Глава 17
Глава 17
Глинтвейнопитие
Ева Садовская
За день до экзамена по анатомии, хоть это и было воскресенье (поговаривали, что преподавателям доплачивали за проведение экзаменов и консультаций в выходные дни), состоялась консультация, где автоматчикам сказали приходить к девяти, но на экзамен Ева всё равно опоздала. Она долго не могла уснуть, как это обычно бывало с ней перед важными событиями, а потом проспала все три будильника. Разбудил её звонок от мамы, будто почувствовавшей неладное. Мира уже был в кабинете, где сдающие ждали своей участи. Ева окинула комнату взглядом, ища свою подругу, и поймала на себе несколько доброжелательных взглядов от тех, кто знал, что у неё автомат. Аудитория была заполнена, на каждой парте лежали открытые атласы, кто-то нервно повторял, заткнув пальцами уши, а кто-то уже устал от анатомии и поэтому беззаботно болтал и смеялся, но Лизы среди них не было. Она не была из тех немногих студентов, кто рвётся ответить на экзамене в числе первых, наоборот, сидела до последнего и экстренно завершала подготовку. Повторяла билеты, которые дома не успела или вовсе не захотела открыть. За пару часов могла спокойно нагнать пару месяцев учебного плана. Такому пофигизму и владению собой в экстренных ситуациях Ева по-хорошему завидовала. Но и опаздывать Лиза тоже не стала бы, потому что знала: прийти вовремя на экзамен – её единственная возможность доучить вопросы. Ева подумала, что подруга уже сидит в аудитории и пишет билет. Мирослав уже подписал зачётку и сказал Еве подождать у дверей в экзаменационную аудиторию и, когда кто-то выйдет оттуда, незаметно прошмыгнуть прямо к столу заведующего кафедрой.
Из дверей вышла лаборантка. Ева спросила, можно ли подписать зачётку, и уточнила, что у неё автомат. Сотрудница кафедры попросила немного подождать и ушла куда-то наверх. Её не было четверть часа. За это время успешно сдали экзамен два человека. Оба с широкими зрачками и трясущиеся от радости: этот кошмар позади, можно немного порадоваться, вздремнуть часок, а потом садиться за гистологию и распрощаться со сном ещё на три дня. Ева уже успела решить, что о ней все забыли, никакого автомата у неё и в помине нет, она всё придумала, но наконец-то услышала цокот каблуков. Более успокаивающего звука она ещё никогда не слышала.
– Всё в порядке, пойдём, – улыбнулась лаборантка и повела её к столу, где заведующий кафедрой принимал экзамен у какой-то студентки, которую Ева видела впервые в жизни. Та грустно смотрела на скелет кисти и вспоминала что-то. Ну или делала вид, что вспоминает.
Ева нервничала не меньше сдающих, она очень боялась Игоря Павловича. Он выглядел так, будто мог остановить любого студента и начать расспрашивать, как говорил он сам, до кровавых соплей. Ева старалась избегать его, как могла, но встречи на экзамене было не миновать. Ей было страшно, что он сейчас решит задать какой-нибудь каверзный вопрос, а она не вспомнит ровным счётом ни-че-го. Ничего, кроме синуса и артерии Лушки, но это заслуга Мирослава. На деле же Игорь Павлович просто взял зачётку, написал заветные три буквы, ради которых Ева потратила столько часов своей жизни, сказал «Поздравляю» и улыбнулся. Она понадеялась, что больше никогда с ним не встретится. Уходя, Ева окинула взглядом кабинет. В дальнем углу был секционный стол. Около него стоял студент и отвечал экзаменатору мышцы предплечья по мокрому препарату, и Ева ему не завидовала. Бедняга. Такой участи она не желала даже своей старосте. Ева понадеялась, что он сможет сдать, потому что, судя по всему, дела у него шли не очень хорошо. Кто-то с другим преподавателем стоял около плаката и отвечал мышцы передней брюшной стенки. Кто-то грустно сидел над суставами стопы. Катя пошла ва-банк и пыталась списать со шпор, думая, что её навыки скрытности, как у ниндзя. Что ж, Ева не ожидала ничего другого от своей старосты, поэтому была не сильно удивлена. Уже хорошо, что Катя хотя бы допустилась до экзамена. Кто-то без остановки писал и чертил схемы с такой автоматичностью, что, казалось, он выучил весь учебник Привеса и все методички Гайворонского. Лизы и здесь не было.
Первым делом, когда Ева вышла в коридор, она достала телефон. Её окружили студенты с расспросами, как прошёл экзамен и удалось ли списать. Ева улыбнулась: «У меня автомат», – и под пристальные и недоброжелательные взгляды отошла в сторону. Спиной чувствовала, как её проклинают. Она написала Лизе. Ева очень нервничала, поэтому отправляла чуть ли не каждое слово отдельно:
Ева
Лиза!
Ева
Ты где?
Ева
Что-то случилось?
Ева
Ты заболела?
Ева
Или уже ответила?
Ева
Почему ты не на экзамене?
Лиза
У меня телефон сейчас взорвётся, прекрати.
Ева
Прости… я переживаю.
Лиза
Я не заболела и не ответила, меня вообще не было на экзамене. Вечером к тебе загляну, посидим, попьём чай. Всё расскажу, обещаю.
Остаток дня, до самого прихода подруги, Ева места себе не находила. Даже пара часов в обществе Мирослава и студентов, выбегающих из кабинета с горящими глазами и размахивающих зачётками, не скрасили её ожидания. Она ломала голову над тем, почему подруга взяла и не пришла. Та же говорила, что готовится и всё у неё под контролем, хотя бы анатомия. К гистологии Лиза так и не смогла допуститься. У неё уже была одна пересдача, зачем ей вторая, Ева совсем не понимала или не хотела понимать. Неужели она совсем не знает свою лучшую подругу? Да и в последнее время они стали реже общаться, неужели так и заканчивается дружба? Она попыталась выбросить все глупые мысли из головы и просто ждать. Дома решила повторить вопросы к экзамену, хотя и так всё знала лучше среднестатистического отличника. Поиграла с Мармышкой, соскучившейся по вниманию. Немного прибралась в квартире.
Лиза шагала по плохо освещённой улочке в сторону дома Евы, Марк вызвался её проводить. С недавнего времени в их паре он переживал за двоих. Его забота теперь граничила с гиперопекой. Их смена только что закончилась. В каждой руке Лиза держала по стаканчику безалкогольного глинтвейна. Она так долго лгала и многое недоговаривала подруге, что принести этот ароматный пряный напиток после того, как сама напросилась на чаепитие, не казалось ей обманом. Ну и что с того, что будет глинтвейнопитие? В сумке у неё лежал небольшой подарочек, до Нового года она забыла его отдать, а после они ещё не виделись. У подъезда она быстро чмокнула Марка на прощание и пообещала, что поедет домой на такси.
Когда раздался стук в дверь (звонок не работал, а через домофонную дверь Лиза проскользнула вслед за какой-то женщиной), Ева уже успела сойти с ума от ожидания. Раз десять. Или двенадцать.
Знакомство Лизы с Мармышкой прошло замечательно, но Мира кошечке всё равно нравился больше. Девушки сидели за столом, шуршали упаковочной бумагой и время от времени отпивали из бумажных стаканчиков глинтвейн. Тот уже успел остыть, пока Лиза шла, и уже не был таким обжигающим, как когда тебе его подают в кафе. Лиза первая разделалась с упаковкой и достала комикс про Зимнего Солдата, на белой обложке комикса алела звезда.
– Я надеюсь, ты ещё такой не читала. В твою коллекцию. Вообще, я хотела заказать футболку с «Дневниками вампира», но так и не нашла место, где бы её сделали нормально, – сказала Ева, отрывая остатки бумаги.
– Это тебе, чтобы отдыхала чаще, – ответила подруга, указывая взглядом на набор бомбочек для ванн, каждая из которых была в виде планеты.
Девушки переглянулись и отпили ещё глинтвейна, слова им уже давно были не нужны, чтобы выразить благодарность. Лиза собиралась с силами, чтобы начать свой очень долгий монолог. Она его столько раз репетировала, но сейчас, в самый ответственный момент, не могла подобрать слов. Звуки роились в голове, но никак не могли собраться воедино, чтобы выйти сплошным потоком внятной человеческой речи. В ушах зазвенело. Она положила руку с кольцом на стол, чтобы дать Еве возможность заметить и самой задать вопрос, подождала ещё немного, но подруга ничего так и не заметила, казалось, что она снова ушла в себя. Лиза сделала глубокий вдох и протараторила на одном дыхании:
– Я выхожу замуж.
Ева подавилась глинтвейном так сильно, что он пошёл у неё носом. Неприятно защипало, глаза заслезились. Она закашлялась и побежала к раковине, чтобы умыться, хотела открыть рот, чтобы что-то ответить, но не смогла. Почувствовала себя рыбой, выброшенной на берег.
– Расписываемся летом, – быстро продолжила Лиза, смотря куда-то в окно, – когда свадьба, пока не знаю, я хочу быть на свадебных фотках красивой, а не… – она сглотнула ком в горле, рассказывать подруге было всё ещё очень тяжело. – А не с животиком… ну… понимаешь… и я уже забрала документы из меда.
Ева уже успела вернуться за стол, но больше не пила, опасаясь новых потрясений. Конечно, она поняла и вспомнила свой сон. Только в жизни подруги поменялись местами.
– Ты что?.. – Еве казалось, что если она не будет произносить слово «беременна» вслух, то всё снова может быть как раньше, хотя этого «как раньше» уже не будет никогда. Ребёнок, пусть и на небольшом сроке, рассосаться уже не сможет. Не нужно быть акушером-гинекологом, чтобы понимать подобные вещи. Новость о том, что подруга бросила институт, не слишком её удивила, она давно поняла, что медицина не для Лизы, как бы грубо и жестоко это ни звучало, так что её отчисление было вопросом времени.
– Я знаю, что ты думаешь, что я не готова, что я слишком глупая, молодая и наивная. Что человек, который читает комиксы, забивает на учёбу ради макияжа и переписок с парнем, красит волосы во все цвета радуги, увлекается таро, астрологией, гаданием и прочей ересью, не может быть серьёзной, ответственной и хорошей матерью… но… – Лиза всхлипнула. – Я ещё никогда не была так рада, – добавила она, прежде чем заплакала.
– Я думаю, что хочу, чтобы ты была счастлива, и всё. Это твоя жизнь, какая разница, что подумают окружающие, – Ева погладила её по руке, чтобы приободрить и показать, что она всё понимает, всегда поддержит и будет рядом.
Ева не считала свою подругу наивной и безответственной. К тому же Лиза так часто вела себя как чья-то мама, что регулярно становилось поводом для шуток. Да и кому, как не Еве, знать, насколько та может быть внимательной и заботливой. Мало кто из молодых людей отказался бы от веселья и алкоголя в клубах, чтобы следить за подругой, которая может наломать дров. Ева не сомневалась, что Лиза будет самой классной молодой стильной мамочкой. Как раз из тех, кто будет всегда оставаться с ребёнком на одной волне и станет ему лучшей подругой.
Впереди была целая ночь, Лиза отписалась Марку, что останется у Евы до утра, и начала рассказывать подробности.
Медицина её никогда не интересовала, равно как и профильные предметы химико-биологического класса, куда она пошла вслед за своей лучшей подругой. Это было всем всегда очевидно, поэтому все удивились, когда Лиза вслед за Евой поступила в медицинский. Она хотела, чтобы подруга была счастлива и не чувствовала себя одиноко, пока Илья учится в другом городе. Лиза очень жалела, что они не в магическом мире и в приличных институтах нет факультетов астрологии, нумерологии, тароведения и хиромантии. Она отучилась год, хотела уйти, но бывший её подруги оказался тем ещё козлиной, и Лиза снова нужна была Еве. А потом этот препод… Отчисление опять получило пометку «не сегодня». Она изо всех сил старалась быть самой лучшей из лучших подруг, но появился Марк, и именно в этот момент Лиза поняла, что в её жизни она главный персонаж, а не Ева. Настало время, чтобы обрести своё счастье, а не способствовать чужому. К тому же у Евы появился Мирослав, и Лиза окончательно перестала чувствовать угрызения совести, что вновь оставила подругу одну. Она считала, что ей нашлась достойная замена на поприще защиты подруги от глупостей. Дело осталось за малым, чтобы Мирослав не прозевал своё счастье в виде Евы. Расклад на эту сладкую парочку был уже давно сделан. Правда, об этом Лиза решила дипломатично промолчать.
Марк был для неё тем самым. С первых дней отношений она уже начала примерять его фамилию. Сначала в шутку, потом уже серьёзно. Лиза была из тех, кто верил в одного парня на всю жизнь. Она хотела, чтобы Марк стал её первым и единственным, хотела построить с ним семью и связать их жизни настолько крепко, насколько это было возможно, желательно с помощью как минимум троих детей. Карты твердили: вот оно, твоя судьба, твоё счастье. И как им можно было не верить? Их родители сразу же подружились. Предложение Марк сделал уже в середине ноября. Его родители поженились через месяц после знакомства и с тех пор жили душа в душу, воспитывали детей и никогда не ругались, поэтому он не считал, что куда-то торопится. А уже в середине декабря Лиза узнала, что беременна, о чём сообщила в новогоднюю ночь их родителям. Безалкогольное шампанское ребята купили заранее.
Впереди была свадьба её мечты, но сначала она хотела увидеть своего малыша и привести себя в форму после родов. Лиза пообещала, что свадьба будет летом, чтобы Ева точно пришла, не думая об учёбе, и смогла спокойно побыть подружкой невесты.
Марк уже переехал к Лизе, в квартиру, которую её родители подарили ей на совершеннолетие. А его родители подарили им на свадьбу то кафе у меда, хоть сама свадьба ещё не состоялась. Они открыли новое кафе, а это со спокойной душой оставили детям. Лиза решила на следующий год пересдать ЕГЭ, поступить на заочное на бухгалтера и пойти по стопам матери, чтобы самой в будущем вести дела кофейни. Лиза научилась управляться с кофемашиной и стала очень много времени проводить с Марком по одну сторону стойки. Она решила сразу познакомиться со всеми постоянными клиентами и поняла, что нашла своё место.
– То есть у тебя теперь своё кафе?! Обалдеть! – Ева не сразу смогла обрести дар речи, она думала, что такое развитие событий бывает только в подростковых романах или сериалах на «России-1».
– То есть тебя только это удивило? – Лиза рассмеялась.
– Ну знаешь, истории о свадьбах и детях я слышала чаще, взять хотя бы Машу, помнишь её? Она ушла от нас после девятого и тут же родила. А вот кафе… – Ева мечтательно посмотрела на потолок, они уже успели перебраться в её комнату и лежали прямо в одежде на кровати, Мармышка мурлыкала у Лизы на животе. – А ты будешь меня бесплатно угощать облепиховым чаем?
– Ой, иди ты, – подруга засмеялась.
Они поболтали ещё немного, им обеим не хватало такого беззаботного времени вместе и посиделок до утра. Лиза начала расспрашивать Еву о Мирославе, не намечается ли у них что-то серьёзнее дружбы. Ева поняла, что сама не знает ответа на этот вопрос. Откровение за откровение, она захотела рассказать подруге о том, что её так давно терзало, о той злополучной отработке. Но Лиза буквально светилась и, кажется, уже уснула с Мармышкой в обнимку, так что Еве совесть не позволила омрачить момент. К тому же подруге теперь нельзя волноваться. Как-нибудь потом. Сейчас важнее всего то, что восстановилось доверие между ними. Главное, Лиза обрела своё счастье, место в мире и наконец-то нашла любовь всей своей жизни. Ева понимала, насколько для подруги был важен Марк. Он помог ей выйти из долгой череды самокопаний, переживаний и вечных диет, которым Лиза следовала в надежде стать ещё более привлекательной, чем есть на самом деле. Теперь Еве оставалось понять, что сможет сделать счастливой её. С такой мыслью она укрыла подругу одеялом, забрала плед, сидящего на нём енота и ушла в гостиную раскладывать диван.
Ева уже давно спала, когда Лиза поднялась попить водички. Вернувшись, она решила проверить спальню подруги на предмет новых стихотворений. Раз та не хочет рассказывать, то Лиза сможет хотя бы косвенно понять, всё ли в порядке. Она знала, что нельзя рыться в чужих вещах, но искренне верила, что совершает очередной поступок во благо. Среди тетрадей нашла несколько помятых черновиков. Среди биохимических формул веществ, которые Ева пыталась заучивать, красовались корявые строчки. Вдруг Лиза передумала проводить своё небольшое расследование. Самого факта наличия было достаточно. Она решила, что Ева сама обо всём расскажет, когда будет готова. Не читая, Лиза убрала стихотворение к себе в сумочку. Она упустила очередной немой крик о помощи.