Все карты на стол.
Tobias
Я ненавижу себя за тот день, то мгновение, ту секунду. Ненавижу себя за то, что Кристина поцеловала меня.
Бедная Трис. Ее лицо, когда она посмотрела на меня... В груди все сжалось, и я не смог сказать ни одного внятного слова. Трис хотела услышать, что все это неправда, но Кристина не солгала, и во всем виноват я. Видимо, давал повод или потерял надежду на спасение Трис, и Кристина решила, что теперь моё сердце снова свободно. Какой же я идиот. Что натворил?
Калеб и Шона увели Кристину в медицинский блок, а мы с Мэтью направились на поиски Трис. Разделились: я искал на первом этаже, у Калеба, но Трис словно растворилась. Наверное, сейчас ей хотелось побыть одной, и если так, то мы ее не найдем. Я направился к Крису, он был моей последней надеждой.
Парень удивленно посмотрел на меня, открывая дверь. Крис явно уже спал, когда я постучался к нему. Он впустил меня в комнату, и я принялся рассказывать все с самого начала и наконец дошел до того, что Трис убежала. Крис слушал с удивлением и презрением на лице, а когда я закончил, он наконец сказал:
— Какой же ты кретин, Тобиас! Ты должен был все объяснить Трис. Судя по тому, что ты рассказал, поцелуя было не избежать, Кристина все равно сделала бы это, и, кстати, все претензии к ней. Она прекрасно знала, что ты ищешь Трис и еще веришь в то, что она жива. Она знала, что ты не примешь ее поцелуй, но все равно сделала это. Теперь остаётся вопрос — почему?
— Вот и я тоже не знаю почему.
— Так иди и узнай, пока она не впала в кому от побоев. В гневе женщина очень опасна, особенно если замешана измена...
— Я не изменял! — прорычал я в ответ. — Я продолжал любить ее и верить, даже когда в лаборатории нашли лужу крови, принадлежавшей Трис. Я верил и любил, когда не было ни одной зацепки, ничего. И этот поцелуй... ну зачем она это сделала?
— Я все сказал, Тобиас: если нужны ответы, то иди к Кристине. С Трис все будет в порядке, она вернется, и тогда тебе нужно будет доказать любовь к ней.
— Хорошо, ты прав. Кстати, посмотрел по камерам, кто разгромил твой кабинет?
— Как раз сейчас хотел пойти, но мне кажется, что вор уже стер все следы. Хотя попробовать стоит.
***
Я решил пойти к Кристине и узнать, почему она поцеловала меня и почему провоцировала Трис сегодня; это было очень глупо с ее стороны и даже как-то не похоже на нее.
В медицинском блоке медсестра сказала, в какой палате лежит Кристина, и я направился туда. Открыв дверь, обнаружил девушку, лежащую на больничной койке — кажется, она спала, а к ее руке была проведена трубка от капельницы. В углу стоял Калеб и разговаривал с врачом. В палате пахло чем-то медицинским и едким — никогда не любил этот запах.
Калеб повернулся в мою сторону, что-то сказал врачу, и тот немедленно вышел из помещения. Я подошел к Калебу и вопросительно взглянул на него.
— Врач сказал, что у нее сломано одно ребро и вывихнут нос. На теле много синяков и ссадин, а так она в порядке, — сказал Калеб.
— Меня не волнует ее состояние, — прорычал я, скрестив руки на груди.
— Мне показалось, что ты пришёл именно за этим.
— Нет. Кристина что-нибудь говорила?
— Нет, ничего. Когда мы принесли ее, девушка была уже в отключке. Трис нехило так ее побила, — Калеб усмехнулся, но мне было совсем не до смеха. Заметив это, он сменил тему: — Вы с Мэтью нашли Трис?
— Я не нашёл, хотя посмотрел, где только можно. Думаю, у Мэтью тоже не получилось, иначе мы бы уже об этом знали. Я хотел попросить подменить меня, пока буду разговаривать с Кристиной. Ты же не против?
— Нет, конечно, я только за. Может быть, Трис послушает меня.
— Надеюсь на это, — с ноткой сомнения сказал я. — Попробуй найти Мэтью, а потом вместе обыщите всё еще раз, и если что-то станет известно...
— Я понял: сразу доложить тебе.
— Именно.
Калеб посмотрел на Кристину каким-то грустным взглядом, а потом похлопал меня по плечу и сказал:
— Удачи, — с этими словами он вышел из палаты.
Как только за Калебом закрылась дверь, я подошел к Кристине и сверху вниз посмотрел на нее. Девушку отмыли от крови, ее лицо и руки покрывали свежие синяки. Оказывается, она не спала, а сейчас смотрела на меня глазами, полными слёз. Мы глядели друг другу в глаза, но никто не решался начать первым. В голове были тысячи вопросов, на которые хотелось услышать тысячи ответов, но мы просто смотрели друг на друга.
— Прости меня. Я не хотела, — прошептала Кристина, еле сдерживая слёзы.
— Ты не у меня должна просить прощения, а у Трис. Почему ты поцеловала меня в тот день, Кристина? Как ты могла поступить так? Ты же помогала мне с поисками, верила вместе с мной в ее спасение, но потом резко изменилась. Стала нервной, загнанной, а потом поцелуй... Чего ты хотела этим добиться?
— Я не могу сказать, но очень сожалею об этом.
— Ты врёшь! — закричал я, и резко нагнулся к ее кровати, и вцепился руками в железные перекладины. — Отвечай!
— Я не могу, — Кристина рыдала. — Он убьёт их!
Я резко поднялся и с недоверием спросил:
— Кого?
— Не могу.
— Кого? — повторил я вопрос уже более спокойно. — Тебе никто не причинит вреда, я обещаю. Только скажи мне причину.
По лицу Кристины можно было понять, что она боится чего-то или кого-то.
— Обещай мне, что спасёшь их.
— Кого? — с интересом спросил я.
— Просто обещай.
— Хорошо, обещаю.
Кристина жестом велела нагнуться к ней, и я сделал то, о чем она просила. Девушка еле слышно прошептала:
— Маму и сестру.
— От кого? — так же тихо спросил я. — Расскажи, что случилось?
Кристина нервно сглотнула.
— Об этом никто не должен знать, Тобиас. Через неделю после того, как пропала Трис, ко мне в комнату постучались, но за дверью никого не было, а только лежало письмо. В нем говорилось, что мои мать и сестра похищены и если я не сделаю то, что скажут, то их убьют.
Я не поверила, но на следующий день мне позвонили на телефон, который находится в комнате. Сначала на том конце провода была тишина, а потом мужской голос сказал: «Мы дважды не предупреждаем». Дальше трубку передали маме; она охрипшим, заплаканным голосом сказала, что ее и сестру похитили. Я слышала, как сестра плачет и умоляет отпустить их. Потом опять заговорил мужской голос. Он велел мне стереть всё с камер наблюдения и ждать следующих указаний. Он сказал, чтобы я молчала обо всём, или маму с сестрой сразу убьют. Я так и сделала. В тот же день удалила все материалы, где было видно, как выносят Трис, но пропустила одну-единственную запись, которую ты потом нашел. Те люди узнали об этом, — Кристина утерла слёзы, которые стекали у нее по лицу. — Они пытали мою семью, а я просто слушала и ничего не могла поделать. Мне велели остановить тебя любой ценой, отвлечь от поисков Трис, убедить, что она мертва. Именно тогда я начала отговаривать тебя от этой затеи. Видела, как ты с каждым днём теряешь надежду, и подумала, что если тебя будет любить другая девушка, то ты навсегда забудешь о Трис. Вот поэтому и поцеловала, но только потом поняла, что ты никогда не забудешь Трис и будешь любить ее; потом я осознала это, но уже ничего нельзя было вернуть. Я решила опять заполучить твое доверие и поэтому пошла в лабораторию во время штурма. Опять не выполнила поручение, но маму и сестру не убили только потому, что Трис вела себя неадекватно и чуть не убила тебя. Те люди были уверены, что после покушения вы посадите ее в психушку и со временем твои чувства остынут к Трис; тогда подстроят побег, но уже никто не будет искать ее, потому что она станет нелюбимой. Тобиас, ее искали только ради тебя, потому что в тебе люди видели лидера, который должен привести к рассвету. Именно этого те люди и не хотели. Но ты и Крис каким-то образом привели Трис в чувство, и тогда я уже была готова оплакивать семью, но ты оставил бразды правления, и это опять стало соломинкой для мамы и сестры. Те люди были не довольны моей работой и сказали, что подошлют своего человека, которому доверяем и мы, и они. Я не знала, кто это, но потом пришло еще одно письмо. Я с ужасом открыла его и прочла, что этот человек ждал меня в лесу, в полночь. Было страшно, я думала, что меня убьют. Но это было всё же лучше, чем смерть семьи. Я собрала всю волю в кулак и направилась в лес. Там меня ждал он... — Кристина уже не сдерживала слёз. Она отвернулась и рыдала в голос.
Я не мог поверить в то, что она рассказывала: каким же нужно быть чудовищем, чтобы придумать такое?
— Кто он? Кристина, кого ты встретила?
— Там был Мэтью. Его взгляд невозможно передать. Такой холодный и безжалостный. Он совсем не тот, кем мы его считаем, он двуличный. Мэтью работает на Джанин, а следовательно, и я, но не по своей воле, а он — из верности и ради каких-то своих целей. Крис был прав, когда сказал, что сыворотка, которую испытывали на Трис, была не закончена. Поэтому нашей задачей было не дать Трис вспомнить все, и для этого нужно было поддерживать эффект сыворотки. Мэтью подмешивал ее в еду, воду — во всё, что использовала Трис, но потом Крис нашёл выход и создал сыворотку, которая нейтрализует все, что задумал Мэтью. Я не хотела делать этого, но и сказать вам не могла. Ты знаешь, каково это — находиться между молотом и наковальней? Сыворотка подействовала, и тогда Мэтью решил всё переиграть. Он разгромил лабораторию в надежде потянуть время, а мне велел рассорить вас. Постоянно он провоцировал меня и всячески старался напомнить, что за меня всё решают. Он заставил меня сделать это... он велел мне все рассказать... он тот мужской голос. Мне нужно было разозлить Трис, чтобы она вышла из себя. И тут работа Криса пошла нам на руку. Трис опять принимает рискованные решения, а если она делает это из-за ненависти, то тут ее никто не может контролировать. Трис пропала, я права?
Я кивнул, продолжая внимательно слушать Кристину.
— А Мэтью — ты знаешь, где он?
— Он сейчас ищет Трис вместе с Калебом.
Кристина нервно рассмеялась и сдавленно сказала:
— Ты больше не увидишь ни Трис, ни Мэтью.
— С чего ты это взяла? Где она?
— Я не знаю, где она, не знаю. Извини, но это правда.
— Зачем она Мэтью?
— Мэтью она не нужна. Он всего лишь кукла в руках Джанин, а вот что ей нужно от Трис, мы оба знаем. Ей нужно закончить сыворотку и вернуть контроль над Чикаго.
Я отошел от кровати, обхватив голову. Трис исчезла, а я тут разговариваю с Кристиной в полной уверенности, что всё более или менее в порядке.
— Я должен найти ее и убить Джанин.
— Мне кажется, Трис подумала о том же.
— В каком смысле?
— Я думаю, она пошла искать Джанин, а Мэтью направился за ней. Он не похитит ее: слишком опасно; скорее, загонит в угол, а потом уже никто не сможет ее спасти.
— Черт, это я во всём виноват.
— Нет, всё это из-за меня, Тобиас. Я знаю, что ты не сможешь меня простить, но, пожалуйста, найди маму и сестру, когда всё кончится.
— Я обещаю.
— Спасибо, а теперь беги, Тобиас, беги.
Я выбежал из палаты, сбивая с ног медперсонал. Нужно было найти Мэтью, если он еще не скрылся. Я поднялся на этаж выше: именно там он должен быть; но в коридоре был только Калеб. Как только он увидел меня, сразу ломанулся в мою сторону. Отдышавшись, Калеб сказал:
— Мэтью нигде нет, Трис тоже, я всё обыскал.
— Я так и думал.
— Что случилось? Что сказала Кристина?
— Калеб, всё очень плохо. Я думаю, Трис пошла искать Джанин, но куда и с кем, не знаю.
— О нет! Кто-нибудь знает, где Джанин?
— Думаю, нет, хотя это может знать только... — в этот момент все детальки пазла сложились воедино. Трис пойдёт с теми, кто хоть что-то знает о местоположении Джанин. Я знаю только одного человека — Макса. Ну конечно же! Срочно в изолятор, он должен быть там!
Мы с Калебом бежали в изолятор. Как и в прошлый раз, я вломился внутрь, несмотря на охрану. Интересно, они вообще несут хоть какую-нибудь функцию?
В изоляторе был только бывший лечащий врач Трис. Мы подошли к нему, и тот вопросительно на нас посмотрел.
— Нам нужен Макс, где он сейчас?
— Макс? Он вышел вместе со своей группой в рейд минут сорок назад. А что, что-то случилось? Ему передать?..
— Нет, ничего не надо. Куда они направились?
— Это секретная информация, и у меня нет полномочий...
— Я капитан Бесстрашных, и у меня есть все основания знать пункт назначения разведывательной группы.
— Извините, капитан, но я не знаю.
От безысходности я закрыл глаза, но, к удивлению, врач продолжил:
— Но, быть может, в документации есть нужная информация, — врач указал на стол, за которым обычно Макс работает.
— Спасибо.
Я подлетел к столу и начал перерывать кипу бумаги.
— Что ты ищешь? — спросил Калеб.
— Данные о местоположении группы и списки ушедших.
— Ты об этом? — Калеб держал несколько листков бумаги, закреплённых скрепкой, и с интересом рассматривал их. — Тут план лаборатории, в которой держали Трис.
Я взял листки и судорожно начал их рассматривать. Действительно, на них был изображён план лаборатории, но в одном из секторов аккуратно было подрисовано ещё несколько помещений. На другом листе был описан план группы. Они должны были отыскать секретные помещения, в которых предположительно находится Джанин, и еще раз обыскать лабораторию для выявления посторонних людей. К документам была прикреплена фотография с камер видеонаблюдения. На этой фотографии — изображение Джанин. Теперь мне стало ясно, с кем ушла Трис. Последним доказательством стали списки группы. Снизу от руки было приписано имя — «Беатрис Прайор».
— Что это значит? — спросил Калеб.
— Это значит, что мы опять едем в лабораторию.
to be continued.