★𝙿𝙰𝚁𝚃 𝚃𝙴𝙽★
Вечером, когда все собрались в комнате и смотрели фильм, я почувствовала тревогу. Валерка исчез после игры на стадионе, и меня терзало беспокойство о том, где он мог быть. Решив не терять времени, я направилась в его комнату. Зайдя внутрь, я застала Валеру, стоящего возле кровати с пистолетом в руках. Он пытался спрятать его, но это лишь усилило моё волнение.
— Ты где это взял? — воскликнула я, не веря своим глазам.
Валера резко обернулся, скрывая пистолет за спиной. Когда он увидел меня, его напряжение немного ослабло, и он с облегчением выдохнул.
— Я спрашиваю, откуда это? — повторила я с недовольством, чувствуя, как внутри все сжимается.
— Просто... мне нужно было украсть его для Бекли. — произнёс он, опуская голову.
— А Бекле, похоже, заняться нечем, как мальчиков на побегушках девочками шантажировать. — обронила я, не скрывая своего презрения. — У кого ты его украл?
— У... - не успел он закончить, как его взгляд пересекся с чем-то за дверью. — Вася, прячься. — тихо велел он, и я незамедлительно заползла под дальнюю кровать.
Через мгновение дверь распахнулась, и в комнату ввалился кто-то, а Валера передал пистолет незнакомому человеку.
— Чем думал? — я узнала голос Серпа Ивановича, в котором звучала строгость.
— Это не для себя, а для Бекли, чтобы он отстал от Сергушиной. Я не могу позволить ему распоряжаться ею. Если у него будет пистолет, он перестанет к ней лезть. Понимаете? — Валера говорил быстро, с явным волнением в голосе.
— Влюбился...— произнëс Серп, меняя что-то в пистолете. Я услышала, как серебряная пуля упала на пол. — Но боевое оружие в руках шпаны - это уже чересчур. Придётся рассказать твоим вожатым, чтобы они приняли меры.
С этими словами он медленно покинул комнату, захлопнув дверь.
Я вылезла из своего укрытия и, поднимаясь, нервно посмотрела на Валеру.
— Чë ты наделал? Он сейчас Наташе настучит, и всё, тебе конец. Вдруг тебя домой отправят, а я останусь тут одна с этими кровососами. Я же не справлюсь! — выпалила я, садясь рядом с ним.
— Вась, всё будет нормально. Верь мне... — сказал он, хотя в его глазах тоже читалась тревога.
Мы сидели в тишине, и вдруг я вспомнила о серебряной пуле, лежащей на полу.
— Пуля! Она внизу! — воскликнула я.
Валера опустил глаза и быстро поднял её, словно это был ключ к спасению.
— Серебро может помочь в борьбе с вампирами. — произнёс он, и на его лице появилась победная улыбка.
— Значит, не всё ещё потеряно. — отозвалась я, чувствуя, как надежда вновь вспыхивает в сердце.
***
Мы всем отрядом стояли вокруг Валеры, который, сидя на стуле, выглядел растерянным. Тётя начала свою речь, и я знала, что это будет нечто.
— Перед нами сидит наш товарищ Валерий. Все мы видим, как он всё глубже и глубже погружается на скользкую дорожку. Нужно спасать товарища. — произнесла Наташа, медленно проходя мимо нас, как будто искала поддержки.
— Сейчас важно, чтобы он услышал от вас, от своих товарищей, справедливый укор. — добавила Ирина Михайловна, и её голос звучал серьёзно.
— Ну давайте, кто первый? — спросила тётя, бросая на нас строгий взгляд, который заставлял чувствовать себя неуютно.
— Валер, ты хочешь сам с мячом возиться, а футбол - это командная игра, здесь нужно пасы другим подавать. — сказал Лёва и посмотрел на меня.
Я отвела взгляд, понимая, что он говорит не совсем о футболе.
— А вот Лагунов у нас так не думает. — заметила тётя, и ребята начали нагнетать обстановку.
— Он в столовой спит, а в корпусе не ночует!
— Он Жанку Шалаеву ударил!
— Да он вообще псих... сам с собой разговаривает!
— Ещё и блокнот этот странный. Лагунов, может, твоя аллергия была враньём? — спросила тётя, а Валера только молча смотрел на неё, его глаза отражали боль и обиду. — Ну что, молчишь? -продолжала она с недовольством.
— Я думаю, что Лагунов всё понял и больше так не будет. Да, Валер? — вмешалась Ирина Михайловна.
В комнате повисло напряжённое молчание, и вдруг Анастасия сделала шаг вперёд.
— Он через забор без разрешения выходит, Наталья Борисовна. — произнесла она с улыбкой, и я почувствовала, как злость охватывает меня.
Я сдерживала себя, чтобы не броситься на неё. Переведя взгляд на Валеру, я заметила, как ему стало ещё тяжелее.
— Ну давай, Лагунов, скажи, что тебя не устраивает в твоём коллективе? — спросила тётя, не оставляя ему шанса на защиту.
— Он ещё зубной пастой мазал. — вставила какая-то девочка.
— Тебя что-ли? — спросила Романова, и я не могла сдержать недовольство.
— Да кто не мазал? С кем не бывает? — выпалила я, чувствуя, как гнев поднимается внутри.
— Романова, Полева, тихо! — скомандовала Копылова, и я почувствовала, как моё недовольство нарастает.
— Высказываться просили, а теперь рты закрываете. — прошипела я тихо, но Лёва пихнул меня в бок, заставляя замолчать.
— Либо кто-то за него поручится, либо завтра в родительский день он поедет домой. — произнесла Наташа, и в зале стало ещё более напряжённо.
— Ну что? Кто готов взять Лагунова под опеку? — спросила Ирина Михайловна.
— Я готов. — произнёс Лёва, и тётя кивнула.
— Отлично. Тогда отбой. — сказала Наташа, но я почувствовала, что не могу просто уйти.
— Какой отбой? Подождите. — произнесла я, шагнув вперёд. — Я выскажусь о нашем коллективе? - обратилась я к тёте.
— Давай, Василиса. — ответила она, и в её голосе послышалось любопытство.
— Валерий - замечательный товарищ, — начала я веренно. — Если кто-то из вас этого не понимает, значит, вы просто не знаете его настоящего. Ваше собрание только усугубляет его состояние. Он сидит здесь, выглядит растерянным и испуганным, не зная, куда деться от ваших упрёков.
Я обратила внимание на шок на лицах присутствующих, особенно на выражении лица Натальи Борисовны.
— А вы, Наталья Борисовна, хоть и являетесь моей тётей, но у меня есть к вам претензии. Блокнот Валеры - это его личная вещь, и то, что он там пишет - это его дело.
Я заметила, как Наташа, явно удивлённая, не могла найти слов. Затем я повернулась к Сергушиной.
— Анастасия, от тебя я такого не ожидала. Я думала, ты адекватный человек, а ты просто подлизываешься к большинству. Ты ничем не лучше тех, кто его осуждает!
В комнате повисло напряжённое молчание. Все были в шоке, и тётя, казалось, не могла прийти в себя. Когда Наталья Борисовна сказала всем расходиться, меня задержала.
— Василиса, что это было? — спросила она, её голос звучал с недовольством.
— Я просто высказала свою точку зрения. — ответила я, стараясь оставаться спокойной. — Вы могли бы разобраться с Валерой без привлечения всего отряда. Он уже чувствует себя плохо, и ваше собрание только усугубило ситуацию.
— Ты понимаешь, что нужно было мнение коллектива? — спросила она, пытаясь оправдаться.
— Я слышала много положительных отзывов о нём. И что вы добились этим собранием? Опеку в виде Лёвы? Это не решение проблемы. — Я сделала паузу, осознав, как моё сердце колотится от гнева и облегчения. — Спокойной ночи, тётя Натусик. - Сказав это, я развернулась и направилась к корпусу, чувствуя, как внутри меня всё ещё переплетаются эмоции.
***
Наступил родительский день. Мои родители не приехали, но я не грустила. Рядом была тётя Наташа, и я решила, что после вчерашнего мне нужно извиниться перед ней. Сидя на лавке, я наблюдала, как дети среди взрослых ищут своих родителей, отчаянно помахивая руками. Вспомнила о детях из Казани - среди них были группировщики, и в школе, где я училась, тоже не обошлось без вымогателей. Мне часто приходилось заступаться за младших, и в итоге я была участницей или даже организатором драк, за что от учителей и директора нередко доставалось. На улице - воры, форточники, да и просто хулиганы. Из своих раздумий меня отвлек Валерка. Мы направились искать его родителей.
— То есть... ты сегодня опять спал у Вероники Генриховны? — спросила я, поднимая глаза на него.
— Да. Она хорошая. — ответил он с улыбкой.
— Соглашусь. — кивнула я, хотя в душе знала, что все не так просто.
Вскоре мы заметили родителей Валеры, которые помахали рукой.
— Пошли. — сказал он, беря меня за руку и ведя к родителям.
Валера кинулся им в объятия, и я наблюдала за этой сценой с грустной улыбкой.
— Ну как вы тут? — спросила тётя Вера, приобнимая я.
— Да нормально. Всё хорошо. — ответила я, стараясь улыбаться, хотя на душе было тяжело.
После этого мы направились к сцене, чтобы посмотреть выступление. Некоторые родители недовольно шептались о кривляниях Шалаевой и её подружки. Как только выступление закончилось, Валера отвёл меня в сторону.
— Чё случилось, Валер? — спросила я, чувствуя его напряжение.
Он кивнул в сторону Вероники, которая стояла у дерева.
— Да ёлки-палки. Их всё больше становится. — произнесла я, с недовольством скривив губы.
— Я знаю. Нам надо найти Игоря Саныча и предупредить его про неё. Всё равно что он нам не поверит, но попытаться стоит. Пошли. — сказал Лагунов.
***
Мы с Валеркой побежали на поиски Корзухина. Он стоял у ворот, разговаривая с какой-то женщиной.
— Игорь Саныч, у нас к вам деловой базар. Дамочка, я глубоко извиняюсь, но нам вожатый нужен. — произнесла я, и мы отвели его в сторону.
— Чего вам? — спросил вожатый с недовольством.
— Вы к Веронике Генриховне пойдёте мириться? — спросил Валерка.
— Не твоё дело. — ответил он грубо.
— Ночью пойдёте? — уточнила я.
— Чего вы хотите, а? — раздражённо спросил Игорь.
— Не ходите, она уже тоже.
— Что тоже, Валер? — спросил вожатый, прищурившись.
Валера просто молчал, а Корзухин глянул на нас, как на сумасшедших, и, усмехнувшись, ушёл.
— Да сам он псих. Когда станет поздно, тогда поймёт, как ошибался. — выпалила я с раздражением.
— Ты права. — согласился Валера, и мы направились к его родителям, но нас остановила Наташа.
— Василис, пойдём, поговорить нужно. — сказала она.
— Валер, извини, но иди без меня, проведи время с родителями. — произнесла я виновато.
— Хорошо. — сказал он грустно и ушёл.
***
Мы с тётей направились к её домику. Она сделала нам чай.
— Тёть Наташ, я бы хотела извиниться...— начала я, но она перебила меня.
— Да ладно, я уже забыла. — ответила она с лёгкой улыбкой, но я заметила, как её глаза потемнели.
— Так о чём вы хотели поговорить? — спросила я, отпивая чай.
Улыбка быстро сползла с её лица, и я почувствовала, как в груди что-то сжалось.
— Вась, тут такое дело...— произнесла она грустно. — Я не знаю, как тебе сказать. — добавила она и отпила ещё глоток.
— Говорите как есть. Чë-то с родителями? — обеспокоенно спросила я.
— Да с ними всё хорошо. А вот с твоим дедом...
— Чë с ним? — спросила я с волнением, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. — Ну? Тётя Наташа, не молчите!
— Позвонили Ира с Димой и сказали, что его в камере... — произнесла она, сдерживая слёзы.
— Что в камере?
— Его прирезали, потому что он в карты проиграл. — сказала она, и слёзы хлынули из её глаз.
Ей дед не был родным отцом, но она волновалась за него, как за родного.
Я встала и оперлась руками об стол, чувствуя, как адреналин закипает в моих венах.
— Вот смена закончится, я найду, кто это сделал, и сама его ножом пырну. — произнесла я, стукнув рукой по столу, от чего тётя дёрнулась.
— Да не надо никого пырять. Этого, кто это сделал, его расстреляли. — сказала она с печалью.
— Ну и правильно сделали. Мне проветриться нужно. — произнесла я холодно, вышла из домика и направилась в сторону леса, чтобы унять бурю в душе.
***
Там, присев возле дерева и закрыв лицо руками, я начала плакать. Не могла поверить, что деда больше нет - того, кто научил меня криминальной жизни. Я стала винить себя в этом: если бы не он, я оказалась бы в колонии, а он был бы жив. Теперь же он мёртв, а я в лагере, где водятся вампиры. У меня появилось желание найти стратилата и покончить с ним, чтобы вампиры снова стали людьми и забыли всё это, как страшный сон, иначе они умрут через год. Думая об этом, я почувствовала жалость к Лёве и вдруг поняла, что он мне начинает нравиться, хотя моё сердце находилось в тени и влюбляться ещё в никого не думала. Внезапно меня вывела из раздумий рука на плече.
— Лиса, что-то случилось? Почему ты плачешь? — спросил Лёва с беспокойством.
— Всё в порядке, не твое дело. — ответила я грубо, стараясь скрыть свои эмоции.
Он нахмурился и резко взяв меня за руку, потянул за собой.
— Ты не можешь просто сидеть здесь и плакать. — сказал он с раздражением. — Сама же говорила что слезами горю не поможешь.
Я попыталась вырваться, но его схватка была сильнее.
— Лëва, пусти! — сказала я с раздражением, но внутри меня нарастала волна эмоций, которую я не могла игнорировать.
— Нет. — ответил он, не выпуская меня из рук. — Ты должна выйти из этой тени. Пойдем, просто прогуляемся.
Я почувствовала, как моё сердце колотится быстрее. С одной стороны, мне хотелось оставить всё позади и просто идти с ним, а с другой - я боялась открыться.
— Ты не понимаешь! - выпалила я, наконец, когда мы начали двигаться. — Я не могу это просто забыть!
Лёва остановился, обернулся ко мне и посмотрел в глаза.
— Я понимаю, что это тяжело. — его голос смягчился. — Но сидеть и мучиться - это не выход. Дай себе шанс.
Его слова как-то резонировали внутри меня. Я почувствовала, что в его заботе есть что-то большее, чем просто дружба.
— И чë ты предлагаешь? — спросила я, стараясь сохранить холодный тон, хотя внутри всё горело.
— Просто прогуляемся. — сказал он, и в его глазах я увидела искру надежды. — Может, это поможет тебе хоть немного отвлечься.
— Ну пошли. — сказала я и мы пошагали дальше.
***
Когда мы добрались до дерева, Лëва присел на землю, предложив мне лечь головой на его колени. Я послушно сделала это, подложив под голову свою восьмиклинку. Хлопов начал осторожно перебирая мои волосы, и в этот момент я задала вопрос, который давно мучил меня:
— Лëв, кто тебя таким сделал?
Я понимала, что он не расскажет, но надежда всё равно тлела внутри.
— Лиса, прости, но я не могу об этом говорить. Я бы хотел, но не могу. — произнёс он с грустью в голосе, глядя мне в глаза. В этот миг они казались ему особенно красивыми.
— Я понимаю, извини. — ответила я, чувствуя легкое недовольство.
"Я всё-равно узнаю кто это сделал". — подумала я про себя.
Лëва провёл рукой по шраму, и в этот момент мне стало не по себе. Вспомнились мучительные моменты, когда меня притащили к Айболиту, который зашивал рану без наркоза. Я тогда кричала от боли так, что голос охрип. Мои мысли прервали слова Лëвы.
— Откуда у тебя этот шрам? — с интересом спросил он, касаясь моей кожи.
— Я упала, зацепившись за гвоздь на заборе, вот и всё. — ответила я резко. — Пожалуйста, не спрашивай об этом, я не хочу снова это вспоминать.
— Хорошо, Лиса. — сказал он тихо. — Не будем об этом. Ты не боишься меня? — спросил он, будто искал подтверждение моих чувств.
Я присела рядом с ним, снова надев свою восьмиклинку.
— Нет, я не боюсь. На моë удивление я чувствую, что с тобой мне спокойно. — произнесла я, искренне улыбаясь.
Вдруг Лёва остановился и, наклонившись ко мне ближе, прошептал:
— Знаешь, иногда мне кажется, что в этом мире есть что-то большее, чем наши проблемы и страхи.
Я посмотрела на него. В его взгляде была искренность и нежность, которые заставили моё сердце забиться быстрее.
— Например? — спросила я, пытаясь скрыть волнение.
— Например, такие моменты, как этот, когда мы просто здесь, вместе...— ответил он, его голос стал ещё тише. — Я чувствую, что могу быть собой рядом с тобой.
Я не могла сдержать улыбку. Это было так приятно - знать, что кто-то чувствует себя рядом со мной комфортно и безопасно.
Лёва, заметив мою реакцию, слегка наклонился ко мне, и наши губы почти соприкоснулись. В этот момент я поняла, что не хочу этого.
— Лёва. - произнесла я, чувствуя, как внутри меня разгорается что-то новое. — Я...
Но он не дал мне закончить. Он прижал свои губы к моим, и я почувствовала, как весь мир вокруг нас исчез. Это было нежно и сладко, как будто время остановилось. Я как-будто под гипнозом ответила на его поцелуй, и в этот момент все мои страхи и сомнения растворились. Я забывала о прошлом, о страхах, о боли. Был только он и я, и это мгновение. Когда мы отдалились друг от друга, я увидела в его глазах свет, который не могла описать словами.
— Кстати, хочешь, я тебе кое-что покажу?
— И что же? — поинтересовалась я, заинтригованная.
— Дай руку, не бойся. — попросил он.
— А я и не боюсь. — ответила я, протянув ему руку.
Он взял её и положил на свою грудь с левой стороны. Я почувствовала, как его сердце стучит.
— Ну что, чувствуешь? — спросил он с надеждой.
— Чувствую, но как? — недоумëнно спросила я.
— Оно бьётся только рядом с тобой. — сказал он, обняв меня.
Я почувствовала, как моё сердце забилось быстрее от его слов и тепла, исходившего от него.
— Только рядом со мной? — переспросила я, не веря своим ушам. Лёва кивнул, его глаза светились нежностью.
— Да, именно так. — произнёс он, прижимая меня к себе ещё крепче. — Я никогда не думал, что встречу кого-то, с кем смогу быть таким, каким я есть.
Лёва улыбнулся шире, и я увидела, как его лицо озарилось счастьем. Он наклонился и нежно поцеловал меня, и в этот момент мир вокруг исчез, оставив только нас двоих и наше взаимное чувство, которое, казалось, с каждым мгновением становилось всё сильнее.