6. Выбор, мысли, переживания
Гостиная Слизерина находилась в подземельях замка Хогвартс, и её внешний вид полностью отвечал репутации этого подземелья — мрачного, но элегантного. Стены были окрашены в глубокие изумрудные оттенки, а факелы, приколоченные к ним, излучали мягкий, теплый свет, который не мог развеять тяжёлую атмосферу. Повсюду висели картины с изображениями предков Слизерина, которые смотрели на происходящее с высокомерными, полными презрения выражениями лиц, иногда «кидая» фразы: «Чистота крови важнее всего!»
Общая комната была просторной и обставленной с удобством, но с чётким акцентом на темные тона. Диваны были обиты насыщенным бархатом, в основном в темных зеленых и черных цветах, а подушки с вышитыми на них гербами Слизерина добавляли элемент роскоши, хоть и с оттенком древнего зловещего величия. Камин, большой и массивный, с каменной облицовкой, занимал одну из стен, его мерцающие языки пламени напоминали о тёплом «уюте», который был здесь, даже когда атмосфера казалась неуютной из-за напряжённых разговоров.
На столах из тёмного дерева, выкованного в традиционном стиле, выглядели книги с грязными обложками и свитки, разложенные по всем углам, будто обсуждения о магии и крови шли ежеминутно. Легкий шёпот, созвучный размышлениям о величии и ненависти, пробегал по комнате, порой сменяясь гневными всплесками во время споров.
Комната, хотя и обильно освещенная и оформленная, была оглушительно пустой в этот вечер. Едва слышный треск пламя в камине и еле уловимые звуки воды из стороны окон, где-то в глубине Чёрного озера, создавали странное ощущение участившегося одиночества. В этот вечер в комнате не было никого, кроме Регулуса Блэка, Барти Крауча и Рабастана Лестрейнджа.
Регулус ощущал гнетущее спокойствие после отбоя. Учащиеся расходились по своим общим комнатам, но они остались. Рабастан, с небольшой ухмылкой на лице, пересаживался ближе, подчеркивая свою уверенность.
Когда Лестрейндж, Крауч и Блэк вели свой напряженный разговор, воздух вокруг них казался тяжелым от серьезности обсуждаемой темы.
— Вы это слышали? — проговорил Рабастан, сводя брови и одергивая мантию. — Тёмный Лорд пополняет свои ряды. Я слышал, он ищет последователей среди юных магов, готовых с ним объединиться.
Барти, полон юношеского энтузиазма, с радостью кивнул.
— Ты намекаешь на нас? — с блеском в глазах говорил он. И получив утвердительный кивок, продолжил. — Да, но как мы можем ему помочь? Мы ведь еще учимся...
Регулус почувствовал, как ему становится некомфортно. Он устремил взгляд на Рабастана.
— Мы же еще малы, — сказал он. — Нам нужно закончить Хогвартс. Необходимо учиться, а не следовать за первыми попавшимися обещаниями.
— Но ты не понимаешь! — Рабастан наклонился вперед, его глаза блестели от возбуждения. — Лорд желает видеть среди своих даже самых молодых. Он хочет, чтобы мы были частью чего-то великого!
— А если это «что-то» обернется для нас худшим? — возразил Регулус, чувствуя, как страх сжимает ему сердце. — Ты не знаешь его истинных намерений, Рабастан.
Рабастан, не обращая внимания на сомнения товарища, продолжал, прокладывая себе путь в мир власти, как будто его слова были самыми важными.
— Мы не можем упустить своего шанса! Он искореняет грязнокровок, жалких маглов. Они абсолютно не заслуживают места в нашем мире! Только чистокровные волшебники должны править!
Регулус почувствовал, как в его грудной клетке сжимается что-то тяжелое. Он всегда знал о предвзятости своего дома, да какой предвзятости. Ненависти. Только чистая ненависть к «нечистым». Но сейчас, услышав такие слова, он ощутил внутренний протест.
— Рабастан, ты не можешь так говорить! Это просто люди, — попытался он возразить, но его голос звучал слабо на фоне страстных речей Рабастана.
— Люди? — Рабастан начал громко, его лицо исказилось от ненависти, глаза метали искры. — Ты головой рехнулся, Блэк? Они не должны именоваться так! Разве ты не видишь, что это все приводит к деградации нашего рода? Наша кровь священна, а их присутствие только портит волшебный мир. Зачем нам оборачивать свое будущее в грязь?
Его жесты и интонации внушали страх, а слова пронзали воздух, заполняя пространство ненавистью и решимостью.
— Ты прав, Лестрейндж! — Барти словно загипнотизированный поддерживал старшекурсника. — Грязнокровкам не место в мире полного магии и волшебников!
Регулус чувствовал себя вырванным, словно он оказался в капсулах времени, где главные ценности заключались в разделении и превосходстве.
— Вот! — махнул рукой Рабастан в сторону Крауча. — Единственный мысливший среди вас двоих! Скажи мне, Блэк.
И подвинулся еще ближе.
— Ты совсем больной? Ты — Блэк! Наследник древнего, чистокровного и благородного дома. Твой отец поддерживает сторону Лорда, твоя мать соглашается с его словами. Твоя кузину уже среди них! Она буквально чуть-ли не его правая рука!
— Он еще слаб. — рыкнул Регулус. — Одно неправильное действие и вы все будете в Азкабане! Он только набирает власть.
Не дав ему закончить Рабастан продолжил:
— Он с каждым днем все сильнее, чистокровные семьи всё присоединяются и присоединяются к нему, он велик!
— Ты безумец, Лестрейндж! — закипал Регулус.
— Прекрати, Блэк. — наблюдал спор Крауч. — Да сейчас он набирает власть, но он уже силен! Если не сейчас, то через некоторое время мы будем с ним.
Регулус, не в силах больше это выносить, встал с дивана.
— Делайте, что хотите. — бросил он и направился на выход из гостиной.
— Регулус, подожди! — крикнул Барти, но тот уже, не желая слушать, столкнулся с дверью на выход.
Блэк не просто оставлял эту комнату в темных подземельях — он покидал атмосферу, которая гнобила его душу, напоминала о ненависти, и о выборе, котрый он не хотел сделать. В этот момент гостиная, хоть и оставалась прежней, начала терять тот блеск, который она когда-то имела в глазах Регулуса.
С открытой дверью за ним потянулся холодный воздух, словно напоминание о том, что он покидает не только физическое пространство, но и предначерченную судьбу, находя свои собственные пути в этом безжалостном мире.
Его шаги эхом раздавались по подземельям Хогвартса, оставляя за собой тишину, наполненную тяжестью навеянного им разговора. Он понимал, что необходимо сохранить свою веру в лучшее будущее, существующее даже на фоне этих мрачных обсуждений.
***
Регулус Блэк, покинув мрачную обстановку гостиной Слизерина, плыл сквозь тёмные коридоры Хогвартса, словно заблудившийся призрак. Он чувствовал, как воздух становится холоднее с каждым шагом, и то, что только что казалось ему простым, теперь обрастало сложными мыслями. «Как они могут? Как можно так легко забыть о человеческом достоинстве и дружбе ради какой-то жалкой идеологии?» — терзал он себя, отвечая на вопросы своих мыслей, которые боролись друг с другом, как два противника на дуэли.
Он заметил, что уже давно забыл о времени — единственным напоминанием о нём были шёпоты ветра, просачивавшиеся сквозь узкие оконные проёмы. Стены казались старыми и одержимыми тайнами, а тени, словно шутки в темноте, мерцали под светом луны, которая пробивалась в длинных коридорах замка.
Регулус дошел до седьмого этажа и присел на подоконник, вытянув ноги и свесив их вниз. Он попытался успокоить ум, зная, что оставляет позади свои страхи и терзания. Вдруг он почувствовал, как комок внутри него смягчается. Однако вокруг всё ещё царила тишина — и тут он удивился, что ни разу не встретил Филча, надзирателя, который всегда находился поблизости, словно привидение, следившее за каждым движением учеников. Филч был притягателен в своей ненависти к нарушителям правил, но в этот момент его отсутствие казалось удивительно освобождающим.
Мысли Регулуса плавно менялись, и он, казалось, готов был потеряться в размышлениях, когда вдруг сзади послышались шаги. Он обернулся и увидел Ригель — лучшую подругу своего старшего брата Сириуса, которая, казалась, умеет внезапно появляться в нужные моменты.
— Регулус! — воскликнула она, на её белоснежном лице, как и всегда была маска несокрушимости. — Что случилось, Регги?
Он едва успел сложить в голове свои мысли, пытаясь найти ответ.
— Ничего особенного, просто немного... раздумываю.
Ригель подняла брови, её дерзкий характер проявился в том, как она подозрительно смотрела на него.
— Ты же знаешь, что мы с тобой не в ссоре, чтобы оставлять такие вещи без внимания! Какой-то конфликт с Лестрейнджом и Барти?
Регулус вздохнул, осознавая, что не сможет скрыться от её проницательных глаз.
— Да. — облокотился он об стекло и перешел на французский. — juste parler du Seigneur des Ténèbres et de toutes ces conneries. Je ne comprends pas comment ils peuvent le suivre si facilement sans penser aux conséquences.{?}[Просто разговор о Тёмном Лорде и всей этой чепухе. Я не понимаю, как они могут так легко следовать за ним, не задумываясь о последствиях. фр.]
Ригель кивнула, её черные волосы слегка колыхнулись.
— Je comprends. Le Seigneur des ténèbres est une idée très séduisante pour certains, en particulier pour les plus jeunes. Ils pensent que le pouvoir est la clé de la vie.
Mais tu as raison de ne pas le suivre aveuglément.{?}[ Понимаю. Тёмный Лорд — это очень соблазнительная идея для некоторых, особенно для юных. Им кажется, что власть — это ключ к жизни. Но ты прав, что не нужно слепо идти за ним. фр.]
Регулус улыбнулся, чувствую, как его дух приподнимается от её поддержки.
— А что насчёт тебя? Что случилось у тебя?
Она села рядом с ним, вздыхаючи с лёгкой усмешкой.
— О, ты бы не поверишь, сегодня снова поссорилась с Хоутон! Она всё ещё таскается за Сириусом и не упускает ни единого шанса, чтобы задеть меня.
Регулус усмехнулся.
— Она по-прежнему стоит перед входом в башню Гриффиндора, выжидая его?
— Можно сказать и так! — засмеялась Ригель. — А Пандора Розье втирала мне, что я ревную! Как будто все эти мелкие споры вообще что-то значат!
Регулус, слушая её, ощутил, как их общение возвращает его в реальность.
— Так ты и в самом деле не ревнуешь?
— Конечно, нет! — открыто ответила она, её зеленые глаза горели харизмой. — Сириус — мой хороший друг. Я не собираюсь пререкаться с Хоутон из-за него. Хотя, должно признать, иногда мне хочется просто поднять её на смех за её нетерпимости. Ну как иногда, всегда.
Они оба рассмеялись, сводя на нет напругу, которая витала в воздухе. Регулус откровенно чувствовал, как общение с Ригель помогает ему отрешиться от тёмных мыслей, восстанавливая его веру в мир, к которому он стремился.
***
Несколько часов назад
Ригель, после короткого разговора с Пандорой Розье, невесело покинула трибуну Гриффиндора. Она не дождалась Сириуса и Джеймса, которые, переодевались в раздевалке после тренировок по квиддичу, и решила направиться к Римусу, Питеру, Лили и Мэри, которые все еще ждали всех.
— А где мальчики и Марлин? — спросила Эванс на всякий случай заглядывая за спину Ригель.
— В раздевалке, где и должны быть. Я не стала ждать. — отмахнулась та и пошла дальше.
Лили и Мэри поспешили за ней, оставляя Римуса с Питером дожидаться ребят.
Поднимаясь по лестнице, Ригель чувствовала за собой взгляды проходящих мимо студентов, но старалась не обращать на них внимание. «Почему Пандора всегда все так усложняет?» — подумала она, вспомнив недавний разговор с Розье, которая настаивала, что Ригель ревнует Сириуса к Хоутон. «Ничего подобного!» — решительно отмахнулась она от этих мыслей. Всегда знала, что самые напряжённые ситуации в Хогвартсе обостряются по пустякам.
Она пришла в общую гостиную Гриффиндора и сразу села на диван.
Лили и Мэри сели рядом, переглядываясь между собой, не желая расспрашивать Ригель. Они уже один раз решили расспросить раздраженную девушку и сразу же получили злой взгляд Бёрк и пару фраз, пропитаны злобой. Ригель понимала, что не нужно срываться на других, когда у тебя нет настроения, но не получалось и каждый раз повторяла одно и тоже. Даже несмотря на то, что все ее детство и до текущего времени было просвещено тому, как вести себя при людях. «Всегда держи лицо, никому не нужно показывать эмоции. Только близким ты его можешь показать, и то не переусердствуй» — вновь голос отца.
Через некоторое время уже подтянулись и остальные, мальчики над чем-то смеялись, а Марлин раздавала каждому подзатыльника.
— Опа, Бёрк. — прыгнула она к ней рядом. — Чего ушла?
Не желая обсуждать, что произошло в раздевалке, Ригель быстро переместила разговор к более нейтральной теме. Они быстро переключились на экзамены СОВ, предстоящее день рождения Сириуса и масштабность предстоящей вечеринки.
— Какая ещё вечеринка?! — воскликнула Лили. — Вечеринки запрещены без разрешения декана факультета, да еще и посреди учебной недели!
— Не будь занудой, Лилс. — простонала Мэри, которая тоже, как и остальные желала этой вечеринки.
— Знайте, я не позволю устраивать вечеринку здесь! Да вообще нигде!
— Расстраиваешь, Эванс. — покачал головой Сириус. — Это же мой день рожденья! Такой замечательный день близится, а ты обламываешь!
Лили уже хотела вновь начать тираду, о правилах, но тут заговорил Римус:
— Как староста Гриффиндора, я беру всю ответственность за вечеринку на себя. — смотрел он на рыжеволосую.
— Да! — чуть ли не подпрыгнул от радости Питер.
— Смотри мне, Римус. — зеленые глаза впивались в парня. — Только чтобы она не длилась долго!
На этих словах девушка ушла из башни Гриффиндора, она должна была встретиться с Северусом Снейпом.
— Серьёзно? Мне не послышалось? Лили разрешила устроить вечеринку? — удивился Джеймс, его глаза загорелись интересом. — Это будет нечто!
Сириус, сложив руки за головой, расслабился на спинке дивана.
— О, я уже предвкушаю, какие сюрпризы нас ждут! А какие-же подарки мне подарят! Если что принимаю и алкоголь!
— У тебя низкая толерантность к алкоголю, Сириус. — хмыкнула Ригель. — Тебе с головой и одной бутылки хватит.
— За-ну-да.
Они сидели в гостиной башни Гриффиндора до самого отбоя, радостно обсуждая предстоящую вечеринку, шутя и смеясь, забывая о школьных заботах.
Когда часы пробили полночь и ребята стали расходиться по своим комнатам, Ригель шла медленно, погружённая в свои мысли. Она легла в свою кровать, но сон не пришел, и спустя некоторое время, когда остальные девочки уснули, она тихо выбралась из комнаты.
Луна светила ярко, и звезды мерцали в ночном небе. Но она заметила что кто-то не спал и сидел у камина. Тихо подойдя ближе она увидела Римуса, который что-то рисовал, судя по его движению руки. Не смотря на воспитание, она заглянула ему через плечо и рассмотрела портрет девушки на бумаге. Она сразу узнала её.
— Эстелла Малфой. — прошептала Ригель и парень резко подорвался.
— Ригель?! — удивился Римус. — Ты чего не спишь?
— Не спится, а я смотрю Эстелла — эта та самая «девушка из сна».
Поняв, что оправдаться не получится, Люпин просто кивнул и сразу заметил широкую улыбку на лице подруги.
— Прекрасно! Эстелла замечательная девушка, очень милая и добрая, по сравнению со своей семейкой.
— Да, она такая. — Римус почесал затылок и покраснел.
— Ладно, не буду больше тебя смущать. — напоследок взглянула на рисунок и ушла.
Ригель уже вернулась обратно в башню своего факультета, после разговора с Регулусом в коридоре. Часы над камином показывали три часа ночи. «Даа, на уроках я буду никакой» — подумала она.
Сердце Ригель забилось быстрее, когда она подумала о Регулусе. Она чувственно ощутила, что разговор с ним всё ещё оставил осадок в её уме. Она просто хотела убедиться, что с ним всё в порядке.
Тихо вернувшись в комнату она взобралась на кровать и как только голова коснулась подушки — уснула.
Но все же одна мысль коснулась её: «Что же подарить Сириусу?» — и тут же провалилась в сон Морфея.