Глава 39. Разбитые надежды
На следующее утро, едва рассвело, Сиссилия уже знала, что не сможет молча носить в себе эти переживания. Слова, сказанные Фредом накануне, раздирали её изнутри, и ей нужно было услышать объяснение. Когда Фред появился в гостиной, Сиссилия уже ждала его, неподвижная и собранная, хотя в глазах всё ещё блестели непролитые слёзы. Фред сразу почувствовал что-то неладное, заметив её взгляд.
— Фред, — тихо начала она, стараясь сдерживать эмоции, — мне нужно поговорить с тобой.
Он посмотрел на неё, заметив в её глазах боль, которую она так пыталась скрыть, и кивнул, понимая, что что-то беспокоит её.
— Конечно, Сиссилия. Что случилось?
Она перевела дыхание, крепче сжимая пальцы, будто боялась, что слова причинят ей ещё больше боли.
— Я... я слышала твой разговор с Джорджем прошлой ночью, — произнесла она, и по её лицу пробежала тень разочарования. — Ты... правда сомневаешься в своих чувствах ко мне?
Фред замер, его лицо изменилось, словно его поймали врасплох, но он не стал отрицать.
— Сиссилия, это не так просто... — начал он, подбирая слова. — Я прошёл через очень многое, и мои чувства стали путаться. Я... я не хотел причинить тебе боль.
— Не хотел причинить мне боль? — горько усмехнулась она, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Ты собирался жениться на мне, Фред, а теперь, когда я думала, что мы готовы к этому... Ты просто решил передумать?
— Пожалуйста, пойми, — начал он оправдываться, хотя его голос звучал всё тише. — Всё это время я был так благодарен тебе за то, что ты поддерживала меня, помогала вернуться к жизни. Но сейчас я... я не уверен, что это настоящая любовь или...
— Или просто благодарность? — закончила за него Сиссилия, её голос был полон обиды и горечи. — Так вот что ты чувствуешь ко мне. Я была рядом с тобой, потому что любила тебя, а ты... ты просто чувствовал себя обязанным?
— Нет, я... Сиссилия, это неправда! — попытался возразить он, но слова застряли в горле, когда он понял, что не может дать ей точный ответ. — Я действительно не знаю, что сейчас происходит в моём сердце. Всё стало другим.
Сиссилия не выдержала, её глаза наполнились слезами.
— Знаешь, Фред, я никогда не просила тебя быть со мной из чувства долга. Всё, что я хотела, — это быть рядом с тобой, разделять с тобой жизнь, в радости и в трудностях. Но если для тебя всё это лишь путаница... — Она замолчала, не в силах продолжать, и отвернулась, чтобы он не видел её слёз.
Фред сжал кулаки, чувствуя, как от каждого её слова внутри него что-то рушится, но ничего не мог с этим поделать. Он чувствовал, что уже слишком поздно, чтобы что-то изменить.
— Прости, — прошептал он, понимая, что это единственное, что может сказать.
Сиссилия не ответила. Она молча покинула комнату, чувствуя, что её мечты и надежды, связанные с этим человеком, рассыпались на осколки.
Сиссилия тихо вошла в комнату, где она временно жила в Норе, и начала собирать свои вещи. Слёзы всё ещё стояли в её глазах, но теперь они уже не текли. Она чувствовала, что должна уйти как можно скорее, пока её боль не стала слишком заметной для всех остальных.
Тем временем, шум её сборов привлёк внимание остальных. Первой в комнату заглянула Джинни, удивлённая и обеспокоенная видом подруги.
— Сиссилия? Что ты делаешь? Ты... уезжаешь? — спросила она, глядя на чемодан, который Сиссилия закрывала трясущимися руками.
Сиссилия повернулась к Джинни и попыталась улыбнуться, но на её лице осталась лишь печальная тень.
— Да, Джинни. Похоже, это лучшее, что я могу сделать... — её голос дрогнул, и она вновь отвернулась, чтобы скрыть слёзы.
В этот момент в комнату вошли остальные: Молли, Артур, Джордж, Рон, Гарри и Гермиона. Они молча наблюдали за Сиссилией, недоумевая и чувствуя странную тяжесть в воздухе. Молли первой нарушила тишину.
— Дорогая, что случилось? Почему ты собираешься уехать так внезапно? — мягко спросила она, но в её голосе чувствовалась тревога.
Сиссилия опустила взгляд и, вздохнув, произнесла:
— Мне нужно уйти. Я... просто не могу оставаться здесь. Простите меня.
Все молча переглянулись, и наконец Джордж с суровым выражением на лице обратился к Фреду, который стоял у двери, выглядя потерянным и напряжённым.
— Фред, что происходит? Почему Сиссилия уходит?
Фред не сразу ответил, но, наконец, смог произнести:
— Это... это моя вина. Я... сказал ей, что не уверен в своих чувствах.
— Что?! — резко произнесла Джинни, её глаза ярко блеснули от негодования. — Как ты мог так поступить после всего, что она для тебя сделала?
Молли вздохнула, опустив плечи, и покачала головой, а Артур посмотрел на Фреда с разочарованием, которого он даже не пытался скрыть.
— Фред, сынок, — произнёс он, его голос был твёрд, но глубокая печаль отразилась в каждом слове. — Мы все были счастливы, что Сиссилия поддерживала тебя в самые трудные времена. Ты не можешь просто так выбросить всё это.
Фред стоял, не зная, что ответить. Он опустил голову, чувствуя себя совершенно подавленным под взглядом семьи, которые осуждали его за то, что он не смог дать Сиссилии то, чего она заслуживала.
— Я не хотел причинить ей боль, — тихо произнёс он, пытаясь оправдаться.
— Но ты причинил, — твёрдо сказала Гермиона, её голос дрожал от возмущения. — Она заслуживает лучшего, чем неопределённость и твои сомнения.
Сиссилия обернулась к остальным, пытаясь улыбнуться через слёзы.
— Не вините Фреда, — сказала она, и её голос был полон горечи, но не злобы. — Он сказал правду, как бы больно мне ни было её услышать. Если его чувства изменились, я не могу его удерживать.
Гарри положил руку на плечо Фреда, смотря на него с выражением глубокой печали.
— Фред, пойми, что ты только что потерял. Она всегда была рядом, даже когда все уже потеряли надежду.
Фред почувствовал тяжесть этих слов, но не знал, что ответить. Всё, что он мог делать — это наблюдать, как Сиссилия медленно поднимает свой чемодан, чтобы уйти.
Молли подошла к Сиссилии и, обняв её, прошептала:
— Ты всегда будешь частью нашей семьи, дорогая. Если ты решишь вернуться, для тебя здесь всегда найдётся место.
Сиссилия обняла Молли в ответ, но не могла вымолвить ни слова. Она благодарно кивнула и, посмотрев на всех в последний раз, направилась к двери, чувствуя, что уходит из места, где ей когда-то было так тепло и спокойно.
Фред смотрел ей вслед, ощущая странное, но знакомое чувство пустоты. Когда дверь за Сиссилией закрылась, он понял, что она забрала с собой всё то, что наполняло его мир светом.
Когда за Сиссилией закрылась дверь, все ещё молчали, погружённые в собственные мысли. Атмосфера в Норе была тяжёлой, и это ощущение пустоты и разочарования витало в воздухе. Они собрались на кухне — все, кроме Фреда, который стоял у лестницы, не решаясь присоединиться. Но Джордж жестом позвал его к столу.
Фред сел на пустующее место, чувствуя на себе пристальные взгляды всех, но никто не спешил начать разговор. Наконец, Артур, откашлявшись, нарушил тишину:
— Фред... — его голос был мягким, но полным разочарования. — Я просто не понимаю, что заставило тебя сделать это.
Фред опустил голову, отводя взгляд. Он не знал, как объяснить своим родным то, что даже самому себе не мог объяснить.
— Я не знаю... просто... у меня были сомнения, — произнёс он, глядя в стол. — Всё это стало таким... сложным.
Молли тяжело вздохнула и покачала головой.
— Сложным? — тихо повторила она. — Сиссилия была с тобой, когда ты лежал в коме, когда никто не знал, что будет дальше. Она ждала, надеялась, была рядом с тобой каждый день. А теперь, когда она нужна тебе меньше, ты решил, что она не заслуживает твоей любви?
Джинни, которая сидела напротив Фреда, резко вмешалась, её глаза горели обидой за подругу:
— Ты видел, как она поддерживала тебя, как она радовалась каждому твоему шагу, каждой твоей маленькой победе! А теперь ты вдруг решил, что сомневаешься? Как ты мог?
Фред чувствовал, как все их слова давят на него, словно тяжёлый груз, от которого невозможно избавиться. Джордж, обычно поддерживающий брата во всём, сейчас смотрел на него сурово, без намёка на понимание.
— Фред, — наконец сказал Джордж, скрестив руки на груди, — тебе стоит понять, что Сиссилия — не просто девушка, которая была рядом. Она любила тебя, помогала тебе выбраться из самого тёмного места, из которого ты сам бы, возможно, не смог выйти. Она сделала это, потому что ты был для неё всем.
Рон, который всё это время молча слушал, в конце концов не сдержался:
— Я не понимаю, что с тобой, Фред. Она же для тебя всё сделала, а ты просто взял и разорвал ей сердце. Ты же не такой... я всегда думал, что ты знаешь, как важны те, кто рядом.
Гарри положил руку на плечо Рона, успокаивая его, и сам обратился к Фреду:
— Я понимаю, что ты мог растеряться после всего, что с тобой произошло. Но то, как ты поступил с Сиссилией... Это не просто растерянность, Фред. Она была твоим лучом света в темноте, и ты просто оттолкнул её, как будто это ничего не значит.
Фред почувствовал, как на него наваливается тяжесть их слов. Он хотел бы оправдаться, объяснить, что и сам был растерян, что его чувства словно запутались в тумане. Но он знал, что сейчас это не имеет значения.
Молли не выдержала и добавила:
— Фред, я всегда гордилась тобой, твоей силой, твоим добрым сердцем. Но сейчас я вижу, что ты потерял что-то важное в себе. Надеюсь, ты поймёшь, насколько сильно ошибся, и найдёшь способ загладить эту ошибку... хотя я не уверена, что Сиссилия сможет простить это.
Фред лишь кивнул, не поднимая глаз. Ему было невыносимо больно от их слов, но он знал, что они говорят правду.