Реальность станет погибелью
Они встали из-за стола одновременно.
Дамиан на мгновение задержал взгляд на Джейн — в её глазах горели искры, которые он уже почти разучился видеть в этом мире.Чистые. Свободные.Он провёл рукой по её спине, легким, почти незаметным жестом, направляя её вперёд, и они вышли из приватной зоны клуба.
В коридоре у выхода их уже ждали Ник, Эван, Скотт и Алан, как всегда, собранные и молчаливые.
Дамиан коротко кивнул своим людям:
— На сегодня всё. Свободны.
Ник с лёгким напряжением посмотрел на него, словно хотел что-то возразить, но промолчал, прочитав в глазах босса твёрдое "приказ".
Эван и Скотт обменялись взглядами и, не задавая лишних вопросов, направились к машинам.
Алан подошёл ближе:
— Босс, может, всё-таки я...
Но Дамиан прервал его мягким, но непреклонным тоном:
— Нет. Мы поедем сами. Езжай домой.
Алан, кивнув, ушёл, бросив перед этим на Джейн короткий взгляд: "Береги его."
Они остались вдвоём перед дверью клуба.
Тишина города казалась особенно глубокой после приглушённого гула музыки внутри.
Дамиан открыл для неё дверь своего личного автомобиля — чёрного Maserati, сверкающего в неоновом свете улицы.
Простая, но идеальная машина для того, кто привык к скорости и контролю.
Когда Джейн села на пассажирское сиденье, он обошёл машину, сел за руль и завёл двигатель.Машина мягко загудела, будто зверь, проснувшийся от сна.Он повернулся к ней, приподняв бровь:
— Ну? Куда едем, босс?
Джейн расплылась в озорной улыбке и, облокотившись локтем на подлокотник, ответила:
— Сначала — к озеру Мичиган. Там есть прекрасное место с уличной едой.
Дамиан чуть прищурился:
— Уличная еда?
Он усмехнулся:
— Малышка Док, ты в курсе, что я таким не питаюсь?
Джейн фыркнула:
— Теперь питаешься.
Она с усмешкой добавила:
— Не беспокойся, я не убью тебя бургером. Хотя... было бы забавно.
Дамиан тихо рассмеялся под нос — глубокий, настоящий смех, который почти никогда не позволял себе.Он вздохнул, сдал назад, выехал на пустую улицу:
— Продиктуй адрес, — сказал он.
Джейн быстро назвала место — маленький фуд-корт у берега озера Мичиган, куда часто забегали студенты, туристы и местные жители, чтобы поймать горячий кофе, тако или сладкую выпечку.
Дамиан ввёл адрес в навигатор, краем глаза глядя на неё.
"Боже, она и правда тянет меня обратно в нормальную жизнь," — подумал он.
Машина рванула вперёд, в сторону сверкающего вдалеке озера.И впервые за долгое время в груди у Дамиана не было ни гнева, ни тревоги.Только странное, почти забытое чувство лёгкости.
Дорога заняла около двадцати минут.
Чем дальше они уезжали от центра, тем меньше становились здания, тем темнее были улицы, а витрины магазинов сменялись старыми мастерскими и маленькими кафешками.Но чем ближе они подъезжали к озеру, тем воздух становился свежее, напоённый влагой и прохладой.
Машина свернула на разбитую парковку у небольшого сквера.Слева простиралось озеро Мичиган — его тёмная водная гладь тихо плескалась под вечерним ветром.Вдоль берега были расставлены уличные фонари, отбрасывающие мягкий золотой свет на тротуар.
Дамиан припарковал машину, заглушил двигатель и на мгновение задержался за рулём, оглядывая район.
Он хмуро отметил про себя:
"Не самое безопасное место для прогулок. Но вид чёртовски красивый."
Район был бедным: старые дома, местами облупленная штукатурка, граффити на стенах.Но в этом была своя живая, настоящая красота — никакой напускной глянцевости, только реальность.
Джейн выскочила из машины первой, захлопнув за собой дверцу.Она повернулась к нему, глаза её светились азартом:
— Ну что, мистер "я-ем-только правильную еду", — поддразнила она, — готов к приключениям?
Дамиан нехотя усмехнулся, вышел из машины, огляделся ещё раз и, покачав головой, сказал:
— Только ради тебя, Малышка Док.
Она хихикнула, подошла к нему, схватила его за руку и решительно потащила вперёд.Он подчинился без сопротивления, чувствуя, как внутри него расправляется что-то забытое —тепло.
Они подошли к старенькому фургончику с яркой вывеской "Tasty Lake".Изнутри доносились аппетитные запахи жареного мяса, специй, сладкой выпечки.За прилавком стоял пожилой мексиканец с широкой улыбкой, готовый обслужить любого с душой.
Джейн подбежала к меню, приклеенному на витрину скотчем, и, щурясь на надписи, быстро начала заказывать:
— Тако с говядиной и манго-сальсой... один... нет, два!
Она повернулась к Дамиану, который стоял рядом с лёгким скепсисом на лице:
— Ты тоже будешь. Даже не спорь.
Он только закатил глаза, но ничего не сказал.
— Дальше... бургер с чеддером и беконом... картошка фри с трюфельным маслом...
Она загибала пальцы, пока перечисляла:
— И... эм... кукурузные чипсы с острой сальсой... А ещё — пирожки с карамелью!
Дамиан тихо рассмеялся:
— Ты решила меня откормить за один вечер?
Джейн повернулась к нему, хитро прищурившись:
— Я решила показать тебе, что настоящая жизнь не всегда пахнет дорогим коньяком и сигарами.
Он покачал головой, но в уголках его губ играла настоящая улыбка:
— Ты безнадёжна, — тихо сказал он.
Она фыркнула:
— Нет. Я — луч света в твоём криминальном царстве тьмы.
Он снова усмехнулся, а в груди у него что-то странно потеплело.Они взяли еду — целую гору пакетов и коробок — и пошли к лавочке у самой кромки воды.Ветер трепал волосы Джейн, а за спиной у них тихо. Когда они дошли до лавочки.Старое дерево скрипело под ветром, а перед ними раскинулось тёмное, бесконечное озеро Мичиган.Ночные огни города отражались в воде дрожащими золотыми дорожками.
Джейн села первой, поставила пакеты с едой на скамью между собой и Дамианом, быстро разворачивая упаковки, как ребёнок, которому не терпится открыть подарки:
— Так, — деловито сказала она, — с чего начнём?
Она вытащила коробку с такос, один сунула себе в руки, а второй протянула Дамиану.Он взял его осторожно, будто это была граната без чеки.Джейн не стала ждать.С первого укуса она вцепилась в такос с таким аппетитом, что у неё даже на щеках выступили маленькие капельки сока от сальсы:
— Ммм! — простонала она с набитым ртом, счастливо прикрыв глаза.— Это... это лучшее, что случилось с моим вечером!
Дамиан смотрел на неё с лёгким прищуром, не торопясь.Она ела за обе щеки, искренне, без всякой манерности, без стеснения — настоящая, живая.Её радость была заразительной.Он опустил взгляд на свой такос, медленно поднёс его к губам и аккуратно откусил маленький кусочек, словно проверяя, не отравят ли его на месте.
Джейн, заметив это, захохотала, прикрыв рот рукой:
— Да ты ешь, как будто тебя сейчас за это накажут!
Дамиан с невозмутимым лицом проглотил кусочек, поднял на неё спокойный взгляд и сухо ответил:
— Я просто осторожен. В моей жизни слишком много крыс, чтобы доверять первому попавшемуся бургеру.
Джейн снова прыснула от смеха, пытаясь не подавиться такосом:
— Расслабься, Найт, — протянула она сквозь улыбку.— Здесь максимум, что тебя может убить, — это переедание.
Он усмехнулся, чуть покачал головой, но взял ещё один маленький укус.На его лице даже мелькнуло что-то похожее на удивление:
— Не так плохо, как я думал, — признал он неохотно.
— Видишь! — радостно воскликнула Джейн. — Я же говорила, ты пропускаешь лучшие вещи в жизни.
Она потянулась за следующей коробкой — бургер с чеддером и беконом.Развернула бумагу, взяла обеими руками и откусила с хрустом, от удовольствия закатив глаза.
Дамиан смотрел на неё, опершись локтем на колено, и впервые за долгое время чувствовал, как напряжение уходит из его тела.Не полностью. Нет. Но на этот момент — достаточно, чтобы дышать легче.
Он потянулся за картошкой фри, обмакнул одну в острый соус и тоже попробовал.
Рядом Джейн уже практически устроила пир: бургер в одной руке, картошка в другой, и счастливая, абсолютно бесстрашная улыбка:
— Я серьёзно не понимаю, — пробормотала она с набитым ртом, — как ты вообще жил без всего этого?
Дамиан наклонился к ней чуть ближе и шёпотом, но с теплотой в голосе ответил:
— Я жил. Но, кажется, только сейчас начинаю понимать, что значит на самом деле жить.
И его слова, сказанные так тихо на фоне шума волн и далёких огней, обожгли её сердце сильнее любого поцелуя.
Они сидели на лавочке уже добрую получасовину, доедая последние кусочки уличной еды.Джейн счастливо вытерла пальцы салфеткой, наевшись так, как давно себе не позволяла.
Дамиан положил пустую коробку обратно в пакет, лениво наблюдая, как её лицо светится от удовольствия.А в воздухе витал запах воды, специй и чего-то почти беззаботно-свободного.
На мгновение между ними повисла тёплая, уютная тишина.И тут Джейн резко поднялась с лавочки.Её глаза вспыхнули азартом, она отряхнула ладони от крошек и с улыбкой заявила:
— Так! Теперь следующая часть нашего великого плана.
Дамиан приподнял бровь, лениво откинувшись на спинку лавки:
— И что ты ещё задумала, Малышка Док?
Джейн скрестила руки на груди, игриво прищурившись:
— Сегодня тут у озера — живое выступление. Артисты. Музыка. Танцы. Настоящий праздник!
Она сделала полшага назад, словно приглашая его следовать за ней:
— И мы туда пойдём.
Дамиан медленно поднялся, стряхивая с себя остатки ленивого настроения:
— Живая музыка? Толпа людей? Танцы?
Его голос был полон иронии, но в глазах плясали тёплые огоньки.
— Абсолютно, — бодро кивнула Джейн.— Ты слишком долго жил в мире, где всё решается выстрелами и приказами. Пора вспомнить, что есть ещё музыка. И смех. И простая радость.
Дамиан чуть улыбнулся, глядя на неё.
"Она будто ломает стены, которые я строил всю жизнь," — мелькнуло у него.
Он шагнул к ней, легко обнял рукой за талию и склонился к уху:
— Только ради тебя, Малышка Док.
Джейн рассмеялась, и её смех, живой и звонкий, затерялся в вечернем ветре.
Они шли вдоль набережной, а ветер с озера шевелил волосы Джейн и развевал подол её лёгкой куртки.
Вскоре они вышли к небольшой площади у самой воды.Там уже собралось много людей:
семьи с детьми, парочки, старики, молодежь.
Все были разными — в рваных куртках, в простых свитерах, кто-то босиком, кто-то на роликах.Но всех объединяло одно — лёгкость, радость и ощущение праздника.
На краю площади стояла небольшая деревянная сцена, украшенная гирляндами из разноцветных лампочек.На ней пели музыканты — группа в простых джинсах и футболках, с гитарами и старым барабаном.
Живая музыка разливалась по воздуху — весёлая, ритмичная, заводная.Звуки гитары переплетались с голосами толпы: кто-то подпевал, кто-то просто хлопал в такт.
Повсюду смеялись дети, старики покачивались в такт музыке, а влюблённые пары крутились друг вокруг друга в нескладных, но искренних танцах.
Огни гирлянд отражались в воде озера, превращая ночь в живую картину.
Джейн остановилась в самом центре этого кипящего моря жизни.Дамиан замер рядом, молча наблюдая за этим настоящим, неподдельным счастьем, которое не покупалось ни за какие деньги.
Джейн повернулась к нему, её глаза блестели в свете фонарей.Она театрально отвесила шутливый поклон, чуть присела и, вытянув к нему руку, громко, так, чтобы он точно услышал сквозь шум музыки, сказала:
— А теперь...
Она улыбнулась шире:
— Глава мафии, Мистер Найт...
Пауза, в которой Дамиан невольно улыбнулся краем губ.
— Я приглашаю вас на танец!
Она смотрела на него снизу вверх, вызывающе, словно специально подзадоривая.
Несколько прохожих, услышав её слова, обернулись с улыбками — и кто-то даже начал тихонько хлопать в ладоши, подначивая их.
Дамиан закатил глаза, но, увидев, как Джейн стоит перед ним — настоящая, гордая, дерзкая — не смог отказать.Он медленно взял её за руку.Её пальцы были тёплыми, живыми:
— Ты очень наглая, Малышка Док, — тихо сказал он, наклоняясь к её уху.
— А ты слишком серьёзный, Мистер Найт, — парировала она, смеясь.
И под звуки живой музыки, окружённые незнакомыми людьми, искренними улыбками и теплым светом ночных фонарей,Дамиан Найт, глава самого опасного клана Чикаго, впервые за долгое время позволит себе просто... танцевать.
После того как Дамиан взял её за руку, и их пальцы переплелись естественно, будто так было всегда.Другой рукой он легко обхватил её за талию, притягивая ближе, но всё ещё оставляя ту каплю уважительного пространства, которая казалась ему важной.
Джейн подняла на него взгляд, озорной и доверчивый одновременно.
Музыка была не быстрая — ритмичная, но мягкая.Гитара перебирала аккорды, в воздухе звенели лёгкие хлопки тамбурина, кто-то на фоне бил в барабан в такт.
Они начали медленно двигаться.
Шаг влево.
Шаг вправо.
Плавное покачивание в ритме музыки, простое и естественное.
Джейн легко положила свободную руку ему на плечо.Дамиан держал её крепко, но осторожно, словно боялся спугнуть что-то хрупкое, что случилось между ними.
Он вел её в танце уверенно, почти незаметно направляя, но без привычной властности.
Просто... быть рядом.
Просто дышать одним воздухом.
Люди вокруг заметили их.
Некоторые улыбались, кто-то указывал на них с доброй, лёгкой насмешкой:видеть такого мужчину, как Дамиан — с его опасной, закрытой энергетикой — на танцплощадке в бедном районе, среди детей и стариков,да ещё с девушкой, которая смеялась и светилась, как маяк в темноте,было чем-то... нереальным.
Старушка в вязаной шали даже хлопнула в ладоши и прокричала:
— Красавчики! Так держать!
Маленькая девочка в жёлтой куртке заворожённо смотрела на них, как на принца и принцессу из сказки.
Дамиан уловил на себе эти взгляды.
Но впервые за долгие годы ему было всё равно.
На чужие оценки.
На шёпоты.
На то, как выглядит со стороны.
Потому что сейчас он танцевал с ней.
С той, кто за считанные недели успела стать для него чем-то большим, чем он сам мог понять.
Джейн смеялась тихо, когда он вдруг слегка закружил её на месте.Её волосы разлетелись в воздухе, пряди мягко коснулись его щеки.Она смотрела на него снизу вверх, карие глаза светились счастьем:
— Ты танцуешь неплохо, мистер Найт, — прошептала она.
Он склонился чуть ниже, почти касаясь её лба своим:
— Ты умеешь творить чудеса, Малышка Док, — ответил он так тихо, что только она смогла услышать.
И в этот момент на фоне музыки, голосов, плеска волн за их спинами между ними не было больше барьеров.
Только двое.
И одна общая реальность — впервые настоящая.
Музыка постепенно стихала.Последние аккорды растекались по воздуху, словно тёплый шёлк.Толпа вокруг начала редеть: кто-то расходился по домам, кто-то оставался сидеть на лавочках, болтая о чём-то своём, неспешно наслаждаясь прохладной ночью.
Джейн остановилась в танце, всё ещё улыбаясь, пока последние ноты растворялись в вечернем воздухе.
Она медленно убрала руки с плеч Дамиана, но прежде чем он успел что-то сказать или сделать, она вдруг озорно схватила его за руку:
— Пошли!
И, смеясь, потянула его за собой — к самому краю озера.Он позволил ей вести себя.
Их шаги отдавались шорохом по гравийной дорожке.Впереди тёмная гладь воды, подсвеченная далёкими огнями города, мерцала, словно огромное зеркало.
Джейн, не отпуская его, подбежала к самой кромке берега, где камни были гладкими и тёплыми после тёплого дня.Они стояли почти у самой воды: волны тихо шуршали, обнимая берег.
Джейн повернулась к нему, волосы её разметались по ветру, лицо светилось живой радостью:
— Ну, скажи, — потребовала она, хитро прищурившись.— Круто же, правда?
Дамиан стоял, глядя на неё — на эту маленькую упрямую женщину, которая каким-то образом умудрялась вытаскивать его из его собственной тьмы, словно тянула его за руку в мир, где было больше жизни, чем страха.Он скрестил руки на груди, сделав вид, что задумался:
— Хм, — протянул он, нарочито серьёзно.
— Круто? Я бы сказал... очень неожиданно.
Джейн закатила глаза:
— Ты невозможный, Найт.
Она сделала полшага ближе, ткнула пальцем ему в грудь:
— Признайся уже: тебе понравилось.
Он поймал её палец своей рукой и не отпускал.Между ними стояла ночь.И озеро.И что-то большое, тёплое, почти невыносимое в своей чистоте.Дамиан чуть наклонился к ней, его голос стал мягким, почти шёпотом:
— Понравилось.
И в его глазах Джейн увидела то, что было гораздо важнее любого признания.Там была тишина. Мир.И доверие.
Они подошли к самому краю, где крупные гладкие камни выходили прямо к воде.Озеро шептало, ветви редких кустов тихо шуршали на ветру, а над ними раскинулось бесконечно тёмное небо, усыпанное крошечными, далёкими звёздами.
Джейн села первой, подтянув колени к груди, обняв их руками.Её волосы разметались по плечам, лицо светилось мягким светом фонарей далеко позади.
Дамиан сел рядом, но чуть отстранённо, опёршись локтями на колени, глядя в воду.
Какое-то время они просто молчали.
И было в этой тишине не напряжение — скорее, особенная лёгкость.Покой, в котором два человека могли дышать одним воздухом без нужды заполнять паузы словами.
Вдруг Джейн, всё ещё глядя на озеро, очень тихо сказала:
— Я знаю, что я тебе никто.
Пауза.
— И спрашивать такое, наверное, некрасиво...
Она замялась, подбирая слова.
Дамиан повернул к ней голову, внимательно глядя.В его тёмных глазах не было ни раздражения, ни холода — только тишина ожидания.Он чуть кивнул:
— Спрашивай.
Джейн вздохнула глубоко, словно собираясь с духом.Потом, всё так же тихо, спросила:
— Что случилось... с твоей мамой?
Её голос был таким мягким, таким искренним, что Дамиан впервые за долгое время почувствовал, как внутри что-то сжалось.
На мгновение он отвёл взгляд, глядя на воду, словно черпая в её спокойствии силы.
Потом заговорил, ровно, без пафоса, без жалости к себе:
— Она умерла, когда мне было восемь.
Пауза.
Тёмная гладь воды отражала его голос, делая его ещё глубже:
— Рак. Всё произошло слишком быстро... Я даже не успел понять, что происходит.
Он наклонился вперёд, сплетая пальцы в замок:
— Отец... он любил её по-своему. Но у него был другой мир — жестокий..
Его голос стал тише:
— После её смерти всё вокруг поменяло цвета. Стало серым и пустым.
Джейн молчала, её сердце болезненно сжималось от его слов.
Дамиан, сделав паузу, медленно потянулся к шее.Из-под воротника рубашки он вынул тонкую серебристую цепочку.На ней висел маленький кулон: нежный, аккуратный — в форме капли, внутри которой под стеклом была миниатюрная гравировка цветка.
Он протянул его Джейн на ладони, не отпуская цепочку:
— Это её кулон.
Его голос дрогнул на мгновение:
— Она носила его всегда.
Он опустил глаза:
— Когда её не стало, я забрал его себе. И с тех пор не снимаю.
Джейн осторожно дотронулась пальцами до кулона — лёгкое прикосновение, полное уважения.Кулон был тёплым от его кожи.
И в этот момент она поняла:этот холодный, грозный человек всю жизнь несёт в груди память о женщине, которую он любил так сильно, что ни время, ни боль не смогли её стереть.
Джейн подняла глаза на Дамиана.Его лицо было спокойным, но в глубине глаз плескалась грусть, не стареющая с годами.
Она прошептала:
— Спасибо, что доверился мне.
Дамиан посмотрел на неё долго, пристально.
И потом тихо сказал:
— Ты единственная, кому я хотел это показать.
И это было важнее всех клятв на свете.
Чуть в стороне, на тёмной улице за припаркованными машинами, в неприметном чёрном внедорожнике сидели двое мужчин.
Внутри пахло дорогим табаком и кожей.Из полумрака салона хорошо было видно камни у воды, где сидели Джейн и Дамиан, их фигуры в свете далёких фонарей казались почти призрачными.
Ричард Блэквуд сидел за рулём, лениво постукивая пальцами по обшивке дверцы.Он курил тонкую сигару, выпуская дым медленными, задумчивыми кольцами.
На пассажирском сиденье развалился Генри Хантли, нога закинута на ногу, руки сцеплены на груди.Он смотрел вперёд, прищурившись.Несколько минут оба молчали, наблюдая, как Дамиан и Джейн сидят рядом, разговаривая о чём-то своём, сокровенном.
Наконец, Ричард первым нарушил тишину, усмехнувшись с лёгким презрением:
— Вот это цирк, а?
Он мотнул головой в сторону озера:
— Великий Дамиан Найт. Глава самого грозного клана Чикаго... и сидит, как школьник, под ручку с девчонкой.
Генри хмыкнул, не отводя взгляда:
— А ты чего ожидал?
Он лениво перевёл глаза на Ричарда:
— Даже у таких, как он, есть слабости.
Ричард выпустил ещё одно кольцо дыма:
— И это нам на руку, Генри.
Он сказал это с холодной уверенностью, словно вынося приговор.
Генри усмехнулся уголком рта:
— Ты думаешь, эта девчонка его опустит?
Ричард покачал головой, усмехаясь:
— Нет.
Он затушил сигару о край пепельницы, отбросив окурок в сторону:
— Но она делает его уязвимым.
Он наклонился вперёд, опершись локтями о руль:
— Раньше Дамиан был машиной. Стратегом.
Пауза.
— А теперь...
Он чуть повернул голову, глядя на Джейн:
— Теперь у него есть то, что можно забрать.
Голос Ричарда стал тише, опаснее:
— И когда время придёт... он будет терзаться между разумом и сердцем.
Генри, скептически фыркнув, добавил:
— И тогда он проиграет.
В машине снова повисло тяжёлое молчание, нарушаемое лишь редкими порывами ветра за окнами.
Генри, поигрывая зажигалкой в руках, бросил скептический взгляд в сторону озера, где Дамиан и Джейн сидели почти вплотную, словно забыв обо всём на свете.
Он усмехнулся и лениво бросил:
— Слушай, Ричард...
Пальцы щёлкнули зажигалку, пламя вспыхнуло и тут же погасло:
— Ты не находишь это странным?
Ричард прищурился:
— Что именно?
Генри кивнул в сторону Джейн и Дамиана:
— Ну если у них "фиктивный брак", как болтают все их люди...
Он наклонился ближе, голос стал тише, почти издевательским:
— То что это за сопли? За руку держатся, в глаза друг другу пялятся, как в дешёвых мелодрамах.
Ричард хмыкнул, коротко, безрадостно.Он прикрыл глаза на секунду, словно давая себе время подумать, потом медленно сказал:
— Или спектакль вышел из-под контроля...
Пауза.
— Или кто-то влюбился по-настоящему.
Он снова взглянул на Джейн, на её лёгкую, настоящую улыбку, на то, как Дамиан, обычно холодный, сейчас был с ней — живой, настоящий.
Ричард сжал челюсть:
— И если это правда... — его голос стал ледяным, — то он слабее, чем я думал.
Генри усмехнулся:
— Знаешь, что бывает с теми, кто любит?
Он лениво развёл руками:
— Они делают ошибки.
Ричард кивнул, глаза его сузились, в них полыхнула опасная решимость:
— И на этих ошибках мы их и добьём.
Он откинулся на спинку сиденья, жестом приказал водителю оставаться на месте:
— Пускай пока поиграют в семью.
Улыбка на его лице была хищной:
— Чем крепче привяжется к ней — тем больнее будет, когда мы заберём её у него.
Генри рассмеялся тихо, глухо:
— Дорогой Дамиан Найт...
Он провёл пальцем по стеклу, словно вычерчивая чью-то судьбу:
— Даже короли падают. Особенно когда думают, что нашли счастье.
Впереди Джейн смеялась над чем-то, прикрыв рот ладонью, а Дамиан смотрел на неё с такой мягкостью, что ни один враг, кто бы сейчас наблюдал за ними, не смог бы не почувствовать:это не спектакль.
Это реальность.И именно эта реальность станет его погибелью.