Часть 21. Счастливый финал
Céline Dion — Ashes
— Аксель, что ты делаешь, зачем тебе это всё?
Камило стоял а дверном проёме своей комнаты, его глаза метались по предметам, что девушка держала в руках, в его голову начали закрадываться худшие опасения и предположения, он напряженно смотрел на любимую, ожидая объяснений.
— Ничего я не делаю. Пропустишь? — девушка даже не стала дожидаться ответа, она шагнула вперед, заставив опешившего юношу отступить, и прошла в комнату.
— Ничего? Тогда зачем тебе те же вещи, с которыми мы ездили в лес? — на лице и в голосе Камило читалось зарождающееся негодование.
— На всякий случай, — Аксель бросила одежду и сапоги рядом с рюкзаком, прятать их в комод уже не было смысла, после чего присела, открыла рюкзак и засунула туда еду и пузырьки с настоями.
— На какой случай? — парень немного повысил голос, — Объясни мне, что происходит?
Закрыв рюкзак резким движением, девушка закрыла глаза и напряженно вздохнула, она понимала, что облажалась, и что Камило догадывается о том, что она собирается сделать, играть дурочку смысла не было.
— Дверь хотя бы закрой, иначе весь дом на уши поднимем, — произнесла Аксель, повернув к юноше голову.
Смотря на девушку пару секунд, парень поджал губы, сделал шаг к двери и закрыл её, после чего подошел к Аксель и встал рядом с ней. Смотря на Камило сверху вниз, она медленно поднялась, скрестила руки на груди в защитном рефлексе и тихо вздохнула:
— Я должна уйти.
— Ты сейчас шутишь? — спросил юноша после небольшой паузы, вылупившись на любимую, — Почему?
— Потому что если я останусь, всем будет плохо.
— О чем ты говоришь? Всё ведь было хорошо, что случилось? Тебя кто-то обидел, я что-то сделал не так? — Камило жестикулировал руками, неосознанно тянулся к девушке, но обнять её не мог, её поза, голос, выражение лица, она будто его отталкивала, не делая ни единого движения.
— Господи, ничего не случилось, ты ничего не сделал, — Аксель отвела взгляд, снова вздыхая, — Я просто должна уйти, прими это как факт.
— Принять как факт? — юноша сказал это намного громче, чем до этого, он не злился, просто не понимал, что происходит, из-за этого у него медленно начиналась паника, — Как я могу это принять? У нас всё было в порядке, мне казалось, что у нас есть совместное будущее, и тут ты мне заявляешь, что уходишь, я не могу это принять, я никуда не отпущу тебя, я люблю тебя! — Камило не сдержался и схватил девушку за плечи, но она отшатнулась, дернув плечами и опуская руки.
— Ты любишь не меня. Ты меня не знаешь. Ты любишь искусственно созданного человека, добрую и жизнерадостную девушку, и это не я, — Аксель прижимала ладони к груди, указывая на себя, её голос был тверд, внутри медленно начинало закипать раздражение вперемешку со всеобъемлющей грустью, она осознавала, что может очень сильно нагрубить парню, но она была совершенно без тормозов и думала, что если он увидит её истинное лицо, то не станет препятствовать её уходу.
— Эта девушка — ты, она никуда не делась, она часть тебя, ты весь день была такой легкой и радостной, разве это не проявление того, кем ты стала здесь? — Камило было больно слышать, что девушка отрицала его чувства к ней.
— Я притворялась! Это не я! Ты понятия, блин, не имеешь, что внутри меня происходит, ты абсолютно меня не знаешь! Я жестокая, злая и неуправляемая, ни ты, ни твоя семья, никто меня такой не примет и не будет любить! — девушка начала повышать голос, она совершенно не хотела объяснять парню причины своего ухода, но обстоятельства не оставили выбора, и теперь из неё выливались все мысли и переживания.
— Это не правда, мы тебя любим и будем любить, какой бы ты ни была! — разумеется, юноша в это верил, ведь любовь, как говорят, слепа, — Прошу тебя, давай поговорим, не принимай поспешных решений, — Камило снова потянулся к девушке, но она отпрянула, делая ещё шаг назад.
— Ты не знаешь, о чем говоришь! Ты, твоя семья, ваши люди, вы не встречали таких, как я, ты представить себе не можешь, сколько боли я могу вам причинить! Ты видел, на что я способна, всю мою жизнь меня либо ненавидели, либо боялись, и с вами будет точно так же! Говорить здесь не о чем, я не могу остаться, пойми!
— Я думал, ты любишь этих людей, мою семью, я думал, что ты любишь меня, как можно причинить боль тем, кого любишь?! — юноша начал распаляться, непонимание разжигало в нём злобу, но не на Аксель, а на обстоятельства.
— В том то и дело, что люблю, и я знаю себя, я могу сделать больно даже тем, кого люблю! Это я настоящая, и меня только могила исправит!
— Я в это не верю! Я знаю, у тебя была очень тяжелая жизнь, тебе причинили очень много боли, и теперь ты думаешь, что все люди, и ты сама можешь причинять только боль, но это не так! Неужели ты думаешь, что моя семья тебя не поддержит, что я не поддержу, мы можем всё изменить, вместе, ты можешь смотреть на мир иначе, относиться ко всем иначе!
— Да ты хоть знаешь, сколько времени это займёт?! Пройдут годы, прежде чем я изменюсь, и за это время я могу сотворить, что угодно! Задумайся о том, насколько опасно мне быть здесь, опасно для вас, что если я в какой-то момент настолько озверею, что сожгу весь город к чертовой матери, тогда ты поймешь, что надо было дать мне уйти?!
— Да как ты можешь вообще допускать мысль об этом, если говоришь, что любишь нас?! — Камило был в шоке от услышанного, перед его глазами на секунду предстала картина полыхающего города, из полуразрушенных домов доносились крики и плач, он подумал о своих родных, и у него защипало в носу, не только от мысли, о том, что он может их потерять, но и о том, что прямо сейчас он может потерять человека, которого любил больше, чем кого-либо ещё, даже несмотря на то, что она говорила, здравый смысл напоминал ему о том, что она говорит всё это в сердцах, или даже специально, чтобы оттолкнуть его.
— Поверь, мне самой страшно от этой мысли, мне безумно страшно, но я себя знаю, и я не хочу делать вам больно, не хочу испортить вам жизнь! — нервы Аксель начали сдавать, она уже не сдерживала свой голос, который срывался от слез, что рвались наружу, она уже в тот момент причиняла юноше боль своими словами, и это резало по её собственному сердцу, словно кинжал, — Я грёбаное чудовище! — выкрикнув это, девушка зажмурилась, и по её щекам покатились слёзы, её переполняло столько чувств, что держать их в себе она уже не могла, она плакала очень редко, только в тех случаях, когда обстоятельства доводили её, и сил сдерживаться уже не было.
Аксель закрыла руками лицо, сделала ещё пару шагов назад и врезалась спиной в деревянную подпорку балдахина, содрогаясь в рыданиях. Как только её спина коснулась гладкого дерева, она почувствовала, как пара сильных рук обвила её талию и плечи, прижимая к широкой груди. Девушку била мелкая дрожь, она плакала в голос, который частично поглощала желтая мягкая ткань, в которую Аксель уткнулась лицом, ей было чертовски плохо, она плакала от отчаяния, от бессилия, от страха. Камило тоже слегка дрожал, его собственные щеки были мокрые из-за безмолвных слёз, он крепко обнимал любимую, хотел забрать всю её боль, он не понимал, что творилось в её голове, что она чувствовала, но знал, что ей сейчас гораздо хуже, чем ему, поэтому гладил её по затылку, слегка покачиваясь, ему хотелось успокоить её, убедить её в том, что всё будет хорошо, как в тот раз, когда она встретилась с духом отца. Они стояли и плакали, от боли и от любви, Камило так сильно любил её, он уже был не в состоянии представить своей жизни без неё, его сердце болезненно сжималось от мысли, что она может просто взять и исчезнуть, ему казалось, что если это случится, весь свет в мире померкнет, и небеса рухнут на землю, Аксель так сильно любила его, это пугало её до смерти, она боялась, не хотела делать ему больно, была уверена, что сделает, если останется, но так хотела быть с ним, так сильно хотела быть счастливой, иметь любящую семью и место, которое она могла бы назвать домом, стать другим человеком, но совсем не верила, что сможет.
— Отпусти.. — дрожащим голосом произнесла девушка, совсем чуть-чуть успокоившись и уперевшись ладонями в грудь парня.
— Никогда и ни за что, — юноша лишь плотнее обхватил тело любимой руками, стараясь не сделать ей больно.
— Камило, пожалуйста.. Я не могу.. — дыхание девушки было рваными и сбивчивым, давить на чужую грудь ладонями было бесполезно, и она стиснула в пальцах пончо так, что даже через ткань впилась ногтями в собственную кожу.
— Я пообещал себе, что никогда не позволю тебе страдать, не дам ничему и никому причинить тебе боль, что переживу все невзгоды вместе с тобой, — парень слегка отстранился и накрыл щеку девушки ладонью, не убирая вторую руку с её талии, — А теперь обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы ты стала счастливой, чтобы свет, который зажегся в тебе здесь, не угас, а разгорелся ещё сильнее, мы будем вместе и преодолеем всё вместе, — смотря в любимой в глаза, произнес Камило, после чего начал покрывать мягкими поцелуями щёки девушки, залитые слезами.
Внутри Аксель будто шла ожесточенная битва, боль и страх сошлись в неравном бою с любовью и теплом, и победить могло только что-то одно. Медленно, но девушка успокаивалась, дыхание выравнивалось, температура тела росла сама по себе, Камило, заметив, что любимая больше не плачет, вытер собственные глаза тыльной стороной ладони, опустил её на изгиб шеи девушки и прижался лбом к её лбу:
— Я люблю тебя и никуда не отпущу, — услышав слова парня, девушка сжала его кисть, шумно вдохнув носом, — Я люблю тебя, слышишь, люблю..
Каждое признание в любви будто окатывало Аксель горячей водой, не будь между ними этих чувств, её бы давно и след простыл, никто бы её не удерживал, она бы ушла без угрызений совести от того, что может разбить юноше сердце. Как только Камило снова прошептал, что любит её, девушка ещё раз всхлипнула, приподнялась на носочках и обеими руками обняла парня за шею, а он крепко обнял её в ответ. В тот момент уход из Энканто казался Аксель абсолютной глупостью, находясь в объятиях любимого человека, она едва могла себе представить, каково это, лишиться его, упустить, вероятно, свой единственный шанс на то, чтобы стать, наконец, счастливой. Вскоре у девушки устали ноги, она была значительно ниже Камило и долго стоять на носочках не могла, поэтому она опустилась, разомкнув руки, и тут юноша наклонился и подхватил её на руки, сделал несколько шагов вперед и сел вместе с ней на кровать. Он снова держал её, снова утешал, укутывая в любовь и тепло, умоляя высшие силы о том, чтобы она осталась с ним, не покидала его, и Аксель тоже молилась о том, чтобы ей дали сил и храбрости взглянуть в лицо собственным страхам и послать их к чёрту. Девушка невольно начала представлять, какой будет жизнь, если она действительно изменится, она видела себя и юношу, счастливых, беззаботных, любящих и заботящихся друг о друге, в голове мелькнули белое платье и детский смех, эти мысли были для Аксель такими странными, она всю жизнь была уверена, что презирает институт семьи, что никогда не сможет связать с кем-то свою жизнь и стать хорошей матерью, но находясь в объятиях Камило ей всё казалось возможным, она начинала хотеть строить совместное счастливое будущее, свободное от всего того, чего она так страшилась, что осталось далеко в холодных землях Норвегии, от чего она бежала всю жизнь. Ей так сильно хотелось усмирить своих демонов, но она никогда не думала, что действительно решится на это, потому что рядом с ней до этого момента не было никого, кто смог бы поддержать её, помочь пройти по этому нелегкому пути, кто разжег бы в Аксель веру, что любовь всё-таки лечит.
Они так и сидели, пока комнату не наполнил мрак, девушка молчала, сидя между ног юноши и уложив голову на его плечо, а Камило гладил её по волосам, иногда наклонялся, целуя её в лоб, щеку и кончик носа, другой рукой обнимал её спину, тоже легонько поглаживая. Переживания и слезы сильно вымотали Аксель, движения парня убаюкивали её и она, закрыв уставшие глаза, уснула прямо у него на плече. Когда Камило заметил, что девушка спит, его душу тронуло легкое облегчение, он осторожно уложил её на подушки, сам же тихо выбрался из кровати, взял вещи Аксель, которые она приготовила для побега, выставил их за порог и попросил Каситу спрятать их куда-нибудь на время. Доски на полу галереи зашевелились и «уехали» вместе с вещами куда-то вглубь дома. Вернувшись на кровать, Камило лёг рядом с девушкой и накрыл их обоих одеялом. Обняв любимую за талию, юноша тихо вздохнул, протёр глаза свободной рукой и устроился поудобнее, смотря на измотанное, но все же отчасти умиротворенное лицо Аксель, спать ему было нельзя, он боялся, что девушка могла притвориться, что спит, или проснётся и попытается уйти, эта мысль на тот момент была для него самой страшной, потерять её казалось ему чувством в тысячу раз хуже, чем в тот день 10 лет назад, когда вся семья лишилась магии. Однако, Камило сам был уставшим, больше морально, но это сказывалось и на физическом состоянии, поэтому он смог продержаться чуть больше двух часов, и в конце концов не заметил, как уснул.
Луч солнца, проникавший в комнату сквозь распахнутое окно и бивший юноше прямо в глаза, заставил того проснуться и зажмуриться. Дав глазам немного привыкнуть к свету сквозь закрытые веки, Камило медленно открыл глаза. Легкий ветерок трепал желтовато-оранжевые шторы, из сада доносилось пение птиц. Парень не сразу вспомнил о том, что произошло прошедшим вечером, он понял, что во сне перевернулся на спину, отвернулся к окну и уже не чувствовал Аксель в своих объятиях. Сердце юноши тревожно забилось, больше всего на свете в тот момент он боялся повернуть голову и не увидеть девушку рядом с собой. Сглотнув, Камило медленно повернул голову и по его телу прошлась волна расслабляющих мурашек вместе с облегчением, Аксель лежала рядом, подтянув к груди колени и прижимая к губам руки, слабо сжатые в кулаки, и спала. Немного откинув одеяло, юноша увидел, что его любимая была без обуви, похоже, она просыпалась и сняла её. Она осталась, не ушла, и осознание этого факта делало Камило счастливее всех на свете, он улыбнулся и перевернулся на бок, от чего матрас немного прогнулся и скрипнул. Ресницы Аксель дрогнули, она медленно открыла глаза и подняла взгляд на юношу, вытягивая ноги и убирая руки от лица. Подвинувшись ещё ближе к любимой, Камило протянул руку и накрыл ладонью щеку девушки, начав поглаживать светлую кожу большим пальцем:
— Ты здесь, — тихо произнес парень, не в силах сдержать улыбки.
— А где же мне ещё быть, — прошептала Аксель, тоже вытянула руку и накрыла ладонью изгиб шеи Камило.
— И ты останешься? Со мной, — в голосе юноши было столько надежды, столько любви, что девушка часто заморгала, пытаясь сдержать слёзы, но не от боли и душевных страданий, а от счастья и осознания, что она нужна, что она любима, и что она дома.
— Куда я от тебя денусь, — улыбнувшись, произнесла Аксель, одна слезинка уже впиталась в подушку, а другая скатилась следом по переносице.
Шмыгнув носом, парень аккуратно вытер соленую дорожку, придвинулся к девушке вплотную, нежно потерся о кончик её носа своим и начал осыпать её лицо поцелуями, заставляя тихо смеяться. Смех Аксель в тот момент был самым прекрасным звуком, который заставлял Камило широко улыбаться и подольше задерживаться на губах любимой, когда он оставлял на них поцелуи, и, наконец, он мягко прижался к её губам своими, девушка обняла его за шею, а он обвил свободную руку вокруг её талии. Крошечный тлеющий уголек внутри Аксель, что был надеждой на то, что она сможет победить свои страхи, стать тем человеком, которого она не будет презирать, и сумеет обрести счастье, разгорался всё сильнее, когда Камило целовал её и крепче прижимал к себе, и если бы в тот момент их любовь и счастье стали океаном, то потопили бы в себе весь остальной мир.