Глава 31
ЛИСА.
Поездка на лифте стала для меня тем ещё испытанием. От обилия зеркал казалось, что я окружена несколькими Чонгуками. Пока настоящий Чонгук не отрывал от меня своих обнаглевших глаз, его отражения нервировали меня ещё больше. Я не знала, куда себя деть от неловкости. Куда бы я не направляла свой взгляд, я чувствовала на себе его, прошивающий меня насквозь. Что ему надо, Боже? И почему я так безропотно согласилась остаться у него? Где я буду спать? Что буду делать у него? И почему я не задала себе все эти вопросы, сидя в машине? Горький опыт ничему меня не учит.
Пока Чонгук швыряется на кухне, гремя посудой, я стою у панорамного окна, восхищаясь открывшимся видом. Внизу стройным рядом выстроились десятки белых яхт, с нетерпением ожидающих своего выхода в океан. Несмотря на ослепительное солнце сегодня штормит. Гребни волн, опрокидывающихся на пристань, видны даже отсюда. Океан красив всегда, и, чтобы его любили, ему достаточно просто быть. Им любуются при штиле, им восторгаются при разбушевавшейся стихии. И ему не нужно превращаться в спокойное озеро, лишь бы уступить мореплавателям, уставшим от непогоды.
Дерево тоже не спрашивает у опавших листьев, не желают ли они прирасти к нему снова. Оно просто выпускает новые.
Кажется, болезнь на меня плохо влияет: я уже мечтаю стать океаном или деревом, знающим себе цену.
— Тебе получше? — если бы Чонгук знал о моих рассуждениях, то точно не задавал бы этот вопрос. Он встаёт рядом, прислоняясь плечом к окну. В его руках спрей для горла и кружка с каким-то дымящимся напитком.
— Да. Всё хорошо. Спасибо, — забираю кружку и делаю глоток чая. Травяного, судя по вкусу. Он приятно успокаивает моё больное горло, но голос всё равно не возвращает.
— Я постелил тебе в спальне. На кровати чистая футболка. Как допьёшь чай, забрызгай в горло вот это и ложись спать, — после инструктажа он вручает мне флакончик, ненадолго задерживает взгляд на моём лице и направляется ко входной двери.
— Ты уходишь? — иду следом за ним, не веря тому, что он меня привёз сюда, а сам убегает.
— Лиса, у меня сегодня две тренировки в универе. А что, ты не хочешь, чтобы я уходил? — насмешливо улыбается, забирая с тумбочки телефон и ключи.
— Хочу. Точнее нет. Не знаю, — путаюсь в своих показаниях от неожиданного поворота. — У меня нет даже телефона. Что если я умру и мне некому будет позвонить?
Чонгук хмыкает.
— На кухонном столе есть телефон. Мой номер на быстром наборе под цифрой «один». Не умирай без меня, скоро буду, — подмигивает мне и уходит.
Таращусь на закрытую дверь, пытаясь осмыслить происходящее, а потом решаю отказаться от этой бесполезной затеи. Сил нет, как хочется принять горизонтальное положение, и сейчас даже неважно — где. Шлёпаю босыми ногами по нагретому плиточному покрытию и только сейчас понимаю, что включён тёплый пол.
Прилежно исполняю все наставления и переодеваюсь в его футболку, оставив пижаму на пуфе перед кроватью. Так странно хозяйничать в квартире Чонгука без него самого. А главное, мне это настолько нравится, что уже плевать на то, как легко я поддаюсь его влиянию.
***
Какой противный бесконечный звон. Хочется крикнуть Джилл, чтобы она взяла, наконец, трубку, но вспоминаю, что я всё равно не смогу докричаться дальше, чем на один метр. Голоса-то у меня вроде как нет. Стоп, домашнего телефона у меня тоже нет. Неохотно разлепляю глаза и до меня начинает доходить, что я не в своей комнате. Точно, я же у Чонгука. За окном очень темно. Получается, я проспала до самого вечера. Он до сих пор не пришёл? Наверное, это звонил он предупредить о чём-то важном или спросить о моём самочувствии.
Пока плетусь до кухонной зоны, телефон замолкает. С удовлетворением подмечаю, что чувствую себя гораздо лучше. Голова не болит, тело не ломит. Разве что глотать по-прежнему больно. Выпиваю микстуру и таблетки, оставленные на столе, и, зажевав их апельсиновым мармеладом, решаю принять душ. Надо привести себя в порядок к приходу Чонгука.
В его квартире две ванных комнаты. Одна с огромной гидромассажной ванной, а другая — с душевой кабиной. До первой идти дальше, да и ждать слишком долго, пока вода наберётся. Выбор очевиден.
Зеркала в ванной ещё больше расширяют её пространство. Всё блестит и сверкает чистотой. Белоснежные полотенца аккуратной стопкой лежат на полке, в стакане одинокая зубная щётка, в воздухе витает едва уловимый аромат ментола. Значит, Чонгук пользуется, в основном, именно этой комнатой.
Отправляю футболку в корзину для белья, аккуратно перешагиваю через трусики, неразумно оставляя их прямо на полу, и вхожу в кабину, выложенную серебристо-чёрной мозаичной плиткой. На стене замечаю три душевые лейки, на которые в прошлый раз по понятным причинам я не обращала ни малейшего внимания. Бог мой, здесь даже отдельная лейка для ног, расположенная ближе к полу. Только сейчас осознаю, насколько Чонгук тогда завладел моим сознанием. Не видела ничего вокруг, кроме него…
Сенсорная кнопочная панель пестрит разнообразием функций, пиктограммы которых мне вообще ни о чём не говорят. Прикасаюсь к кнопке с изображением трёх капель, и на меня обрушивается ледяной тропический дождь. Бесшумно визжу от неожиданности, резко отступая к противоположной стене. Ударяюсь головой об полочку с шампунями и гелями, отчего они с грохотом валятся на пол.
Проклятье! Как теперь подобраться к панели, ведь придётся снова встать под этот холодный водопад? Обнимаю себя руками, чтобы унять дрожь, и мысленно вычисляю, смогу ли протиснуться в пространство между струями воды и стеной.
— Лиса? У тебя всё в порядке? — вздрагиваю от испуга и замечаю силуэт Чонгука по ту сторону тонированной стеклянной перегородки.
— Нет! — кричу, но, разумеется, моё сипение ему неслышно из-за шума воды.
— Лиса? Я зайду? — вижу, как он протягивает руку к двери.
— Нет! — но он снова не слышит и резко раздвигает перегородку.
Прикрываю свои стратегически важные места ладонями, но Чонгук всё равно нагло таращится на меня, пытаясь подавить ухмылку. Заметив мою дрожь, он резко становится хмурым и вытягивает ладонь, пробуя температуру воды.
— Надо было дождаться меня. Ты хочешь совсем слечь?
Быстро снимает с себя футболку и джинсы и так же быстро встаёт под душ, не обращая внимание на мой недоумевающий вид. Чонгук поворачивает какую-то крутилку, и кабина как по волшебству заполняется паром. Обхватив мои плечи, притягивает к себе под согревающие струйки воды и начинает растирать мои предплечья ладонями, не осмеливаясь опускать их ниже. Вода приятно массирует тело, но я не расслабляюсь. Наоборот, я какого-то чёрта начинаю возбуждаться. Перед моим лицом его мускулистая грудь, покрытая тёмными завитками волос, выступающий кадык, который совсем невовремя захотелось лизнуть. Опускаю руки, служившие мне прикрытием, и он начинает замедлять свои растирания. Делаю короткий шаг к нему так, что моя обнажённая грудь касается его горячего тела.
— Лиса… — то ли зовёт меня, то ли просит. Не могу понять.
Он не снял свои боксеры, поэтому нас разделяет преграда из ткани. Адски хочется её убрать, чтобы снова почувствовать то, как сильно он меня хочет. Я и сейчас это чувствую, но мне этого мало. Хочу большего, хочу прикоснуться, хочу снова стать с ним единым целым. Как хорошо, что сейчас он не видит моих слёз, смешивающихся с водой, мелкими росинками оседающей на моей коже. Не решаюсь посмотреть в его глаза. Мне жизненно необходимо продлить этот момент абсолютного единения, видимости того, что мы вместе. Чонгук гладит меня по спине, всё ближе прижимая к себе. Его губы задевают моё ухо, обдавая его жёстким дыханием. Он рефлекторно толкается в меня и, кажется, до меня доносится его стон. Или у меня галлюцинации?
— Тебе нужен постельный режим, Лиса, — его хриплый от возбуждения голос отдаётся внизу живота приятным потягиванием.
— Нужен, очень, — произношу практически одними губами, но он всё понимает, потому что через мгновение прихватывает мой подбородок пальцами и набрасывается на мои губы.
Его язык агрессивно вторгается в мой рот. Мы начинаем целоваться с таким диким напором, что наши зубы ударяются друг о друга. Руки Чонгука уже повсюду: мнут, гладят, пощипывают, снова гладят, будто боится, что я растворюсь в воздухе, как видение. Стягиваю с него намокшие трусы, и его напряжённый член тут же ударяется об мой живот. Мы без малейшего стеснения стонем друг другу в рот, полностью отдаваясь ощущениям. Забыв обо всём, что было, не думая о том, что будет.
Чонгук рывком разворачивает меня к себе спиной, укладывая мои руки на стену для опоры, и прикусывает шею сзади, как животное, пытающееся удержать свою самку на месте.
— Лиса, я дурею от тебя, — шепчет у самого уха, поднимая во мне новую волну возбуждения. — Я так по тебе скучал…
И, нетерпеливо сжав мою грудь руками, одним движением входит в меня. Едва не падаю от острых ощущений, но он держит меня так крепко, что я окончательно забываюсь. Он начинает яростно вколачиваться в меня, как в состоянии аффекта. Боже, я сейчас умру. Подаюсь бёдрами назад, встречая его на полпути. Слышу его полустон, который ещё больше усиливает моё возбуждение. Влажные шлепки наших тел — настоящее сумасшествие. Мы сейчас не занимаемся любовью. Нет. Это чистой воды животное совокупление, в котором нет места сдержанности. Есть только инстинкты. Сейчас мы полностью открыты друг перед другом, как оголённые провода под напряжением. Искровые разряды между нами настолько мощные, неподвластные контролю, что ещё немного, и произойдёт короткое замыкание, а за ним — пожар.
Чонгук обхватывает моё горло ладонью, вынуждая прогнуться в спине. Поворачиваю к нему голову, чтобы посмотреть в его глаза, и буквально тону в этом страстном взгляде, полном обожания.
— Не могу без тебя, — читаю по губам.
И, не теряя времени, накрывает мой рот, сдавливая щёки так, что у меня, наверное, останутся следы от его пальцев. Он ускоряет ритм, доводя меня до грани, до вершины блаженства. Притягиваю его свободной рукой за затылок и прикусываю его нижнюю губу до крови, когда меня накрывает лавина кайфа. Я улетаю в космос, иначе не могу назвать своё состояние наивысшей степени эйфории. Чонгук совершает ещё несколько резких толчков и в последний момент выходит из меня. Развернувшись, наблюдаю, как он финиширует, закрыв глаза от удовольствия, и с ужасом понимаю, что не прочь приступить ко второму раунду.
— Мне даже начинает нравиться твоё молчание. Более сговорчивая, — он с самоуверенной ухмылкой наблюдает за моим от смущения лицом, потому что ловит меня на разглядывании его мужского достоинства.
Не дождавшись от меня никакого ответа, притягивает к себе и мягко целует в губы. Нежно проводит рукой по волосам, убирает большим пальцем капли воды с бровей, на место которых моментально приходят новые. Он с такой любовью смотрит на меня, что я готова расплакаться от счастья. Обнимаю его в ответ, прижимаясь щекой к тому месту, где бьётся его сердце.
— Чонгук, почему ты так со мной? — думала он не услышит меня, но он всё слышит, потому что отвечает сразу, ещё крепче прижимая к себе:
— Прости меня, Лиса, прости, — приподнимает моё лицо за подбородок. — Давай уедем, а?
— Куда? — отчаяние в его голосе меня пугает.
— Хоть куда. Подальше отсюда. Прямо завтра? Давай просто будем вместе.
— Я… я не знаю. К чему такая спешка, Чонгук? И зачем уезжать?
Вместо ответа он поднимает с пола флакон с шампунем, выдавливает немного на свою ладонь и начинает намыливать мои волосы. Стекающая пена приятно щекочет моё тело. Улыбаюсь, как дурочка, от такого проявления заботы и полностью отдаюсь на волю его рукам. Таким нежным со мной он ещё не был.
Чонгук серьёзно предлагает мне уехать? А как же дело Демона? Его работа и должность? Разве можно вот так просто взять и сбежать? А главное, зачем?