Метка вечной любви

— Где я… — слабым, почти беззвучным голосом прошептала девушка, открывая глаза с трудом. Взгляд застилала мутная пелена, и потребовалось не меньше пяти морганий, чтобы хоть немного прояснить картину перед собой. Белый потолок. Яркий свет. Она смутно видела свое отражение в гладкой поверхности потолка, будто бы смотрела на чужое, помятое и уставшее лицо.

Она лежала на кушетке в комнате медсестры. Тело ныло, особенно голова, пульсирующая тупой, тягучей болью. Воспоминания всплывали кусками: крыша, Данил, ссора, слезы… Что было потом?

Скорее всего, ей позволили немного отдохнуть после ситуации, которая теперь станет одной из самых обсуждаемых в школе. Завтра все заговорят, перешептываясь в коридорах. Кто-то будет смеяться, кто-то жалеть, кто-то осуждать. Ей уже представлялось, как в столовой её толкнут локтем, как за спиной шепчутся одноклассники, обсуждая случившееся. «Популярность» такого рода ей точно не была нужна.

Она уже хотела закрыть глаза и провалиться обратно в сон, но вдруг услышала приглушенные голоса. Двое. Разговаривали недалеко от неё, чуть поодаль. Было трудно разобрать слова  сознание все ещё не до конца пробудилось, а тело будто бы сопротивлялось необходимости снова включаться в реальность.

— Да ну что я могу сделать, Катя? — голос Данила звучал устало, с нотками раздражения. Он явно был не в настроении для споров.
Катя — медсестра — напротив, была возмущена. Её голос хоть и не был громким, но звучал почти как сдержанный крик.

— Ты вообще понимаешь, что делаешь? — зашипела она. — Она твоя девушка?

— Нет, она моя ученица.

— Так какого черта ты с ней возишься?!

Аида невольно сжалась, будто от этих слов стало холодно. Катя явно ревновала.

— Тише, дай ей нормально отдохнуть. Она устала.

— Да сколько можно спать? Пусть уже валит домой! Или ты вообще решил её к себе забрать? Смотри, как папочка или как парень, а?

— Катя, она будет у меня дома, — спокойно, но твёрдо ответил Данил. — Ты же видишь, что ей плохо. Если ей будет лучше там, пусть побудет.

— О, ну конечно! Для неё ты готов делать всё! А меня вообще не замечаешь?!

Катя нервно рассмеялась, но в этом смехе не было ни капли веселья.

— Ты помнишь, что в отношениях ты со мной, а не с ней?

— Помню, — его голос оставался ровным. — Но ты, кажется, не понимаешь, что такое забота.
Аида слушала, затаив дыхание. Сердце сжалось.

— Ты мне врёшь, — почти шепотом сказала Катя, но её голос был полон боли. — Год назад была похожая ситуация, но ты не сжалился. Отправил того парня домой, даже не предложил помощь. А её ты приютил.
Данил вздохнул.

— Потому что он отказался. А она — нет.

Тишина. Глухая, давящая.
— Ты меня не любишь, да? — голос Кати сорвался.

— Катя… Я не буду это обсуждать.
Аида закрыла глаза, но мысли её лихорадочно метались. Всё стало ещё запутаннее.

"Значит, он не такой, каким я его себе представляла?"
Она снова открыла глаза и глубоко вдохнула.

— Дань… Ты здесь?.. — голос её прозвучал хрипло.

Он мгновенно оказался рядом, сел на корточки перед ней, коснулся руки.

— Тише, я тут, — сказал он мягко. — Полежи ещё немного, тебе нужен отдых

Он заботился о ней. Это было очевидно.

"Но почему?"

Катя вскочила со своего места, скривилась, её взгляд метался между ними.

— Господи, — процедила она сквозь зубы. — Делайте что хотите. Мне всё равно.

Но в её голосе не было равнодушия. Только злость и боль. Она ушла, хлопнув дверью. Аида посмотрела на Данила.

— Почему ты…?

— Тсс, не сейчас, — он слегка улыбнулся, но глаза его были печальны. — Давай поговорим, когда ты будешь чувствовать себя лучше.

Она кивнула, закрыла глаза, и на этот раз её сон был спокойным.
Аида почувствовала, как мягкая рука осторожно ложит её обратно, словно бы она была не человеком, а хрупкой фарфоровой статуэткой. Данил смотрел на неё внимательно, взгляд его был усталым, но в то же время тёплым, заботливым. Она ощущала его присутствие даже сквозь странную полудрёму, в которой пребывала.

— Тебе нельзя резко вставать, — его голос был мягким, но твёрдым. — Тело ещё не восстановилось. Лежи, хорошо?

Она хотела возразить, сказать, что с ней всё в порядке, но голова тут же отозвалась тупой, неприятной болью, словно внутри черепа сжимался раскалённый комок.

Катя, всё это время молчавшая, теперь резко выдохнула и раздражённо скрестила руки на груди. Её тонкие ухоженные пальцы впились в рукава белого халата.

— Господи, что за цирк, — пробормотала она, закатив глаза. — Данил, ну серьёзно? Она в порядке. Ты видел, как она уже встать пытается?

Данил не ответил, продолжая смотреть на Аиду. Его пальцы, всё ещё лежащие на её плече, слегка сжались, словно бы проверяя, в сознании ли она полностью.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он негромко.

Аида моргнула, стараясь сфокусировать взгляд. Всё вокруг всё ещё плыло, но, по крайней мере, теперь она могла разобрать лица.

— Будто меня автобус переехал, — выдавила она, пытаясь улыбнуться, но вместо этого только поморщилась.
Данил усмехнулся.

— Ну, значит, ты точно в порядке. — Катя раздражённо вздохнула, отодвинула стул и встала, гулко ударяя каблуками по полу.

— Отлично. Раз ты в порядке, то можешь собираться и идти домой.

— Катя, — резко сказал Данил, повернувшись к ней.

Она остановилась, сложив руки на груди и вызывающе глядя на него.

— Что? Ты ведь сам сказал, что если ей станет лучше, она уйдёт. Вот пусть и уходит.

Аида чувствовала себя неуютно. Будто она действительно мешает, будто их спор касается чего-то большего, чем просто её состояние. Данил потер переносицу, медленно выдохнул, словно сдерживал что-то внутри себя.

— Она останется у меня до вечера. Я так решил.

— Ты так решил? — в голосе Кати послышалась откровенная злость. — Данил, у нас свадьба через месяц! Тебе не кажется, что странно, что ты возишься с этой девчонкой, вместо того чтобы думать о будущем?

Он промолчал, только склонил голову, будто бы не хотел сейчас этого разговора.

Аида хотела что-то сказать, но язык казался ватным. Атмосфера в комнате становилась всё более напряжённой, воздух будто бы сгустился. Катя сделала шаг вперёд.

— Знаешь, что самое забавное? — её голос зазвучал опасно тихо. — Ты никогда не делал для меня того, что делаешь для неё. Никогда.
Данил резко поднял голову, и в его взгляде вспыхнуло нечто холодное.

— Катя, ты сейчас перегибаешь.

— А? — она хмыкнула, запрокинув голову. — Перегибаю? Или я просто наконец говорю вслух то, что все и так уже давно видят?

В комнате стало невыносимо тихо.
Аида почувствовала, как внутри неё поднимается что-то неприятное. Она не хотела становиться причиной чужих разборок.

— Может, мне правда уйти? — тихо пробормотала она.

— Нет — сразу же сказал Данил.
Катя зло рассмеялась.

— Ну конечно. Как же иначе.
Она развернулась на каблуках и пошла к выходу, но, дойдя до двери, обернулась через плечо.

— Я ухожу, Данил. А ты думай, с кем ты на самом деле хочешь быть.

Дверь громко захлопнулась.
Аида сглотнула.
Она всё ещё не могла понять, что именно здесь только что произошло.