Таинственный незнакомец
Дождь за окном стучал мягко, будто приглашая в уют. Дверь открылась беззвучно, и в комнату вошёл Он. Не врач - мужчина в бежевом свитере, с седыми волосами и морщинками у глаз, как будто годы смеялись вместе с ним. В руках он держал старомодный термос, от которого валил пар, пахнущий корицей.
- Присаживайтесь, - голос его звучал, как плед из бабушкиного сундука. - Давайте поговорим... о том, что прячется за вашими масками.
Пик, обычно равнодушный, оторвался от стены. Его фиолетовые «рога» дрогнули, когда Незнакомец протянул ему бумажный стаканчик:
- Чай с мёдом. Чтобы руки не дрожали от мыслей о клетке.
Пик замер, сжимая стакан так, что пластик затрещал.
- Я... не в клетке.
- Стены думают иначе, - мягко ответил Незнакомец.
Он обернулся к Габриэлю, который нервно перебирал страницы блокнота:
- Слова - это мост через пропасть одиночества, да? Но что, если пропасть заговорит в ответ?
Габриэль выронил ручку. Чернильная клякса поползла по бумаге, как слеза.
Данте, потягивавший чай из термоса, фыркнул:
- «Страх - это тень ума в отсутствие света разума».
- Но даже тень исчезает, когда свет слишком ярок, - Незнакомец наклонился к нему. - Ты боишься, что все твои цитаты - эхо пустоты?
Данте замер, и чай пролился на красный комбинезон.
Ромео и Габриэль невольно придвинулись друг к другу. Незнакомец улыбнулся:
- Два одиночества, греющих ладони у одного костра. Но огонь может обжечь.
Куромаку поправил очки, но Незнакомец уже стоял рядом:
- Ты считаешь ошибки, как звёзды. Но самая страшная - та, что нельзя измерить. Тишина после вопроса.
Лист с расчётами выскользнул из рук Куромаку.
Феликс, пытаясь сохранить улыбку, спросил:
- А вы к нам зачем? Чтобы пугать?
- Чтобы понять, - Незнакомец протянул ему имбирное печенье. - Ты носил солнце в себе так долго, что забыл: даже звёзды гаснут. Ты боишься, что тьма окажется сильнее?
Печенье раскрошилось в дрожащих пальцах Феликса.
Вару, до этого молча наблюдавший, засмеялся:
- Мило. А мне что, сказку расскажешь?
- Твои спирали, - Незнакомец указал на его очки, - они затягивают тебя в центр. Но в центре - ничто. Ты боишься, что когда-нибудь оно поглотит тебя... и ты перестанешь смеяться.
Спирали на стеклах дрогнули, будто их коснулись.
Зонт ждал своей очереди, но Незнакомец лишь грустно вздохнул:
- Твой страх... он как воздух. Ты вдыхаешь его, даже не замечая. Он стал частью тебя - тихий, привычный, вечный.
- Я... не понимаю.
- Именно поэтому я не могу его ухватить, - Незнакомец положил ему в ладонь сушёный лист мяты. - Страх, который стал домом, уже не страшен. Но от этого не легче.
Перед уходом он оставил на столе карту с отметкой «Сектор B4» и словами:
- Если захотите увидеть дождь без решёток - приходите. Но помните: даже за горизонтом есть другой горизонт.
Вару, проходя мимо, бросил Зонту бумажный самолётик:
- Если решитесь - зови. Мне интересно, что там, за «горизонтом».
Ночью Зонт разглядывал лист мяты. Он пах не страхом, а детством, которого у него не было.