ЗАКОН ПОДЛОСТИ

ЛИСА.
Как он меня нашёл?
Уверена, он хочет отговорить меня так же, как это делал отец. Продолжаю идти, не замедляя шаг. Моя цель — ректор.

— Какого хрена ты творишь? — Чонгук  резко хватает меня сзади за плечи, разворачивая к себе. Наши взгляды пересекаются — его свирепый и мой недоумевающий.

— Это ты меня спрашиваешь? — гневно тычу указательным пальцем в его грудь. — Ты не считаешь нужным посвящать меня в дело, которое мне же и поручил! Ты постоянно увиливаешь от разговоров! Ты. Мне. Не. Доверяешь! — чеканю я, сопровождая каждое слово повторным тычком в его напряжённые мышцы.

— Я забочусь о тебе! Причём тут недоверие? — он разводит руками, морщась, будто от физической боли. — А вот к тебе у меня есть вопросы! — теперь уже он направляет в меня палец.
— Что за сучёныш вертится возле тебя?

— Он — мой друг!

— Я видел, как этот друг совал свой нос в твою шею!

На этом обвинении я немного теряюсь, потому что со стороны действия Рейва вполне могли сойти за флирт. Только раскрываю рот, чтобы начать оправдываться, как слышу звук открывающейся двери с другого конца коридора. Чонгук тоже это слышит, поэтому, особо не раздумывая, дёргает меня за руку, буквально впихивая в первый попавшийся кабинет.
По-видимому, здесь нет окон, потому что несмотря на солнечный день здесь стоит кромешная темнота. А ещё тут очень тесно и пахнет какими-то химикатами и сыростью, отчего в носу начинает свербеть. В тот момент, когда я начинаю хватать носом воздух, пытаясь сдержать чихание, Чонгук резко притягивает мою голову вплотную к своей груди, чтобы заглушить моё громкое «апчхи». Мне становится невыносимо смешно. Носки моих туфель стоят прямо на его кроссовках, потому что я упираюсь пятками во что-то твёрдое. По его сотрясающимся плечам понимаю, что он тоже еле сдерживается.
Обнимаю его, вцепляясь в мягкую ткань футболки. Обречённо утыкаюсь лбом в его шею, пользуясь тем, что он всё ещё удерживает мой затылок своей ладонью. Застываю, боясь разрушить этот момент уединения.

— Мне плохо, когда мы с тобой ссоримся, Чонгук. И я… Я понимаю, как всё это выглядело. Завтра же скажу Рейву, чтобы он больше меня не обнимал, — бормочу в пространство в районе его ключиц.

— Сегодня.

Его безапелляционный ответ вынуждает меня отлепиться от него. Мои глаза уже привыкли к темноте, поэтому могу точно сказать, что его взгляд стал более мягким, брови уже на нахмурены, мышцы скул расслаблены. Провожу ладонями по его щекам, ощущая лёгкую щетину, которая так нравится нервным окончаниям на моей коже. Он выжидательно смотрит на меня, не предпринимая никаких действий.
Неужели тоже ревнует?

— С одним условием, — парирую я.
Бровь Чонгука взлетает вверх в молчаливом вопросе.
— Я остаюсь в университете, и раз уж ты теперь тоже здесь, мы будем сотрудничать.

Он запрокидывает голову с тяжёлым вздохом, открывая мне отличный доступ к его шее. Не жду ответа. Просто прижимаюсь к ней губами, оставляя лёгкие поцелуи. Чувствую, как он сдаётся. Его вдохи становятся всё чаще, его руки притягивают меня всё сильнее.

— Нет, — отвечает осипшим голосом.

— Уверен? — продолжаю свои поцелуйные манипуляции. — Ты мне должен желание, помнишь?

Чонгук  цепляет мой подбородок, приподнимая мою голову к своему лицу, и, медленно склонившись, начинает водить своими губами по моим, едва их касаясь. Он не целует, нет. Дразнит, будто наказывая. Каждый миллиметр между нами кажется пыткой. Хочу снова ощутить его вкус, почувствовать то желание, которое, словно сладким туманом, окутывает нас всякий раз, когда мы сливаемся в едином экстазе. Пока нежные губы Чонгука продолжают проделывать мучительную петляющую дорожку по моему лицу, я чувствую, как его пальцы зарываются в мои распущенные волосы, собирая их на затылке. Закрываю глаза от блаженства, ухватившись за его запястья. И я бы точно упала от внезапно захлестнувшего меня чувства опьянения, если бы не слова Чонгука возле моего уха:
— Я как никогда уверен, что сотрудничеством мы не ограничимся.

***
С тех пор, как мы с Чонгуком вылезли из той тёмной норы, оказавшейся чуланом для хранения уборочного инвентаря, прошла почти неделя. И эти дни казались вечностью, потому что мы не виделись с ним. Тренировки в будни мне пришлось пропустить из-за работы над своим эссе, а в выходные я гостила у Мелиссы в роли няни. У её мамы случился инфаркт, и она почти два дня дежурила возле неё, опасаясь ухудшения состояния. Я не могла остаться в стороне, тем более что Крис был в далёкой Канаде, и не смог вернуться, а с мальчишками мы — большие друзья. Так что Мел даже просить меня не пришлось. Когда она позвонила, сообщив дрожащим голосом о том, что её мама в больнице, я сразу собрала сумку со всем необходимым и заявилась у неё на пороге.

Покинув кабинет Кэтрин Шанталь, снимаю блокировку экрана, чтобы вызвать такси, но планы резко меняются, как только я вижу заветное сообщение от Чонгука:
«Долго будешь от меня бегать? Жди на углу Линкольн Роуд».

В груди мгновенно разгорается знакомое предвкушение и волнение. Оцениваю свой внешний вид в зеркале и спешу к выходу, потому что до указанного места идти минут пятнадцать.
Это улица в центре выглядит, как муравейник. Оно и понятно: здесь настолько высокая концентрация бутиков, баров и кафе, что немудрено затеряться в толпе.
   Пока жду Чонгука, маскируюсь от возможных знакомых, как могу: делаю вид, что сопровождаю парня, раздающего листовки, прячась за его тощую спину от прохожих. Даже странно, что за пятнадцать минут он так и не заметил моего присутствия.
Как раз в тот момент, когда мне уже надоедает быть тенью промоутера, на перекрёстке возле нас тормозит Lexus, пронзительно визжа покрышками. Машинально останавливаюсь, равно как и мой уличный «коллега». От осознания того факта, что Чонгук спешил ко мне, я разве что не мурчу, как сытая кошка.
  Со стороны водителя опускается стекло, открывая взору довольную физиономию моего красавчика. На нём облегающая чёрная футболка-поло с расстёгнутым воротом. Волосы небрежно уложены в стиле «плохого парня», на лице игривая улыбка. Выставив локоть из окна машины, он заигрывающе подмигивает, махнув головой в знак приглашения, а потом вдруг меняется в лице.

— Я не тебе, придурок.

Его скривившееся от отвращения лицо и взгляд, направленный на парня с листовками, сначала сбивает меня с толку. Перевожу глаза на последнего, и меня накрывает приступ безудержного смеха, когда я понимаю, что этот чудак решил ответить Чонгуку взаимностью, нацепив кокетливую улыбку.
Куда катится мир!

— На тебя даже парни западают! — усаживаясь рядом с Чонгуком, не могу не поддеть его, вытирая слезы, проступившие в уголках глаз от смеха.

— Я польщён, — он резко трогается с места, бросив последний презрительный взгляд на раздосадованного юношу.

— А я ещё ломала голову, почему этот разносчик листовок меня не замечает. — кошусь на него, поигрывая бровями.
— Оказывается, его задний радар настроен только на тестостерон!

На это он лишь невесело ухмыляется и сосредотачивается на дороге.
— Мэгги просила заехать в департамент. Никуда не торопишься?

— Я вся в твоём распоряжении, — рассеянно отвечаю, потому что увлеклась перелистыванием десятков сообщений от Рейва, начиная от
«Почему ты меня не подождала?» и заканчивая «Дай свой адрес».

Только этого не хватало! В тот день я так и не сказала ему ничего, как обещала Чонгуку. Я ещё не придумала, как помягче намекнуть о том, что его знаки внимания начали меня смущать, а он уже ко мне домой навострил свои лыжи (водные, конечно). Всё-таки Глория права. Блондин ко мне неравнодушен. Пишу извинительное сообщение и понимаю, что боюсь его обидеть. Стираю. Спустя несколько секунд и вздохов снова пишу. Рейв в сети, и наверняка ждёт мой ответ, гипнотизируя экран.

— Дай сюда! — Чонгук решительно выхватывает мой телефон из руки, не дав опомниться.

— Какого…

Всё происходит настолько быстро, что я не успеваю как-либо среагировать. Он переплетает наши пальцы, прямо из мессенджера делает их снимок, который сразу отправляет сообщением Рейву, снова перекладывает несчастный аппарат в мою ладонь и как ни в чём не бывало продолжает следить за таймером на светофоре. Окно нашей переписки с блондином было всё это время открытым, поэтому, когда вижу статус «прочитано», столбенею в ожидании ответа. Но его нет. И, по-видимому, не будет, потому что мой друг молча выходит из сети.
Отличный ответ на просьбу дать адрес — прислать фото с мужской рукой, на запястье которого красуются часы Rolex. На душе становится гадко, потому что это выглядит, как насмешка. Что я скажу при встрече? «Извини, мой мужчина — неандерталец»? или «Извини, я дрянь?»

— Я решил твою проблему, — Чонгук сухо отвечает на мой непроизнесённый вслух вопрос.

— Мою? — моему возмущению нет предела. — У меня не было никаких проблем, пока ты не заявился в университет!

— И очень вовремя заявился, как я посмотрю, — кидает небрежный взгляд на мой телефон, как если бы я держала в руке голову Рейва.

— Кто бы говорил! Уже успел оценить формы своей подопечной? — обрисовываю в воздухе контур пышной груди, намекая на буфера Виктории. Она который день щебечет о своём прогрессе на уроках самообороны, на которые я тоже не ходила с тех пор.

— Кто-то ревнует? — приподнимает бровь, продолжая следить за дорогой.
Наблюдаю, как на лице Чонгука появляется удовлетворённая улыбка. Он даже приосанивается, расправляя широкие плечи. Гордый павлин, распустивший свой прекрасный хвост перед самкой, отдавшей ему своё предпочтение.

— Не ревную, — щёлкаю языком и впериваюсь в подвижную фигурку полицейского, закреплённую на панели перед моим носом. Он держит пистолет обеими руками, целясь в пространство перед собой, поэтому, когда верхняя часть его туловища поворачивается туда-сюда, создаётся впечатление, что он сомневается, в кого выстрелить: в меня или водителя. Забавно. Я даже присмирела, пока наблюдала за этим «вечным двигателем».

— Откуда у тебя этот дружок?
— останавливаю указательным пальцем фигурку так, чтобы «под его прицелом» оказался Чонгук.

— Приятель подарил.

— Ещё один поклонник? — дразнить его стало моим хобби.

— Лиса, ты напрашиваешься? — Чонгук паркуется возле департамента и оглядывается по сторонам, убеждаясь в отсутствии лишних глаз.

— Это месть за тот беспредел, который ты устроил в моей личной переписке, — перехватываю его лукавый взгляд и в знак протеста высовываю язык, который перетягивает на себя всё его внимание.

Ухмыльнувшись, он несколько мгновений смотрит на мои губы, будто взвешивает все «за и против», чтобы поцеловать их, а потом просто бережно поправляет мои волосы, глядя в мои глаза с такой нежностью, что на мгновение у меня возникает ощущение, будто он хочет что-то сказать. Вместо этого Чонгук лишь проводит по моей щеке тыльной стороной ладони и, отстегнув мой ремень, произносит:
— Пойдём.

В этом он весь: держит всё в себе, сохраняя власть над своими эмоциями. Как я могла влюбиться в свою полную противоположность? Если мной правят сиюминутные желания, то Чонгуком правит он сам усилием воли. Когда он о чём-то задумывается или принимает серьёзный вид мыслителя, я представляю, с какой скоростью в этот момент вращаются шестерёнки в его голове. Причём если мои вращаются рывками, иногда заклинивая, то его работают бесперебойно, как у робота. Иногда меня бесит его чрезмерная прагматичность. Возможно, именитые психологи не так далеки от истины, когда утверждают, что нас раздражает в других людях то, что мы когда-то себе запретили и чему подсознательно завидуем. Порой мне действительно не хватает здравомыслия, вот только вспоминаю об этом слишком поздно, а после драки, как известно, кулаками не машут.

Пока поднимаемся на второй этаж, обращаю внимание на непривычную тишину. Правда, и время уже нерабочее. Наверняка остались только самые заядлые труженики и те, у кого нет личной жизни. Под последними я имею в виду Кейт, так как заметила её красный Opel, пока мы шли через парковку. Как только Чонгук открывает дверь главного офиса, который обычно выглядит, как пчелиный улей, раздаётся громкий слаженный хор:
— По-здра-вля-ем! По-здра-вля-ем! По-здра-вля-ем! — эти восторженные возгласы завершаются троекратным ура.

Каменею от шока, потому что вижу толпу наших, а в руках тех, что по центру, красуется огромный плакат с надписью:
«С днём рождения, босс!».
Готова провалиться сквозь землю от стыда и утащить за собой Чонгука, который ни словом не обмолвился о таком событии. У меня даже подарка нет! Испепеляю его широкую спину красноречивым взглядом, пока он похлопывает по плечу своих подчинённых, выстроившихся в очередь за личным поздравлением. Стою в нерешительности, не зная, как себя вести и что делать. Такого конфуза в моей жизни точно ещё не было.