ЭПИЛОГ
858 год, лес подле деревни Желтоворота
Месяц ревун
— Вот такая история, ребята.
Мальчишки восхищённо вздохнули. Кто-то присвистнул. Среди детей, сидевших у ночного костра, не нашлось ни трусов, ни ябед, иначе бы сразу помчались доносить родителям: в лесу, близко к деревне, ночует чужак.
— Ну дела-а, — протянул малец, сидевший ближе всех к путнику. — И что, прямо богом стал?
— Богом, богом, — согласно качнул головой чужак, и рыжие волосы упали ему на лицо.
— И сестра его тоже? И мама выжила?
— И мама выжила, — кивнул. — А у сестры своя дорожка, уже проторенная однажды. В княжьи палаты.
Мальчишки один за другим задавали вопросы, и в конец их голоса слились в один гул. Чужак шикнул на них, дождался тишины.
— Не верю, — заключил белокурый юноша. — Чтобы вот так просто... Да и откуда тебе может быть это известно?
— Просто знаю, — развёл чужак руками.
Мальчишки заголосили пуще прежнего, старались перебить друг друга. У костра началась возня, а чужак с упоением за всеми наблюдал. Что ему стоило их разнять? Ничего, но так интересней. Люди такие смешные на самом деле.
— А что ты вообще здесь делаешь? — спросил самый старший из них.
— Сижу, сторожу костёр, — ответил чужак.
— А зачем?
— А если скажу, что ждал вас, поверите? — улыбнулся он. — Едва ли. Так что просто сторожу.
— Но ты же не для нас. Так ведь? — неуверенно спросил парень, и когда увидел лукавую улыбку на лице чужака, нервно сглотнул.
Смешные, смешные люди...
Чародеям дали волю, и спустя два месяца почти все они повылезали из разных уголков Новослави. Князь умер в ночь прихода нового бога, и княгиня выпустила новые указы, распорядилась, чтобы всем искрящимся дали кров и защиту. Не без помощи придворной чародейки, конечно же, вновь вернувшейся во дворец и принёсшей весть о боге. Вдвоём женщины поставили на ноги город, а затем сумели развернуть к себе и другие княжества. Чародеи всё ещё боялись, но уверенно шагали по государственным землям, зная, что никакие Белочники им больше не страшны. Вот и среди мальчишек оказался один земельный искрящийся. Чужак это чувствовал, а мальчишка с ним загадочно перемигивался, будто всё понимал, но единственный из всех молчал. Наконец, чужак повернулся к нему.
— А ты зачем сюда пришёл? — спросил у него.
Мальчишка-чародей смутился. Потупил глаза.
— Мама послала. Сказала, нужно новому богу подношение сделать. — Вскинул лицо. — Она брата мне хочет родить, а всё никак. Ещё сказала, что этот бог покровительствует над всеми чародеями и в обиду не даст. Вот.
Чужак по-доброму ухмыльнулся.
— Права твоя мама. А вот брата у тебя не будет. Зато сестра родится через год. Помяни моё слово.
Мальчишка скривился, в его глазах так и читалось презрительное «девчонки». Но чужак знал, что это временно, и что для мальца сестра станет самым дорогим человеком в семье.
Когда весть о боге облетела всю Новославь, поднялась суматоха. Попробуй переубеди людей, заставь вновь обратиться в старую веру. Где-то за месяц посбивали кресты с церквей и храмов, выкрасили белый камень узорами. Полотна с ликами Промыслителя жгли на радость всех, а ветер разносил пепел по домам и подворьям. В храмах поставили алтари с идолами богов, в самом центре возвели Онагосту. Онагост стал не просто богом, а знаком нового витка жизни. Тем, кто вернул покой в эти земли. Избавителем, защитником, помощником, коих не было уже очень давно.
Чужаку рассказали, что сейчас происходило в Станецке, а он только хитро улыбался, иногда посверкивая в свете костра добрыми карими глазами. И медленно раскручивал веточку полыни над огнём.
Полынь принесли и мальчишки. Полынь брал Онагост в качестве дара, её же жгли на его алтаре, и бог слышал, рассеивался струйками дыма, окуривая человека. Давая защиту.
А много позже в середине весны люди сожгут целое поле этой травы, вымаливая спасение. Устроят пожар ещё нераспустившейся, несостоявшейся как защита полыни. И Онагост всё равно поможет.
— А где идол-то? — вернул чужака из забытья самый старший парень. — К чему дары класть? Мы все здесь за этим.
— Так вот же он.
Чужак встал, и ушла тень, которую он бросал на деревянное капи. Кто-то ахнул, подивившись колдовству. Только что не было, и вот он, высвечивается костром! А огонь был зажжён прямо у подножия, как в храме, лишь бросай подношения. Странно только, лицом чужак подозрительно походил на того, кого высекли из дерева, даже родимое пятно и родинка те же...
— Ах ты ж леший тебя задери!.. — взвизгнул кто-то не то от испуга, не то от неожиданности.
Подмигнув мальчишкам, Онагост зашёл за спину идола и пропал. И показалось, что идол улыбнулся ещё шире, блеснули в огненном всполохе медью искусно высеченные волосы.
«Парень, который не верил в сказания, но стал одним из них».
Конец.
Февраль 2023 — декабрь 2024