Легкое решение трудной проблемы.
Tris
Ее лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. Джанин словно преследует меня.
Тобиас взял фото и напряженно на него смотрел. Он понял, почему я занервничала. Его глаза бегали по листку, следующие его движения были слишком быстрыми. Тобиас взял фото и разорвал пополам. С угрюмым видом он протянул одну половинку мне, а другую скомкал и выкинул. Я взяла из его рук кусочек фотографии. Больше я не видела холодного взгляда девушки. Теперь на ней был только отец.
***
Мы молча ехали в поезде до фермы Дружелюбия, там пересядем на машину и доедем до Бюро. Двери в вагоне были открыты, поэтому можно было увидеть, как быстро убегают деревья вдаль. Мои короткие волосы растрепал ветер из-за большой скорости поезда. Мы с Тобиасом сидели на полу в объятьях друг друга. В куртке, у сердца, лежали две фотографии. Я уже совсем забыла про то, что когда-то на одной из них была изображена женщина, которая испортила всю мою жизнь. Тобиас нашел легкое решение трудной проблемы. Все разорвать — в духе Бесстрашия.
Моя голова покоилась на плече Тобиаса. Не знаю почему, но мы не проронили ни одного слова: кажется, у нас это входит в привычку; пора с этим заканчивать.
— Тобиас, ты злишься на меня? — спросила я, поднимая голову с его плеча.
— Злюсь, но не на тебя, — сказал парень, глядя в серую стену вагона.
Я взяла пальцами лицо Тобиаса и развернула к себе. Заглянув в его синие глаза, я утонула в них. Вся решимость куда-то испарилась, а я так и осталась сидеть с раскрытым ртом, ничего не говоря. Тобиас вопросительно поднял бровь.
— Забудь про фото, слышишь? — прохрипела наконец я. — Я зря подняла панику, это всего лишь фото, и не надо так волноваться из-за него.
— Пойми, я не могу не волноваться за тебя. Совсем недавно ты забыла всю свою жизнь из-за Джанин и Дэвида, а сейчас говоришь, чтобы я не злился и успокоился, — голос Тобиаса сорвался и начал переходить на крик, — это я не уберег тебя и сам поплатился за это!
— Не говори ерунды, ты прекрасно знаешь, кто виноват, — мой голос дрожал.
— Кто же?
— Я. Это я приняла решение и пошла в оружейную палату. Ты бы не остановил меня, и это всем прекрасно известно.
— Должен был пойти Калеб, а не ты!
— Но пошла я! Тобиас, уже не изменить того, что случилось. Ни ты, ни Калеб не виноваты, — буквально в эту секунду я все осознала и простила брата. Ведь действительно, это было мое решение, а виновность Калеба мне навязали, в том числе и Тобиас.
Он резко встал и быстрым шагом направился к противоположной стене вагона. Ударил со всей силы кулаком по металлу, и я вздрогнула. Еще никогда Тобиас не проявлял такой агрессии. Он стоял, упершись в стену. Хотелось подойти и обнять его, но я понимала, что сейчас не лучшее время.
Тобиас не хочет принять тот факт, что это мое решение и я пошла туда добровольно. Больше чем уверена, что теперь он будет контролировать каждый мой шаг, но не сможет долго сдерживать меня.
— Знаешь, что я сказал тебе, когда ты в очередной раз подвергла свою жизнь опасности? — спросил парень, разворачиваясь в мою сторону и подпирая стену вагона.
— Что же?
— Если ты еще раз пойдешь на верную гибель, то нам придется расстаться.
Эти слова были как гром среди ясного неба. Только вчера у нас была самая прекрасная ночь на свете, а сейчас он угрожает расставанием.
— Ты лжешь.
— Мне придется это сделать, раз ты не ценишь свою жизнь, — голос Тобиаса был бесстрастным, а в синих глазах — только лед и холод. Он не лгал.
***
Мы приехали в Бюро поздно вечером. За всю дорогу мы с Тобиасом даже ни разу не переглянулись. Не понимаю, как он может диктовать, что мне делать. Его слова до сих пор отзывались эхом в голове. Тобиас довел меня до комнаты. Мы остановились перед дверью, я повернулась к Тобиасу и посмотрела ему в глаза. Лицо ничего не выражало, маска. Мне расхотелось что-либо говорить ему, поэтому я дернула дверную ручку и готова была уже войти в комнату, но голос Тобиаса меня остановил:
— Спокойной ночи, — сухо сказал парень.
— Спокойной, — так же сухо ответила я и закрыла дверь перед его лицом.
Я сползла вниз по двери, обхватила колени руками, начала кричать и плакать. Все лицо было мокрым от слез, а руки нервно тряслись. Как он может распоряжаться моей жизнью?
Мне нужно было с кем-то поговорить. Тобиаса сразу же исключила, хотя душа буквально рвалась к нему. Кристина и остальные ребята наверняка спали, да и не знали, что мы уже вернулись. Оставался только один человек, с которым уже давно следовало поговорить, — Калеб.
Я встала с пола и направилась в ванную комнату. Подойдя к зеркалу, увидела свое отражение. Красные глаза, опухшее от слез лицо и растрепанные волосы. Было совершенно все равно, как я сейчас выглядела, но не хотелось пугать людей в Бюро. А тем более брата. Умывшись и расчесавшись, я вышла в коридор, закрыв за собой дверь. Я не знала, где находится комната Калеба, поэтому нужно было у кого-нибудь спросить. К счастью, Кристофер оказался в своем кабинете. Он постоянно до раннего утра работал над какими-то препаратами, и поэтому в последнее время мы редко виделись. Я постучала в дверь его кабинета и вошла. Везде были разбросаны бумаги, на стенах висели разные графики и формулы, а все столы и и шкафы завалены колбочками и мензурками. Кристофер устало посмотрел на меня из-за своего стола и, слегка оживившись, спросил:
— Беатрис, ты уже вернулась?
— Да, примерно час назад, — ответила я, присаживаясь на стул, стоявший рядом со столом, за которым сидел Кристофер.
— Что-то случилось?
— С чего ты взял?
— Если бы все было в порядке, то ты вряд ли пришла бы ко мне так поздно, — поправив очки на носу, ответил Кристофер.
— Пожалуй, ты прав. В общем, я хотела узнать, где можно найти Калеба.
— Зачем он тебе? — с недоумением спросил Кристофер.
— Мне надо поговорить с ним.
— Я думаю, это не лучшая идея, Беатрис.
— Я решу сама, просто скажи, где его можно найти.
После долгих уговоров Кристофер наконец сдался и сказал, в какой комнате живет Калеб. Я поблагодарила друга и вышла из кабинета.
Насколько я поняла, Калеб находится этажом выше, в восемьсот семьдесят шестой комнате. Я направилась к лифту. В коридорах не было ни души, ведь все нормальные люди спали, а я вот жаждала поговорить с братом.
Лифт привез на нужный этаж, и я глазами начала искать комнату. Как оказалось, Калеб жил в самой дальней комнате на этаже. Пока я шла к двери, думала, что скажу и как же отреагирует на мой приход Калеб. Прогонит или встретит, как любимую сестру? Все это меня мучило.
Я постучала в дверь и стала ждать. Никто не открывал, и я уже хотела уйти, но тут дверь распахнулась, и на пороге появился сонный Калеб. Как только он меня увидел, вся дремота пропала с его лица. Парень был искренне удивлен и поражен:
— Беатрис, что ты здесь делаешь? — с широко раскрытыми глазами спросил Калеб.
— Я пришла с тобой поговорить, можно войти?
— Да-да, конечно, заходи, — Калеб отступил от двери и сделал пригласительный жест.
Я вошла в комнату, которая не сильно отличалась от моей. У Калеба была не такая уж широкая кровать по сравнению с моей. Целая стена была забита шкафами с книгами, а окно и дверь в ванную находились в других местах. В комнате был образцовый порядок. Видимо, эта привычка осталась у Калеба из Отречения.
Я медленно вошла в комнату и присела на кресло, а Калеб сел напротив на краешек кровати. Все это время он с недоумением смотрел на меня, как будто не мог поверить, что перед ним сижу именно я, его сестра. Я смотрела на брата и ждала, пока он наконец-то опомнится. Заметила, как руки Калеба тряслись, но он старался это скрыть. Брат боялся, но я не знаю чего.
— Калеб, я долго думала об этом разговоре, и так больше продолжаться не может. Я хотела извиниться, что накричала на тебя тогда и...
— Нет, нет, Беатрис, ты всё сделала правильно, — Калеб нервно сглотнул, — ты действительно чуть не погибла из-за меня: это я должен был получить тогда пулю, а не ты. Если бы ты погибла, то я никогда не простил бы себе этого. Так что я должен просить прощения.
Я свесила голову и закрыла глаза.
— Что-то не так, тебе плохо? — встревоженно спросил Калеб, садясь на корточки передо мной.
Я взяла его руки в свои — они были холодными и потными. Глаза брата с надеждой и тревогой смотрели на меня. Я слегка улыбнулась и ответила:
— Все хорошо, Калеб, теперь хорошо, — брат обнял меня, и я обняла его в ответ. — Теперь как раньше? Семья?
— Семья, — Калеб отпустил меня, и я увидела на его лице улыбку.
В глазах начало мутнеть, и я увидела перед глазами картинки. Маленький Калеб все с той же лучезарной улыбкой протягивает мне мячик. Потом мы бежим с радостным криком к качелям. Калеб раскачивает меня, и я весело смеюсь. Образ исчезает, и я опять оказываюсь в комнате. Кажется, это было одно из детских счастливых воспоминаний.
Мы разговаривали до самого утра. Я поведала Калебу о том, что вспомнила и что успела пережить. Рассказ закончила тем, что показала фотографии родителей и поведала о нашей ссоре с Тобиасом. Калеб внимательно посмотрел на фотографию. Его пальцы заскользили по фотобумаге, и я заметила на лице брата мимолётную улыбку:
— Это день, когда они выбрали Отречение. Они такие молодые... Это то самое фото, на котором была Джанин? — Калеб указал на фотографию с отцом.
— Да, еще из-за этого фото мы с Тобиасом поссорились.
— Хочешь, дам тебе братский совет? — с усмешкой заметил Калеб.
— Именно за ним я сюда и пришла.
— Я считаю, что он прав. Трис, Тобиас безумно любит тебя и не выдержит, если снова потеряет. На его месте я бы тоже взбесился, если бы моя девушка рисковала жизнью.
— И даже ради брата?
— Даже ради брата, — мягко сказал Калеб.
— Ты же понимаешь, что я считаю иначе?
— Понимаю, но ради Тобиаса ты должна смириться и не рисковать.
— Но ведь он не может мне ставить ультиматум!
— Я боюсь, что у него не было выбора; мне кажется, что это твой единственный страх — расставание с ним.
— Поверь, у меня другие страхи, и их намного больше, теперь я это знаю.
— Хм, раньше я их не замечал, — Калеб улыбнулся мне и продолжил: — Раз уж моя сестра этого не боится, то она без труда сможет сейчас пойти к Тобиасу и все обсудить, — Калеб явно бросал мне вызов.
— Я все равно собиралась пойти к нему, но позже: сейчас он, наверное, еще спит.
— Сомневаюсь; мне кажется, он сейчас лежит на кровати и напряженно смотрит в потолок.
Как только я представила эту картину, сразу стало тошно. Все нутро было готово бежать к любимому сломя голову прямо сейчас, и я поддалась этому чувству.
— Ты прав, я пойду сейчас. Не смогу ждать дольше.
— Вот и правильно, — Калеб встал, и я поднялась следом. Брат обхватил меня за плечи и сказал: — Теперь я всегда буду рядом, и, что бы ни случилось, ты можешь рассчитывать на меня.
— Хорошо, — я в последний раз обняла брата и направилась к двери.
— Беатрис, — окликнул меня Калеб, и я повернулась.
— Ты знаешь, где он живет?
В этот момент я осознала, что до сих пор не знаю, в какой комнате расположился Тобиас. Калеб понял все по глазам и с улыбкой ответил:
— Его комната прямо напротив моей.
Я удивленно подняла бровь и распахнула дверь. В коридоре напротив меня стояла дверь с номером восемьсот семьдесят семь. Я сделала шаг вперед и застыла. Сердце бешено колотилось, и я не знала отчего: от страха, нетерпения, предвкушения или любви. Все это смешалось воедино и бурлило во мне, словно в котле. Я повернула голову в ту сторону, где была комната брата. Калеб коротко кивнул мне и закрыл дверь.
Я сглотнула и опять направилась к комнате Тобиаса. Кулак забарабанил по двери, и я стала ждать. Секунды тянулись мучительно долго, но дверь все не открывалась. Видимо, Тобиас спал или просто никого не хотел видеть. Луч надежды потух, как и мысли о примирении. Сзади я услышала шаги, но не обернулась. Кто-то подошел ко мне и удивленно спросил:
— Трис? Что ты здесь делаешь? — Тобиас стоял в шаге от меня. Парень был искренне удивлен.
— Я хотела...
Фраза так и не была закончена, потому что Тобиас прижал меня к двери и положил указательный палец на губы.
— Ни слова больше. Я искал тебя, чтобы извиниться и наконец нашел, — Тобиас искренне улыбнулся. — Прости меня, я вел себя, как последний кретин.
Я раскрыла рот, чтобы ответить, что я тоже искала его и тоже хотела извиниться, но не успела.
Тобиас обхватил мое лицо руками и прильнул губами к моим. Я не смогла устоять и ответила на его поцелуй. Притянула его к себе еще ближе, и нами овладело желание. Тобиас открыл дверь, и мы, не отрываясь друг от друга, вошли в комнату. Дальше все было словно в сказке...