фф В конце они будут счастливы

В библиотеке Хогвартса царила тишина, нарушаемая лишь шорохом страниц и еле слышными шепотами учеников, погружённых в литературные дебри волшебного мира. Римус и Эстелла выбирали для общения самые укромные уголки среди высоких полок, уставленных книгами, словно искали другое измерение, где они могли бы быть собой.

Каждый день начинался с небольшой, но значимой для них встречи.

— Эсси, привет, — произнес Римус, слегка смутившись, он опустил глаза на свои учебники, заикаясь от волнения, словно их дружеская привязанность могла испариться. — Как дела?

— Привет, Римус, — ответила Эстелла, её голос звучал мягко и тепло. — Все хорошо, ты как?

— Тоже нормально, — ответил он, и попытался быть непринуждённым, но его руки всё ещё теребили края мантии, выдавая волнение.

Это были слова, которые они обменивались на протяжении нескольких недель, с начала их общения, но с каждой новой встречей они звучали иначе — с той искренней заботой, которую они начали чувствовать друг к другу.

Сначала они обсуждали лишь самые обыденные вещи — уроки и повседневные дела, однако с течением времени эти разговоры стали более глубокими. Они делились мечтами, страхами и сокровенными желаниями, погружаясь в мир, где существовали только они двое. Их смех звенел, как колокольчики, когда они обсуждали последние проказы, сделанные Сириусом и Джеймсом.

Но за этой идиллией скрывалась реальность, напоминавшая им о себе, как тень в свете их счастья. Эстелла сталкивалась со злобными насмешками со стороны слизеринцев, которые любили проводить время на балах в компании Люциуса Малфоя.

— Чистокровная волшебница Малфой, что учится на Пуффендуе! — Ехидно произнес Эдвард, один из семикусников, окружавших её в коридорах. — Позор Малфоев.

Эстелла пыталась держаться уверенно, но в её голосе проскальзывала нотка паники.

— Не смей со мной так разговаривать! — ответила она, стараясь сохранить достоинство, даже когда её сердце сжималось от унижений.

Команда окружения Люциуса хихикала, продолжая давить на неё, как будто получая удовольствие от её страданий. Их слова порой резали, как меч. Но в это трудное время рядом всегда был Римус.

— Отстаньте от неё, — произнес он с гневом, его голос дрожал от ярости. Он выступал как щит, готовый встать на защиту, и это придавало Эстелле уверенности. — А то ваши деально уложенные волосы будут красными.

Хотя его слова не испугали нападавших, они принесли Эстелле утешение. Она взглянула на него с благодарностью, и в этот момент между ними установилась непростая связь.

— Спасибо, что заступился, Римус, — произнесла она, чувствуя, как тепло его поддержки окутывает её.

***

Осеннее солнце медленно опускалось за горизонтом, заливая школьные стены Хогвартса теплым золотистым светом. Римус и Эстелла вместе гуляли по извивающимся дорожкам Хогвартса, наслаждаясь свежим воздухом и компанией друг друга. Деревья, окружающие замок, уже начали менять свой цвет, и листья, шурша под ногами, создавали атмосферу волшебства.

— Как ты думаешь, какое зелье будем готовить сегодня? — спросила Эстелла и, пройдя немного вперед, обернулась к Римусу с игривой улыбкой.

— Надо будет готовить «Амортенцию». И я не уверен, что справлюсь. У нас с Сириусом завал по этому предмету, — ответил он, направив взгляд на её светлые волосы, играющие на ветру. С каждым днем ему становилось всё легче общаться с Эстеллой.

— Не переживай, я помогу тебе! Я отлично готовлю зелья. — ободряюще сказала она, когда они пришли к скамейке во дворе замка. Подогнув ноги, она удобно устроилась на лавочке, посмотрев на Римуса с любопытством. — Зельеварение может быть весёлым, если ты не боишься экспериментировать.

В тот день у них было совмещение с Пуффендуем, и ученики Гриффиндора старались сосредоточиться на уроке, донося шёпоты и шутки друг другу. Иногда их внимание отвлекали фразочки Сириуса и Джеймса, которые принимали участие в перепалках, шутя с пуффендуйцами.

Несмотря на буйные шутки, Римус ловил себя на мысли, что Эстелла всегда сидела рядом. Каждый раз, когда она смеялась, что-то внутри него наполнялось теплом. Он обдумывал, насколько ценным стало это время, проведенное вместе; было ли это весельем или простым молчанием.

Во время этого урока зельеварения, когда Римус завершал свое зелье, он учуял аромат, которым всегда пользовалась Эстелла — её духи «Charlie Blue for Women» от «Revlon». В этот момент он почувствовал, как это особенное воспоминание обострило его чувства.

— Мистер Люпин, какой запах имеет ваша амортенция? — спросил профессор Слизнорт, прерывая его размышления.

Римус замялся, долго не зная, что ответить, но потом понял, что лучше не врать.

— Я чувствую запах розы, герани и сандала, — уверенно произнес он.

Слизнорт подошел к котлу Римуса и послушал запах, исходящий из него.

— Блестящее зелье, мистер Люпин! — улыбнулся профессор. — Десять баллов Гриффиндору!

Как-то раз, когда они прогуливались, Римус решился на продолжение их общения и сказал:

— Ты знаешь, Эстелла, иногда мне кажется, что между нами может быть нечто большее, чем просто дружба.

Эстелла остановилась и слегка нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду. Она просто промолчала, и это молчание заставило его почувствовать себя неловко.

— Забудь об этой фразе, — быстро произнес он, чтобы разрядить атмосферу, — это просто глупость.

Эстелла лишь кивнула, но в её глазах читалось недоумение.

К моменту, когда они вышли на улицу после уроков, вечер уже окутал Хогвартс темнотой. Они направились к одному из участков двора, где было хорошее освещение и могла бы поместиться целая пара скамей. Теперь они могли позабавиться без страха от одобряющих или не одобряющих взглядов, которые могли следовать от парней со Слизерина.

— Ты когда-нибудь летал на метле? — спросила она вдруг, присаживаясь на скамейку.

— Только на первом курсе, — ответил Римус, чувствуя, как его сердце забилось быстрее. — Но мне иногда бы хотелось попробовать ещё раз. А ты умеешь?

— Ещё бы! — посмеялась Эстелла. — Люциус же был ловцом Слизерина! Он каждый день на каникулах тренировался и учил меня, поэтому я почти отлично летаю.

— А почему не играешь тогда за сборную Пуффендуя?

— Просто не хочу. — пожала она плечами. — Да и матушка с папенькой запрещают. Я же девушка. Ещё я считаю, что эта игра опасна — я бы не хотела лежать в лазарете со сломанной рукой и кучей других травм.

На следующий день на стадионе Хогвартса проходил матч по квиддичу между Пуффендуем и Гриффиндором. Весь замок собрался, чтобы поддержать своих фаворитов. С трибун было слышно только крики и свист, когда игроки парили над полем. Гриффиндор, великолепно сыграв, завоевал победу, и шум трибун достиг небес.

— Мы проиграли, — вздохнула Эстелла, улыбаясь сквозь разочарование. — Но это была настоящая игра! Ты видел, как ловко Дэвид поймал снитч?

— Да, он невероятный, — кивнул Римус, наблюдающий за шумной толпой победителей, чувствуя себя дико за этим разговором.

***

Вечером после матча состоялась вечеринка в башне Гриффиндора в честь победы. Все собрались, музыка наполнила просторный зал, а свет держащихся мультфильмов освещал их лица. Римус и Эстелла примостились в одном из углов, наслаждаясь жизнью и атмосферой праздника.

Недалеко от них стояли Джеймс и Сириус, которые вели активные разговоры с девушками. Через время Римус услышал восторженные крики в середине гостиной и пробравшись через толпу, застыл в шоке. Сириус и Ригель стояли, прижавшись друг к другу и целовались. Все замерли в недоумении, а Римус не мог сдержать улыбки, когда Сириус, подхватив Ригель на руки понес её в крыло мальчиков.

— Походу, в эту ночь мы с ребятами проведем в гостиной. — сказал Римус, смотря на Эстеллу.

— Тебе надо будет удержать Джеймса от того, чтобы он не ворвался в комнату. — посмеялась Эстелла и взглянула на Поттера, который приближался к ним.

— Лунатик! — ошеломленно крикнул Джеймс. — Мы срочно должны пойти в комнату!

— Не думаю, что нам стоит им мешать. — спокойно ответил Люпин. — Они там наверняка ведут важный разговор. Любовь, все-таки, наконец-то они будут вместе.

— Ты что-ли не видел как они засосались! — С круглыми глазами от шока, продолжал Джеймс. — Они чуть не сожрали друг друга! Да они прям сейчас переспят!

— Не преувеличивай, Сохатый. — похлопал он его по плечу. — Они просто поговорят в спокойной обстановке, ну и поцелуются пару раз, не накручивай себя.

А после вместе с Малфой пошли танцевать, оставив Джеймса со своими мыслями.

Каждый вечер Римус обсуждал свои чувства с Ригель Бёрк, которая теперь официально стала девушкой Сириуса Блэка, хотя те уже помолвлены.

Однажды, когда они сидели в укромном уголке гостиной, Ригель с улыбкой обратилась к нему.

— Ты должен ей признаться, Луни, — произнесла она, чуть нахмурив брови. — Не думаю, что она откажет тебе.

Римус покачал головой, внутренне переваривая её слова.

— Я полукровка, — произнес он с болью, как будто произнося свой приговор. — Её семья презирает таких, как я.

— Плевать на них! Главное, что вы чувствуете друг к другу, — уверенно ответила она, кладя ему руку на плечо, словно отдавая часть своей силы.

Но мысли о его истинной сущности терзали его.

— Я оборотень, — проговорил он, опуская голову и закрывая лицо руками.

— Мы с ней варим «Волчье противоядие» для тебя, хотя она даже и не знает для кого. — продолжала она с решимостью в голосе. — И во время полнолуний ты — как безобидный щенок, и все хорошо, так и будет последующее время. Все будет хорошо, я обещаю тебе, Римус.

Эти слова, хоть и обнадеживали, не стирали его внутренних страхов. Он знал, что чувствует к Эстелле что-то большее, но как же открыться? Эти сомнения накапливались, как тучи над его головой.

***

Время подходило к новогодним каникулам, и настал тот момент, когда он решил раскрыть свои чувства. Римус собрал всю свою смелость и направился к Эстелле в их привычное укрытие в библиотеке.

— Эсси... — тихо произнес он, его голос едва слышался.

— Да, Римус? — её глаза мигом загорелись.

— Твой образ не выходил из моей головы, как только увидел тебя в своих снах. Ты не выходила из моей головы, как только я увидел тебя в кабинете. Я счастлив проводить с тобой все свое время, я люблю все моменты связанные с тобой. Ты потрясающая девушка! Умная, красивая, удивительная, добрая, милая. — Он мог бы продолжать этот список бесконечно. — Я влюбился в тебя, Эсси. — и взглянул в ее глаза, такими щенячьими глазами.

Эстелла застыла, её лицо стало словно невидимым, когда она понимала смысл этих слов.

— Римус... Ты серьезно?..

Мгновение, когда они смотрели друг на друга, казалось вечностью. В её глазах читалась растерянность и страх.

— Да... — он понял, что она откажет

Эстелла наклонила голову в раздумьях, желая найти слова, которые могли бы выразить её чувства.

— Моя семья... — начала она, и Римус почувствовал, как сердце его сжалось. — Ты же понимаешь, что они не примут наши отношения?..

— Да, я всё понимаю, я и не надеялся на взаимные чувства. Давай просто забудем мои слова?! — быстро перебил её он, чувствуя, как внутри него всё клокочет.

— Нет, Римми, — тихо произнесла она, её глаза засияли, а взгляд был полным решимости. — Мне все равно, что они скажут. Пусть хоть откажутся от меня, вычеркнут из наследства. Я все равно буду любить тебя.

Словно мир вокруг них перестал существовать, и все заботы и страхи улетучились. Римус не мог сдержать счастья, которое охватило его сердце.

— Эсси... — произнес он, обнимая её нежно, кружа их в танце, словно они были единственными существами на планете.

Её смех, наполняющий пространство чудесным звуком, стал музыкальным сопровождением их новых чувств.

— Ты будешь моей девушкой? — с нежностью спросил он.

— Да! — ответила она, и в её голосе звучали счастье и невероятная искренность, которые навсегда запомнится в его сердце.

Они постояли, крепко обнявшись, и в этот момент мир вокруг в очередной раз стал волшебным, полным бесконечных возможностей...

***

Ригель медленно открыла глаза, ослепленная утренним светом, пробивающимся сквозь занавески. Сначала она не могла понять, где находится, но быстро вспомнила события прошлой ночи: смех, веселые разговоры, их признание, которое, словно легкий дым, окутывал ее сердце. И секс.

Она осторожно отодвинула гобелены кровати и оглядела комнату Мародёров. Книжные полки, множество эдаких побрякушек и идеально три заправленных кроватей. Все это выглядело так знакомо и так уютно, но в этот момент она чувствовала себя совершенно по-другому — она почувствовала себя счастливой и влюбленной.

На кровати рядом с ней спал Сириус. Его волосы разметались по подушке, а на губах, как будто оставляя следы сна, играла легкая улыбка. Ригель невольно улыбнулась в ответ. Она встала, осторожно, чтобы не разбудить его, и обмоталась простыню вокруг своего оголенного тела. Сердце толчком забилось в груди, когда она заметила, как красиво он выглядел даже в тихом безмолвии утренней зари.

Скользнув по комнате, она нашла свою юбку на полу и достала из маленького кармана пачку ментоловых сигарет. Вытащила одну сигарету и подожгла ее с помощью волшебной палочки. Открыв окно, она выпустила наружу сигаретный дым, позволяя ему уплыть в утренний воздух, который был переполнен свежестью и новой надеждой. Именно в этот момент она заметила, что Сириус начал пробуждаться. Он поднялся с постели, и это было так красив, что ей не удержаться — ее сердце снова забилось быстрее.

— Доброе утро. — сказала она, улыбаясь ему с женственной непосредственностью.

— Оно и вправду очень доброе. — ответил он, взглянув на нее с теплотой, что заставило Ригель почувствовать себя настоящей частью чего-то важного.

Сириус огляделся по комнате, дошло до него, что Мародёры, вероятно, решили оставить их наедине, и он встал с кровати, совершенно не заботясь о своей наготе. Это смутило Ригель, но в тот момент она не могла это осудить. Его уверенность и непринужденность только добавляли ему очарования. Он подошел к ней и поцеловал, и мир вокруг них словно остановился: мгновение воссоединило их души, обвило их любовью и нежностью.

Пока они одевались, в комнату вошли остальные Мародёры. Дверь чуть скрипнула, и на пороге появились Джеймс, Римус и Питер, первый был с недовольным лицом, их прежде веселая аура как будто исчезла.

— Слава Мерлину, что вы одеты! — произнес Джеймс с легким упреком, его голос звучал так, будто он пытался избавиться от смущения, укрываясь за иронией. — Из-за вас нам пришлось спать в гостиной!

— Да ты и без того там заснул, даже не пытался в комнату пойти.— сказал Питер, не выдержав хихиканья.

— Я не уверен, что он бы дошел до неё. — подхватил Римус.

Джеймс закатил глаза, демонстрируя тот самый упрямый вид, который вызывал у всех друзей улыбку даже в самые неподходящие моменты. Его реакция только усилила настроение, и Ригель с Сириусом обменялись взглядами, в которых читалась радость и некая беззаботность, пусть и с примесью детской провокации.

— И всё же, утро действительно хорошее, — заметил Сириус, положив руку на плечо Джеймсу, с намеком на то, что их шутки могут угрожать спокойствию, но в то же время придают жизни особый смысл.

Скоро комната наполнилась звуками утренних разговоров и смехом, а атмосфера стала поистине волшебной. Ригель и Сириус смотрели на своих друзей, понимая, что их жизнь изменилась, и в этой новой главе их отношений им было не страшно делить радость и тепло с самыми близкими.

Ригель и Сириус наслаждались каждым моментом, который могли провести вместе. Вихрь жизни в Хогвартсе казался им днем и ночью одним сплошным праздником. Их совместные прогулки под мантией-невидимкой, которую они брали у Джеймса, словно две тени, пробирающиеся по коридорам замка, дарили им ощущение свободы и таинственности. Мантия скрывала их от любопытных глаз Филча, и в такие моменты они чувствовали себя не просто учениками Хогвартса, а частичкой чего-то большего — пусть даже это был всего лишь миг безмятежности.

Никто не мог сравниться с легкостью, с которой они добирались до кухни. На кухне их встречали эльфы с творениями кулинарного искусства, которые готовили с улыбкой и добротой. Это были простые, но драгоценные моменты: хрустящие пирожки, свежезаваренный чай с мятой, булочки с корицей. Эльфы всегда радовались визиту пары, и, прекрасно зная их предпочтения, щедро угощали вкусностями. Ригель и Сириус смеялись и разговаривали с эльфами, позволяли себе немного расслабиться и наслаждаться волшебством момента, забывая о волнениях, связанных с учебой и экзаменами.

Пиковые моменты их близости приходились на октябрьские вылазки в Хогсмид. Узкие улочки деревни были заселены прочими учащимися и местными жителями, но для Ригель и Сириуса это был идеальный фон для мини-свиданий. Они прогуливались между лавками, держась за руки, вдоль витрин, полных магических предметов и сладостей. Каждая перевернутая страница их спонтанных приключений оставляла после себя сладкий вкус романтики и некоего неуловимого счастья.

Именно в один из таких вечеров, когда небосвод был мостом в звезды, Сириус неожиданно повел Ригель в одно укромное место — заброшенный кабинет в одном из самых удаленных крыльев Хогвартса. Это место было забыто временем, окутано таинственными слухами, но именно здесь им суждено было пережить один из самых волнующих моментов их отношений.

Когда они зашли внутрь, воздух здесь оказался затхлым и тяжелым, но и в то же время свежим от открытой верхушки окна, а внутреннее убранство — запущенным, полным пыли и паутины. Но Ригель это не смущало; в его глазах она видела искру, которая разгорала их общее желание. Сириус закрыл за собой дверь, и комната словно на мгновение обратилась в их личное пространство, где они могли быть только собой, без внешнего мира.

Он подошёл к ней, их взгляды встретились, и вдруг все остальное перестало существовать. Сириус нежно коснулся ее щеки, пространство между ними дрожало от напряжения, которое зарождалось в воздухе. Они оба чувствовали, как сердца стучат в унисон: это было ожидание, наполненное нежностью и страстью.

— Я не могу дождаться, чтобы снова ощутить тебя, — тихо произнес Сириус, его голос звучал мягко и завораживающе. Он наклонился и поцеловал Ригель, и в этот момент мир вокруг них исчез, оставив лишь их, замкнутых в своем собственном времени и пространстве.

Ригель ответила ему, и их губы встретились в том, что можно было бы назвать танцем двух душ — на мгновение они забыли о прошлом, а будущее стало неважным. Он обнял ее за талию, притягивая к себе ближе, и ее сердце замирало от ощущения страсти, которая переполняла пространство между ними. Этот поцелуй казался долгожданным, он был тем моментом, который они оба искали — искренним и настоящим.

Обстановка заброшенного кабинета лишь усиливала атмосферу: старинные книги шептали свои тайны, а пыльные окна тихо дрожали от легкого ветерка, словно подтверждая их чувства. Они были частью этого мира, и их уникальность только подчеркивала магию момента.

Сириус нежно провел своими пальцами по ее волосам, поднимая их, обводя её лицо в мягком свете, который пробивался сквозь окна. Всё больше и больше они погружались в эту непередаваемую атмосферу. Каждое их прикосновение, каждый вздох был наполнен смыслом и глубиной.

Эти мгновения были значимы для них обоих; они понимали, что в этом заброшенном кабинете происходит что-то великолепное. Непрерывная нить их тернистой истории плела вокруг них свою сеть, и они стали частью этого волшебства, единого в своих желаниях и эмоциях. Время растворялось, когда они отдалились от обыденности и позволили своим сердцам вести их в неведомые дали.

***В Хогвартсе витал дух радости ожидания рождественских каникул. Ученики с нетерпением обсуждали свои планы, в воздухе чувствовались атмосферные искры праздника, но в сердце Ригель царила темнота. Все их радужные разговоры о подарках и новогодних вечеринках не проникали в её сознание, словно Берк находилась в другой реальности.

Она постоянно ощущала тошноту, которая перетекала в усталость. Каждый раз, когда она вставала с постели, радость от приближающихся праздников оборачивалась для нее грузом, который становился все тяжелее. Недосыпания и гадкие ощущения в животе шаг за шагом накапливались, и она пыталась игнорировать эту тревогу.

Но вскоре у нее возникло осознание: месячные задерживались, и с каждым днем это чувство становилось все более настойчивым.

Вчера она буквально сбежала от Сириуса. Когда они уже стягивали одежду друг с друга, её резко затошнило. Она быстро отстранилась от него и побежала в ванную комнату, падая возле унитаза.

— Рири. — появился Сириус в дверях комнаты, когда та уже расслаблено сидела на полу. — Что с тобой?

— Все хорошо. — ответила она и поднявшись, подошла к раковине. — Просто, видимо, что-то не то съела на завтраке.

Они стояли в тишине. Сириус оглядывал её с ног до головы, пока та умывалась ледяной водой.

— Ты беременна? — резко спросил он, заставляя Ригель подавиться водой, которой полоскала рот.

— Не говори глупостей! — удивленно взглянула Бёрк на парня. — Я использую противозачаточные заклинания!

— Они не всегда могут сработать, так что есть вероятность того, что ты беременна. Давай сходим к Помфри? — настаивал Сириус.

— Я схожу сегодня к ней сама. Не беспокойся, я не беременна.

Одним ранним утром, когда в школе уже вовсю готовились к празднику, Ригель не смогла больше терпеть. Слова Сириуса, словно камни, давили на её голову. Она быстро направилась в ванную, вскинув голову, чтобы прогнать смятение и страх. Внутри ванной комнаты она наложила запирающие и оглушающие чары — придала ей надежное уединение, чтобы с головой погрузиться в свои мысли. Её сердце стучало, предоставляя сигнал, который она не могла игнорировать.

— Тьен! — воскликнула она, полагаясь на мудрость своего доверенного эльфа, который всегда приходил на помощь, когда она в этом нуждалась.

Вскоре из тени комнаты появилась маленькая фигура. Эльфийка с поклоном приветствовала свою хозяйку, а её глаза были большими и невинными, отражая всю заботу и преданность.

— Тьен здесь, хозяйка! — произнесла она, кланяясь до пола.

Ригель, удерживая дыхание, задавила растущее волнение. Она понимала, что ей нужно узнать правду, и не могла позволить себе обратиться к мадам Помфри, зная, что та в случае чего — сразу же доложит директору.

— Ты можешь проводить магические медицинские обследования? — с серьезным лицом спросила девушка, стараясь подавить волнение в голосе.

— Я немного умею, — смущенно ответила Тьен, теребя край своего грязного, старого платья.

— Обследуй меня, — приказала Ригель, опускаясь на унитаз. — На беременность.

Эльфийка озадаченно застыла, а ее глазки расширились от шока.

— Вы беременны, мисс?! — едва подавляя шепот, произнесла она, и в её голосе слышалась неподдельная тревога.

— Если бы я знала, что беременна, то я бы просила меня обследовать?! — рявкнула Ригель, чувствуя, как злость наполняет её.

Тьен, перепуганная, зашевелилась и быстро принялась за работу, уводя свои тонкие ручки в ритуальные движения. Ригель нервно наблюдала за тем, как эльфийка проводит линии и руны, внимая внутреннему голосу и иногда поглядывая на её лицо с тревогой.

— Хозяюшка... — наконец, произнесла Тьен, её голос был тихим и взволнованным. — Вы... вы...

— Говори быстрее! — потребовала Ригель, уже не в силах удерживать в себе накатывающее чувство тревоги.

Тьен замерла, её маленькие руки дрожали, когда она, подвергая волшебству свои знания, произнесла ту страшную фразу:

— Вы беременны...

Слова прозвучали как гром среди ясного неба — они повисли в воздухе, затопляя Ригель волной эмоций. Грустные мысли или тревожные сомнения, что, казалось, наполняли её разум до этого момента, были вдруг заменены на тревогу о будущем и осознание неожиданного поворота в её жизни.

Её сердце колотилось, а мир вокруг словно замер. Она не знала, что думать, и от слов Тьен её охватила парализующая паника. «Что сейчас делать? Как сказать об этом Сириусу? Почему это происходит именно сейчас?» — мысли перекрывали друг друга.

Ригель почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она не была готова к такой перемене, и внезапная реальность сотрясла её мир. В голове крутилось множество вопросов, и на каждое из них не было ответа. Она продолжала сидеть в ванной, уставившись в одну точку, обдумывая свою жизнь и дальнейшие шаги, и только её доверенный эльф оставался рядом, готовый поддержать в эти нелегкие минуты.

***

Ригель стояла в зале поместья Блэк, ощущая себя словно статуя, безжизненная и холодная. Каждый кирпич в этом роскошном здании хранил в себе истории давних распрей и интриг, а сейчас они все сливались в едином потоке напряжения, когда вся семья, сгруппировавшись вокруг главного стола, смотрела на Арктуруса. Его авторитетность наполняла пространство, пронзительного взгляда хватало, чтобы подавить любую попытку к протесту.

— Я уже не молод, — произнес он, его голос глубоко отозвался в тишине. — Благородному семейству Блэк нужен новый лорд Блэк.

Орион Блэк, не мог сдержать ухмылки. Он будто уже предвкушал момент своей триумфальной победы. Каждый мускул его лица выражало самодовольство, и Ригель чувствовала, как его уверенность в себе струится по залу, словно густая влага. Он был слишком уверен в том, что выбор будет именно за ним.

— Мы с Арктурусом долго размышляли, — продолжал Поллукс Блэк, опираясь на стол и поднимая свою голову с невольной гордостью. — И пришли к решению, кто станет новым лордом семьи Блэк.

— И кто же это, отец? — спросила Вальбурга, глядя на Поллукса с ясным выражением любопытства и ожидания.

— Тебе не ясно, моя дорогая жена? — усмехнулся Орион, и в его голосе слышался сарказм, который лишь подогревал напряжение.

— Думаешь, что ты им станешь, Орион? — резко произнес Сигнус и ухмыльнулся, добавляя дров в бещенное пламя. — Ты не единственный мужчина семьи Блэк.

Ригель внимательно слушала их перепалку, чувствуя, как пальцы её крепко сжали руку Сириуса, который оставался спокойным, почти равнодушным. Он, казалось, ждал конца этого дразнящего спектакля, чтобы уйти и наконец-то остаться наедине с собой.

— Может хватит спорить, господа? — вмешалась Ригель, её голос звучал резко. Недовольство нарастало, и она не могла больше выносить эту глупую словесную баталию.

— Не смей перебивать нас, девчонка! — рявкнул Орион, его глаза сверкнули гневом, словно готовые в любой момент выпустить гнев на свободу.

— Не повышайте голос на мою невесту, отец, — вставил Сириус, его тон был твердым и неумолимым, словно он поднимал защитный барьер между ними.

Орион хотел что-то ответить, но Арктурус, стоя на вершине иерархии, не дал ему высказаться.

— Лордом Блэком будет... — произнес он, затягивая момент, каждым словом создавая острое ожидание для всех здесь присутсвующих. — Мой дражайший внук — Сириус Орион Блэк!

В комнате воцарилась тишина, в которой, наверное, было бы слышно, как падает иголка. Все устремили взгляды на Сириуса, который, казалось, не ожидал такого поворота событий. Он ожидал, что лордом станет кто угодно, даже Регулус, но не он. Ригель заглянула ему в лицо и увидела легкое замешательство, смешанное с недоверием.

— Вы не ошиблись, любезный Grand-père? — наконец пробормотал Сириус, не в силах поверить своим ушам.

— Нет, мой дорогой, Арктурус не ошибся, — подтвердил Поллукс, его голос звучал так же уверенно, как и прежде. — Ты — лорд Блэк.

Словно они объявили о конце света, все молчали. Этот тяжёлый момент потянулся, как резина, и Ригель начала ощущать, как страх нарастает в её груди. Сириус, наконец, обрел статус, о котором, возможно, мечтал, но рядом с этим даром возникали новые тревоги и ответственности.

— Ну что же, — сказал Арктурус, когда молчание стало невыносимым. — Сириус, пойди за мной в мой кабинет, нужно подписать документы.

Сириус, слегка подавленный, но все еще сдержанный, кивнул. Вместе с Арктурусом и Поллуксом, он покинул зал, оставляя Ригель в окружении напряженной тишины. Она чувствовала, как все взгляды находящихся проклинали девушку о её существовании, но Ригель не было до них дела — сейчас всё её внимание принадлежало этому судьбоносному моменту, когда её жизнь в корне изменилась.

Эхо шагов Сириуса, уходящего за грань знаменитого прошлого Блэков, отзывалось в каждом уголке зала, как глас новой эры, наполненной неопределенностью и страхами. Ригель ошибочно полагала, что их семья отделила их судьбы от привычного разума, но именно сейчас она заметила, что на их пороге встали новые испытания, неведомые до этого момента.

Ригель вышла из зала, полная противоречивых эмоций, её мысли метались, как ветер, сбивая с ног. Она чувствовала, что на плечи легло что-то тяжёлое, что сковывало движение и мешало дышать. Развернувшись, она заперла дверь своей комнаты, словно закрываясь от мира, и произнесла заклинание, чтобы наложить заглушающие чары — последние остатки трепета замедлились, и тихий свист в ушах стал единственным звуком, доносящимся до неё.

— Тьен! — закричала она, стремясь к ответу. Эльфийка появилась мгновенно, её маленькая фигурка просто вытянулась из теней, а в руках она держала сверток.

— Тьен здесь, госпожа! — с поклоном произнесла она, её голос звучал как мелодия мановения.

— Принесла? — спросила Ригель, протягивая руку к свертку.

— Да, хозяюшка! — эльфийка с радостью вручила ей трепетный груз, после чего исчезла, оставив за собой только легкий скрип разрывающегося во времени воздуха.

Сложив сверток, Ригель испытала, как её сердце бьётся в унисон с нарастающим страхом.

Прошло несколько часов, и теперь она лежала на кровати, чувствуя себя ещё более бледной, чем раньше. Лунный свет, пробившийся сквозь занавески, создавал призрачные тени, подчёркивающие её потерянный вид. Из-за двери послышался стук, после которого раздался голос Сириуса с заметной обеспокоенностью.

— Рири, это я.

В ответ Ригель потянулась к палочке и, сделав один легкий взмах, открыла дверь. Слишком много времени прошло с тех пор, как она делала что-то простое — даже открытие двери казалось сложной задачей.

— Все хорошо? — обеспокоенно спросил Сириус, садясь на кровать рядом с ней. Его серые глаза тщетно искали признаки расслабления, и его ощущение тревоги наполнило комнату.

— Да, — хрипло ответила она, стараясь одновременно уговорить его и себя.

— Ты плохо выглядишь, — заметил он, проводя рукой по её лбу. — Да ты вся горишь!

— Я уже выпила зелья, скоро температура спадет, — попыталась расслабиться Ригель и улыбнулась, но улыбка показалась ей натянутой.

— Как все прошло? — спросила она, стараясь переключить внимание с себя на важность момента.

— Муторно, — усмехнулся Сириус, но в его голосе не хватало прежнего энтузиазма. — Теперь я официально лорд Блэк!

— Я очень рада, Сири, — произнесла она, сдерживая дрожь в голосе и надеясь, что его радость перекроет тревогу, что нарастала в её груди.

— И еще... — добавил он, поднимая брови. — Арктурус зовет тебя, прямо сейчас, у него серьезный разговор с тобой.

— Это не может подождать до завтра? — устало спросила Ригель, чувствуя, что каждое слово отнимает у неё силы.

— Нет, если ему надо поговорить — значит, это прямо сейчас, — твердо сказал он. — Но я могу пойти и сказать, что ты плохо себя чувствуешь.

— Не надо, — резко ответила Ригель. — Я пойду!

Несмотря на её настойчивость, Сириус всё же остался рядом, проявляя заботу, присоединяясь к ней при шаге в комнату Арктуруса. Внутри было тихо и мрачно, и, когда они вошли, взгляд Арктуруса встретил её с серьёзным выражением на лице. Он сидел в одном из кресел, а рядом расположился Поллукс, что только усиливало напряжение в воздухе.

— Ты можешь идти, Сириус, — сказал Арктурус с властным тоном.

— Я останусь, — твёрдо ответил он, входя в конфликт с авторитетом.

— Этот разговор только между нами с Арктурусом и Ригель, — строго произнес Поллукс, запечатывая обстановку тягостным безмолвием.

Ригель почувствовала, как её сердце замерло, когда Сириус покинул комнату, оставив её одну с этими двое. Она знала, что разговор будет сложным.

— Почему же ты сама не сказала, мисс Бёрк? — Арктурус выразил свое недовольство, указывая ей на свободное кресло.

— Я не понимаю, о чем Вы говорите, мистер Блэк, — спокойно ответила Ригель, стараясь скрыть внутреннюю бурю.

— Ты всё понимаешь, Ригель, — произнёс Поллукс с холодной уверенность. — Не нужно нам врать, твоя эльфийка нам все рассказала.

Сердце Ригель упало вниз, в бездну страха и тревоги.

— Ты думала, что та ничего не расскажет? Мы продумали и этот исход событий. Знали, что в таком случае ты доверишься эльфу, как бы плохо это не звучало. Ты почти Блэк, а это значит, что мы должны знать о тебе всё, даже то, что ты скрываешь.

— Ты должна уже сейчас закончить Хогвартс, сдать экзамены, чтобы спокойно выносить будущего наследника Блэка, — продолжал Поллукс, и его слова эхом разносились по комнате, подчеркивая каждый элемент его давления.

— Позор для Блэков. Забеременела во время учебы, причем еще когда официально не вошла в семью!

Ригель, произнося слова, почувствовала, как изо рта вырывается нервный смех, перекрытый растерянностью:

— Вам не стоит беспокоиться, господа — сказала она, её голос дрожал от нервов. — Нет никакого ребенка.

— Что значит «нет»?! — удивился Поллукс, его глаза горели гневом. — Твой эльф не смела бы нам врать!

— Она и не врала, — всё также таинственно отвечала Ригель, ощущая, как внутри неё разрастается страх.

— Хватит говорить загадками! — гневно рявкнул Арктурус, его голос резал воздух. — Говори, что с ребенком!

Ригель собрала все свои силы и произнесла без запинки, словно это было единственным способом дыхания:

— Я избавилась от него.