Где же ты, моя бабочка? [ЗАВЕРШЁН]

Беты стали кормить Безликого куриным бульоном, но он лишь отворачивал голову. По приказу императора омегу приковали цепью за правую ногу к постели. Его предупредили, что за дебоширство могут сковать по рукам и ногам. Было решено для начала его допросить, но он упорно молчал. Никакие угрозы не помогали. Ему стало только хуже. Тогда беты решили сначала накормить, чтобы пленнику не стало совсем плохо. Он не ел всё то время, что был в отключке, но даже сейчас, когда пришёл в сознание всё равно противился и не ел с их рук. Тогда, как и велел император, беты решили накормить его через силу. Они усадили его на постели. Один из бет завёл руки омеги за спину и удерживал на месте. Второй зафиксировал его голову и открыл рот держа за подбородок. Чимин слишком ослабел. Если бы у него были силы, то он оттолкнул их в два счета, но сейчас лишь через боль и слабость пытался вертеть головой. Пака сильно взбесило то, что его вновь сковали. Он решил, что лучше умрёт с голоду, чем будет так существовать, ожидая невесть чего.

      Беты не рассчитали, что бульон был слишком горячим, и горло Пака сразу обожгла дымящая жидкость. Он взвыл и сильно дёрнулся. Глиняная чаша упала на пол и разбилась на две части. Оставшийся суп разлился по полу. Беты отпустили пленника, и тот стал кашлять и выплёвывать бульон. Во рту было слишком горячо, всё жгло и болело. Лекарь быстро отстранил слуг и поднёс ему воды. Чимин выхватил чашу и быстро опустошил её. Язык, горло и внутреннюю часть щёк обожгло. Вода не уняла той боли, что причинил горячий суп.

      Лекарь велел бетам принести сахар. От этой борьбы лёгкая белая ткань слетела в сторону, оголяя тело пленника. Старый бета укутал его посильнее, скрывая наготу. Беты принесли блюдце и отдали его лекарю. Затем они убрали разбитую чашу и вымыли пол. Лекарь кивнул им на дверь. Они молча, но быстро покинули комнату, оставив их наедине.

      Старый бета поднёс ко рту омеги небольшое блюдце с маленькими жёлтыми крупинками.

— Это сахар. Его делают из сахарного тростника. Он поможет снять жжение и облегчить твою боль. Достаточно положить его на язык и немного подождать, тогда тебе станет намного легче, — он вновь поднёс блюдце, но омега упорно отворачивал голову в сторону.

      Лекарь тяжело вздохнул и сел рядом с ним. Он опустил руку с блюдцем, а другой рукой стал поглаживать его плечо. Пак дёрнулся, скидывая руку старого беты.

— И ты так быстро сдашься?

      Безликий вопросительно посмотрел на него.

— Всё то время, что ты находишься здесь, ты повторяешь одни и те же слова, что отомстишь императору, что не сдашься без боя. Даже этих двоих бет ты уже довёл своим упрямством. Как думаешь, долго ли ты проживёшь без еды? Ни один человек не выживет без неё. А твой организм очень слаб, и ему нужен уход. Если ты не будешь есть добровольно, то рано или поздно те беты накормят тебя через силу. Император не допустит твоей смерти, как бы ты этого не хотел. Смирись с тем, что ты его пленник. Но если ты так жаждешь отомстить, то собираешься так просто лежать и слабеть? Не лучше ли будет набраться сил? У тебя есть выбор. Пусть он сильно ограничен, но ты до сих пор способен выбирать: либо ты добровольно и без вреда для своего здоровья помогаешь своему организму восстановиться, либо посторонние люди будут делать это насильно. За вторым выбором тебя скорее всего прикрепят к кровати по рукам и ногам цепями. Такова воля императора за твоё неповиновение. А как тебе уже известно: если хочешь жить — никогда не иди против династии Мин. Император не всегда может быть таким милостивым. У него тоже может когда-нибудь закончится терпение, тогда будет не сдобровать всем. Поэтому я спрошу в последний раз, что ты выбираешь?

      Безликий не сдвинулся с места. Лекарь тяжело вздохнул и хотел встать, но омега лишь вытянул из-под белой ткани кисти рук, кивком головы показывая на перевязанные пальцы.

— Нельзя. Только с моих рук. Таков приказ императора.

      Омега сощурил глаза, но ничего не сказал.

— Открой рот, нужно положить сахар на язык, чтобы снять жжение, — лекарь поднёс блюдце к его губам. Омега помедлил, но открыл рот. Старый бета придержал подбородок и высыпал ему немного жёлтых крупинок. Чимин закрыл рот и стал перебирать языком сахар, распределяя его ещё и по внутренней стороне щёк. Сахар стал понемногу таять, придавая сладкий вкус. Чимин никогда раньше не пробовал что-то подобное. Сахар был дорогим удовольствием и позволить его могли только богатые люди. Во дворце Мин вряд ли он является чем-то особенным раз его дают обычным пленникам. Уже через несколько минут он полностью растаял. Лекарь дал ему воды чтобы запить его. После сахара жжение действительно пропало.

      Старый бета встал с постели и положил блюдце на стол. Там стоял котелок, где ещё осталось половина куриного бульона. Взяв другую чашу и ложку, он налил суп. Подойдя к Безликому он сел рядом с ним. Лекарь взял в ложку немного горячей жидкости и, подув на неё, протянул омеге. Тот скептически посмотрел на него.

— Теперь он не такой горячий и не обожжёт тебя, пей, — он вновь протянул ложку, поднося прямо к губам. Безликий решил попробовать и выпил часть содержимого. Он был тёплый и вкусный. Лекарь не спеша кормил омегу с ложки. Он съел больше половины, но от остального отказался. Пожилой бета не стал спорить с ним.

      Чимина поклонило в сон. Он слишком сильно вымотался, а веки начали слипаться.

— Повязка на твоей голове. Она жмёт? — лекарь провёл рукой по его густой ярко-рыжей гриве волос.

— Да.  

       Старик отложил глиняную чашу в сторону и принялся развязывать бинты. Рана от падения была сильная. Пришлось наложить четыре шва. Часть волос они остригли, но из-за их густоты этого было почти не заметно. Лекарь взял другие бинты и вновь забинтовал его голову, но на этот раз немного свободнее, чтобы повязка несильно давила. Иначе она могла вызвать у него частые мигрени и жуткий дискомфорт.

— Как мне обращаться к тебе? Как я понял, Безликий — это твоё прозвище. А твоё настоящее имя?

      Омега молчал. Лекарь не стал допытываться и помог ему поудобнее устроиться на боку. Цепь на ноге мешала и сильно звенела. Омега закрыл глаза и приобнял себя руками. Старый бета погладил его по плечу и направился к столу, относя чашу обратно. Он взял немного бинтов и вновь вернулся к пленнику. Лекарь взял правую ногу омеги и начал бинтовать то место, где его нежная кожа соприкасалась с холодным металлом, для того чтобы Безликий не повредил себе кожу. Неизвестно сколько ещё он проведёт времени в этих цепях.

      Пак чувствовал как тёплые руки нежно бинтовали ему ногу. Этот старый бета единственный человек в этом месте, который заботился о нём. Когда лекарь закончил, то хотел тихо прикрыть за собой дверь комнаты, чтобы не мешать омеге спать. Но только он схватился за ручку двери, как пленник тихо произнёс: — Чимин.

      Он повернулся Безликому.

— Что?

— Моё имя — Чимин, — повторил омега только немного громче, при этом не открывая глаз.

— А моё имя ЛиБин. Если тебе что-то понадобится, Чимин, только позови, за дверью стоят беты — они помогут. А сейчас спи, я не буду мешать. Тебе нужно отдохнуть и набраться сил, — он последний раз взглянул на омегу и вышел из комнаты. Уже через минуту Пак провалился в беспамятный сон.

***

     Перед Чонгуком выстроили в ряд тех самых девятерых пленников. Он не спеша осмотрел их. Некоторые были ранены. Им оказали помощь, но плохо обработали раны, поэтому один погиб от заражения крови. У погибшего была ранена нога. Ещё двое тоже были сильно ранены. У одного было сотрясение, а второй был ранен в плечо. Их перевязали, но повязки были все в крови. Один из них, с каштановыми волосами, довольно высокого роста, еле стоял. У него был сильный жар, но стража держала его, чтобы советник мог осмотреть всех. Чонгук посмотрел каждому из пленников в лицо и, остановившись на самом молодом омежке с чёрными волосами, кивнул стражникам и отправился в соседнюю комнату. Это была та самая пыточная в которой пытали Чимина. Юнца усадили на стуле и приковали его руки к подлокотникам.

— Знаешь, зачем ты здесь?

— Вы что-то хотите узнать о нашем предводителе? Мы сами знаем лишь только то, что он бета. Из-за его чёрной маски в народе его прозвали Безликим. Про него ходили слухи, что за этой маской он скрывает страшные шрамы, но я лично не видел его лицо, так говорили другие.

      Чонгук усмехнулся ещё тогда на казни, когда омегу привели смотреть на казнь восставших, он поразился его красоте. Чон был готов признаться, что не встречал никого подобного, кто мог бы с ним сравниться. И позже, после того как он увидел его в той комнате, когда омега очнулся, Чонгук не ошибся и был прав насчёт его красоты. У него было не только прекрасное лицо, но и тело. Эти люди даже не знали под чьим предводительством шли в бой. Но все они отвечали, что именно Безликий является их предводителем. Сначала Чон предполагал, что за этим кроется кто-то другой. Было сложно поверить, что настолько прекрасный и молодой омега, даже под своим маскарадом, сможет сподвигнуть на восстание такое большое количество людей. Чонгук действительно всё больше и больше восхищался этим омегой.

— Есть ли у Безликого семья? Родители? Братья? Друзья?

— Я не знаю как сейчас, но один человек поведал, что он когда-то давно потерял свою семью и теперь у него никого не осталось. Поэтому он мстит императору. Солдаты правителя сделали это.

— Друзья? Или люди с которыми он был близко знаком?

— Я не знаю.

— А были люди, с которым у него были доверительные отношения?

— Ну… — мальчишка замялся и отвёл взгляд. Чонгук схватил его за подбородок и заставил смотреть на себя.

— Говори.

— Я не уверен, но может быть… — Чётко и по делу. — Ммм… Чон… Чон Хосок. С ним Безликий общался чаще всего. Больше ничего не знаю. Честно.

— Его успели повесить?

— Нет. Во время бунта в Западной провинции его ранил один из ваших солдат. Хосока, как и остальных немногих выживших из всех бунтующих, взяли в плен. Его перевязали, но у него жар уже несколько дней. Ему сейчас очень плохо.

      Чонгук приказал страже привести следующим этого Чон Хосока. На место паренька посадили альфу. Как и говорил омега, у него был сильный жар. Повязки были полностью пропитаны в крови.

— Что ты знаешь о Безликом? Кем он приходится тебе?

— Это… не… ваше дело... — он закрыл глаза, тяжело дыша.

— Ошибаешься, это ещё как моё дело, — брюнет подошёл ближе и положил руку на его рану. Он сильнее надавил на неё. Хосок откинул голову назад и громко закричал.

— Повторю ещё раз, кем приходится тебе эта омега?

— Он наш предводитель. Больше я ничего не знаю.

— Значит, ты осведомлён, что он омега?

— Нет, он бета. У него нет запаха.

— Не ври. Когда людям приченяют боль, то чаще всего они упускают мелочи, — ловушки в которые они попадаются даже не замечая этого, поэтому выдают правду, — Чонгук убрал свою руку. — Ты единственный, кто знает об этом, а значит, вас связывает гораздо большее, чем просто общие интересы в восстании. От наших людей, что выдавали себя за ваших сторонников, мы знаем что именно ты был предводителем бунта на западе. Если это так, то вы были с Безликим гораздо лучше знакомы. Вряд ли бы он доверил это дело чужому человеку. Может, ты его брат?

— Нет.

— Тогда ты его альфа? Вы вместе спали, хоть и были не предназначены друг другу, верно?

— Нет.

— Тогда друзья? Хм… Что меньше всего вероятно. Ты же видел его настоящее лицо без маски. Верно? И ты прекрасно знаешь о чём я говорю.

— Нет.

— Ты не в том положении, чтобы так нагло врать. Этим ты делаешь только хуже себе.

— Мои дни сочтены и если не сегодня, то завтра я покину этот мир. Мне нечего терять. Я утащу всё за собой в могилу. Жалко только то, что ваш император останется жив, — шатен стал тихо смеяться, а после залился громким безудержным смехом. Он метался в бреду, продолжая бессознательно проклинать имя императора, а после потерял сознание. Чонгук приказал осмотреть его и сделать всё необходимое. Если его догадки оправдаются, то именно он является своего рода близким человеком для этого омеги. Вот только кто? Может и вправду их связывали кровные связи? Навряд ли. Они совершенно не похожи. Но Хосока нужно оставить в живых. Он может понадобиться в будущем. От остальных семерых он не узнал ничего нового. Все знали лишь немного. Что его зовут Безликим и что он является бетой ни больше ни меньше. Их оставили, решив, что ещё пригодятся в будущем.

***

     После пробуждения омегу не раз допрашивали беты. Они угрожали ему, что принесут цепи и отведут в пыточную. При отсутствии лекаря давили на раны в попытке узнать правду, но сразу прекратили, когда ЛиБин вернулся. Он сказал оставить его в покое, ведь омега был слишком упёртым, и эти допросы только ухудшили его состояние.

      Лекарь сказал советнику, что омега был слишком слаб и проспал всё это время. Он не стал докапываться, поэтому, лишь уточнив его состояние, сразу ушёл.

***

     Уже через две недели омеге сняли швы. Повязки с колен и пальцев рук убрали. Со спиной пришлось хуже. Всю кожу покрывало переплетение рубцов с синими, коричневыми и жёлтыми синяками, ещё сохранившими посередине, там, куда приходились удары, был фиолетовый цвет.

      Чимина кормил только ЛиБин, ибо он не принимал еду от других. Этот старик был единственным с кем разговаривал пленник. Но омега рассказал ему только своё имя. Для императора этого было мало, но другого было не дано.

      Когда сняли повязки, то ЛиБин в тайне от всех снимал цепи и помогал омеге немного размяться. За всё это время его тело ослабло и требовало немного практики. По началу было очень сложно ходить, ноги были ватными, но старый бета придерживал его и подбадривал. Ещё через несколько дней он смог нормально ходить, как и прежде. Советник и император знали только то, что с него сняли повязки и его состояние улучшилось.

      С двумя бетами Чимин вёл холодную войну. Он не позволял им прикасаться к себе и не говорил с ними. Каждый раз, когда они хотели насильно накормить или узнать о нём побольше и вновь начинали угрожать пыточной и цепями, то омега был не скуп в очередной раз кому-нибудь из них влепить тумака, стоило лишь к нему прикоснуться.

      Чимин доверял только ЛиБину. С ним у него сложились своего рода дружеские отношения. Старый бета был удивлен, что омега настолько опытен в лечебных травах. От Чимина он узнал, что его папа тоже был лекарем. Отсюда и пошло доверие к старому бете. ЛиБин много рассказывал о своей жизни, Чимин любил слушать его истории.       Спина до сих пор причиняла дискомфорт, поэтому омега спал на боку или на животе. На нём были штаны, а поверх он надевал лёгкую простую рубаху, чтобы не причинять себе лишний дискомфорт.

      За всё это время император не посещал его. Он ждал, когда у омеги начнется течка, чтобы зачать наследника, но её не было. С момента появления Чимина прошло чуть меньше трёх недель. Он рассчитывал что она случится где-то через одну или две недели. Юнги решил, что до его течки не будет даже приходить к нему. Он раздражал только одним своим видом. Каждый раз, когда они встречались, то не обходилось без того, что ему ужасно хотелось свернуть такую прекрасную тонкую шею собственными руками. И в избежание этого решил, что лучше всего просто не будет видеться и разговаривать с Чимином.

      Сам Пак постоянно думал о том, что собирается сделать с ним император. Он не раз спрашивал об этом ЛиБина, на что тот просто разводил руками. Он хотел встретиться с ним и наконец докопаться до правды, но ему не давали покинуть эти покои. В те моменты, что ЛиБин снимал цепи, то омега боялся подставить бету. Ведь если бы узнали, что лекарь делал это, то его ждала бы трагичная участь.

      Чимин решился высказать своё желание только тогда, когда советник по обыкновению вечером приходил узнать о изменениях его состояния. Когда Чонгук пришёл в его комнату, то омега сидел на постели в позе лотоса. Цепь мешала, но за это время, что он провёл тут, Чимин привык к ней. Чон лишь косо взглянул на него, а после обратился к лекарю. Тот сказал лишь несколько слов, советник кивнул и направился к выходу.

— Постойте, — Чимин смотрел прямо на Чонгука. Он повернулся к нему лицом и свёл брови. Сделав несколько шагов к пленнику, Чон остановился в метре от постели и вопросительно посмотрел на него.

— Да?

      Лекарь стоял, как вкопанный, и не знал как реагировать. Раньше, когда советник приходил, то Чимин лишь поворачивался и не желал на него смотреть. А сейчас он добровольно позвал его.

— Я хочу увидеться с императором.

— Это решать ему, когда назначить встречу. Ты всего лишь его пленник, поэтому цени, что тебя не оставили тогда умирать. Император милосерден к тебе, не забывай этого.

— Я повторюсь. Я. Хочу. Увидеться. С императором. Что непонятного в моих словах? Или стоит повторить их ещё раз. Что с вашим слухом, советник? Или же проблема не в нём? Или хотите сказать что не понимаете простых слов? Почему молчите? Или нечего сказать? — Я ясно понял твою просьбу, но...

— Это не просьба.

      Чонгук удивлённо вскинул брови. Он не ожидал от него такой дерзости. Лекарь хотел немного урезонить омегу, чтобы тот не наделал глупостей.

— А что это? Приказ?

— Утверждение.

— Хорошо. Я сообщу императору о твоём желании увидеться с ним, но знай то, что он… — он не успел договорить, как омега перебил его.

— Мне плевать что он скажет или сделает. Мне нужна правда: зачем я здесь и для чего, больше от него ничего не потребуется.

— Значит так?

— Да.

      Советник сощурил глаза и кивнул какой-то своей мысли, после чего развернулся и ушёл.

— Что ты творишь? Если этим ты навлечёшь на свою дурную голову беду? Что будет тогда? Ты подумал об этом? — ЛиБин накинулся на него как только закрылась дверь.

— Страшен не сам момент, страшно ожидание этого момента. Чем больше я здесь нахожусь, тем сильнее пугаю себя чем-то несуществующим. Лучше сразу прыгнуть в пропасть, чем вечность простоять перед ней.

— Но всему своё время. Ты же не всю свою жизнь будешь заточен здесь. Момент всё равно бы настал, стоило его лишь подождать.

— Мне не интересно плыть по течению реки и чего-то ждать, я привык действовать. Я лишь ускорил время начала нашей встречи. Ни больше ни меньше. Мне нужны ответы на мои вопросы.

— Но какой ценой ты готов заплатить за них?

— Ценой собственной жизни.

— Пусть будет по твоему. Я не стану тебя останавливать, да и вряд ли смогу, поэтому поступай как считаешь нужным.

— Как раз собирался это сделать.