Глава 27. | План-капкан.
Никогда не следует выражать свои чувства словами.
(с) Оскара Уайльда
18:21
Стоя в кругу друзей, я, пронзая Борю решительным взглядом, терпеливо ждала, пока спички, что выполняли роль своеобразного жребия, будут слепо распределены у него за спиной.
Шмыгнув носом, Белобрысый вытянул руку и сдержанно произнес:
— Правила просты: длинная — дуэли не будет. Короткая — стреляешься.
Он выдержал паузу и тревожно добавил:
— Тяни.
Я охватила взглядом сначала взволнованных ребят, а после спички и глубоко вздохнула.
Незамедлительный выбор пал на левую деревяшку. Я поднесла подушечки пальцев к тонкой спичке и молниеносно была остановлена настойчивым Ваней.
— Ты еще можешь отказаться.
— Вань, — Отмахнулась я. — Я уже сделала свой выбор. Но будет ли он реализован, покажет жребий.
Поджав губы, он закивал и недовольно пробурчал:
— Ладно. Твоя взяла.
Кислов вынужденно отступил, повиснул на красной, боксерской груше и лихорадочно окинул взором загроможденное помещение, в глубине души тревожась о грядущем, неизведанном будущем.
— Ну что, тянешь? — Спросил Хэнк.
Я взглянула на белобрысого, перевела дыхание и вынула манящую меня, тонкую спичку.
Короткая.
Зуев протер отвисшую челюсть, а в его темно-миндальных глаза блеснуло искреннее беспокойство.
В помещении воцарилась напряженная тишина.
Боря безнадежно опустил руку и взглянул мне прямо в глаза. Я взглянула на друга в ответ, и через мгновение он моргнул, тягостно вздохнув.
— Ну чё там? — Поинтересовался Кислов.
— Короткая. — Промямлил Хенкин.
— Сука. — Сквозь зубы процедил Киса, отвесив спортивному инвентарю хлёсткий удар.
Он разочарованно фыркнул носом, стянул темную куртку с мягкого дивана и, ни проронив ни слова, зашагал к выходу.
— Кис! — Окликнул Боря. — Ты куда?
— Прогуляться! — С нескрываемой злостью рявкнул он.
Он выбил с ноги деревянную дверь и по истечению пары секунд скрылся из заброшенного здания.
— Чё он так завелся? — Не понимал Толстый. — Не он же стреляется.
— Не он. — Бесцветно повторил Хэнк, склонив голову. — А Алиса.
— И что с того? — Нахмурился он.
— А с того, толстожопик! — Воскликнул Гендос.
Он закинул руку на его широкое плечо и с иронией изъяснил:
— Любовь у них. Понял?
Встретившись со мной взглядом, Гендос осклабился.
— Шуры-муры там. Все дела.
— В смысле?
Зуев изменился в лице, и загроможденное помещение преисполнилось неловким молчанием.
— Пашуль, — Голос Гены стал мягче. — ты что, совсем тупой?
Выпячив нижнюю губу, Игнатов отрицательно тряхнул головой. Вытерев свои влажные губы, Зуев раздраженно произнес:
— Девушка она его!
Паша уясняющее закивал.
— Де-вуш-ка! — Жестикулируя продолжил Геныч. — Вот он и завелся.
Убрав руки по карманам спортивных штанов, Хэнк, слоняясь, убежденно изрек:
— Его понять можно. На его месте любой бы так отреагировал.
— Блин, чуваки, я ведь это, — Толстый перенервничал и запнулся. — Не знал я короче! А если бы знал ...
— «Если бы я знал» — Голос Хэнка стал грубее.
Прислонившись к темно-коричневому подлокотнику, белобрысый продолжил:
— А чё бы изменилось?
Игнатов промолчал.
— А, розовощекий? Я к тебе вообще-то обращаюсь! — Он повысил голос — Почему мы постоянно должны за тобой говно подтирать? А?
Паша виновато склонил голову.
— Мы тебя в клуб не для того взяли, чтобы ты нам проблемы устраивал! Ага?
— Хэнк, достаточно! — Встрял Мел. — Жребий уже брошен.
— Не брошен, а вытянут! — Геныч исправил Мела и достал бутылку пива из небольшого деревянного ящика, что стоял рядом с мягким диваном.
— Да насрать. — Ответил Егор. — Все равно одно и тоже. Нужно думать, что делать дальше.
— А чё думать то? — Пригубив темного, низкосортного, Зуев язвительно добавил: — Машку за ляжку и поехали.
— Не выйдет. — Голос Бори был холодным. — Одна угроза и она к ментам пойдет.
— А мы не будем угрожать.
— Геныч, и как ты себе это представляешь? — Повышенный тон преисполнился сарказмом. — «Слышь, Резникова, тут наша подруга тебя убить хочет. Приходи завтра на рыбачью бухту к семи утра. Будете стреляться»
— Хэнк прав, Ген. — Выступил Егор. — Нужно что-то другое придумать.
— Может шантаж? — Предложил Толстый.
— А у тебя что, есть чем шантажировать?
— Нет, но ...
— Тогда не лезь, толстенция! — Геныч смочил горло. — Не видишь что ли? Серьезные дяди решают серьезный вопрос.
— Да я идею хотел предложить. Только и всего.
— Что за идея? — Спросил Мел.
— Да с Локоном. — Он шмыгнул носом. — Завтра же суббота. А по субботам он что?
— Дрочит? — Съязвил Зуев.
Я усмехнулась.
— Да нет же! — Цыкнул Толстый. — Вечеринки он закатывает. Резникова придет, напьется, перепехнется. А мы это просто запишем.
— Ага! — Воскликнул Хэнк. — Каким, сука, образом?
— Может подослать кого-нибудь? — Предложил Мел. — Валеру например.
— Как вариант, конечно. — Согласился Хенкин. — Но а если она ему откажет? Чё тогда?
— А вы ей стаффчик подмешайте. М? — Выступил Геныч, отхлебнув слабоалкогольный напиток. — У Кисули как раз заначка осталась. Вещь мощнейшая! На утро ничего не вспомнит.
— Это как-то не по-человечески, что ли ... — Возразила я.
— Лисичка, — Обратился ко мне Зуев. — а стреляться что, по-человечески?
Я промолчала, ибо не знала, что ответить.
— Короче, всё! — Боря отступил от дивана. — Забились. Завтра на вечеринке подмешаем Резниковой «чудо стафф» и дело с концом.
19:02
После того, как коварный план по заполучению нелицеприятного компромата был детально обговорен, парни, пробыв на базе еще десять минут, разбрелись кто куда.
Этим вечером мне не хотелось возвращаться домой.
Поэтому, прежде, чем Хенкин покинул «заброшенный тир», он, узнав о моей патовой ситуации, отдал в хранение железный ключ от громоздкого, едва поржавевшего замка, дабы в эту холодную, весеннюю ночь, мне было где переночевать.
Захламленное, прохладное помещение оказалось вполне приемлемым вариантом. На мягком, темно-коричневом диване я помещалась в полный рост, а роль своеобразного одеяла выполняла дутая курта.
И да — это были все плюсы.
Несмотря на то, что на базе было куча игровых автоматов, все они — были сломаны.
Из скудных развлечений мне удалось найти лишь спортивный, салатовый мячик и черную блютуз колонку. Перед тем как устало повалиться на кожаный диван, я включила на старой колонке любимый трек «За край» в исполнении «Три дня дождя»
«Я тебя люблю, но не так, как вчера (Нам надо)
Не меньше двух, чтоб закрыли глаза на раны
Зашли за край, сами сделали Рай
Запиши и стирай, запиши и стирай»
https://youtu.be/XUBIeEmTWsQ
«Убегай из дома, холодный утренний город
Как будто едва знакомы, вернёмся ещё не скоро
Мы с тобой, как всегда, молча зашли за край
Запиши и стирай, запиши и стирай»
Напевая себе под нос заученные строки из меланхоличной песни, я бросала теннисный мячик об грязный пол, чтобы он отскочил от холодной стены и циклично вернулся вновь.
«Зачем мы именно с тобой
Играем с судьбой?
Зачем мы именно с тобой
Играем с судьбой?
Быть вместе небезопасно
(Зачем мы именно с тобой)
Мы медленно-медленно гаснем
Стали теми, кого ненавидим
(Играем с судьбой?)
Домой её больше не ждите»
Внезапный, протяжный скрип стальных петель вынудил меня подскочить с настороженным видом. Мяч, что я ранее не успела поймать, покатился к своеобразному порожку, остановившись около ног незваного гостя.
Этим незваным гостем оказался хмурый Ваня.
— А где все?
«Быть вместе небезопасно ... »
— Все уже ушли. — Я выключила лирический трек. — Хэнк с Пашей по домам. Мелу, не поверишь, Анжела написала. А Гена ...
Я пожала плечами и неуверенно предположила:
— Наверное как обычно — толкать поехал. Он просто ... не сказал.
Киса шмыгнул носом, осмотрелся, а после поднял с бетонного пола теннисный мячик и осторожно поинтересовался:
— А ты?
— М?
Он подбросил мячик и прошел вглубь.
— Говорю: а ты чё? — Он сел в обшарпанное кресло, что стояло напротив дивана. — Почему не ушла?
— Да, — Я отмахнулась и склонила голову. — сложные отношения с бабушкой. Не хочу её сейчас видеть.
— Поругались, типа? — Он вновь подбросил мяч в прохладный воздух.
— Можно и так сказать.
— Понял. — Со вздохом ответил он.
В помещении воцарилась тишина, что была нарушена уточняющим вопросом:
— Получается, ты сегодня здесь ночуешь?
— Получается.
— Не советую. — Он отвернулся. — По ночам тут торчки ходят.
— Это ты сейчас про себя?
Он охватил меня взглядом, усмехнулся и, шмыгнув носом, ответил:
— Не только.
Кислов швырнул резиновый мячик в голую стену и неуверенно предложил:
— Можешь у меня переночевать, если хочешь. — Он поймал мяч. — Мамки всё равно до завтра не будет. Она эта ... к своему новому хахалю на ночь свалила.
— Даже не знаю.
— Я конечно не настаиваю, но сама посуди: что с тобой может произойти у меня в квартире? М? Да и ко всему прочему ...
Он смущенно отвернулся.
— Мы встречаемся, вроде как. Что такого, если девушка просто переночует у своего парня?
Склонив голову я усмехнулась.
— Ну? Чё скажешь?
Я пожала плечами, взглянула Ване в глаза и робко ответила:
— В принципе, можно.
— Отлично!
Кислов встал с кресла, бросил мне теннисный мячик и зашагал на улицу со следующими словами:
— Ты это, собирайся. Я тебя на улице подожду. И это ...
Он застопорился на пороге и, собравшись с мыслями, добавил:
— Свет выключи. Ага?
Улыбнувшись, я кивнула, а Кислов, охватив меня взглядом, ухмыльнулся.
19:16
Я выключила последний источник света и, оказавшись на холодной улице, взглянула на Ваню, что сидел на гудящем скутере, залипая в телефон.
Быстро закрыв «заброшенное тир» на громоздкий замок, я спрятала ключ в горошек из под цветов и подступила к Ване.
— Мы прям на этом поедим?
— Ну да. — Он убрал потухший смартфон в широкий карман дутой куртки. — А чё?
— А ты водить-то хоть умеешь?
— Обижаешь. — Он осклабился и тряхнул головой. — Давай, запрыгивай.
Коснувшись его левого плеча, я, сев позади брюнета, услышала следующие указания:
— Ты только держись крепче, а то знаешь как говорят: «упала — женился».
— Я думаю, ты будешь не против, если я вдруг упаду. — Пошутила я.
— Ты права. — Его голос стал необычайно серьезным. — Я буду не против.
Я драматично закатила глаза и раздраженно цыкнула.
— Да я же шучу!
Он шмыгнул носом и, тронувшись с места, резко остановился. Я непроизвольно прильнула полной грудью к его спине. Терпкий запах горького табака впился в чувствительный, курносый нос так же, как холодный, свежий аромат уже знакомых духов, что на сей раз был невообразимо выражен.
— А я нет. — Он взглянул на меня через левое плечо.
Я сыграла с Кисой в кратковременные, пронзающие гляделки и сокрушительно проиграла. Я крепко его обняла и уткнулась носом в его левое плечо. Он ухмыльнулся, глубоко вздохнул и аккуратно устремился в сторону дома.