Генеральный Инспектор || Томарри

Гарольд Пауэлл очень ждал сеанс связи со своей сторонницей, надеясь, что хотя бы в штабе планы идут в точности так, как ожидалось. Это всегда несколько примиряло с иными вынужденными неудобствами, а сейчас толика смирения с ситуацией была просто необходима.

По появившемуся в волшебном зеркале лицу Вайолет, можно было сразу понять, что волшебница устала, но чем-то довольна. Плечи ее были чуть сутулы от переутомления, но у краев глаз собрались мелкие морщинки, как когда она довольно щурилась.

Удивительное дело, как хорошо всего за полгода с небольшим Инспектор узнал ее маленькие привычки и настроения. Помимо политического сторонника, он почти обрел в ней не только соратника, но и друга. Гарри не мог не улыбнуться, когда спросил:

— Какие новости с фронта?

— Решили отбросить приветствия? — ответила она, улыбаясь. — Понимаю это нетерпение. Дела на фронте идут так, как мы и предполагали.

— Прошу простить мою неучтивость сегодня. Это действительно долгожданные новости, — он прекрасно видел, что женщина на него не обиделась и разделяла воодушевление. — Как дела с разработкой средства?

— Подобранная команда ученых оживленно взялась за задачу. Правда, они ожидали, что будут создавать магическое оружие массового поражения, — Вайолет кивнула, будто соглашаясь с их мнением, — Обескуражены и заинтригованы. Хотели бы увидеть человека, который во время войны решил спонсировать эту разработку с такой командой, — с намеком усмехнулась она.

— Боюсь, им придется и дальше теряться в догадках, — рассмеялся Гарри. — Они ни в коем случае не должны этого узнать. Пусть думают, что наше дело спонсирует эксцентричный предприниматель, мечтающий найти лекарство от всех болезней. Или что-то в этом духе, мне все равно.

— Я что-нибудь придумаю, — улыбнулась краем губ ведьма. Потом, слегка нахмурившись и внимательно вглядываясь в реакцию Пауэлла, она добавила:

— Однако, при всем уважении, я не понимаю ваше желание бороться не летальными методами, когда противник абсолютно точно настроен убивать.

Улыбка Инспектора стала очень холодной и сдержанной, а взгляд ничего не выражал:

— Вы поймете, когда придет время. Не сразу, может потребоваться весьма много времени... Они все должны жить так долго, как только могут волшебники. Очень, очень долго.

Она покачала головой, но промолчала, зная, что на эту тему он всегда был нем как рыба, и спросила вместо этого о другом:

— И где мы будем держать такое количество волшебников?..

Пауэлл задумался и, постучав пальцем по губам, пробормотал:

— Что может подойти... Что-то с огромным количеством помещений, защищенное и скрытое... Такое как, например, Нурменгард... — его взгляд просветлел. — Точно! Нурменгард!

Теперь Вайолет выглядела искренне обеспокоенной состоянием его разума:

— Вы же помните, что Нурменгард принадлежит Гриндевальду?

— Да, да, конечно... Я прекрасно понимаю, — он улыбался снова более живо, вплетая пальцы в собственные волосы. — Но это отличный вариант. Мы нигде не найдем такого же защищенного помещения для этой цели.

— После начала разработок с каждым разговором мне все больше кажется, что я что-то упускаю... — вздохнула волшебница.

«Не вы одна живете с этим чувством, думаю даже, что на эту тему вы нашли бы много общего с Альбусом», — мысленно усмехнулся Пауэлл, но вслух сказал:

— Не волнуйтесь. Мы собираемся предотвратить военные преступления, разве же это не прекрасно? Спасти тысячи, миллионы жизней, — Инспектор прикрыл рукой лицо, чтобы Вайолет не видела выражение его лица. О, оно совсем не совпадало с воодушевленным тоном.

Внезапно ему захотелось спросить измученным голосом, читала ли она «Искусство войны», что сделала бы, если узнала бы всю правду: доверилась бы его решениям так же? Предала бы его? Сочла бы монстром страшнее нынешнего Темного Лорда? Но было поздно отступать. С самого начала было поздно. И в конце концов... Война — это путь обмана...

Он совладал с лицом и снова улыбнулся, убирая руку:

— Мы уже добились отличных результатов. Все получится, не сомневайтесь. Я ручаюсь собственной жизнью.

— Если вы так уверены... Вы не ошибались до сих пор в своих прогнозах, даже в самых рискованных, так что мне остается лишь не сомневаться и контролировать успех разработки.

Гарольд кивнул. Нурменгард и правда был отличным местом, чтобы спрятать военнопленных. Пауэлл был уверен, что захват замка был лишь вопросом времени, ведь сама история была на его стороне. Нужно было лишь устранить тем или иным способом с шахматной доски Геллерта. Ведь армия Гриндевальда — не гидра и не отрастит новую голову, если отрезать предыдущую.

Инспектор бросил взгляд в окно, чувствуя, как что-то внутри леденеет. Решение было принято. Плененные волшебники будут жить долгую, долгую жизнь в Нурменгарде. Ведь смерть — это подарок.

***

Француженок Том покинул практически сразу, как только распрощался с Атталь. Его интуиция настойчиво твердила, что что-то здесь не так, и девушка совершенно в нем не заинтересована — уж на заинтересованные взгляды он насмотрелся достаточно, чтобы отличать. У нее был какой-то мотив. Может, политический? Ей нужны были связи в Британии? Хотя вряд ли она могла за такой короткий срок узнать о Хогвартсе и его особенностях достаточно, чтобы начать понимать реальный смысл задумок декана Слизерина.

Тогда что? Личный мотив? Какой-то иной план? Стоило ли ее опасаться?

Эти опасения могли быть надуманными, но Реддл предпочитал переоценить потенциального врага, чем недооценить и получить нож в спину. Доверие и неосмотрительность также были слабостью. И эти слабости можно было использовать... В его голове собирался небольшой план, как убить двух птиц одним камнем.

Прогулка от озера до Хогвартса несколько освежила голову, и когда Реддл дошел до места встречи Вальпургиевых рыцарей, он был уже почти абсолютно собран и спокоен. Однако, его компании серьезно стоило молить Мерлина и не подводить его в ближайшую неделю — количество раздражающих событий начинало переваливать через способность Тома их переносить.

Рыцари уже собрались на месте: сегодня к ним впервые присоединился Эйвери, получивший повышение за свои старания. Предвкушение почти вибрировало в воздухе. Огонь факелов мерцал, отбрасывая загадочные тени, пока подростки, скучковавшись, обсуждали последние новости. Только Лестрейндж стоял чуть поодаль, облокотившись о стену — остальные все еще держали его на расстоянии, полагая, что Реддл может исключить его из круга. Разговоры стихли, стоило рыцарям заметить старосту.

— Рад видеть, что вы все уже здесь, — Реддл обвел каждого взглядом, подмечая реакцию на свои слова и прикидывая по ней, какие новости принес ему каждый. — И хотя я знаю, чего вы ждете больше прочего, сначала нам предстоит обсудить пару вопросов. Думаю, каждому из вас есть чем поделиться.

Малфой расправил плечи, собираясь с мыслями, Блэк усмехнулся, Лестрейндж отвел взгляд, Нотт кивнул, и только Эйвери выглядел неуверенным. Наверно, он не понимал, почему при нем уже обсуждают какие-то дела, хотя официального посвящения еще не было. Однако, он не знал, что при любых проблемах Реддл вполне способен отобрать все воспоминания прямо здесь и сейчас. Беспокоиться было излишним.

— Для начала я хотел бы узнать, как прошла проверка факультета на артефакты?

Слово взял Блэк, делая небольшой шаг вперед:

— От ястребиного взгляда Кэрроу ничто не укрылось, хотя он и не такой хороший староста, как ты. Плюс еще этот его братец на подхвате. Но конечно же, мне удалось удержать их любопытные носы подальше от нашей комнаты.

— Обнаружили что-то интересное?

— Ничего особенного, — покачал головой Малфой, — некоторые первокурсники привезли много мелких артефактов. Но тут сразу видно, что матушки и бабушки собирали их на первый выполз из гнезда, многие даже не знали всю суть привезенных вещиц. Так что у нас теперь несколько новых должников и россыпь мелких артефактов, спрятанных у декана до лучших времен.

— Коллекция, конечно, богатая. Как будто моя уважаемая бабуля пару комнат перетрясла, — весело заявил Блэк, руками демонстрируя объем собранной кучки артефактов.

— Да, даже на ностальгию пробивает, — усмехнулся Нотт, — Помните, как Альфард впервые при нас открыл сундук, и оттуда вывалилась коллекция «артефакты на случай всего: версия благородного дома Блэк».

— Это была даже не большая часть! — возмутился Альфард.

— Да-да. Помнится, ты как-то клялся, что в каком-то из подвалов поместья у вас даже мумия предка хранится.

— Но это правда! Каждый член семьи однажды его навещает! Есть легенда, — заговорщическим тоном продолжил он, — что его можно будет воскресить, если благороднейший дом Блэк падет...

— Вот уж удивил. Из любого трупа можно инфернала собрать, — не впечатлился Рудольфус.

— Довольно об этом, — прервал их Том, понимая, что ничего интересного уже по этому вопросу не услышит. — Декан что-то сообщал дополнительно?

— Нет, — ответил Малфой и откинул мешавшую прядь с лица. — Но он и не выглядел таким обеспокоенным, как до этого.

— Смею предположить, что проверки не будет ранее, чем пройдет встреча Клуба, — снова подал голос из своего угла Лестрейндж.

Том кивнул. Он был более чем уверен, что Слагхорн всеми силами не допустит любого скандала накануне прибытия гостей, которых планировал позвать на мероприятие.

— Кстати, о встрече. Думаю, в этот раз ты, Абраксас, сможешь пойти не один.

Малфой удивленно вскинул брови.

— Я заинтересован в той магии, которой владеют ученики из Франции. Предполагаю, что они на деле знают гораздо больше, чем продемонстрировали. Приведи на вечер одну из них. Я сделаю так же и пущу слух, что декан предложил так поступить, чтобы наладить международные связи.

— Звучит разумно... — пробормотал Нотт.

— Кажется, ты спасен от проклятья одиночества, мой друг! — хлопнул Малфоя по плечу Альфард, — А может, и от венца безбрачия... — он захохотал.

Абраксас лишь отмахнулся от приятеля, сконцентрировав внимание на Реддле:

— Что именно мне нужно узнать?

— Больше всего меня интересуют их магические навыки и связи в обществе. Сомневаюсь, конечно, что к нам отправили бы кого-то с серьезным политическим влиянием, но лучше перестраховаться.

Абраксас кивнул, и Том продолжил допрос:

— Отлично. К другим темам: что нового на Инспектора?

— Выяснить удалось немного: его семья — ответвление рода Поттеров. Чистокровки, но были убиты, вероятнее всего, при атаке Гриндевальда, — ответил Нотт.

Том задумался. Могло ли быть так, что Пауэлл сам подстроил убийство родителей, чтобы завладеть состоянием семьи и заодно откреститься от любых связей с Темным Лордом? Сам староста так бы и сделал, если необходимо было бы вести вербовку на территории врага, не вызывая подозрений у наивных.

— Родственники переполошились, конечно. Но мне кажется, зря: не думаю, что Инспектор хоть как-то связан с Темным Лордом, — добавил Блэк.

— Да, действительно сомнительно звучит, — кивнул Ричард.

Похоже, его рыцари даже не рассматривали такой вариант всерьез. Забавно. Реддл не стал разубеждать их и приводить свои доводы — им лучше вообще пока не знать всей картины. Пора было приступать к тому, ради чего рыцари собрались сегодня на самом деле. Том заговорил:

— Отлично. Как вы знаете, сегодня наше собрание впервые посетил Джером Эйвери.

Все взгляды устремились на него, сам Эйвери лишь несмело улыбнулся.

— Он отлично выполнил свое задание и заслужил этим присутствие среди нас. Теперь я хочу спросить вас: все ли согласны, что Эйвери достоин присоединиться к нам?

Поочередно, Малфой, Блэк и Нотт ответили согласием. Лестрейндж сомневался, но не мог перечить мнению остальных, не вызвав гнева. Сейчас он временно утратил свое положение и прекрасно это осознавал.

— Замечательно. Подойди, Джером, — староста улыбнулся, поманив нового участника круга подойти ближе.

Эйвери медленно подошел, становясь напротив Реддла, а остальные рыцари окружили их, доставая свои палочки. Он продолжил свою речь:

— Чтобы стать одним из нас, тебе необходимо принести Непреложный обет. Ты осознаешь важность этого шага? Остальные будут свидетельствовать твоей клятве.

Джером кивнул. О, Реддл очень сомневался, что тот действительно понимал, но не собирался переубеждать. Сам вопрос был задан исключительно для того, чтобы подчеркнуть значимость момента, а никак не научить кого-либо думать.

Том вытянул вперед правую руку, ожидая, когда Эйвери последует немому приглашению. Остальные коснулись палочками их сплетенных рук, и Реддл вновь заговорил:

— Обещаешь ли ты, Джером Эйвери, любой ценой хранить тайны Вальпургиевых рыцарей?

— Обещаю, — ответил Эйвери.

Языки пламени из палочек свидетелей сплелись в прочный жгут, опоясывая их руки.

— Обещаешь ли ты ставить интересы круга выше своих собственных?

— Обещаю.

И снова языки пламени сплелись, делая удержание рук на месте более невыносимым.

— Обещаешь ли ты не предавать словом или делом?

— Обещаю.

Последняя нить клятвы вспыхнула, и Реддл отпустил руку Эйвери, тут же перехватывая его за запястье и подводя к их исчерченному рунами столу.

— Как мы принимаем нового волшебника в нашем кругу, так пусть сама магия примет его, — на этих словах он взмахнул палочкой, точечным применением Секо рассекая ладонь Джерома и сразу прикладывая получившуюся рану к столу.

Эйвери успел только вздрогнуть, как боль исчезла, и по помещению прокатилась волна магии. Реддл прикрыл глаза, отпуская руку Джерома. Он любил ощущение проходящей через тело магии и был уверен, что остальные рыцари радостно на это подсели так же, как и на саму темную магию.

Том дождался, пока исчезнет последнее эхо этого ощущения, прежде чем обратился ко всем:

— Теперь хочу напомнить вам, что в ближайшее время стоит чаще практиковать бытовые заклинания.

— Ты же не думаешь, что мы разучились колдовать такую банальщину? — развеселился Альфард.

— Может, некоторые и разучились, — фыркнул Нотт в сторону Лестрейнджа, который тут же яростно сжал палочку, готовый броситься в бой.

— А некоторые никогда и не умели, — выплюнул он в ответ.

Иногда на перебранки рыцарей было забавно смотреть, но это не был один из таких дней. Реддл начинал раздражаться, в то время как эмоциональность этого бессмысленного перекидывания не особенно завуалированными оскорблениями нарастала. Склока в минуту зацепила почти всех, и только один Эйвери отполз от эпицентра событий.

Ох, как Том жалел, что не мог просто силой мысли заставить их всех заткнуться и выполнять указания. Как было бы замечательно, будь они все просто марионетками, всегда знающими свое место... Сейчас им нужно было напомнить это.

Пламя факелов неестественно задрожало, но спорщики не обратили на это внимания: они дошли уже до некультурного тыканья в друг друга пальцем, что захватывало внимание куда больше незначительных деталей окружения. А зря: почти сразу же скамьи в зале разлетелись в щепки, чудом не поранив никого из присутствующих. Воцарилась оглушающая тишина.

— Нет, — с отвращением произнес староста. — Вы должны тренировать эти заклинания для того, чтобы при проверке вашей палочки никто не смог даже заподозрить применение темной магии. Надеюсь, такое объяснение вам понятно. Собрание окончено, — он окинул взглядом последствия произошедших разрушений и холодно хмыкнул, — Кажется, вы мало тренировали Репаро. Советую это исправить.

С этими словами он развернулся и ушел, не желая больше видеть сегодня своих товарищей.

***

После разговора с Вайолет, мысли Инспектора были далеко. Он невидящим взглядом смотрел в окно, сидя в своем кабинете, пока зрение не сфокусировалось на Запретном лесу. Многое было таким же, но мелкие детали отличались: у кромки леса еще не стояло такой знакомой хижины. Да и должности лесничего пока не существовало.

Гарри старался не думать о Хагриде, так как эти мысли тянули за собой вереницу других — тягучих, болезненных. Как ковыряние тупым ножом в не до конца зажившей ране. Все люди, которых он потерял и которых больше никогда не обретет, все бессмысленные битвы... Все это вставало перед глазами, а иногда начинало шептать голосами, стонать, плакать и просить все изменить.

Он мог бы помочь Хагриду и многим другим, кто жил здесь и сейчас, в этом времени. Мог бы предотвратить множество маленьких бед и проблем. Но в конечном счете это бы ничего не значило, было бы растратой времени и средств, и развалилось бы, как колосс на глиняных ногах. Все его добрые дела были этим колоссом: огромным и бессмысленным, не решавшим никаких действительно серьезных, глобальных проблем.

О, Гарри хорошо познал, что есть «Общее благо» за последние годы... Он немного ненавидел себя за это знание, но не мог ничего поделать. Такой была его нынешняя жизнь: не допускающей наивных идеалов. Его взгляд все скользил по лесу, когда случилось нечто странное: на краю леса показалась темная фигура, которая кого-то смутно напоминала, будто человека в саване... Даже на таком огромном расстоянии волшебник нутром чуял, что фигура смотрит прямо на него.

Пауэлл вздрогнул, резко поднял ментальные щиты, и в следующее мгновение фигура исчезла, но в дверь кабинета постучали.

На пороге, конечно же, стоял староста Реддл.

***

Том был все еще слегка раздражен по дороге в кабинет Инспектора.

Неожиданностью было не встретить в помещении Минерву, похоже, он справился с заданием первым. Это было весьма приятно: конкурентка на звание лучшего старосты невероятно бесила своей настойчивостью. Раньше он не обращал на нее особого внимания и воспринимал в основном как тень Дамблдора. Но теперь, поневоле узнав ее поближе, он не был обрадован увиденным. Девчонка была действительно достаточно сообразительной, чтобы быть конкуренткой, а конкуренция бесила.

— Инспектор, я составил список материалов, который вы просили. Когда сможете посмотреть?

Пауэлл слабо улыбнулся и принял из рук старосты документ:

— Давайте я бегло просмотрю, чтобы мы не тратили время друг друга зря? Пока присядьте там, — он махнул рукой в сторону свободных стульев и развернул свиток.

Староста с вежливыми благодарностями поспешил воспользоваться приглашением, тут же занимая себя рассматриванием кабинета. Он был тут уже не раз и не нашел пока ничего криминального, но теории о характере людей можно было строить и по тому, чем они себя окружали.

Все было аккуратно подобрано, даже слишком аккуратно, будто все личные вещи в основном играли роль личных вещей, а не были таковыми. Выделялись лишь некоторые, выглядевшие более использованными и часто меняющие свое расположение в кабинете.

В основном это были склянки зелий, перемещавшиеся с места на место, и огромная кипа свитков. Кроме них выделялись простенький думосброс и пара неприметных вещиц. Больше всего его удивило наличие вполне магловской книги «Искусство войны». Том помнил, как читал ее плохонький перевод в старой библиотеке, жадный до любых знаний, до которых мог дотянуться. Книга тогда пришлась ему на удивление по душе.

Отрывок сам собой всплыл в голове:

«Поэтому у полководца есть пять опасностей: если он будет стремиться во что бы то ни стало умереть, он может быть убитым; если он будет стремиться во что бы то ни стало остаться в живых, он может попасть в плен; если он будет скор на гнев, его могут презирать; если он будет излишне щепетилен к себе, его могут оскорбить; если он будет любить людей, его могут обессилить.»

Воспоминание разрушил внезапно раздавшийся голос Инспектора, который заговорил, не отрывая взор от свитка:

— До меня тут дошли слухи, что кто-то — даже не знаю, кто это может быть — интересовался Поттерами. Так вот. Этому кому-то я сообщаю: большое спасибо за интерес, но он абсолютно беспочвенный.

Том прикусил щеку изнутри, чтобы не выдать своего изумления. Что же... Раз Инспектор сам решил поднять эту тему...

— Может, если бы этот кто-то узнал, отчего его интерес беспочвенный, то он и не стал бы интересоваться? — спросил он.

Инспектор фыркнул:

— Все очень просто. Пауэллов и Поттеров ничего не объединяет, кроме огромной семейной ссоры, из-за которой ответвления семьи разъехались по разным континентам и более не общались. Новость даже не на колонку сплетен, да и давность вековая.

— Тогда почему вас беспокоит, сэр, раз это такой незначительный пустяк?

— Хотите сказать, мистер Реддл, что вам не будут досаждать попытки кого-то разнюхать что-то о вашей умершей семье? — Инспектор оторвался от свитка и тяжело вздохнул, как если бы сама мысль об объяснениях утомляла его. — Знаете что? Советую вам больше играть в шахматы. А точнее, научиться лучше распознавать фигуры. Вы хотите выиграть, что требует захвата короля. Вот только я совсем иная фигура, и не факт, что на противоположной стороне поля.

Том сдержал желание раздраженно оскалиться. Какая новость. Спасибо большое, он и сам уже догадался, что король на этой доске — Гриндевальд, а никак не сам Инспектор. Похоже, его в очередной раз сегодня держали за дурака.

Но также Пауэлл узнал о попытках его товарищей что-то разузнать и теперь, похоже, скрыто угрожал, прозрачно намекая на свою связь с Гриндевальдом... Нежелательное развитие событий.

Он ответил как можно более нейтрально:

— Как староста, я удостоверюсь, чтобы подобного больше не повторилось, и приму ваш совет к сведению.

— Надеюсь, что так и будет. Иначе вас по жизни ждет много неприятных открытий.

Том сжал зубы, продолжая сохранять вежливую улыбку. Ох, угрозы. Давно никто не пытался угрожать ему лично, а не его авторитету или его компании. Это будило желание убивать, произнести проклятье, а лучше медленно сдавить руками горло собеседника, выдавливая последний вдох...

Но сейчас это был недостижимый ход.

— Я понимаю, сэр.

Инспектор чуть повернул голову и окинул старосту быстрым взглядом, а затем кивнул, отворачиваясь обратно к свитку, будто подтвердил какую-то свою мысль.

— Замечательно.

Минуту они сидели в молчании. Волшебная палочка в нагрудном кармане мантии Реддла нагрелась, отзываясь на эмоции хозяина. Она рвалась в бой как идеальное продолжение его воли. Но у ее обладателя еще осталось достаточно самообладания, чтобы здраво оценивать риски.

Вероятно, он и справился бы с этим взрослым волшебником, однако к угрозам ставленника Гриндевальда следовало прислушаться. Такое убийство должно быть спланировано, выверено до мелочей, а не совершено под влиянием эмоций. Холодное, безэмоциональное — вот каким оно должно быть.

— Отличная работа, — наконец улыбнулся Инспектор. — Вы по праву один из лучших учеников Хогвартса.

— Рад стараться, сэр.

Возможно, стоило расспросить Пауэлла, раз уж он решил сегодня говорить откровенно, но староста уже сомневался, что сможет скрыть все эмоции. Потому он только улыбнулся, прощаясь и стараясь не смотреть в глаза Инспектора из опасения, что на дне его собственных глаз плещется слишком неприкрытое желание причинить боль. К его удаче, Гарольд, похоже, не горел желанием сам добавить что-то к разговору и сразу отпустил Реддла восвояси.

Взвинченный и раздраженный всем этим, Том решил больше не откладывать испытания поискового заклинания. Первым порывом было отправиться в Тайную комнату и провернуть все там, но василиск мог пробудиться и потребовать возобновить охоту. И тогда он решил использовать комнату, где проходили собрания рыцарей.

Как и ожидалось, те уже покинули помещения, восстановив разрушенные скамьи.

Все необходимые предметы были у Тома уже несколько дней. На самом деле, требовалось и не так много: лишь магическая карта мира и собственная кровь. Реддл зло усмехнулся. Именно за это он любил старинную магию... Ее простота сочеталась с мощью. Пожалуй, конкретно это заклинание не записали еще в темную магию только потому, что родственники редко искали друг друга со злыми намерениями.

Карта с хлопком упала на круглый стол, а порыв воздуха заставил пламя на стенах задрожать. Реддл взмахнул палочкой над повернутой вверх левой ладонью, с нездоровым интересом наблюдая, как кровь из свежего пореза набирается. Когда ее было достаточно, он взмахнул палочкой еще раз, беззвучно произнося заклинание. Том кожей чувствовал, как часть его магии сейчас переходит к крови в ладони.

Кровь взлетела вверх, складываясь в очертания компаса. По задумке создателя заклинания, компас, при проведении над картой, должен был подсказывать направление поиска, пока нужное место не будет обнаружено.

Он медленно протянул левую руку вперед прямо над картой, и на ладонь начал медленно опускаться кровавый компас. Даже на небольшом расстоянии он был горячим и живым, куда горячее, чем вечно ледяные пальцы Реддла. Оказавшись наконец в ладони старосты, компас секунду дрожал стрелками. Внезапно стрелки начали вращаться как бешеные. Не успел Том и удивиться, как компас схлопнулся в сгусток крови, который растекся по руке, падая красными каплями на карту.

Реддл в неверии смотрел на свою руку, не зная, как интерпретировать произошедшее. В онемении, он медленно перевел взгляд на карту, окрашенную красным. Капли текли по карте, собираясь вместе, будто находились под воздействием гравитации, и ползли от континента в сторону Англии. Карта услужливо увеличила масштаб — Шотландия. Еще одно увеличение — замок Хогвартс. На этот раз кровь потеряла магическое свойство и растеклась на отметке замка, как и полагает жидкости, пропитывая пергамент.

Реддл схватился за стол, почувствовав головокружение.

***

В это же время в совсем другой комнате замка один волшебник стоял, запрокинув голову к потолку и пережидая приступ острой боли. Он поднес руку, стирая пальцами идущую из носа кровь, стекавшую на губы. Стекло очков блеснуло, отражая свет. Он неприятно улыбнулся.