Чуя толкнул тяжёлую деревянную дверь и они оказались в тесной комнатке, освещённой единственной лампой. В углу лежали ковры, на низком столике, кувшин с водой и пара глиняных чаш. Это было его убежище, место, куда никто не заходил без приглашения.
Он запер дверь на засов и обернулся.
- Говори, - резко бросил он. - Что это за знание, которое ты ищешь в руинах?
Дазай прошёл к столу, сел, будто был здесь хозяином. Налил себе вина, сделал глоток. Лишь потом поднял взгляд.
- Там, под песком, скрыты письмена. Записи людей, которые жили до нас. Они знали то, что мы лишь пытаемся понять. Тайну оружия. Тайну силы.
- Артефакты, - процедил Чуя.
- Нет, - покачал головой Дазай. - Гораздо опаснее.
Тишина повисла тяжёлой петлёй. Чуя медленно присел на ковер напротив. Его пальцы барабанили по ножнам кинжала.
- И зачем тебе это? - спросил он хрипло. - Хочешь отдать своему султану?
(Примечание:
Султан, отец Дазая.
Дазай же, наследник, которому суждено стать будущим султаном)
Дазай улыбнулся уголком губ.
- А если скажу, что хочу оставить это себе?
Чуя сощурился. Внутри него боролись раздражение и странное, жгучее любопытство.
- Тогда ты ещё более глуп, чем кажешься. Любой, кто тронет эту силу, сгорит.
- Возможно, - спокойно ответил Дазай. - Но, может, именно поэтому мне нужен ты.
Он сказал это так, будто между делом. Но Чуя ощутил, как у него внутри всё перевернулось.
- Что? - выдохнул он.
- Ты. Тот, кто знает пустыню, кто вырос на её песках. - Дазай чуть склонил голову. - Если кто и способен дойти до конца и вынести то, что скрыто в руинах, так это ты.
Чуя почувствовал, как жар заливает лицо. Он резко отвернулся, будто огонь мог выдать его смущение.
- Льстить - твоя профессия, да? - процедил он. - Думаешь, я клюну?
- Думаю, - мягко ответил Дазай, - что глубоко внутри ты уже согласился.
Молчание затянулось. Слышно было лишь, как где-то вдалеке каркнула ночная птица. Чуя сидел неподвижно, стиснув зубы. В груди его колотилось сердце, но он ненавидел показывать слабость.
- Ты пожалеешь, - наконец сказал он. - Завтра на рассвете мы выйдем. Но если ты попытаешься меня предать, я закопаю тебя в песке своими руками.
Дазай рассмеялся тихо, беззлобно.
- Договорились, Чуя.
Он улёгся прямо на ковёр, заложив руки за голову. Выглядел так, будто был дома.
Чуя нахмурился.
- Ты что творишь?
- Сплю, - просто ответил Дазай. - Завтра долгий день.
- Это моё место, - прорычал Чуя.
- А теперь и моё тоже, - зевнул Дазай.
Чуя хотел было выгнать его. Хотел кинуть кувшин в голову этого наглеца. Но усталость после боя давила на плечи, и в конце концов он лишь плюнул, снял сапоги и бросился на другой край ковра.
Они лежали молча, спиной друг к другу. Лампа погасла, и в комнате воцарилась темнота.
Снаружи завывал ветер пустыни. Где-то гремела дальняя буря.
Перед тем как сон окончательно сморил Чую, он услышал тихий голос Дазая:
- Знаешь, Чуя... если мы умрём там, в песках, я не против. Главное, умереть в хорошей компании.
- Заткнись, - пробормотал Чуя, и глаза его закрылись.
А в уголках губ всё же мелькнула тень улыбки.