-10-
Впервые за несколько лет, с самого первого курса, с самого первого курса их дружбы, Драко и Гермиона не виделись и не общались целую неделю. Блокноты были всегда под рукой, но никогда не были открыты. Ни строчки, ни буквы. Ничего.
Взгляды украдкой в коридорах и в Большом Зале. На трибунах во время турнира они искали друг друга, ни разу не совпадая в этом по времени.
Блейз видел, что с Драко происходило что-то странное. Его друг стал молчаливым, мрачным, вечно огрызался, но больше никуда не пропадал. Он видел и Грейнджер, что даже на их общих занятиях тянула руку с меньшей охотой, чем раньше. Эти двое избегали друг друга. Судя по всему, случилось что-то действительно страшное для них двоих, для их дружбы. И на попытки Забини что-то узнать, Малфой просто молча вставал с места и уходил прочь.
Гермиона делала вид, что ничего не изменилось. Приглашение Виктора, казалось, должно было радовать ее, должно было добавить чуть больше сил. Крам продолжал улыбаться ей, подмигивать, когда они пересекались, но Гермиона смотрела сквозь него, каждый раз замечая, что Драко не смотрит.
Сейчас, собираясь на Бал в своей комнате, Гермиона почти плакала. Смотрела на свое отражение и казалась сама себе ужасной. Некрасивой, недостойной, какой-то не такой, раз Драко не пригласил ее. Хотел поцеловать не ее и больше не писал. Не появлялся в их уголке в библиотеке и не утягивал ее в ниши в коридорах. Все было кончено, так и не начавшись.
— Мы кого-то хороним? — спросила Джинни, выглядывая из-за спины Гермионы и встречаясь глазами с подругой в отражении зеркала, — ты идешь на Бал со звездой квиддича, звездой Дурмстранга. Виктора хочет каждая вторая, Грейнджер, а ему нужна только ты.
Гермиона, услышав эти слова, побледнела еще сильнее. Теперь это казалось еще больше ошибкой, чем до того.
Хотелось сорвать с себя это дурацкое розовое платье, разрушить прическу, что так старательно делала Джинни, и спрятаться под одеялом до конца года.
— Гермиона, что с тобой? — Джинни увидела покатившуюся по щеке подруги слезу быстрее, чем вторая успела осознать, что плачет.
— Ничего, — ответила Гермиона и быстро стерла слезу со щеки, встряхивая головой, — меня уже ждет Виктор, я пойду.
Она вылетела из комнаты, едва не цепляясь за собственные ноги. Хотелось убежать прочь, спрятаться от всех. Уткнуться в объятия Драко, как раньше, и выплакать все, что накопилось.
Но в своих объятиях ее поймал Виктор, сразу же целуя девушку в щеку, заставляя миллионы мурашек разбежаться по телу и вздрогнуть.
Это точно не то, чего хотела Гермиона. Совсем не этого.
⚫⚫⚫
У Драко отвалилась челюсть, когда Грейнджер вошла в Большой зал под руку с Крамом. И дело было не столько в том, как дурмстранговец вел ее под руку, сразу же увлекая в танец, нет. Дело было в ней. Всегда в ней.
Ее летящее, такое красивое, словно цветок, розовое платье заполнило все пространство вокруг. Драко не видел ничего, кроме изящной фигуры в красивом наряде, скользящей по залу. Волосы Гермионы были красиво уложены и собраны наверху, лишь две прядки спадали у лица. На лице девушки не было слишком много макияжа, блестели только розовые губы в свете свечей и фонаре. Блестели и ее глаза, пока она кружилась в танце не с ним.
Стоящий недалеко, сбоку от Малфоя Рон увидел его чуть ли не сумасшедший взгляд, направленный на Гермиону. Уизли толкнул в плечо Поттера и кивнул головой в сторону слизеринца.
— Тебе не кажется, что он заколдовывает ее? — спросил Рон, кривя губами.
Гарри присмотрелся, пытаясь разглядеть что-то подозрительное в Малфое. Но ничего, кроме странно, поглощающего взгляда он не видел.
— Да какая уже разница, — ответил Поттер и вернулся глазами с танцующим, — вон, смотри! Она вполне счастлива с Крамом. Значит чары белобрысого уже на нее не действуют.
Знали бы они, как они все же на нее действуют. Гермиона чувствовала спиной, затылком, каждой конечностью, что он смотрит. Видела, как подошла к нему Паркинсон и протянула свою руку, завлекая Драко в танец.
Вот и ответ, кого выбрал Малфой.