La Lune

Бесцельное валянье на диване - лучший вариант время провождения в Нью-Йорке. Я здесь только второй день, но уже успела заскучать за Парижем и приключениями с Кэйси и Рафом. Так, я подумала о Рафе?
Солнечный свет ярко освещает кухню. Я сижу на кухне и доедаю свой сэндвич с грибами. У бабушки куда более интересное занятие - просмотр её любимого телешоу с Джейми Оливером. Она почти не обращает на меня внимание. Ну да, какое внимание для внучки, когда записываешь очередной праздничный рецепт.
- Помой за собой посуду, - мои мысли перебивает голос бабушки, которая всё так же продолжает смотреть телевизор.
- Я думала, ты не слышала, как спустилась.
- И видела и слышала.
Нашу милую беседу прерывают звуки уведомлений, которые разрывают мой телефон: «Кэсси Джордж опубликовала новое фото в Инстаграм», «Сегодня ожидается резкое похолодание...», «Мун, Вы давно не заходили в фэйсбук, и уже накопилось три новых заявки в друзья, пока вас не было». Я пролистываю все уведомления, но мой взгляд и движение пальцем останавливаются на неожиданном сообщении: «Давай поговорим?». Дай поговорим. Давай поговорим. Раф? Рафаэль. От этого я слегка удивляюсь, ведь мы не общались чуть больше месяца. Еще пару минут моё удивленное сознание остаётся в ступоре, но со временем я прихожу в себя, прячу телефон и поднимаюсь к себе в комнату.
- Я же просила тебя помыть посуду, - слегка невозмутимым голосом произносит бабушка.
- Прости, - а ведь это вовсе вылетело у меня из головы, я спускаюсь вниз и забираю тарелку.
Моя кровать такая же мягкая, какой была двадцать семь минут назад. Но уже, к сожалению, холодная. Чем больше я лежу здесь, тем чаще мягкость превращается в твердость, а вата - в камни. Мне кажется, что мне нужно что-то сделать, но как только я встаю, это чувство куда-то улетучивается, а я обратно падаю на свою кровать и смотрю в потолок. Иногда я снова вздёргиваю шторку телефона и смотрю новое сообщение от Рафа. Не знаю от чего, но меня мучают слегка странные сомнения по поводу этой ситуации. А ведь еще во Франции я намеревалась поговорить с ним, выяснить всю ту ситуацию, которая сложилась между нами. Но теперь я уверена, что лучше сделать это в Париже, стоя друг на против друга. Ну, или сидя. В любом случае, нам нужно поговорить вживую. Пока я «окончательно решила» сделать это в Париже, набираю смс-ку Рафу: «Прости, сейчас я не могу говорить. Связь плохая, интернета нет, Нью-Йорк заметает снегами, так что...». Чёрт, какая, блин, плохая связь? «Прости, сейчас я не могу говорить. Связь плохая, интернета нет, Нью-Йорк заметает снегами, так что...». Крепко держу телефон в руках, будто так смс отправится лучше. Что же он ответит? В любом случае, послезавтра Рождество, так что возможно попрошу родителей улететь на пару дней раньше, чтобы решить все накопившиеся дела и...проблемы?

-Рождество-

- Бабушка приготовила очень вкусный пирог с грибами! - мама слегка вскрикивает, но потом сразу умолкает и смотрит на меня.
- Мам, я уже поняла, что сегодня будет мега-вкусно. Поэтому, я встала пораньше, чтобы помочь тебе накрыть это всё на стол.
- А раз уж бабушка и твой отец еще спят, нам нужно быть очень тихими, - она переходит на шёпот и подмигивает мне.
- Ладно, - шепчу я и подмигиваю ей. В свою очередь она улыбается и поворачивается к плите, чтобы доготовить соус.
- Можете не шептаться, - дверь в ванну захлопывается и оттуда выходит бабушка, - что, решили хозяйничать без меня?
- Мы хотели дать тебе отдохнуть от кулинарии в Нью-Йорке и заказать какую-то еду из ресторана, но ты решила иначе.
- Да, решила. Вот люблю я эту кулинарию, особенно после того, как твоего отца не стало, - бабушка наклоняет голову и смотрит вниз.
- Тогда, давайте накрывать на стол? Роберт пусть спит.
- Давайте.
Через тридцать минут праздничный стол просто сиял. В прямом и переносном смысле: высокие бокалы, которые отражали свет гирлянд на ёлке, казались каким-то неземным чудом, а красные салфетки и столовые приборы придавали столу еще более праздничный вид. За это время папа уже успел спуститься вниз и поприветствовать всё семейство.
Наш Рождественский завтрак прошел просто превосходно: бабушка рассказывала о всех своих празднованиях Рождества, о том, как они с дедушкой впервые вместе ставили и украшали ёлку, а, так же, какие подарки подарили друг другу на этот праздник; папа и мама иногда болтали о том, как было бы здорово вместе полететь куда-то в тёплое место, так как снег им уже немного надоел. После завтрака мы взяли по стакану тёплого молока и тарелку с имбирным печеньем, чтобы вместе открыть подарки.
- Я - Первая, - кричала бабушка, идя к дивану, - я хочу первой открыть подарок от моей лапушки.
- Ладно, тогда я буду второй, - мама быстро прыгнула на диван и заняла нужную позицию, чтобы было удобно распаковывать коробку с сюрпризом.
- В таком случае, третье место я уступаю моей самой любимой дочке - Мун. Женщин вперёд! - папа демонстративно поднял руку вверх и потянулся за его любимыми глазированными конфетами.
- Вот и договорились.
- Бабушка, это тебе, - я протягиваю ей небольшой, но толстый свёрточек, обёрнутый красной бумагой с рисунком пряника.
- Как его открыть, чтобы не порвать бумагу? - бабушка нахмурено смотрит на подарок.
- Не стоит! Можешь рвать, потому что я могу подарить тебе эту бумагу на день благодарения, чтобы ты смогла упаковать подарки на следующее Рождество.
- Тогда рву, - она всё равно аккуратно разрывает упаковку и еще пару секунд смотрит на него - несколько маленьких разноцветных книжечек (темно-синяя, фиолетовая и нежно розовая), - это же дедушкин любимый цвет, - она ласково проводит рукой по синей книжечке, и, кажется, начинает грустить.
- А нежно розовый - твой.
- Да, Мун, ты права. А фиолетовый - твой, - я улыбаюсь, давая понять, что она права, - но что в них? - бабушка аккуратно открывает первую книгу и «охает» от изумления, - лапушка, - из её уст вылетает лишь это слово, а в комнате повисает тишина. Мягкая, тёплая и очень приятная. Та тишина, которая никогда не испортит атмосферу настроения и праздника. На страницах книжечки она видит знакомый почерк - дедушкин. В эту книгу я собрала все наши с ним совместные походы в лес, времяпровождение в лаборатории и даже запретный дом на дереве в старом лесу, в который бабушка категорически запрещала ходить. Я вместила это в фото, его рассказы, свои записи и записки из дедушкиного дневника. В этот момент мой взгляд падает на щеку бабушки, по которой бежит одинокая и счастливая слеза.
- Мун, для меня это так важно. Мне так приятно читать и видеть это, ваши счастливые лица, улыбки. Ваша первая совместная ловля рыб на озере и даже этот запретный дом на дереве. Как ты нашла все эти фото?
- Я ведь часто бывала у вас. Ты помнишь, я любила иногда провести достаточное количество времени в чулане, перебирая старые фото, которые так и не попали в альбом. Они всегда были слегка смазанные, так как делались в движении, кто-то закрывал глаза, а кто-то и вовсе ну очень плохо получился, - бабушка улыбается и берёт в руки вторую книгу - нежно розовую. В ней запечатлены все самые лучшие моменты с бабушкой: совместная готовка, сбор вишен в саду, поливка огорода, поездки на велосипедах и многое другое, что навсегда останется в нашей памяти. В третьей книжке, - фиолетовой, навсегда останутся воспоминания о нашей дружной семье: поездки всей семьей к дедушке и бабушке, совместные праздники, счастливые улыбки за семейным ужином.
- Это так трогательно. Я так счастлива быть сегодня здесь - в Нью-Йорке. Быть со своей семьей и открыть этот чудный подарок. Спасибо, - мы все улыбаемся, и бабушка продолжает открывать подарки от родителей. Мама подарила книгу лучших весенних рецептов, а отец - новые формочки для выпекания.
- Твоя очередь, мама, - я протягиваю ей среднего размера свёрток, в котором находится новый скетчбук. Мама улыбается и целует меня в лоб. Она давно хотела его. Он продавался в магазине «Merci» в Париже. Эта вещь не была очень хороша или особенна, просто это напоминало маме о тех днях, когда она покупала скетчбуки именно этой фирмы и рисовала, сидя в кофейнях у окна. Папа подарил маме небольшую коробочку с кольцом, а бабушка - их семейный портрет, на котором изображено первое Рождество с ней - с новорожденной Джули.
- Что ж, Мун. Твоя очередь. Мы с папой решили подарить тебе это, - они протягивают мне небольшую, но тяжёлую коробочку. Что там? Открыв её, я больше огорчилась, чем обрадовалась, ведь эта вещь сейчас мне была почти не нужна - новый объектив. Мой сломанный фотоаппарат лежал в Париже без какой-либо надежды на починку. Я вовсе о нём забыла. Но в любом случае, я хотела именно этот объектив. И надеюсь, в скором времени я сделаю всё, чтобы возобновить прогулки с фотоаппаратом в руках.

Ближе к вечеру я лежала и смотрела в окно: огромный белый снег укрывал Нью-Йорк белоснежным одеялом. В окнах квартир напротив виднелись разноцветные огоньки, этот сказочный день, праздник, который все в детстве нереально обожают, почти закончился. И нужно ждать еще год и вести себя как примерный ребёнок, чтобы снова получить желанный и долгожданный подарок. Мои мысли прерывает звук уведомления. На экране телефона высвечивается новое сообщение от Рафа.

Сообщение:
От кого: Рафаэль
Когда: 7:15 p.m
Давай поговорим.

Я еще пару секунд пялюсь в экран телефона и недоумеваю: он решил еще раз спросить меня или просто смс-ка отправилась повторно. В любом случае, я решила развить диалог, открывая messenger, я набираю сообщение:
Мoon: Привет. Может, сделаем это, когда я вернусь в Париж?
Raf: Ты не так всё поняла.
Мoon: Я знаю. Прости, что вспылила.
Мoon: Как твои дела?
Raf: Я в порядке. Было бы круто, если бы могли сейчас встретиться.
Мoon: Да... Я как раз страдаю НИЧЕМ.
Raf: Можем пострадать вместе (
Мoon: Хм... Как же?
Raf: Ну, ты можешь спуститься вниз, и мы могли бы поговорить.
Мoon: Подожди... Что ты имеешь ввиду?
Raf: Я имею ввиду, что я жду тебя внизу у твоего дома.
Мoon: Ты в Нью-Йорке???
Raf: Здесь так холодно, а ваш консьерж не впускает меня в холл.
Мoon: Я уже бегу.
Руки слегка слабы от удивления. Как он узнал, где я живу? Или он прикалывается надо мной? Нееет, стоп. Он приехал в Нью-Йорк, чтобы встретиться со мной? Не может быть. В любом случае, есть один вариант проверить - спуститься вниз. Я быстро вскакиваю с кровати и подбегаю к шкафу. Надев джинсы и свитер, я хватаю куртку и ботинки и бегу к двери. Перед выходом я смотрю на себя в зеркало и удивляюсь тому, какие у меня красные щёки... Кажется, лифт поднимается слишком долго, или мне так кажется. Но с момента, когда я вышла прошло лишь две минуты. А такое чувство будто это длится уже вечность.
Сквозь стеклянные двери я вижу его: высокого брюнета с прекрасными темно-карими глазами, которые так очень выделялись на белом фоне. Сначала он просто смотрит в телефон, а потом осматривается по сторонам. Он еще ни разу не посмотрел в сторону входа. Интересно, почему? Я подхожу к двери, и мужчина в длинном чёрном пальто открывает её передо мной. Раф поворачивается ко мне и улыбается:
- Привет, - он подходит ко мне.
- Привет.
- Это может показаться странным...
- То, что ты в Нью-Йорке, в Рождество, стоишь под моим домом и ждёшь меня. Да...слегка.
- Послушай, - он слегка прокашливается и смотрит на меня, - дело в том, что я на самом деле дорожу нашей...дружбой. После нашего разговора в школе, кажется, между нами осталось огромное недопонимание ситуации. И я сегодня здесь, чтобы объясниться, - его губы слегка дрожат, а нос стал цвета маминого красного платья.
- Ты замёрз. Тебе нужно согреться. Можем пойти где-то посидеть или подняться ко мне.
- Покажи мне лучшее место Нью-Йорка, - он улыбается и протягивает мне руку, я охотно беру её и тащу Рафа за собой.
В «Роджерс бургер» как всегда уютно. Возле окон сидят обнимающиеся парочки, друзья. Здесь царит тёплая атмосфера. Мы садимся в самом конце зала у огромного панорамного окна, чтобы нам никто не мешал. Лишь случайные прохожие по ту сторону заведения иногда сбивают с толку и заставляют смущаться, одаривая нас своими мимолётными, но любопытными взглядами. Интересно, что они думают о нас? Возможно, кто-то считает, что он - мой брат, а у кого-то возникает мысль о том, что мы - пара, которая вместе уже который счастливый месяц? Я не знаю почему, но странные мысли меня посещают довольно-таки часто, когда я нахожусь рядом с Рафаэлем.
- Я хотел рассказать тебе кое-что, что могло бы полностью прояснить ситуацию. Но изначально, возьми вот это, - из огромного бумажного пакета он вытаскивает небольшую коробку, обёрнутую светло-фиолетовой бумагой.
- Подарок?
- Почти, - я стараюсь аккуратно распаковать его, но всё получается слишком небрежно, и я просто дорываю оставшуюся бумагу. Открыв коробку, я увидела свой фотоаппарат. Тот самый, который лежал на дне моего шкафа в Париже. Тот, который был сломан около двух месяцев и, о починке которого, я всё никак не могла договориться, - мой фотоаппарат. Но как ты его достал?
- Твоя подруга Кэйси помогла мне с этим. Кстати, внизу есть небольшое послание от неё, - и правда, на дне коробки лежала небольшая открыточка с изображением парижской улицы, а на ней написано: «Спасибо, что стала мне настоящей подругой за всё это время. Я люблю тебя, счастливого Рождества!».
- Спасибо...Мне правда это так важно и приятно.
- Тот день, когда ты накричала на меня в школе. Я хотел объясниться еще тогда. Мы с Джаспером когда-то были хорошими друзьями. Я бы даже сказал лучшими. И тем летом, когда ты приехала, наша дружба была еще крепка. Правда мы дружили не только вдвоем. С нами был еще Элиот. Мы любили ездить на озеро, прыгать со скал прямо в воду, часто вместе посещали клубы, но в июне он решил попробовать что-то новое. Как он иногда выражался: «Мне не хватает острых ощущений». Пожалуй, ты понимаешь, что речь идёт о...- он слегка запинается, но потом, прокашливаясь, говорит чуть тише, - наркотиках. Я был против, потому что знал, что это не приведёт ни к чему хорошему. А он - наоборот. Он хотел сделать это и подбил Элиота на то, чтобы они попробовали вместе. В тот день они отправились в клуб, а я поехал с Мишель к нашему дяде. В тот вечер мы с Мишель смотрели мультики и ели мороженное. Я был рад, что мой вечер проходит именно так - в компании с самой важной девочкой в моей жизни. И я уже уложил Мишель спать, но через тридцать минут мне написала общая знакомая о том, что Элиот в больнице. Я не понимал, что к чему, но сразу же поехал к нему. Он был без сознания, все были там: его девушка, родители, друзья. Но не было Джаспера. Когда я спросил о том, что случилось, мне рассказали, как они с ним вышли на балкон клуба и о чем-то повздорили. Сначала они просто толкали друг друга, и охранники даже собрались вокруг них, но так как всё это сопровождалось смехом, их смогли убедить, что ничто не предвещает беды. И да. Так всё и было. Кроме того, что Элиот выпал из балкона второго этажа на какую-то машину. Сначала все думали, что Джаспер толкнул его. Но он не был виноват. Просто Элиот слишком преклонился через перила. После этого случая Джаспер ни разу не пришёл к Элиоту. В октябре Элиота выписали из больницы, после сильного удара спиной и головой, он слегка потерял память и не может ходить. Я часто навещаю его и стараюсь поддерживать, чтобы он снова начал активную жизнь. А вот Джаспер - нет. Он нашёл новых друзей и вполне этому рад. Он ни разу не попросил прощения у Элиота, не говоря о каком-либо визите. Он чуть не отнял у меня моего друга, а когда я узнал, что он обидел тебя, я подумал о том, что больше не сможет отнять у меня еще кого-то. Поэтому я ударил его. Я разозлился и мне самому от этого плохо, - я молча смотрю на Рафа и не могу вымолвить и слова. Его полные отчаяния глаза выдают то, что он действительно сожалеет.
- Я не знала об этом, - я долго думаю о том, что ему ответить. Каждый раз, когда хочу что-то произнести, голос пропадает и я просто молча пялюсь на него. В конечном итоге, я понимаю, что извинения - единственное, что может изменить ситуацию и загладить вину за сцену в школе, - прости, что я тебе столько наговорила. Мне так стыдно за моё поведение, - в тот же момент я встаю и присаживаюсь на диванчике рядом с ним. Мы смотрим друг другу в глаза, а потом крепко обнимаемся.
Теперь я поняла всё: из-за чего он ходил в больницу, где его видел Оливер, почему ударил Джаспера и долго не мог рассказать мне об этом, где он иногда пропадал, когда я хотела его найти или просто ждала у школы. Он ходил к Элиоту, и мне не нужно его судить. Ведь он - настоящий друг. Мы сидим в тишине еще минут пять, пока нам не приносят наш ужин.
- Мне тебя не хватало, - его слова прорываются сквозь тишину, а глаза, которые смотрят прям на меня, - пустоту ощущений.
- Мне тебя тоже...
- Я в Нью-Йорке буду еще три дня. Надеюсь, ты захочешь со мной погулять, - он улыбается и на душе становится легче. Улыбка способна сделать с человеком многое - преобразить не только улыбающегося, но и людей вокруг.
- Знаешь, даже не знаю, нужно подумать и сдвинуть ради тебя такие невероятные планы на эти каникулы, - сначала я стараюсь быть серьезной, чтобы он не понял, что на самом деле я полностью свободно, но потом смешок вылетает из моих уст и Раф улыбается.
- Ну, надеюсь, у тебя-таки получится это сделать. В любом случае, я буду ждать каждый день в два часа дня у входа. Думаю, ты явно не хочешь, чтобы по твоей вине замёрз человек.
- Договорились.