Глава 31. | «Чай, кофе? Поебемся?»
Вечер выдался невероятно жарким, но, к великому сожалению, всему рано или поздно приходит конец. Получив изрядное количества эндорфина, я повалилась на мягкую подушку и быстро отключилась.
9:21
Раскатистый гром загрохотал за окном. Я вздрогнула и проснулась.
Я лежала на разложенном диване, что выполнял роль своеобразной кровати. Моё полуобнаженное тело было прикрыто тяжелым одеялом, а сбоку от меня сладко сопел изнуренный Кислов.
Будь в моем организме очередная, непрошенная доза, я бы ахнула и рухнула бы с кровати. Но нет — на этот раз, моё сознание было здравым.
Я перевернулась на бок, посмотрела на Ваню и, переисполнявшись нежностью, провела пальцами по его сонному лицу, пытаясь разбудить. Предпринятая попытка оказалась успешной. Кислов взял меня за руку и улыбнулся. Все опасения о том, что я была использована — оскудели. Я сжала его ладонь и прошептала:
— Вань,
— М?
— а где моя футболка?
Комнату поглотила вдумчивая пауза.
— Тебе и без неё хорошо.
Его голос был хриплым. Он охватил мою талию и прижался ближе. Его дыхание овевало мою покрасневшую шею, а я, находясь в приятных оковах, не осмелилась брыкаться. Мне просто не хотелось.
Внезапный хлопок входной двери, и Ваня в спешке отстранился.
— Вань, ты дома? — Раздался голос его матери.
— Да! — Заспанно воскликнул он, поднявшись с кровати. — Дома, дома.
Он закрыл межкомнатную дверь, а после, начал слоняться по комнате, суматошно озираясь. Моя одежда, что в порыве страсти была отброшена, волшебным образом пропала, из-за чего Ваня начал изрядно нервничать.
— Вань?
Голос женщины стал излишне вопрошающим.
— Ма, ты только это, — Его внимание привлекала черная футболка, что свисала с ручки деревянного шкафа.
Он схватил оверсайз вещицу, швырнув мне ее и, запинаясь, продолжил:
— Н-не входи только, лады?
— А чья это одежда в прихожей?
Впопыхах нацепив футболку, я, поправив взъерошенные волосы, взглянула на открывшуюся дверь. На пороге показалась фигура русоволосой женщины лет сорока.
— Ты что, снова здесь бордель устроил пока меня не ...
Мы встретились взглядом.
— ... было.
Между нами повисло неловкое молчание.
— Э-э ... — Растерянно протянул он. — Алиса.
Женщина вопросительно взглянула на сына.
— Моя ... девушка. — Добавил он, единовременно оттесняя ногой бюстгалтер, что валялся на пыльном полу.
— Здравствуйте. — Мой голос был необычайно застенчивым.
— Здравствуй. — Улыбнулась она, скрестив руки. — А ты не говорил, что у тебя девушка появилась.
— Ты мне тоже о многом молчала. — Он прислонился к распахнутой двери. — Об отце, например.
— Во-первых, о нём я уже всё рассказала.
— Но как!
Русоволосая проигнорировала сына.
— А во-вторых, перестань ворчать!
Он склонил голову и широко улыбнулся, показав зубы.
— Хотя бы при девушке.
Женщина перехватила мой изучающий взгляд и сменила тему:
— Алиса, тебе сделать чай, кофе?
Я задумалась.
— Ну ... если можно.
— Конечно можно! — Она удалилась на кухню.
— Так тебе что, чай или кофе?
— Давайте кофе!
Ваня закрыл дверь. Я встретилась с ним взглядом, прищурилась и процитировала:
— Бордель, значит?
— Ну-у ... Поблядушник я да, устраивал. — Не стал врать он. — Но! Всего два раза.
Он опустился на разложенный диван, заправил мне прядь за ухо и вкрадчиво добавил:
— Да, и было это до того, как я тебя встретил.
Я хмыкнула.
Кислов пустил ладонь к моей щеке и затронул большим пальцем мои покусанные губы. Я расслабила взгляд. Он подступил ближе и отпрянул, стоило двери снова распахнутся.
— Алис, а тебе сколько сахара?
Услышав посредственный вопрос, Киса недовольно фыркнул носом, закрыл глаза и повалился поперек дивана.
— Две ложки. — Ответила я и дверь закрылась.
Я взглянула на распростёртого парня и, недолго думая, села на него сверху. Он привстал, охватил руками мою поясницу, взглянул мне в самую душу и, усмехаясь, спросил:
— Тебе что, вчера не хватило?
Я объяла его шею и смущенно опустила глаза.
— Может быть.
Он развратно ухмыльнулся, придвинул меня ближе и тихо сказал:
— Не ври мне тут.
— А я не вру. — Слукавила я.
Мы встретились взглядом.
— Да что ты? А дрожала, сука, похлеще заядлого морфиста.
Морфист — наркоман, страдающая болезненным пристрастием к морфину, морфию.
Я прижалась, затронула губами его проколотую мочку и грязно прошептала:
— От твоего члена любая бы дрогнула.
Его лицо исказило недоумение. Он сдвинул брови, усмехнулся и спросил:
— Что ты сделала с Алисой?
Я истаяла в безудержной улыбке.
— Вернее сказать: что ты с ней сделал?
— Я? — Удивился он. — Я тебя просто поимел. Не в полную, конечно, силу, но и ты, блин, девственницей была.
— Ну и что?
— Ну ... я не мог по-другому. — Оправдался он. — А вообще, знаешь, секс — это как наркотик. Один раз подсядешь и всё — ломка, нимфомания и вся, сука, прочая дрочь.
Коснувшись его развитых плеч, я начала потираться об его выпирающий член.
— Если ломаться, то только по тебе. — Тихо произнесла я.
Я приблизилась ближе и, слегка касаясь его губ, добавила:
— Но дело в том, что меня уже ломает.
Он усмехнулся, окинул меня сладострастным взглядом и, отстранившись, облокотился об тяжелое одеяло.
— Я бы тебя трахнул, не будь, блин, матери за стеной.
Он охватил комнату взглядом, вздохнул и произнес:
— Ну ничего. — Он похотливо ухмыльнулся. — Время для потрахушек я всегда найду.
— А может,
Мой голос преисполнился досадой.
— А может, это был наш первый и последний раз.
— В смысле? — Нахмурился он.
— Ну ... в прямом.
Я перекочевала к изголовью и продолжила:
— Уже завтра состоится дуэль. И шансы там выжить ...
— Не-не-не. Подожди!
Он приподнялся, придвинулся и, поджав под себе ногу, спросил:
— Ты всё еще хочешь стреляться?
Я молча кивнула.
— Зачем? — Не понимал он. А может, просто не хотел понимать. — Что изменится?
— Я восстановлю справедливость.
— Алиса, — Он цыкнул языком и отвернулся. — Твоя справедливость тебя в гроб, сука, сведет! Тебе оно нужно?
В комнате воцарился незримый градус напряжения.
Я склонила голову, выдержала молчание и, взглянув в его беспокойные глаза, неуверенно ответила:
— Решение уже принято. Жребий вытянут.
— И что с того? М? — Его голос был тихим. — Мы можем, блин, ещё всё отменить!
Не услышав от меня желаемого ответа, Кислов шмыгнул носом, взял меня за руки и вкрадчиво произнес:
— Послушай, я, конечно, всю эту дрисню с сюсю-мусю не перевариваю, но блять! Такую как ты, я больше не встречу. — Он сжал мои ладони. — Я не хочу тебя терять, понимаешь?
Я высвободила руки, опустила глаза и настояла на своем:
— Мы уже план придумали.
Он с безнадегой вздохнул.
— Какой?
— Сегодня, на вечеринке у Локона,
Мы встретились взглядом.
— мы подмешаем Резниковой ну ... порошок. Гена смекнул, что у тебя заначка осталась, которая торкает сильно.
Он нахмурился.
— И?
— Ну и ... она напьется, её торкнет, потом к ней подвалит Валера, которого мы подговорим. Она с ним перепихнется, а он, в свою очередь, запишет процесс. И ... всё.
Мой голос стал тише.
— Компромат, считай, будет у нас на руках уже ... вечером.
— И кто это придумал?
— Зуев.
— М ... — Он поджал губы и закивал. — Передай ему, чтобы он новый придумал. Мг-у?
Он встал с дивана, подошел к шкафу и, распахнув дверцу, начал копошиться в вещах. Я проанализировала сказанное и пришла в замешательство:
— В смысле?
— Полоумный, сука. — Пробурчал он.
— В прямом!
Кислов надел поверх обворожительного торса серую футболку и решительное заявил:
— Я не буду в этом участвовать.
— Алис, кофе готов!
Я проигнорировала русоволосую, вздохнула и поняла, что уговаривать Ваню — бесполезно.
9:47
Я сидела на крохотной кухне и попивала горячий кофе. Он был растворимый, и, как я просила, с двумя ложками сахара. Но, к большому сожалению, вкус оставил желать лучшего. Он был излишне горьким, но достаточно сладким, чтобы горестный вкус притупился с последующими глотками.
Лариса — мама Вани, оказалась милой женщиной. Она задавала простые вопросы, не перебивала и часто кивала, заслушиваясь моими ответами. Из одного, оживленного монолога, я поняла, что Лариса — нервный человек. Речь шла о Ване и о его незаконном, так сказать, бизнесе. Её терзали опасения по поводу его будущего, но она быстро нашла успокоения в моем лице.
— Вот я смотрю на тебя: девушка ты хорошая, воспитанная. — Она сделала глоток ромашкового чая. — С тобой Ванька не пропадет. Вот только, мне как женщине, просто интересно:
Её голос стал тише.
— Что ты нашла в моём обалдуе? М?
— Вообще-то я всё слышу!
Я взглянула в небольшой пролет и усмехнулась. Недовольный Ваня покинул комнату и присоединился к непринужденному разговору.
— Ма, ладно ты меня перед Хенкиным попускаешь.
Он зашел на кухню, прислонился к тумбе и возмущённо добавил:
— Но перед ней то, блин, зачем?
— Ванюш, вот скажи, тебе что, заняться нечем? А? — Спросила Лариса. — Зачем пришел?
— Да, а как иначе-то, а? — Он шмыгнул носом и обиженно отвернулся. — Трындите тут обо мне ... без умолку.
— А нам что, я не пойму, по-женски поговорить уже нельзя? — Возмутилась она.
— А тебе что, теть Шуры не хватает?
— Ну ты только посмотри на него ... — Указала Лариса, встретившись со мной взглядом. — Мало того, что матери язвит, так он еще и огрызается.
Ваня запрокинул голову и недовольно вздохнул:
— Не управляемый ребенок.
Лариса допила чай и встала из-за стола.
— Ладно, мне на работу пора.
Она поставила керамическую кружку в алюминиевую раковину и перехватила на себе вопрошающий взгляд сына.
— Ты же говорила, что выходная сегодня.
— Говорила ... — Она обременяющее вздохнула. — Но, к большому сожалению, Кристина сегодня не выйдет. Мать у нее умерла, царство ей небесное. Вот ... меня и вызвали.
Ваня поджал губы и уясняющее закивал.
— Алис, — Обратилась Лариса.
Я сделала глоток бодрящего напитка и вопрошающе промычала.
— Если что, заходи к нам по чаще.
Я переглянулась с Кисой.
— В нашем доме ты теперь желанный гость. Если понадобиться, можешь оставаться на ночь. Конечно, если твои родители не против.
И тут, словно гром среди ясного неба вспомнилась бабушка. С прошедшего скандала прошли чуть ли не сутки, а я мало того, что дома не ночевала, так и ко всему прочему, на звонки не отвечала, поскольку включила на телефоне режим полета.
— Хорошо.
Она улыбнулась и удалилась в прихожую. Кислов охватил меня задумчивым взглядом и последовал за матерью, чтобы закрыть за уходящей входную дверь. Проводив их взглядом, я взяла смартфон и зашла в заваленный диалог с Бабушкой.
Ба. Вчера в 18:10
Алиса, ты где?
Ба. Вчера в 18:14
Признаю, я немного перегнула палку. Но разве это причина уходить из дома?
Ба. Вчера в 18:15
Пожалей старуху. Я же переживаю!
У вас 5 пропущенных звонков.
Ба. Вчера в 18:53
Алиса! Не смей меня игнорировать!
У вас 12 пропущенных звонков.
Ба. Вчера в 19:10
Алиса!
Ба. Вчера в 19:13
Ах ты-ж дрянь такая! Мало того, что ты ушла, так ты еще и шляешься не пойми где и не пойми с кем!
У вас 4 пропущенных звонка.
Ба. Вчера в 19:19
Мало тебя отец в детстве порол! Думаешь, раз заблокировала меня, то я не отвяжусь?
Ба. Сегодня в 5:12
Значит так, если ты не появишься дома к семи вечера, я буду вынуждена обратиться в милицию! Ты всё поняла?!
Я глубоко вздохнула.
Me. Сегодня в 9:57
➤ | Ба.
Ах ты-ж дрянь такая! Мало того, что ...
Ба, ни с кем я не шлялась! Я ночевала сегодня у своего парня.
Me. Сегодня в 9:58
➤ | Ба.
Мало тебя отец в детстве порол! Думаешь, раз заблокировала ...
Я не блокировала тебя. Я просто включила на телефоне режим полета.
Me. Сегодня в 9:58
➤ | Ба.
Значит так, если ты не появишься дома к семи вечера ...
Хорошо.
Ответ не заставил себя долго ждать.
Ба. Сегодня в 10:00
➤ | Me.
Ба, ни с кем я не шлялась! Я ночевала ...
С каким еще парнем? Тебе всего 17 лет!
Me. Сегодня в 10:01
Меня мать в 17 родила.
Ба. Сегодня в 10:02
А ты на мать не смотри! Она выросла как сорняк.
Ба. Сегодня в 10:04
Колледж забросила, высший не получила! И что из неё вышло? Горбиться в своей закусочной уже пятый год. Ни денег, ни жизни! Такое ты себе будущее хочешь?
Из прихожей донесся хлопок двери, за которым последовала дребезжащая связка ключей в замочной скважине, означающая, что в квартире остались только мы с Ваней.
Me. Сегодня в 10:05
Ба, нет. Перестань себя накручивать. Я тебе позже наберу.
Я положила смартфон на край обеденного стола, допила горький кофе и, взглянув в пролет, перехватила на себе вопрошающий взгляд кудрявого.