Глава 16. | Косяк.
Мы подсели на желание, как на наркотик.
(с) Идеаль.
22:32
В накуренном помещении витало благоухание сгоревшей бумаги и пахучей травы.
По времени пошло часа три — не больше. Этого небольшого промежутка мне сполна хватило, чтобы легкое опьянение объяло сознание.
Я была приверженицам мнения, что наркотики — это зло. Но находясь в прокуренной подсобке, от одного дыма марихуаны или других трав, закружилась голова.
Ощущения были нехарактерны.
Незначительная температура тела и учащённое сердцебиение — казалось бы, симптомы обычного волнения, но я была спокойна. Руки и ноги обмякли, порождая неописуемое расслабление.
Я таращилась в одну точку минут десять, пока моё странное состояние не заметил Кислов.
— Эй? — Он щелкнул у меня перед носом. — Всё нормально?
Я кивнула, ответив безмолвием.
— А ну глянь. — Он указал в свои глаза.
Я впилась в одурманенную и столь притягательную душу.
— Ебать! — Усмехнулся он. — Да ты под кайфом!
— Да ладно? — Изумился Геныч.
Я взглянула и на Зуева. Он фыркнул носом, осуждающе тряхнул головой и, недоумевая, произнес:
— Как так то? А? Лисенок, ты же даже косяк в руках не держала!
Я поджала влажные губы, сомкнула тяжелые веки и молча пожала плечами.
— Ладно. — Вздохнул он. — Так чё получается ...
Кислов.
— вы этого режиссера убрать хотите?
Прежде, чем Меленин закивал, он затянулся.
— Братан, — Обратился Гендос.
— М?
— Ну смотри, а что если мы этого режиссёра, ну, закажем? А?
— Как шлюху, типа? — Осклабился я.
Зуев закатил глаза, недовольно цыкнул языком и, как ни в чем не бывало, продолжил:
— У меня короче дядька есть, ну, я у него затариваюсь. Он сам проблемы не решает, но у него люди серьезные есть. Могу поинтересоваться.
— Да не, спасибо, Ген. — Голос Егора объяла невозмутимость. — Мне он живым нужен. Чтоб глаза в глаза, через дуло пистолета.
— А если ты там сляжешь? — Встрял белобрысый — Месть — это, конечно, круто, чувак, но ... ты и о себе подумай!
— Грустно это признавать, но Хенкалина прав, Мел. — Согласился я. — Слечь от обрыганна, что Анжелку трахнул, полная дрисня!
— Кис, а был бы ты на моем месте, как бы ты поступил?
Я преисполнился недоумением.
— А я тут каким боком?
— Ну как? А Алиса? — Он жестом указал на девушку. — Как бы ты поступил, если бы на месте Анжелы, была бы Алиса?
Я взглянул на Темникову, что находилась в отключке, и задумался.
«Будь я на месте Егора, я бы не допустил подобного. Впрочем, я и не допустил! Но всё же ... Произойдя такая ситуация в моей жизни, я бы безоговорочно действовал в соответствии с его мнением»
Я хотел поддержать друга, честно! Но я понимал, что это слишком рискованно, поэтому, пригубив низкосортное пойло, я солгал:
— Не знаю.
— А я знаю! — Воскликнул Геныч. — Будь его воля, он бы этого режиссера там бы и грохнул! Да, Кисуля?
Я не стал возражать и просто промолчал.
— Я же говорил! — Он победоносно затянулся. — Молчание знак согласия.
— Гендос, заканчивай.
— Не, а чё? — Он широко улыбнулся, показав зубы. — Знаете как бывает: любовь зла, полюбишь и козла. Ну вот.
Обдолбанный Боря переглянулся с Егором.
— Жалко лисичку. — Зарясь на Алису, вздохнул Гендос. — Такого козла себе нашла.
— Слышь, Гузеева! — Рявкнул я. — Еще хоть звук я услышу с твоей платформы, твой кривой, зубной состав сдвинется с места.
Зуев не предал значения моим словам
— О как! — Он взмыл бутылку пива. — За это нужно выпить.
Он пригубил слабоалкогольного напитка и перевел тему.
— Ладно, проехали. Раз решил стреляться — добро. Но его же еще выловить, сука, нужно. Чё собираетесь делать?
— Я уже всё продумал. — Голос Мела стал серьезнее. — Завтра в семь утра у него съемка. Ты, Кис, сходи завтра к нему с Хэнком, и потребуйте сатисфакцию.
— Сати ... чё? — Не понял я.
— Сатисфакцию. — Повторил он. — Ну ... дуэль.
— Кис, ты чё? Не в первый же уже раз. — Подвякнул Хенкин.
— Да причем тут первый, не первый? А? — Зыркнул я. — Нормальных слов, что ли нет?
Вопрос оказался риторическим и все промолчали.
— Ладно! — Я шмыгнул носом. — А вы чё, прям так открыто хотите?
— Да. — Кивнул Егор. — Компромат у нас на руках. Внимание привлекать он не станет, так как в этом случае, видео с Анжелой ему только боком выйдет.
В подсобке воцарилась тишина, что была нарушена уклончивым монологом белобрысого:
— Мел, ты не подумай, я только за! Но ... — Он покачал головой. — Я не смогу.
— Почему? — В лице Мела преобладала озадаченность.
Хенкин склонил голову и со вздохом произнес:
— Отец.
Егор затянулся, а после взглянул на Зуева и спросил:
— Гендос?
— Не-не-не! — Возразил он, прикончив очередную бутылку пива. — На меня даже не смотри! Мне завтра за товаром ехать.
Меленин охватил взглядом Алису, что в отключке лежала на диване.
— Кис,
— А?
— может ты тогда с Алисой сходишь?
— Чувак, она не моя собственность! — Затянувшись, я усмехнулся. — Спрашивай у нее сам.
— Кстати, насчет лисички: — Геныч развернулся и, позарясь на девушку, спросил: — Чё с ней делать-то будем? А? Нам ведь закругляться уже пора.
— А мы чё, квадратные, типа? — Засмеялся я.
— По-моему, тебе уже хватит. — Заключил Хенкин и выхватил с моих рук недокуренный косяк.
— Э-э!
Я, проникнувшись раздражением, зыркнул на друга и колко произнес:
— Пидорас.
— Так чё c ней делать-то будем? — Не унимался Зуев.
— Да ничё! — Воскликнул я. — Я с ней здесь переночую. Только ключи мне оставь. А то через окно как-то не комильфо выходить.
— Уверен?
— В плане?
— Ну, в плане того, что ты здесь останешься.
Я молча закивал.
Оставив мне связку звенящих ключей, парни в промежуток десяти минут покинули подсобку.
23:02
Я закрыл за друзьями железную дверь и, намереваясь проветрить прокуренное помещение, зашагал к загроможденному окну.
Как только пластмассовая створка отклонилась от своего первоначального состояния, прохлада просочилась вовнутрь. Я воззрел на Темникову.
«Как ей удается так быстро приходы ловить?» — Подумал я и выключил свет. — «Косяк не курила, но обычного дыма для прихода хватило»
Я перекочевал на диван.
«Мне бы так»
Рассматривая словно завороженный безвольное тело, я подметил то, как девушка свернулась в комочек и едва содрогалась.
Я стянул с изголовья свою темную, пуховую куртку, и укрыл Темникову. Пара мгновений и верхняя одежда поделилась теплом, согрев замершее тело Алисы.
Я был измотан, поэтому и отключился в течении первых пяти минут.
??:??
Я проснулся от толчка.
Голова раскалывалась, а в туманном сознании прорезался трезвый рассудок. Я взглянул в окно.
Мрак.
По ощущениям прошло не больше двух-трех часов. Кстати об этом.
Я взглянул на причину своего пробуждения. Это оказалась Алиса, что сидела, укутавшись в куртку.
— Ты чё? — Мой голос был хриплым. — Плохо что ли?
Она проигнорировала мой вопрос.
— Ты мне дал куртку?
Мое лицо преисполнилось недоумением, и я нахмурился.
— Ты ради этого меня разбудила?
Алиса промолчала.
— Да. — Я вздохнул, протирая заспанные глаза. — Это всё?
— Это мило.
Она стянула с себя куртку, и с досадой спросила:
— Почему когда ты трезвый, ты так груб со мной?
Саундтрек: «ANIKV — Талия»
Я растерялся, а Алиса, воспользовавшись ситуацией, коснулась моих плеч и вальяжно уселась на меня сверху.
Сухие ладони сами потянулись к желаемым бедрам. Я затаил дыхание, едва сжимая её кожу сквозь тонкие джинсы, что так жаждал снять. Она прильнула ко мне полной грудью и, одурманивая сладким, цветочным ароматом, прошептала на ухо:
— Я ведь нравлюсь тебе.
Я промолчал, выражая безмолвие — согласием.
Она отстранилась и впилась меня развратным взглядом. Её бархатные руки коснулись моих запястий, плавно направляя их вверх. Теперь не я руководил ситуацией, а она.
Пальцы миновали красный свитер и робко затронули мягкую талию. Я перевел дыхание, подобно девственнику, что первый раз касается женщины.
Алиса заметила мою реакцию, и на её миловидном лице показалась сладострастная ухмылка. Она взяла меня за руки и настойчиво нацелила потные ладони к округлой груди. Трепещущее сердце застучало с новой частотой.
В моей жизни было не мало девушек. Начиная от обычных шлюх в борделе, заканчивая ровесницами. Но с ней я чувствовал себя другим. Я чувствовал себя беззащитным. Ибо она была особенной.
Она была доброй. В каких-то ситуациях излишне наивной и грубой — но именно это мне в ней и нравилось. Её непредсказуемость.
Мне не хотелось включать самовольного мудака, что жил внутри меня. Но я не стану лукавить — похотливые мысли возбуждали не меньше.
Упиваясь развратной Алисой, что к утру ничего не вспомнит, меня вдруг осенило: Темникова не такая.
От стеснительной Алисы и следа не осталось. Сейчас на мне сидела не она, а одурманенная девушка, пытающаяся реализовать свои потаенные желания. В глубине души я был польщен, что у столь невинной Алисы такие мечты. Но пользоваться уязвимой девушкой не входило в мои планы.
Я убрал руки от манящего тела.
— Что-то не так?
— Да. — Я отвернулся.
— Что? — Её голос преисполнился разочарованием.
— Ты под кайфом! — Мы встретились взглядом. — Вот что не так.
— С чего ты взял? — Нахмурилась она. — Я трезвая, как стеклышко!
Меня одолело сомнение. Я нащупал смартфон, что лежал неподалёку и, включив устройство, осветил полумрак — тусклым светом.
2:01
Я озарил лицо Алисы и она болезненно зажмурилась. Расширены.
Я тягостно вздохнул, выключил телефон и откинул его в сторону.
— Под кайфом ты. — Удостоверился я. — Зрачки у тебя всё так же расширены.
— Не правда!
Она начала тереться об меня, провоцируя на дальнейшие действия. Я схватил её за талию, прервав возбуждающую ласку.
— Хватит! — Сквозь зубы процедил я.
Девушка хмыкнула.
Она коснулась моих предплечий и, шагая, пустила пальцы к моим венозным кистям.
— Топ-топ-топ-топ ...
Она остановилась, взглянула на меня исподлобья, и прошептала:
— Может это тебя убедит.
Она поддела кромку красного свитера и молниеносно обнажила пленительный торс.
Я перевел дух и отвернулся, но после решил не лишать себя шанса поглазеть на частичку оголенного тела, что была мне доступна. Я изучающе взглянул на девушку.
Это была колоссальная ошибка, поскольку желание становилось все больше, а разум начинал чахнуть под гнетом сильного возбуждения.
Она неотступно сосредоточила мои руки на своей полуобнаженной, мягкой груди. Теперь я не только мог ощущать, но и созерцать.
«Бретелька» — Я зыркнул на тонкую лямку. — «Сними!»
Я выдохнул, тряхнул головой и, отрекаясь от навязчивых мыслей — отстранился. Я схватил свою куртку и накинул её на Алису, скрывая прекрасное, желанное тело.
— Всё! Поигралась и хватит.
Её лицо преисполнилось обидой. Она недовольно цыкнула и перекочевала на диван. Алиса склонила голову мне на плечо и, закрыв глаза, пробухтела:
— Какой ты зануда, Кислов.
Я облегченно вздохнул, ибо был близок. Близок к реализации желаемого.