Глава 16
Одиннадцать. Она точно подсчитала, от самого большой до самой маленькой. С момента приезда она повидала немало пирамид из камней, но эта совсем на них не похожа: она выглядывает из воды и, кажется, стоит прямо на водной глади. Удивительно, как она не рухнет под ударами волн.
Бьянка сидит, скрестив ноги, в нескольких шагах от берега и все задает себе этот вопрос. Хотя, должно быть, эта пирамида – одна из тех необъяснимых вещей, которые Амалия считает гостями из другого мира.
Сейчас восемь вечера. Солнце еще висит над горизонтом, но его лучи уже не обжигают. В Кала Моли – тишь да гладь, и этот покой словно подпитывает ее.
Это дикое место она открыла случайно. Здесь нет туристов. Это был первый пляж, на который она ступила, и вот уже пятый раз сюда возвращается. Она и сама не знает почему, но ей чудится, будто она слышит его зов. Здесь она в гармонии с окружающим миром: песком, морем, камнями, солью, цветами, запахами, тишиной, всеми впадинами и выступами.
Вот уже десять дней, как она на Ибице, и все еще не скучает по дому. У нее все есть, и здесь она чувствует себя, как никогда, дома. И ей совсем не одиноко. Вместе с Хави они покатались по острову и открыли удивительные места – от Сес Салинес (выходит, то, что она видела из иллюминатора самолета, и впрямь были солончаки!) до Фар дес Москартер (чтобы добраться до маяка, им пришлось идти под палящим солцем в три часа дня, но оно того стоило!). В каждом уголке острова есть своя изюминка, свое очарование. Ибица будто обволакивает, главное – раскрыть ей навстречу свое сердце и позволить себя обнять.
Потом им доставило немало веселья следить за работой портнихи, которая упаковывала одежду из натурального волокна для «Каса де л’алма». Они даже попытались придумать модель бикини, когда она купила тот, что сейчас на ней, в одном из магазинов исторического центра Эйвиссы.
Бьянке так понравилось бродить по мощенным булыжниками узким холмистым улочкам! И куда меньше восторга она испытала, вставив карту в банкомат и обнаружив ее заблокированной. Отличный подарок от Себастьяно! Диана предупреждала, что от него следует ждать какой-нибудь подлости. Хотя для такого, как он, это было вполне предсказуемо… Должно быть, он решил, что Бьянка, желая отомстить, лишит его семейного капитала. Только вот ей до его денег никогда не было дела. Хорошо еще, что у нее остались кое-какие деньги на личном счете. Надолго их, конечно, не хватит, скоро нужно будет думать, на что жить. Но не теперь, когда в Кала Моли ей так хорошо.
Она вытягивает ноги на циновке, глубоко вдыхает и выдыхает морской воздух. Распускает волосы, взбивает руками, и они рассыпаются по плечам. За последние дни они немного выгорели на солнце, и в них появились апельсиново-ореховые переливы.
Она снимает с шеи синий шелковый шарф и сбрасывает его на землю, на маленькие, круглые и гладкие камешки. Затем медленно идет к берегу и погружает ноги в воду. Вода холоднее, чем ей казалось. Бьянка зачерпывает немного и омывает плечи; спина мгновенно покрывается мурашками. Затем она умывает лицо; соль оседает на губах и глазах, но не жжет. Через пару секунд она возвращается и садится на циновку, кладет руки на колени, ладонями вверх, и на мгновение закрывает глаза. Солнце уже начало садиться за море, и ей хочется, чтобы волны ласкали, разбиваясь о камешки. Этот звук похож на стук кофейных зерен, перекатывающихся в резонаторе.
Открыв глаза, она невольно улыбается. Обменивается понимающими взглядами с сидящей в нескольких метрах девушкой: грудь у нее обнажена, и она плетет кожаный браслет, темный, как ее кожа. Кроме них, рядом с касситами у скалы, обнявшись, сидит еще одна пара, а чуть поодаль – одинокий парень, весь в татуировках. В бухте почти никого нет, и все же ей кажется, что она переполнена – светом, запахами, мыслями, растворяющимися в небе. Идеальный момент. Бьянка прикрепляет айпад к трусикам, у самого бедра. Вставляет наушники. Нажимает «play». В наушниках звучит ремикс Соломуна – любимого диджея Хави – на композицию Уилк-энд-Миски «Clap Your Hands». Это Хавьер посоветовал ей эту вещь и рассказал, что на острове в разгар лета играют почти шесть тысяч диджеев – только здесь это возможно. По правде говоря, она не слишком хорошо знакома с этим миром, но в юности танцевала под андеграунд – еще до того, как стала встречаться с Себой и полностью посвятила себя его идеалам. Надо признать, ей нравится этот трек, он отзывается в теле как мощная волна, и самое время слушать его здесь и сейчас, пока море не поглотило последний блик солнца.
Бьянка приподнимается на носочках и идет по гладким камням. Идти нелегко, но танцевать, кажется, вполне возможно. Волны музыки звучат в ушах, раскатываются в голове, опускаются до желудка, полные, мощные, первобытные. Ноги сами следуют за ними, затем – плечи, таз, бедра; руки вытягиваются, пальцы выписывают в воздухе плавные воображаемые образы.
Бьянка до предела прибавляет громкость. Ритм ускоряется, она чувствует его все глубже, он задевает нервы, волнует кровь, заставляет сердце биться сильнее, разгоняя его, жидкости внутри ее смешиваются, дыхание учащается, вода заполняет пустоты; это как путешествие, словно акт любви. Бьянка закрывает глаза и, испытывая прилив счастья, отдается танцу целиком. Открыв их, она встречается взглядами с татуированным парнем. Он уже давно за ней наблюдает. Эта девушка невероятно двигается, с такой грацией, – эта мысль не покидает его все время, пока он смотрит, как она танцует. Она элегантна, но ее красота не тусклая и не холодная, все ее тело – руки и ноги – пронизано энергией, от которой бурлит кровь. Кажется, она парит, исполняя совершенно невообразимые движения, совсем не как девчонки на дискотеке, которые просто потряхивают попой. И, конечно же, она красива. Ему хочется познакомиться с ней поближе.
Он соскакивает со своего валуна и подходит к ней, не спуская глаз, скрытых за зеркальными очками Ray-Ban. Лицо у него загорелое, волнистые волосы высветлены, на шее – золотая цепь, мускулистые руки покрыты татуировками в стиле «маори», через полспины идет надпись: «Only God can judge me»[47]. Он не сводит с нее глаз: никогда прежде он не видел, чтобы кто-нибудь так танцевал. Интересно, что она слушает? Да и формы у нее ничего. Похоже, она из тех тощих девчонок – одна кожа да нервы. Но это только кажется – а стоит приглядеться, как сразу видишь и бедра, и ягодицы. Фигура у нее гармоничная, от этих естественных пропорций дух захватывает. Настоящая женщина. А он повидал стольких жертв пластической хирургии… Хотят быть на кого-то похожими, сами не зная, кто они на самом деле. При мысли о тех, кто пришел к нему на кастинг в клубе, ему становится дурно. Что они несли – хотелось заклеить им рот скотчем! Хотя, с другой стороны, он ведь платит им за то, что они двигаются, а не за разговоры. Он подходит ближе и начинает аплодировать. Бьянка улыбается ему и тут же перестает танцевать. Улыбка тоже ничего.
— ¡Venga![48] – подбадривает он. Ему не хочется, чтобы она останавливалась. Вблизи она тоже красива. Бьянка останавливает музыку, вынимает наушник. Она слегка запыхалась, грудь вздымается. Смотрит на него, пытаясь понять, чего хочет этот мужлан.
— Hola, – говорит она почти шепотом.
«У нее губы сердечком, четко очерченные скулы», – думает он тем временем.
— Hola, – улыбается он в ответ, обнажая белоснежные зубы, и снова изображает некое подобие аплодисментов. – ¡Que bueno![49]
— Muchas gracias. – Бьянка чувствует себя смешной. Зря она, наверное, тут отплясывала.
— Soy Pablo[50], – представляется тип, протягивая ей руку.
— Бьянка. – Она пожимает ее. – Я из Италии, – зачем-то уточняет она.
— Молодец, отлично танцуешь! – продолжает Пабло. Он сдвигает очки на лоб, чтобы увидеть ее без фильтров. Да, зрелище примечательное. Отличная фигурка.
— Ты говоришь по-итальянски? – и почему это здесь все владеют итальянским?
— Да. – Пабло изучает ее с ног до головы.
— Claro que sí[51].
Рядом с ней он ощущает странную дрожь, как будто от приближения опасности.
— Хорошо. – Она боязливо смотрит на него, силясь понять, какого цвета у него глаза. Карие? Зеленые?
— Ты не только отлично танцуешь, но и вообще красавица! – вдруг выпаливает он. Видно, что он привык покорять девушек, и не пытается этого скрывать. Он безнадежный ловелас и не собирается меняться.
— Спасибо. – Она краснеет, как и всегда, когда слышит комплимент.
— А что ты делаешь на Ибице? В отпуск приехала?
— Можно и так сказать… – Она не намерена объясняться с этим дикарем.
— Тогда приглашаю тебя завтра вечером в клуб, где я устраиваю вечеринки. Завтра открытие!
— Хм-м… интересно. – Она не может придумать, что бы еще сказать. Сейчас она совсем не в настроении для посещения вечеринок. Хотя в глубине души ей вдруг становится любопытно, и его приглашение ей льстит.
— Я внесу тебя в привилегированный список, приводи кого хочешь. – Он достает из кармана шорт карточку и вкладывает ей в руку. – Да, кстати, я не привык к отказам…
— Посмотрим. – Вежливо улыбается она, думая про себя: «Не дождешься!» Но что это за щекочущее чувство она ощущает на коже, в крови?
— Поверь мне, ты не пожалеешь, – подмигивает ей Пабло. В этот момент к бухте подплывает 28-метровая черно-белая яхта «Фантом Сансикер». Словно огромная акула, она медленно приближается и останавливается у буйков. Пабло снова надевает очки, вглядываясь вдаль.
— А вот и мои друзья приехали за мной. – Он словно наэлектризован, двигается рывками. – Пойдем с нами праздновать?
Бьянка качает головой:
— Спасибо, но у меня другие планы на сегодняшний вечер.
Это неправда, но что еще сказать незнакомцу, который к ней клеится? А может, он и не клеится вовсе, а ей померещилось?
— Ну ладно, тогда пока, фея. – Пабло целует ее в обе щеки, будто они знакомы сто лет. – Жду тебя завтра вечером.
— Постараюсь.
Пабло идет к морю, но, прежде чем нырнуть, в последний раз оборачивается.
— Не забудь назвать мое имя на входе. Пабло, запомни!
И ныряет, прямо в очках.
— Нет, не забуду. – Бьянка машет ему рукой на прощание.
Мамочки, ну и тип! Она хихикает про себя, запрокинув голову. Потом смотрит на зажатое в руке приглашение. На нем большими буквами написано: «Боб Синклер». Да ладно… Что, правда? Тогда это важный вечер… А если и так, недоумевает она про себя, она-то тут при чем? К тому же у нее нет даже приличного платья для такого случая!
«Find yourself into the music… free your body»[52], – читает она на приглашении. «Найди себя»… Неужели это послание для нее – ведь она потерялась? «Освободи свое тело». А где оно, ее тело? Она знает, что оно есть, но куда-то его спрятала.
Внезапно в голове возникают три слова на этикетке алхимического масла, что дала ей Амалия: «Побег, открытие, перерождение».
Может, это и совпадение, но она не может его игнорировать. Кажется, будто кто-то на острове хочет, чтобы это послание дошло до нее, в своей первозданной форме, четкое и недвусмысленное. Может быть, для нее настал момент открыть дверь в новую жизнь? Разве не для этого она уехала? – спрашивает она себя, глядя на горизонт. Солнце уже совсем закатилось, море поглотило последний его ломтик. Но завтра на заре оно снова возродится и будет новый день. Сейчас ей так хочется быть внутри солнца. Но даже научиться быть в гармонии с собой – не так-то легко.
P.S.
47
Только Бог мне судья (англ.).
48
Давай же! (исп.)
49
Здорово! (исп.)
50
Я – Пабло (исп.).
51
Конечно, да (исп.).
52
Найди себя в музыке, освободи свое тело (англ.).