Глава 4
— И как ты оттуда выбрался? — спросил Ёнбок.
Остальные гости были слишком заняты обменом любезностей, поэтому не обратили внимания, что Хёнджин и Ёнбок отсутствуют уже более получаса.
— В том и дело, не помню, — озадаченно ответил принц. Он подробно рассказал о том, что было до бури, но не был уверен, поверит ли Ёнбок в то, что видел в пещере, о неизвестном доселе существе, или как и дядя отнесется ко всему скептически. — Всё это было будто во сне. Возможно, я потерял сознание. Может и правда спал.
Принц замолчал.
— Так. Давай сначала. Ты провел в пустыне положенные три, затем, когда тебя должны были забрать на корабле, ты попал в странную бурю? — уточнил Ёнбок. Увидев положительный кивок, продолжил. — Затем, очнулся в какой-то пещере. Можно сказать, вылупился из яйца. А затем прилетел огромный дракон и подпалил тебя. Но ты остался жив.
— Дракон? Что это?
Ёнбок на секунду оторопел. Принц заметил, как глаза его забеспокоились. То, как Ёнбок реагировал на рассказ, поразительно напоминало реакцию дяди, когда Хёнджин поведал ему о произошедшем. Парень почесал затылок и улыбнулся, сделав вид, что только не взболтнул нечаянно лишнего.
— Драконы — просто старые пугалки для детей, — ответил Ёнбок. — Никогда не слышал мифы о драконах?
Принц качнул головой.
— Расскажи.
Ёнбок сделал глубокий вздох.
— Это длинная история. Как-нибудь в другой раз.
— Что, если это не просто пугалки, а они правда существуют и решат прилететь на материки и сжечь все дотла? — не унимался парень. — Не думаешь, что стоит подготовиться к возможной угрозе?
— Поверь, если бы драконы и прочие мифические существа существовали, Корпус был бы в курсе. И всё население тоже, включая тебя. У меня возник куда более важный вопрос. Где ты был оставшиеся три дня? Неужели буря отнесла тебя настолько далеко? Говорят, тебя нашли в пяти километрах от пункта посадки на третьи сутки, хотя каждый день проходили там по несколько раз.
Хёнджин задумался. Все события в воспоминаниях о пещере занимали от силы десять минут, что же происходило в остальное время? Тогда, где же он правда был оставшиеся три дня? Реальны ли те воспоминания, или же это и правда был всего лишь сон? Он наблюдал за миражами в течении трех дней, бродя под палящим солнцем. Не исключено, что за это время мог получить солнечный или тепловой удар или и то, и другое. И буря, и пещера, и все прочее могли быть лишь плодом его фантазии.
— Я не знаю, — произнес Хёнджин. — В общем, на этом воспоминания обрываются. И очнулся я уже в лазарете Корпуса.
Парни оба замолчали. В воздухе повисла неловкость.
— Дядя, когда я рассказал ему обо всем, сказал, что иногда, когда мы на грани, наш разум может сыграть с нами злую шутку, — начал Хёнджин. — Ты с ним согласен? Ты тоже считаешь, это была просто иллюзия, галлюцинация?
— Никто не рассказывал о том, что наткнулся существ, извергающих огонь, когда искали тебя. Возможно, это лишь последствия обезвоживания и долгого пребывания на солнце, — беспечно произнес Ёнбок. — Если бы под Гаан была пустыня, ее давно бы обнаружили. Тем более, если там живет дракон. И тогда, тебя бы точно не отправили проходить испытание в непроверенном месте. Ты все таки принц, пусть даже условно находился в тех же услових, что и остальные.
Хёнджин все еще попытался вспомнить детали, но каждый раз образ ускользал от него. Мозг настойчиво твердил тоже, что и прежде дядя. Всё было сном или миражем. Однако, нутром он чувствовал, что это было взаправду. Хёнджин внимательно вгляделся в лицо Ёнбока. Тот задумчиво смотрел в окно. Он словно избегал взгляда друга.
Хёнджин слишком хорошо знал Ёнбока и всегда видел, когда тот врет. И сейчас он несомненно пытался что-то утаить от него. И уверенность в этом росла с каждой секундой. Словно взвесив известные только ему за и против, парень, наконец, произнес:
— Расскажи, что знаешь о драконах.
Двери столовой отворились и в них показалась мощная фигура командира Хвана. Мужчина криво улыбнулся и подошел к парням.
— Так вот ты где, — сказал дядя. — Жаль вас прерывать, но твоему отцу сообщили о том, что с тобой случилось. Он немедленно хочет тебя видеть.
— В каком смысле? Он хочет, чтобы я вернулся во дворец?
Капитан Хван присел рядом с племянником.
— Да. Из-за внезапной смерти твоего дяди и его семьи, — Джихван посмотрел на Ёнбока, — император не смог высказать тебе все, что у него накипело, — последние слова были адресованы племяннику. — А накипело достаточно, уж поверь. Он зол как черт, и немедленно желает тебя видеть.
— А в чем я виноват? — спросил Хёнджин, чувствуя как гнев поднимается в груди.
— Ты не прилагаешь усилий для того, чтобы уберечь себя, — с толикой иронии сказал Джихван. — Это твоя обязанность, как единственного наследника.
Парень еще полностью не пришел в себя, а встреча с отцом уже не сулила ничего хорошо.
— Чем мне это грозит?
— Честно говоря, не представляю. Его Величество, итак, был против твоего вступления в Корпус. Учитывая, что дальнейшее обучение может подвергнуть тебя большей опасности, возможно, он прикажет покинуть Корпус.
Хёнджин стиснул зубы.
— Это несправедливо.
Джихван разразился звонким смехом.
— Ах, мальчик мой. Справедливость не то, что доступно тем, кто рождается под фамилией Хван.
— Эта фраза уже стала афоризмом.
— Рожденный под фамилией Хван? — переспросил дядя.
— Угу.
Ёнбок сочувственно сжал губы. Его присутствие словно не беспокоило ни принца, ни дядю. Он был доверенным лицом, и потому просто тихонько помалкивал в сторонке, пока перед ним разворачивалась семейная драма. Джихван продолжил:
— Каждый, кто рождён под фамилией Хван, обречён на жизнь в окружении дворцовых интриг и политических игр. У отца нет сомнений по поводу твоего будущего. И у тебя их не должно быть.
— А как бы я смел перечить ему? Всю жизнь я и делал, что пытался оправдывать ожидания императора.
— Несмотря на всю свою показную суровость, отец очень гордится тобой, хоть и не умеет этого показать. Все, что он делает, ради твоего блага.
Сказав это, командир Хван понурил голову. Частенько в его словах Хёнджин улавливал следы потаенного смысла, но разгадать эту загадку никак не мог. Поджатые губы Джихвана расслабились и он слегка улыбнулся.
— Моего блага? Или блага государства? — спросил Хёнджин.
— Он тебя любит, — лишь ответил Джихван. На этот раз дядя смотрел племяннику прямо в глаза. Затем снова повторил, слегка глухим голосом, — Твой отец любит тебя.
— Я знаю. От того тяжелее. Так я мог бы позволить себе ненавидеть его.
— Но ты тоже его любишь, несмотря на разногласия, — подытожил дядя.
— Да, люблю. Но, дядя, что значит быть правителем, руководящим целым государством, дарующим благо и свободу, если сам не волен управлять своей собственной жизнью?
— Хёнджин, мальчик мой, — ласково обратился к нему дядя. — Жизнь сложна и многогранна. Когда-нибудь ты иначе взглянешь на мир.
— Но ты то своего взгляда не изменил?
— Я это другое дело...
— Почему же? — перебил Хёнджин. — Ты должен был стать императором. Но им стал мой отец. А ты живешь свободно, занимаешься чем хочешь. И тебе не приходится ничем платиться за это.
— Я натворил много дел, нарушал правила, сбежал из дома. Чуть ли не порвал все связи с семьей. Мне пришлось пройти долгий и тяжелый путь, чтобы найти свое место. Но у меня и правда было преимущество по сравнению с тобой. Твой отец — мой брат, смог заменить меня на посту наследника.
— Все дело в наследнике? Тогда почему родители не приложили усилий, чтобы нарожать кучу детей для такого случая?
— Не будь ребенком. Ты сам все прекрасно понимаешь. Отдыхай и набирайся сил, тебе предстоит нелегкий разговор с отцом, — командир Хван встал со стула и направился обратно к столовой.
— А как же экзамены? — бросил вдогонку Хёнджин.
— Ах, да. Джину настаивал на том, чтобы ты приехал ко двору, — то, как непринужденно Джихван называл имя императора, порой поражало племянника. Но на то у него была привилегия по праву старшинства и он мог называть коронованного брата по имени. — Я уговорил его самого прилететь в Корпус. Надеюсь, ты не против?
— Я смогу сдавать экзамены со всеми? — уточнил Хёнджин.
— Угу.
Джихван было обернулся, но Хёнджин вновь заговорил:
— Ты не жалеешь?
— О чем? — не оборачиваясь, ответил тот.
— О том, что оставил трон?
— Бывают дни, когда я размышляю над тем, как бы сложилась моя жизнь, если бы тогда я сделал другой выбор. Однако, прошлого не вернешь. Надо жить настоящим.
Принц помедлил.
— Что будет с имперской семьей, если я решу идти твоим путем?
Джихван тут же обернулся на племянника.
— Дело нашей семьи важнее всего на свете. Важнее твоего отца, меня, или тебя. Когда-нибудь ты это поймешь. Мне жаль, что все это бремя легко на твои плечи. Правда жаль. Но у тебя нет другого варианта, кроме как принять свою судьбу, — прежде чем уйти, Джихван добавил: — И это неправда. Неправда, что я ничем не поплатился.