I
"Возможно, ты даже не узнаешь, что когда- то человек был одержим тобой и долгое время желал сделать всё возможное, дабы ты принадлежал ему навсегда."
В один прекрасный летний день 1932 года, одна девочка по имени Элли Бакли, узнала о том, что в столь одинокую деревню приедет жить один прекрасный мальчик её возраста. Тогда она очень сильно обрадовалась, ведь быть
единственным ребёнком во всей деревне крайне сложно. Каждый день Элли общалась только со взрослыми людьми, и на самом деле ей было невыносимо скучно. Ей хотелось веселья, игр и всего лишь детской радости, но вместо этого она слушала истории зрелых и пожилых людей о том, что пора уже становиться взрослой, и что она уже не в таком возрасте, чтобы "валять дурака". Если говорить кратко - детства у Элли никогда не было. На протяжении всей жизни в деревне юная Бакли только и делала, что читала множество книг, хоть и по мнению её родных, она мало чему научилась благодаря различным произведениям. Да, все рядом проживающие взрослые скорее считали девочку наивной, нежели умной и начитанной. Всё потому, что книги ей надоели ещё давно, по этакой причине она делала вид, что читала, но на самом деле занималась более весёлыми делами. А когда её мать расспрашивала о содержании книги, Элли всегда наклоняла голову и опускала взгляд вниз, ничего не отвечая. Но по крайней мере, это было только в детстве.
— Я только что убралась на втором этаже, - доброжелательно произнесла Элли, помогая своей матери с мытьём посуды.
— Хорошо, - ответила мать девочки, слегка задумавшись, как её выражение лица стало более сердитым.
Элли, протирая только что помывшую тарелку, заметила, что голос своей мамы не такой, какой обычно, словно в нём отражается некая злость или же разочарование.
— Ты сегодня с самого утра не в настроении... Что же тебя так расстроило или рассердило? Ведь светит солнце, жаркая погода, очень светло. Я сделала что-то не так, как ты просила? Я недостаточно прибралась на втором этаже?
Женщина лет сорока пяти посмотрела на свою дочь и тяжело вздохнула.
— Всё хорошо, радость моя, - ответила она. — Мне просто не нравится всё это. Уж довольно подозрительная семейка, которая вот-вот приедет уже сегодня и станет нашими соседями.
— А ты, случаем, не знаешь, чьи именно они родственники? - с интересом спросила Элли, закончив с мытьём посуды и сев за кухонный стол, предлагая своей матери сесть рядом.
Женщина открыла окошко, дабы дома слишком жарко, а вскоре тоже села за стол, пару секунд наблюдая за соседом, долгое время косивший траву на своём участке.
— К нам в деревню, приблизительно через час, приедут родственники пожилой семьи Эндрюсов, - она скрестила свои руки и положила на стол.
— Эндрюсов?! - удивлённо переспросила девушка. — Они очень странные пожилые люди. Меня так пугают их тона голоса, в них слышится что-то очень злое. Я даже не знаю, как на это реагировать... Ох, если бы я знала, чьи именно родственники приедут сегодня. А я так обрадовалась, что я смогу хорошо пообщаться с этим мальчиком и обрести друга.
— Особенно тот самый ужин, на который они нас пригласили перед Рождеством, - добавила женщина. — Прошло почти полгода, но мне всё еще очень хорошо помнится тот случай, когда я наткнулась на альбом с фотографиями, принадлежавший Эндрюсам.
— Ты говоришь о том, когда оттуда выпал кусочек газеты со статьёй об этом мальчике, где он поджёг сарай своего ненавистника вместе с ним? Может, в том альбоме и не было ни единой фотографии с его лицом, да я и имени его тоже не запомнила, но фамилия Эндрюс, написанная там жирным шрифтом и описание содеянного им... Как же это ужасно.
Марта (так звали мать самой Элли) внезапно вспомнила, как втайне открыла один из альбомов с фотокарточками, пока все остальные гости и та семейка сидели в гостиной, принимая в пищу рождественские блюда, а кто-то даже выпивал пару бокалов игристого вина. Но женщина нашла подходящий момент и, почувствовав нечто странное, с отвращением листала каждую страницу альбома, словно пыталась отыскать что-то конкретное. И ей удалось сделать задуманное. Марта оглянулась назад, дабы убедиться, что сзади никого из гостиной здесь, в комнате странной семейки, нет. Тогда она с осторожностью вынула из плёнки одну из чёрно-белых фотографий, пытаясь сдержать слёзы, а после положила в небольшой кармашек вечернего платья. Вскоре женщина вернулась за стол и продолжала делать вид, что веселится вместе со странной семейкой.
Они обе вздохнули, напомнив себе о том, что никто из пожилых не узнал о ситуации, когда те наткнулись на тот самый альбом. Семья Эндрюсов, кстати говоря, являлась странной не только для Марты и Элли Бакли, но и
для других соседей тоже. Их странное поведение заключалось в том, что практически после каждого слова, пожилые Эндрюсы чаще всего странно улыбались, либо же просто смеялись не совсем приятным смехом. Тот ужин перед Рождеством - это первый и последний раз, когда семья Бакли зашла в гости к ним.
— Несмотря на то, что они наши соседи, постарайся продолжать не связываться с ними, - предупредила Марта. — Эндрюсы меня смущают, и мне бы не хотелось, чтобы с тобой мало ли что-то случилось по их вине. Просто будь осторожнее. Ты обещаешь мне, Элли?
— Да, я обещаю тебе, - кивнула головой девочка.
Но её мать слегка прищурилась, будто почувствовала некое сомнение в словах дочери.
— Элли? - уже более строгим тоном сказала Марта.
— Я обещаю тебе с ними не связываться, честное слово! - улыбнулась девочка.
Но женщине не было до смеха. Приезжают родственники Эндрюсов, один из которых взял и поджёг сарай своего неприятеля вместе с ним в пятнадцатилетнем возрасте. Стоит лишь на миг задуматься об этой непонятной семейке,так сразу мурашки пробегаются по коже.
— Я всё решу сама, - тихо буркнула Марта.
— Мама, ты что-то сейчас сказала?
— Тебе наверняка послышалось.
Элли, сидя за столом, осматривала кухню вокруг, ибо возникшая пауза
при разговоре привела её в ступор и смущение, ей хотелось что-то сказать, но немного побоялась сделать это, ибо если девочка наговорит лишнего, то мать будет ругаться. Такое происходило и не раз. Да, у девочки порой была такая особенность - говорить много ненужного, даже если это и та самая правда, которую стоит скрыть. Элли говорила всё, о чём только вздумается, однако не всегда она думала о дальнейших последствиях.
Как и говорилось ранее, пятнадцатилетняя Бакли вечно находила приключения даже не в самых значительных вещах. Поэтому она не всегда делала то, что говорила ей мать. Но её поведение в скором времени всё говорило за себя, ей редко удавалось скрывать какую-либо правду от родителя. То, как девочка смущалась и краснела, когда Марта с серьёзной физиономией расспрашивала о всякой пакости. Женщина прекрасно понимала, что шалость совершила как раз-таки её дочь, однако её целью было - это заставить свою дочь никогда не врать, но и говорить слишком много тоже не стоит. Ведь честность превыше всего! От правды никогда не убежишь.
— Я, пожалуй, пойду к себе в комнату, займу себя чем-нибудь полезным, - с лёгкостью сказала Элли, наконец-то избавившись от неловкого молчания.
— Хорошо, конечно, - ответила женщина. — Только будь добра, через час или два успеть полить цветы на нашей территории. Где лейка, ты знаешь.
— Ладно, я полью цветы где-то через полчаса. А куда пойдёшь ты? - поинтересовалась девочка.
— Мне нужно уехать в магазин, там как раз только что по времени завезли свежий хлеб. Я тогда начну собираться, и совсем скоро приеду. Если увидишь, что кто-то приехал, сразу беги в дом и не выходи, пока я не буду дома. Мне просто так страшно за тебя, доченька. Мало ли этот мальчик тебе что-то сделает (не дай Бог).
— Если тебе так нужно, то никаких проблем, я буду сидеть дома и просто наблюдать, а также закрою все двери, чтобы наверняка.
— Ты у меня такая умничка, знаешь об этом? - по-доброму улыбнулась Марта, целуя дочь в лоб.
— А как же иначе? - улыбнулась та, а затем поцеловала маму в щёку. Марта уехала в магазин на свежей буханкой хлеба, как Элли вновь почувствовала себя свободным человеком, оставшись в доме совершенно одной. О, да, она хотела сделать много чего, ведь сейчас нет никого, кто может ей как-то помешать. Элли закрыла входную дверь на ключ, а все окна прикрыла шторами, чтобы наверняка. Затем, босиком, она побежала в комнату своей матери и подошла к гардеробу. Там ровно и аккуратно лежали все вещи миссис Бакли, а если присмотреться чуть ниже, то девочка заметила ящик, который она ещё ни разу в жизни не открывала. Элли спустилась на колени и принялась открывать, в надежде того, что там находится нечто удивительное и прекрасное. Так и случилось, в итоге девочка оказалась в восторге. В ящике лежало белое свадебное платье, которое носила её бабушка в своей молодости (это были 1880-е годы, о них мало что известно Элли, ибо её бабушка скончалась пять лет назад от остановки сердца, и она не успела её расспросить чуть подробнее о тех временах). Как же здорово наблюдать за тем, как ребёнок испытывает радостные эмоции, когда видит хорошее во всём. И, что совершенно неудивительно, Элли быстрым темпом вынула пышное, но при этом такое лёгкое, платье и переоделась из домашней пижамы в этот красивый наряд, а после распустила свои
каштановые кудрявые волосы и посмотрела на своё отражение в зеркале.
— Как же я красива в этом платье... Наверное, бабушка бы посмотрела на меня и сказала то же самое, добавив, что я чем-то похожа на неё, - вслух произнесла Элли, обернувшись в сторону портрета своей бабушки,
сделанного после свадьбы.
К этому платью также подходили белые босоножки, которые девочка всегда мечтала надеть, но потому, что на то не было причин, они просто лежали в самодельном обувном шкафчике, однако момент всё же нашёлся. Спустившись по круглой лестнице, Элли достала любимую обувь и надела её, а затем, надушившись духами с нотками лаванды, открыла дверь и вышла на крыльцо дома, с лейкой, дабы пообещала матери полить цветы и кусты.
Вдали внезапно послышался звук, напоминающий смех, но девочка совершенно не понимала, откуда он исходил, хоть потом не придала этому значение. Продолжая поливать цветы, снова был слышен смех, а ещё то, как кто-то ехал в сторону дома. Вспомнив о том, что совсем скоро приедет один член той самой странной семьи, Элли поняла, что, вероятнее всего, едут к себе домой они все. Девочке всё же было интересно понаблюдать за этим мальчиком, даже несмотря на строгий запрет своей матери. По крайней мере, те дети будут единственными во всей деревеньке. Она считала, что вполне может появиться шанс сдружиться с этим мальчиком, узнать его получше, вдруг он не такой плохой, как кажется. А может, вся эта новость из газеты про поджог сарая - ложь? Что, если в самом деле его подставили? Элли не свойственно делать поспешные выводы, ей, для начала, нужно во всём разобраться. "Думаю, если я ослушаюсь свою маму в такой ситуации, ничего не произойдёт. Возможно, она даже не узнает, что я захочу проследить за этим мальчиком, и даже попробовать заговорить с ним. Не зря же я так оделась сегодня" - мыслила Элли, как в это время, в соседний дом, стала заселяться вся семейка...