Глава 11. | «Погибнет рыжая лиса ...
«Зачем ты мне сказал, что я нравлюсь тебе? Ответь, потому что я схожу с ума от этих слов. Как можешь ты говорить такое едва знакомой женщине? Ты не должен так поступать, не должен. Ты не знаешь, что с ней потом происходит... Что она может чувствовать...»
(с) 21 грамм.
Учебный день подошел к концу.
Я перебросилась с Анжелой парой заурядных фраз и устремилась в душную гардеробную, намереваясь забрать свою ранее оставленную, черную куртку.
14:16
Я разыскала среди сотни незнакомых мне вещей — собственную и, надев беспроводные наушники, что были обклеены старыми наклейками, зашагала к главному выходу под песню «Pyrokinesis'a — Цветами радуги»
https://youtu.be/_0aHw1pxcKA
Я вышла на прохладную, заполненную улицу и мое непроизвольное внимание забрала Марина, что стояла около выхода со школьной территории. Она перехватила моё внимание и оживилась:
Она выпрямилась, скрестила руки и начала прожигать меня взглядом. Прям таки съедать им!
Не хочу показаться высокомерной и с высоким самомнением о себе, но в данной ситуация я была на восемьдесят, нет, на все сто процентов уверена, что эта нелицеприятная компания поджидает именно меня!
Я начала слоняться без дела, продумывая план того, как избежать столь неприятных особ. Пруты от забора были целыми — не пролезть. Подождать — опоздаю на автобус. А смешаться с толпой — гиблая идея. Выхватят.
Я безнадежно вздохнула, развернулась лицом к главному входу и заметила вышедшего Ваню. В голову пришла сомнительная идея. Я решила рискнуть, и без промедлений подбежала к кудрявому.
— Кис!
Он остановился.
— Чё? — Он был холоден.
— Я это ... узнать хотела: когда нам лучше всего начать подготовку к ЕГЭ?
Кислов недовольно сморщился.
— Темникова, давай потом, а? — Он уже вознамерился уйти, но я не дала. Я схватила его за плечо и неуверенно воскликнула:
— Подожди!
— Да что опять? — Он раздраженно отмахнулся.
Я перехватила злобный и столь ревнивый взгляд Марины. Я склонила голову и, приминаясь, пыталась справиться с волнением, что не осталось без внимания брюнета. Он отшатнулся и, окинув меня изучающим взором, тихо спросил:
— У тебя чё, ломка?
Я покраснела — то ли от стыда, то ли неловкости происходящего.
— Н-нет! — Мой голос дрожал, как у заядлого торчка, что обходится без дозы. — Я не наркоманка.
— Всё торчки так говорят. — Усмехнулся он.
Я промолчала, собираясь с мыслями. Кислов тем же образом подступил, а после тихо спросил:
— Так ты чё хотела? Стаффчик?
— Нет. — Я помотала головой, и мы встретились взглядом. — Резникова мне угрожала.
Я охватила Марину беглым взором, как и Ваня. Заметив на себе наши взгляды, девушка отрешенно отвернулась.
— Она на меня обиду держит за вчерашнее.
Кислов, преисполнившись озадаченностью, нахмурился.
— Ну ... — Я уставилась наземь. — Из-за того, что я вам ... помешала.
Я замялась, смущенно посмотрела на Кису и виновато продолжила:
— Мол, у вас могло случится то самое. Если бы не я.
Кудрявый хмыкнул.
— И что ты мне предлагаешь? — Его голос объяла ирония. — Исправить это?
Я проигнорировала шутку.
— Мне нужно, чтобы ты просто вывел меня со школьной территории.
— И всё?
— Ну и желательно, чтобы за мной хвоста не было.
Ваня огляделся, шмыгнул носом и, охватив меня взглядом, сказал:
— Ну ладно, пошли.
14:47
Я плелась следом за Ваней, что привел меня к небольшому парку — если его можно было так назвать. В центре находился заброшенный самолет, исписанный вандалами. Я обогнула летательный аппарат и заметила неподалёку недостроенное здание, что было так же забыто. Интересно, что там?
Кислов внимательно осмотрел местность, а затем, зашагав в мою сторону, воскликнул:
— Хвоста нет! Можешь спокойно возвращаться домой.
— Спасибо.
Он сравнял дистанцию.
— Да ладно. — Брюнет шмыгнул носом и убрал руки по карманам темной куртки. — Если будут какие-то проблемы, не ссы обращаться. Только это ... не к Хенкалине!
В его голосе послышалась нехарактерная ревность.
— А ко мне. Мг-у?
Я усмехнулась.
— Как скажешь.
— Ну ... я тогда пошёл. — Не спуская с меня миндальный глаз, он попятился назад.
Я закивала и по теплому улыбнулась.
Кислов.
Я разорвал зрительный контакт и двинулся прочь с парка.
Пройдя уже значительное расстояние, внутри меня что-то по-особенному щелкнуло, и я решила обернуться. Я удивился, заметив, что Алиса осталась в парке. Всё на том же месте, только расположившись уже на небольшом, бетонном возвышении.
Алиса.
— Что-то не так? — Раздался встревоженный голос парня.
Я взглянула в сторону приближавшегося Вани.
— Да нет. Всё хорошо. — Меня охватило недоумение, и я нахмурилась. — А что такое?
— К тебе тот же вопрос.
— Так! — Прожестикулировала я. — Давай без загадок.
— Окей. — Он шмыгнул носом и отвернулся. — Почему ты не ушла?
— А-а ... Ну ... Я же на окраине живу. А автобус ходит раз ... в два часа.
— М-м ... — Закивал он. — И через сколько он приедет?
Я склонила голову, намереваясь скрыть горящие глаза от несвойственного беспокойства со стороны брюнета.
— Примерно через час.
Он удивленно вздернул брови, и мы встретились взглядом.
— Ого ... Дохуя как-то.
Я пожала плечами.
— Иного пути у меня нет.
Между нами воцарилась давящая тишина. Он шмыгнул носом, осмотрелся, а после сбросил с плеча темный портфель и запрыгнул на бетонную возвышенность. Я, в свою очередь, взглянула на него снизу вверх.
— В таком случае, как ты смотришь на то, чтобы такой красавчик, как я ... — Он жестом указал на себя, и я усмехнулась. — скрасил твое время?
— Ну ... с красавчиком ты загнул! — В моем голосе блеснула ирония, и он это понял.
Ваня сымитировал выстрел в сердце. Он отшатнулся, зажмурился и хлопнул себя по груди, наигранно произнеся:
— Ах! Как ты, сука, посмела разбить мое сердце?
Он застыл на мгновение, подобно скульптуре в музее. Я промолчала, вынуждая его приоткрыть левое веко. Мы переглянулись, и я подловила себя на мысли, что расплываюсь в широкой улыбке.
— Ладно.
Он спрыгнул, прислонился к пыльной возвышенности, а затем глубоко вздохнул и решил разлечься. Он улёгся на пыльную поверхность и положил голову мне на колени. Я всполошилась и взмыла руки, одну из которых Ваня перехватил слабым хватом, непреднамеренно нащупав бешенный пульс.
— Тебе плохо?
— Нет. — Мое лицо охватил пылкий румянец. — А что?
— Да так. — Он фыркнул носом и широко улыбнулся, показав зубы. — Ничего.
Кислов заслонил моей ладонью ослепляющее солнце и, впившись в меня взглядом, поинтересовался:
— Чем займемся?
— Не знаю. — Я смущенно отвернулась. — Можем подготовиться к ЕГЭ по литературе.
Он недовольно цыкнул языком.
— Мне не нужна подготовка. — Признался он. — Я и так всё знаю.
— Давай проверим.
Он с безнадегой вздохнул.
— Ну давай.
Я запрокинула голову и задумалась.
«Нужно начать с чего-то легкого»
— Хорошо. Начнем с легкого. — Мы встретились взглядом. — Кто написал пьесу «Ревизор»?
На его лице показалось недоумение, и он обиженно спросил:
— Мы чё в пятом классе застряли?
— Ну ответь!
— Гоголь.
— Допустим. А какого жанра была пьеса?
— Комедия. — Не раздумывая ответил он.
Я была откровенно удивлена.
— Ладно. — Я замялась. — А что насчёт «Недоросля»? Кто его написал?
— Фонвизин. — Он незаинтересованно взглянул вглубь парка.
— Жанр?
— Пьеса.
— «Мастер и Маргарита»?
— Булгаков.
— «Капитанская дочка»?
— Пушкин.
— «Гордость и предубеждение»?
— Остин.
— А «Собор Парижской Богоматери»?
И тут он задумался.
— Видишь, не такой уж ты ...
— Гюго. — Зыркнул он. — Жанр: роман-эпопея. Не такой уж я ... что?
— Ничего. — Преисполнившись неловкостью, я отвернулась. — Хорошо. Спорим, ты сейчас не ответишь на мой вопрос?
Кислов усмехнулся.
— Снова спор? И на что?
— Ни на что. — Мы встретились взглядом. — Спор ради спора.
Он оскалился.
— На своих же ошибках учишься? А, Темникова?
Я закатила глаза.
— Жалко. Ну давай. — Согласился он.
— Кто был основоположником русского сентиментализма?
— Кого блять? — Нахмурившись, он привстал.
— Сентиментализм. — Повторила я. — Ты не знаешь, что это такое?
— Да знаю. — Он шмыгнул носом и, почесав затылок, задумался.
— Ну что, сдаешься?
— А ты не хочешь изменить правила спора?
— Нет.
— Пока не поздно. — Начал наставить он.
— Нет! — Усмехнулась я.
— Ну ладно. — Оказавшись на ногах, он отряхнулся.
— Сдался?
Кислов подступил ближе. Он склонился, сравнял со мной зрительный контакт и заученно отчеканил:
— Основоположником русского сентиментализма был Карамзин.
Моё лицо объяло изумление.
— Я же говорил: — Отступил он. — Оценки не решают.
— Странно! Как, имея такие знания, можно учиться на тройки да двойки?
— Я просто на уроки не хожу.
— Но при этом ты всё знаешь? — Я с сомнением прищурилась.
Он поджал коралловые губы и, пнув небольшой камушек, закивал.
— Тебе не кажется, что должно быть наоборот?
— Поверь, у меня было наоборот.
Я пришла в замешательство, что не осталось без внимания парня.
— Перед ОГЭ мать меня литрой задрочила. — Слоняясь, начал он. — И за месяц под её бдительным контролем ... я всё выучил. Вплоть до программы одиннадцатого класса.
— Неплохо.
Он остановился и, взглянув на заброшенный самолет, что был исписан вандалами, тихо произнес:
— Ладно, проехали. — Мы переглянулись и он, указав на самолет, спросил: — Ты была когда-нибудь на крыле самолета?
— Нет. Я ведь только недавно приехала.
— Да я, блять, не про этот! Я это ... — Он замялся. — Ну ... в общем смысле!
Я отрицательно покачала головой и услышала от брюнета вторичный вопрос:
— А хотела бы?
— Не думаю.
— Почему? — Усмехнулся он. — Боишься что ли?
— Возможно. — Я уставилась наземь. — Не хотелось бы навернуться и откинуться раньше времени.
На лице парня показалась ухмылка.
— Не ссы. — Он зашагал к забытому судну. — Пойдем! Я помогу тебе залезть.
— А если я навернусь? — Я встала с бетонной возвышенности.
— Не навернешься! — Раздраженно крикнул он. — Я тебя подстрахую.
Когда-нибудь моя опрометчивость сведет меня в могилу, ведь я снова решила согласиться. Я подступила к Ване, что уже ловко забрался на борт заброшенного самолета. Моё лицо охватило сомнение, как только я оглядела ржавое судно.
— А там точно безопасно?
— Я бы мог спиздеть, сказав, что тут сама безопасность, но ... — Он подпрыгнул, вынуждая старый самолет пугающе заскрипеть. — Но он на соплях держится.
— Так может, это не лучшая идея — туда лезть?
Кудрявый непринужденно прислонил правое предплечье к углу выбитой двери и, растворившись в широкой улыбке, произнес:
— Да я стебусь! Я тут с Хенкалиной часто зависаю. И как ты уже успела заметить: мы вышли отсюда целыми и невредимыми.
Я выдохнула через едва приоткрытые, сухие уста.
— Ладно! Убедил.
Он протянул мне руку, но прежде чем ответить на милый жест, я с иронией сказала:
— Но учти, если я здесь подохну, моя смерть будет на твоей совести!
— Обязательно. — Закивал он.
Не без помощи Кисы, я оказалась в заброшенном салоне.
Повсюду валялись смятые банки от пива и дешевых энергетиков: на расщепленном, потертом полу. На ржавых, пассажирских сиденьях — а точнее на том, что от них осталось.
Я взглянула вверх. На обваливающемся потолке прослеживались малые граффити, что в сравнении не шли с теми, что были по бокам.
— Осторожно! — Он отдернул меня от торчащих, ржавых прутов. — Смотри, блять, по сторонам! Еще бы немного и без глаза бы, сука, осталась!
— Да хорошо! — Я раздраженно отмахнулась.
Не стану лукавить — не смотря на его грубость, я была рада столь внимательному отношению. Это было мило.
15:19
Мы оказались в кабине пилота.
На грязном, лобовом стекле красовались граффити, написанные белым, перманентным маркером. Бортовая панель управления была ржавой, а большинство кнопок и вовсе отсутствовало.
Остановившись посреди кабины, Кислов взглянул вверх. Небольшая пробоина намекала на то, что когда-то на её месте находился люк.
— Сфоткаешь меня? — Зыркнул он.
— Зачем?
— Тут свет хорошо падает.
Я пожала плечами.
— Ну давай.
Я сделала желанные фото, и на последней усмехнулась, ибо Ваня скорчил забавную гримасу. Вернув кудрявому старенький смартфон, мы, недолго думая, полезли на округлый корпус забытого самолета. Очутившись наверху, я пришла в изумление.
Сам парк был как на ладони! Миниатюрный, как и дальние улицы, что виднелись за листвой неподалеку стоящих деревьев.
— Ну что, как тебе? — Интересовался Кислов.
— Офигенно!
На лице брюнета показалась самодовольная улыбка.
— А ты не хотела. — Он настойчиво схватил меня за руку, вынуждая окрыленное сердце забиться с новой частотой.
— Не навернись! — Он зашагал к крылу, волоча меня за собой. — А то полетим вниз вместе.
Заливаясь пылким смущением, я ответила безмолвием. Спустя пары минут, мы перекочевали на желанное место. Мы сели на край, свесив ноги в бездну.
15:24
Я бессознательно покачивала ногами и моё непроизвольное внимание забрало полустертое граффити, что располагалось на старом крыле.
— «Погибнет рыжая лиса, наступит чёрная весна» — Прочитала я.
Кислов потупился на граффити.
— Очень символично, не находишь?
— В смысле?
— Ну как ... — Я отвернулась — Я рыжая, а ваш друг, как там его ...
— Геныч?
— Да. Он же меня лисичкой назвал. — Припомнила я. — Получается, если бы я умерла, вы бы могли за меня отомстить. У вас же клуб называется «чёрная весна».
— Этого не будет. — В его голосе промчался холод.
— Ну да. — Я шмыгнула носом и истаяла в подавленной улыбке. — Мы ведь мало знакомы.
— Я не об этом.
— М?
Мы встретились взглядом.
— Этого не будет, потому что я не допущу твоей смерти.
Я смущенно склонила голову, но вмиг воззрела на Ваню, что придвинулся ближе.
Он склонил корпус и с небывалой осторожностью заправил рыжую, развивающуюся прядь мне за ухо. Я затрудненно вздохнула, и это не осталось без его внимания. Он ухмыльнулся, и его ладонь перекочевала к моей румяной щеке. Я взглянула на его сухие губы, а он, тем же образом, первый приблизился к желаемому. Мы были близки. Даже слишком!
Казалось, еще пара мгновений и моё влюбленное сердце остановится, лишив меня жизни, как вдруг из его кармана темной куртки прозвучал громкий рингтон. Он вздохнул и, сквернословя, отстранился.
Кислов.
Прикрыв выпирающий стояк, я достал из широкого кармана вибрирующий телефон, отметив на тусклом дисплее контакт Зуева.
«Блять, Гендос! Как же ты, сука, не вовремя!»
Я поднял трубку и, преисполнившись неистовым раздражением, ответил:
— Да?
— Ало! Кислый, здоров!
— Чё хочешь?
На проводе повисла секундная пауза.
— А я не понял! Чё так агрессивно то? А? — Негодовал он. — Занят что ли?
Я зыркнул на Алису.
— Да.
— Опять в стрипухе шлюху пытался снять? — Съязвил он.
— Не смешно. — Нахмурился я. — Говори, чё хотел?
— У-у ... какой серьезный. — Сыронизировал он. — Давно яйца то отрастить успел?
— Давно. И по больше твоих будут. — Пробухтел я. — Давай уже это ... к делу!
— Ладно. — На другом конце провода послышалась глубокая затяжка. — Короче, такая тема: я товар взял на двести бачей. Сразу покупатель нашелся. Нужно передать.
— Блять, а ты сам не можешь?
— Отнесешь, пятьдесят процентов твои. — Сразу с козырей пошел он.
Я обременено вздохнул.
— Ну? Чё скажешь, Кисуль?
— Кидай адрес.
— Ну вот! Другое дело.
Алиса.
Кислов повесил трубку и, поймав на себе мой пристальный взгляд, расстроенно произнес:
— Прости, дела появились.
Я без раздумий поняла, о каких делах идет речь.
— Без проблем! Я ... я все понимаю.
Ваня поднялся на ноги, протянул мне руку, и я тут же отреагировала. Мы спустились с крыла, обменялись заурядными фразами и вынуждено разошлись.
23:10
Я лежала на мягкой кровати и, взирая в светлый потолок, упивалась совместной песней «МУККИ и Pyrokinesis'a — Днями-ночами», что громко звучала у меня в беспроводных наушниках.
https://youtu.be/zY7yvZcZIoE
В мыслях помимо выученных строк, мелькали обрывки сегодняшнего дня. А если вдаваться в подробности, то ситуация, что произошла на крыле исписанного самолета. Отчетливо припомнив неловкий момент, я, окрасившись жгучим смущением, уткнулась в перьевую подушку.
Внезапно в наушниках раздался звук уведомления. Отбросив подушку в сторону, я взглянула в яркий дисплей и обнаружила спам-извещение:
Здравствуйте, Дарим Вам электронный билет ГосЛото. Испытайте удачу! Заберите ваш билет: https://tin ...
Я недовольно закатила глаза и приподнялась над кроватью. Перекочевав к изголовью, я решила скрасить своё время пролистыванием постов во всемирной сети интернета.
Внезапно среди стони бренных новостей мне попался новый пост Вани:
Это были те самые фотографии, что я сделала в кабине пилота. Взглянув на вторую фотографию, я растворилась в широкой улыбке.
«Не думала, что он и её добавит»
Я включила прикреплённую песню.
https://youtu.be/BUqzSqztlzA
Я — человек ищущий в прослушанных песнях скрытый смысл.
Я анализируя текст, вырываю строки и пытаюсь соотнести их с жизнью. Ведь, каждая прикреплённая песня должна каким-либо образом резонировать с постом.
Поскольку в ином случае, я задаюсь вопросом:
«К чему эта песня?»
Но в случае с Ваней, я пришла в замешательство. Казалось бы, на фото только он, а в песни поется про любовь к девушке.
«Хотя стоп ... »
Я нахмурилась.
«Эти же фотографии сделала ... я!»
От полученных мной выводов я покраснела еще больше, а строки припева и второго куплета только подтвердили мои догадки:
«Я в тебе тону и этот цвет тебе к лицу
Я поймал эту волну и делиться не хочу (Привет)»
«Нет-нет! Я ищу смысл там, где его нет!» — Начала противиться я.
«Я очень много по тебе скучал
Я очень долго без тебя бухал
Теперь мы вместе, и это навсегда
Смотри, смотри в мои глаза (До утра)»
«Это просто песня и ничего больше!»
«Ей не важен мой прикид, она не носит сток
Она любит мешать лирику, бухло и кокс
Её лучшие друзья — весна и трамадол
Я люблю её, моя малышка рок-н-ролл»
Я выдохнула и расслабила руку.
Разглядывая комнату, я дослушала песню, взглянула в смартфон и пришла в ступор. В момент, когда я расслабила руку, мой палец упал на чувствительный экран и оценил пост.
— Блять! — Сквозь зубы процедила я.
Я без промедлений убрала поставленный лайк, но было уже слишком поздно. Ваня это заметил.
У вас 1 новое сообщение
Иван Кислов. Сегодня в 23:17
Ты что, на моей странице торчишь?)
Я прочитала сообщение, всполошилась и отбросила телефон в сторону.
«Фак! Фак! Фак! Что мне теперь делать?» — Я схватилась за голову. — «Я ведь нечаянно! Но он же этого не поймет! Если я напишу, что нечаянно — это будет выглядеть странно! И так, будто я оправдываюсь! Сука ... »
Я взглянула в яркий дисплей.
Иван Кислов. Сегодня в 23:19
Кстати, как доехала? Без происшествий?
«Если я и дальше буду его игнорировать, ничем хорошим это не кончится!»
Я взяла в руки телефон и принялась писать следующее сообщение:
Me. Сегодня в 23:20
Привет) Нет! Я не сидела на твоей странице. Просто Хэнку понравился твой пост и он у меня в ленте появился.
Иван Кислов. Сегодня в 23:20
Понял. А доехала то как?
Me. Сегодня в 23:20
Нормально) Ты только ушел и автобус через минут 5 приехал
Иван Кислов. Сегодня в 23:21
Ну и отлично
В диалоге воцарилась тишина. Мне хотелось задать ему рисковый вопрос, но я сомневалась:
«А стоит ли?»
Я глубоко вздохнула и начала писать:
Me. Сегодня в 23:26
Слушай, вот ты говорил ... |
«Нет, не так ... »
Я стерла написанное и, пытаясь перефразировать, написала:
Me. Сегодня в 23:29
Слушай, сегодня ты говорил, что то, что произошло вчера — это ничего не значит, но почему ты тогда ... |
«Почему? Потому что!»
Я снова стерла то, что написала, и предприняла очередную попытку:
Me. Сегодня в 23:32
Помнишь сегодня ... |
Я остановилась, тягостно вздохнула и выключила телефон, так и не сумев написать то, что терзало мою душу.